Когда Роберт и Джон Аррен только заговорили о легендарном и бессмысленном союзе, Джейме со злости пошутил, что лорд Старк не будет выпускать свою жену из постели. На Севере круглый год стоит зима, и, по словам брата, занятие любовью — единственный способ как следует согреться морозной ночью. Но ревнивый близнец оказался очень далёк от истины. Для Серсеи постель супруга всё ещё оставалась ледяной. Неужели во всём виноваты холод и суровые условия? Вдруг и она через пару лет станет такой же? Слишком хладнокровной и безэмоциональной дикаркой с замашками монахини. Серсея усмехнулась, но резкая перемена в поведении Старка сменила её смешок на негромкий гортанный стон.
Этот поцелуй был похож на их первый на свадебном пиру. Такой же повод померяться силой только в разы мощнее, ведь теперь на них не смотрели десятки пар заинтересованных глаз. Это был бой один на один, бой насмерть, пробуждающий обжигающее чувство внутри. Дикий огонь, который разливается из груди по всему телу, по рукам и ногам, до самых кончиков пальцев.
Львице моментально стало так жарко, что мысленно она удивилась, как её муж, словно вырезанный из куска льда, ещё не растаял. Но тот, напротив, толкнулся в неё так неожиданно и сильно, что Серсея вскрикнула в его губы. Страх, ненависть, боль от укуса, похоть, азарт — смесь этих чувств в абсолютно разных количествах ярко-красным маревом вставала перед глазами, ударяя под дых холодный расчёт и разум, заставляя довериться эмоциям.
Движения Джейме всегда были чётко выверенными, продуманными до мелочей, ни одного лишнего поцелуя или прикосновения. Они были одинаковыми частями целого, он знал все точки на теле сестры, которые быстро доводили её до исступления. С Эддардом всё было по-другому. Неопытный, но нежный и искренний, он изучал её как новую книгу с самой первой страницы, как музыку с ноты «до», его пальцы путешествовали по её коже дразняще, возбуждающе. Львица не понимала, что двигало ей, побуждая подставлять шею под чужие робкие поцелуи.
Места, которых касались его губы и язык, будто горели, но не как ожоги, а как кожа после обморожения, и тело девушки мелко вздрагивало каждый раз, когда получало новый поцелуй. И если с братом её постоянно преследовало чувство стыда и противоестественности, от которого они оба убегали, то сейчас всё встало на свои места. Лорд Старк — её муж, и они делают то, чего хотят от них боги.
Серсея помнила о негласной битве, которая происходила между ней и Волком, и она не сдавалась, но что-то заставило её пропустить ход: ослабить хватку, взять руки Эддарда и положить на свою грудь, направляя в нужную сторону. Северянин точно брал кого-то впервые, настолько несмелым и нежным он был, а львица начинала вдруг ощущать в себе куда больше невинности, чем раньше.
Волк мог лицезреть аккуратные розовые соски, что давно затвердели под предварительными ласками мужчины. Он стремился ощупать каждый сантиметр её роскошного тела, узнать каждую частицу её многогранной души. И сейчас он почувствовал, что Серсея позволяет «исследования» мужа. Её светлое лицо напряжено, на сей раз из-за удовольствий. Сильное чувство волнения камнем оседает в нутре Старка. И сравнение с камнем являлось уместным и для иного органа в теле мужчины. Львица поддавалась в текущей партии, а волк стремительно наступал. Нед прошептал имя своей супруги, пока его рука двигалась по женскому телу вниз, к её талии.
— Серсея... — женское имя сорвалось с волчьих уст. Нед уже не был в силах взглянуть львице в глаза. Особенно когда перед мужским взором открывается столь привлекательная картина. Пророчество Роберта Баратеона сбылось — спина Эддарда изнывала от львиных царапин. Хватка Старка в области талии становилась все крепче. Резким движением он сбросил львицу с её доминирующего положения. Серсея вынуждена смотреть, как над ней возвышается лорд Старк. Наконец он всем своим телом вжал девушку в эту жесткую холодную кровать, уткнулся носом в её шею и, кажется, перестал дышать вовсе.
