Королева Севера

— Вы не девственница, верно? — похотливый рёв Роберта и незавидная участь Кейтилин заставили Неда поднять столь пикантную тему. Старк не собирался обвинять женщину в распутстве. Северные вельможи требовательны в этом плане. Чего греха таить, его собственный отец Рикард с гневом бы прогнал львицу на месте своего сына. А если бы нецеломудренную особу выдали Болтонам, её ждала бы другая участь. Только Эддард не его отец и далеко не безгрешный святоша. Кто знает, может, Семеро или Старые Боги наградят противоестественный союз детьми. И тогда Серсея найдет в себе тепло для отпрысков и отложит презрение к мужу на второй план? Услышав вопрос, Серсея обнажила свои ровные зубы в насмешливой улыбке. В свои года она уже умела улыбаться так, что всё её лицо светилось эмоциями, исключая глаза: те всё ещё оставались настороженными и внимательными, как у кошки. — Что навело Вас на эту мысль, лорд Старк? Я похожа на уличную шлюху? — она предпочла уйти от вопроса, но не лгать. Это бессмысленно, Эддард раскусил её. Серсея всегда считала себя прекрасной лгуньей, но сейчас пыталась понять, что именно её предало: раскованность наедине с мужчиной, реакция на стоны за стеной или тот настойчивый поцелуй? Вопрос в другом: почему северянин до сих пор её не выгнал? Повозки её отца ещё можно было развернуть, чтобы с позором отправить её, бесчестную деву, домой, и ни один мужчина более не взял бы её замуж. Она провела бы всю жизнь с Джейме. От мысли о брате она поморщилась: одни только первые буквы его имени уже отдавались болью в груди. — Я спросил об этом, потому что сам прежде любил женщину. И у меня есть одна просьба. В замке находится мальчик, который мне не безразличен. Рассказать о бастарде — далеко не лучший подарок невесте в первый день брака. — Его зовут Джон Сноу, и я решил, что мальчик будет расти в Винтерфелле, вместе с моими будущими наследниками. В нём течет моя кровь, и я не могу просто бросить ребенка на произвол судьбы. Волки берегут своё потомство, — это единственное требование северянина. Серсея может удовлетворять самые безумные из своих капризов, но женщине придётся смириться с бастардом. Может быть, в Южных землях не столь волнуются насчет внебрачных детей, но Эддард не мог поступить по-другому. Иначе перед львицей сейчас стоял кто-то другой. — Сноу, — повторила Серсея, внимательно выслушав Неда. Ей вдруг захотелось засмеяться вслух, но она вновь ограничилась насмешкой. — Кто эта женщина, что заставила Старка забыть о совести? Вы смотрели на неё так же безразлично? Ланнистер не до конца понимала, почему Эддард рассказывает о ребёнке так подробно, пока не дослушала до конца. Она вдруг осознала, что, говоря «расти вместе с моими будущими наследниками», Нед имеет в виду её детей, её маленьких златоволосых львов. Её дети будут расти рядом с безродным бастардом, с сыном шлюхи, рядом с которой совесть Тихого Волка дала трещину? Такому не бывать. Серсея хотела ответить резко, колко, сама не понимая, почему этот разговор так сильно задел её, но твёрдость, пропитывающая все черты лица её мужа в тот момент, дала понять, что в этот раз ей точно стоит промолчать. Хранитель Севера предлагал ей сделку: терпимость к бастарду против всего, что она пожелает. Серсея была дочерью своего отца. Она всегда умела выделить выгодные предложения. Коротким кивком она дала понять Эддарду, что принимает его правила. Спустя несколько минут молчания молодая львица заметила, что стоны за стеной успели притихнуть, в зале заметно похолодало, а солнце окончательно село: не потеряться в темноте зала им позволяли только несколько подсвечников с медленно догорающими восковыми цилиндрами. Ночь, как метафора окончания старой жизни, уже собиралась поглотить Винтерфелл и всё ещё царственную фигуру Серсеи Ланнистер, которая с руки Роберта Баратеона стала зваться Серсеей Старк. Пытаясь вести себя как можно более естественно, молодая женщина сделала короткий шаг назад, в сторону двери. Ей показалось, что каблук на её туфле зацепил выложенный камнем пол слишком громко. — Поздний час, лорд Старк. Отправьте в мои покои служанку — мне нужно будет расчесать волосы и снять платье. Спокойного Вам сна, — проговорила она бесцветно, развернувшись и зашагав к выходу в коридор. Серсея не успела изучить замок, чтобы знать точное расположение Северных ворот, где находилась её комната, но шла уверенной поступью, держа уставшую спину прямо. Она чувствовала на себе тяжёлый взгляд серых глаз Эддарда, или ей хотелось, чтобы он смотрел на неё, но она ни разу не оглянулась, а выйдя на лестницу, только подняла подбородок выше. Впервые за их знакомство женщина согласилась. Эддард ответил в типичной северной манере: полным безмолвием и легким мерцанием во взгляде. Хоть одна вещь радует своей определенностью — будущее бастарда Сноу. Беспокойство покрывает морщинками уголки ледяных глаз. В такие моменты невозможно поверить, что муж старше жены всего на три года. Вопреки наступившей тьме, Старк не хотел спать. Мужчина уже пятый раз подряд намерен встретить рассвет под сенью чардрева в Богороще. А Серсея всем своим видом показала, что не желает разделять с северянином ложе и помочь Тихому Волку заснуть. Интересно, есть ли у них хоть малейший шанс? Если взглянуть на Роберта и Кейтилин, Эддард чувствует лёгкое спокойствие. Да, из Роберта никогда бы не вышел благоверный супруг, зато он отчасти напоминает Брандона Старка — самого галантного кавалера на Севере. Кейтилин, которая уже носила королевское дитя, обладает достаточным терпением, чтобы перенести любовные приключения своего мужа. Уже завтра новоиспеченный монарх покинет Винтерфелл и начнет своё неспешное шествие к столице Семи Королевств, останавливаясь в каждом публичном доме на Королевском Тракте. Таким образом, все бросают лютоволка и львицу запертыми в одной клетке и даже не собираются посмотреть, что из этого выйдет? — Спокойной ночи, леди Серсея Старк, — голос Эддарда остаётся низким, размеренным, будто он повторяет что-то, что говорил много раз раньше — вслух или про себя. Эддард все еще пристально смотрит на крошечное пламя. Свечи внезапно гаснут, оставляя после себя лишь струйки дыма.