***
За этот месяц его львица довольно сильно преобразилась. Грудь стала больше, запахи стали ощущаться более остро, ее все время мутило. Серсея была достаточно образованна, чтобы понять, в чем дело. Задержка, тошнота, головные боли… Итог: беременность. Первые три месяца девушка ото всех скрывала, что носит под сердцем дитя, надеясь преподнести Эддарду наилучший сюрприз. Но Тихий Волк уже догадался самостоятельно, когда блондинка поведала ему прекрасную новость. Все признаки соответствуют ее состоянию. Пара подошла к зеркалу, и Нед радостно начал осматривать обнаженное тело своей жены; Волк был словно очарован львицей, его холодные руки бродили по всему телу, начиная с лица и заканчивая нижней частью живота. Он кладет руки на едва заметный животик и улыбается своим мыслям. Серсея заплакала, и впервые в жизни она плакала от радости. Беременна… от законного мужа, и теперь нет никаких сомнений насчет Джейме. Конечно, ребенок довольно сильно дергался внутри женского тела, даже сильнее, чем Робб, но это всё из-за крови Старков. — Я же говорил, что первенцу Роббу нужны будут братья и сестры. — Надеюсь, это будет девочка. Я надеюсь, что воспитаю из неё настоящую леди и стану ей лучшей подругой, — сквозь слезы лепечет Серсея, не отрываясь от своего мужа. — Ну всё, достаточно. Лучше поцелуй меня, пока ещё можешь.***
Серсея стояла перед зеркалом в своей серой горнице, наблюдая, как служанка Бернадетт подворачивает длинный подол её простого белого шерстяного платья. Леди Севера судорожно вздохнула, в очередной раз вздрогнув от сквозняка, тянущегося из щелей в закрытых ставнях. Её сердце часто-часто билось в груди, а руки слегка дрожали от волнения. Нечто подобное испытывает любая женщина во время беременности, однако у госпожи Серсеи Старк поводов для беспокойства было побольше обычной предродовой лихорадки. Львице снилось, что её дом захвачен, отец умер, дядя в заложниках у дорнийского принца, который вечно продумывал свои планы расплаты, пока она сама сослана на далёкий Север, чтобы укрепить связи Хранителя Севера с Железным Троном. А ведь ей казалось, что поводов для страха не осталось. Никто не осмелится перечить Тайвину Ланнистеру, верно? Нед навестил львицу ранним утром и провел с ней время, что, конечно, обрадовало Серсею, но это не могло полностью утешить девушку. Она здесь — заложница, всего лишь гарант того, что горделивый Тайвин не будет перечить Железному Трону. Пусть она вынуждена носить чужую фамилию и серые одеяния, Серсея останется львицей. Судьба Западных земель волнует девушку гораздо больше, чем суровый и неприветливый край Старков. Ей хотелось услышать совета почившей матушки, но её убил уродливый карлик. Воспоминания о матери ударили в сердце, отчего грудь Серсеи сковали удушливые всхлипы, которым не суждено было сорваться с губ. Она не могла позволить себе быть слабой и не хотела ловить презрение в чужих глазах. Пусть в Лихозимье её признали как хозяйку, но бывшая госпожа Ланнистер не хочет терять образ железной леди. — Всё готово, миледи! — прошелестел голосок служанки. Простое шерстяное платье с меховой оторочкой из белого кролика у ворота, рукавов и подола смотрелось весьма неплохо, хотя принцессе и казалось, что к такому платью больше подошла бы её привычная причёска, а не простая коса, сплетённая на северный манер. — Спасибо, — кивнула Серсея. Служанка взяла с постели тяжёлый красно-серый плащ с ревущим львом Ланнистеров и помогла закрепить его на плечах златовласой красавицы золотыми крупными брошами в виде волчьих голов. Северную львицу терпеливо ожидала взбудораженная Бернадетт, покорно исполняя любую из её прихотей. Эта бастардка из Ланниспорта — поистине милое создание, обреченное на унылую жизнь фрейлины, не говоря уже о сомнительной интрижке с Десмондом — одним из гвардейцев, любящим подебоширить после лишней пинты дрянного алкоголя. Последние приготовления