Смена позиций была подобна погружению в ледяной ручей: Серсея моментально вернулась к осознанию того, что происходит. Эмоции и ощущения, застилавшие разум, исчезли, оставив место внезапному испугу.
Сильное мужское тело прижимало её сверху так, что она чувствовала себя беззащитной. Снова уязвимая, снова поддающаяся. Видимость контроля над ситуацией, которую ей давала позиция «сверху» испарилась, девушке оставалось только смотреть на волка, изгибающего брови от наслаждения. Руки девушки казались ей самой слишком бледными и тонкими, когда она упёрлась ими в грудь мужа, пытаясь вернуть всё на свои места. Она извивалась под ним, металась, царапая его грудь, желая остановить его движения, пока Эддард не замер и не опустился на неё расслабленным телом. Львица почувствовала в себе его семя, и ей вдруг стало тяжело дышать. Не из-за прижатой к матрасу грудной клетки, а совсем по другой причине.
Столкнуть с себя уставшего и ещё не пришедшего в себя после пика наслаждения мужчину было куда легче. Серсея юркнула под покрывало, чтобы прикрыть наготу и, повернувшись к Старку спиной, легла на самый край постели, пытаясь скрыть тяжёлое дыхание. Её тело окаменело от потрясения. Она потеряла контроль, она наслаждалась тем, что потеряла контроль. Как ей могли понравиться ласки человека, который мог разжечь в ней только ненависть? Львица прикоснулась к своим губам. Они горели от поцелуев. Ей захотелось распасться на части, чтобы от её тела осталась только труха и пыль. Или чтобы Эддард ушёл, а она обманула бы себя, что это был странный сон. Очень горячий и эмоциональный сон.
Из-за спины доносилось едва слышное мужское дыхание. Серсея никак не могла выбросить из головы воспоминания о произошедшем. Пусть в те моменты она ощущала себя как в тумане, её глаза помнили всё. Нед был так нежен и искренен, что её сердце так и норовило пропустить удар. Кто знал, что она окажется настолько смелее этого холодного северянина, что сведёт его с ума, хоть и на одну ночь? Она была почти уверена, что на её щеках загорелись стыдливые красные пятна.
***
Брачная ночь истощила Эддарда, и, полностью обессиленный, он погрузился в сон. Длительная бессоница, предшествовшая соитию, оставила свой отпечаток: Нед проснулся только к полудню. Первой мыслью, которая пришла в голову пробужденного, являлось странное осознание безысходности ситуации. Дороги назад были перекрыты прошлой ночью. Если раньше Серсея и Эддард имели возможность потребовать развода, то сейчас их брак официально закреплен.
Тихий Волк поднялся с ложа и обнаружил, что супруги не было поблизости. Вторая мысль вышла куда менее вероятной, чем первая. А что, если след львицы простыл и златовласая решила сбежать из Винтерфелла? Кто знает, может, девушке чудом удалось проскользнуть мимо сторожевых постов, выкрасть лошадь и поскакать на юг? Вполне в духе Серсеи.
Отправился бы Эддард на её поиски? Точного ответа пока не предвидилось. Эддард в спешке накинул на себя легкую одежду, прежде чем покинуть покои миледи Серсеи. Что конкретно произошло прошлой ночью? Исполнение супружеского долга? Изощренный способ ведения войны? Мимолетная страсть, которая охватила мужчину и женщину?
Отягощённый мыслями Старк решил двинуться в сторону кухни. Даже в отдаленных коридорах слышалась ругань Старой Нэн. Пожилая особа явно не стеснялась в выражении, когда ей приходилось иметь дело с молодыми служанками. И кого же это напоминает?
***
Винтерфелл был клеткой для девы с утёса Кастерли. Клеткой без развлечений и занятий. Утро она провела с Сибеллой Гловер, женой какого-то северного лорда, за светскими беседами. Та вышивала узоры на рубашке своего мужа, Серсея же пыталась изобразить рычащего льва на платке, но выходило из рук вон плохо. Она всегда ловко обращалась с шитьём — гладкие стежки проходили рядом без единого узелка или пустого места. Здесь, на Севере, нитка почему-то так и норовила запутаться, а игла — уколоть палец.
Нет, всё же вышивка и разговоры не самое подходящее времяпрепровождение для неё. Львица шагала, придерживая полы платья, и оглядывала каждый поворот в поисках Эддарда. Она хотела выдвинуть ему очередное условие: она будет вести хозяйство крепости и заниматься вопросами прислуги. Ей необходимо было занятие ей под стать, а в ведении учёта расходов и обязанностях слуг она разбиралась как никто другой. Но лорд Старк беспечно спал вплоть до полудня. Коридоры Винтерфелла были нескончаемыми, и девушка уже была уверена, что заплутала, как вдруг её внимание привлёк детский плач, доносящийся из маленькой угловой комнаты.
Нахмурившись, она заглянула внутрь.
Ребёнок был уже довольно большим, но лежал в обыкновенной деревянной люльке, которую приставленная нянька раскачивала, что-то наспех напевая. Успокоить кричащее существо ей никак не удавалось. Заметив Серсею, женщина испуганно подскочила, но леди жестом показала ей, что всё в порядке. Девушка подошла к люльке, склоняясь над ребёнком. Чёрные волосы, серые глаза, вытянутое лицо. Он был больше похож на Старка, чем сам Эддард. Увидев незнакомое лицо, бастард успокоился и потянул руки к кулону в форме головы льва, что свисал с шеи девушки. Та тут же отстранилась.
Кем была его мать? Серсея припоминала слухи об Эшаре Дейн, которую обесчестил сын северного лорда, а после та выбросилась из окна башни в Звездопаде, не выдержав стыда. Но успела ли она родить и передать бастарда Старку? Или существовала ещё одна женщина, которая смогла пробудить в ледяной фигуре желание? Ребёнок уже сейчас был так похож на Эддарда, как ни один из возможных детей львицы не мог бы быть похож. Эти мысли были неприятными. Серсея поспешила удалиться прочь. Не хватало ещё, чтобы Нед увидел её здесь.
— Не могли бы Вы вести себя тише? — не выдержав крика сварливой старухи, попросила Серсея, стараясь сильно не повышать голос. Она всё ещё не чувствовала себя здесь хозяйкой, к тому же стремилась играть в податливую леди: если собственная прислуга невзлюбит её, то и весь Север не заставит себя ждать. Старая Нэн, как все называли эту женщину, посмотрела на неё так, будто увидела призрака. Интересно, сколько ей лет? Сто? Двести? Девушка видела её голову с редкими прядями волос, между которых виднелись складки розовой кожи, и ей казалось, что старуха может умереть прямо сейчас, на этом месте. — Спасибо Вам. Отдохните. Я разберусь с ними сама, — Серсея выдавила неискреннюю улыбку и подождала, пока удивлённая женщина удалится.
Служанки и правда нуждались в наказании. Рано утром, когда львица проснулась от кошмара (ей снилось, что она сидела в клетке, вокруг которой гулял волк великанских размеров), ей захотелось выйти из комнаты по вполне очевидной причине. Эта обнажённая причина бесшумно спала на расстоянии вытянутой руки от неё. Но северянки, которые должны были помогать ей с утренними процедурами, так и не появились. Серсея с трудом смогла затянуть шнуровку на платье с мирийским кружевом, чтобы выбежать из комнаты, пока Эддард не проснулся и не застал её.
Стоило ей только подумать о муже, как он тут же вошёл в обеденный зал, где пытавшиеся загладить вину служанки расчёсывали своей леди волосы. Львица подняла глаза на вошедшего, и в её голове возникли вчерашние воспоминания. Внизу живота вдруг что-то напряглось, а тонкие белые пальцы неосознанно потянулись к её губам. Серсее показалось, что они всё ещё были горячими и припухлыми от поцелуев. Быстро отведя взгляд в сторону, она отмахнулась от девиц, прогоняя их. Неду она не сказала ни слова.