к празднику Урожая были завершены, и Серсея с тяжёлым сердцем спустилась вниз. У входа в Богорощу её ожидал дядя Стаффорд Ланнистер, входивший в число её эскорта из Утеса Кастерли до Винтерфелла. Раньше лорд Эддард не хотел видеть никого из Ланнистеров, но позднее проявил милосердие и решил, что жена «должна видеть своих близких родственников». — Прекрасно выглядишь, Серсея, — негромко шепнул ей дядя, протягивая руку. Гости и свидетели предстоящего торжества уже собрались в Зимнем городке, а у сердце-дерева её ждал супруг. В голову львицы приходили воспоминания об их женитьбе. Завидев невесту, все разговоры разом смолкли, и они с дядей разом направились в сторону сердце-дерева. Церемония началась… На праздник Урожая прибыло много гостей из совершенно разных слоев общества — от простых крестьян до самих дворян-знаменосцев, желающих пощеголять на состоявшемся банкете перед сюзереном и леди Серсеей. Каждый хотел показать себя, и практически у каждого это получалось. Ну, а если громкие слова и пустые заявления не играли своей роли, в ход шла навязчивость, которую Эддард на дух не переносил. Он терпеть не мог беспривязных людей, преследующих только свои цели за притворно любезными масками. Поэтому-то на подобных вечерах, которые ранее устраивал истинный наследник — Брандон, Нед был слишком редким гостем, предпочитая остаться в конюшнях, тренируясь верховой езде или фехтованию. Сегодня это Тихому Волку было не дозволено. Вернее, неправильно со стороны Хранителя Севера, потому что в какой-то степени этот вечер запланирован заранее в честь праздника Урожая его супругой, что, к горькому сожалению, является прямой обязанностью сюзерена. Многие проявили желание познакомиться с Серсеей Старк, о которой неустанно говорят тут и там. Хорошо, что Серсея все-таки освоилась в его неприветливом крае и даже нашла себе подругу. Барбри Дастин из Курганов следовала за миледи Старк по пятам в поисках её расположения и близости, не желая в чем-либо уступать южным дворянкам. Стаффорд Ланнистер уже потерял ясность ума, но мог составить компанию Родрику Касселю в кайвассе. Один из многочисленных Ланнистеров, он не имел шанса получить в свои владения замок, а его лицо всегда напоминало Тайвину о прекрасной Джоанне. Поэтому старый Лев решил сослать старика и трёх его детишек на Север, чтобы они могли составить компанию для Серсеи… Любезное проявление заботы со стороны Льва Запада.***
В карете северных леди то и дело раздавался девичий смех. Леди делились планами на грядущий праздник. Здесь, на Севере, было мало поводов, чтобы собрать людей вместе и повеселиться, как обычно принято у южан. Вечные отговорки про «зиму» оттягивали житейскую радость. К небольшой компании северянок присоединились две дочери Стаффорда, Серенна и Мириэль, вынужденные также променять родной Запад на неприхотливые земли Севера. — Не могу дождаться момента, когда увижу леди Серсею, — заявила Лилиан Пуль, на что остальные лишь заулыбались. Лили была старшей из пяти дочерей стюарда Вейона Пуля и первой сдружилась с Бернадетт Колфилд, которая удостоилась чести сопровождать гордую львицу из Утеса Кастерли в Винтерфелл. Позднее старшая из Пулей встретила дочерей Стаффорда и обязалась стать им верной подругой. — А я хотела бы увидеть Джейме… — мечтательно произнесла Кайла Марш, на что Серенна Ланнистер лишь закатила зеленоватые глаза под всеобщий хохот. Её легендарный родственник, даже несмотря на свою внешнюю красоту и воинскую славу, всё еще не мог смириться с изгнанием из Королевской Гвардии, а также уходом своей сестры. «Речная партия» напрочь подорвала возможность выстроить хоть ничтожные отношения между королём и цареубийцей, и Джейме был отринут от пожизненной службы, к ярости Серсеи и великому удовольствию отца. Да, в тот день Тайвин готов был Неда чуть ли не вторым сыном назвать, вторым, не третьим. Пусть Нед Старк и презирал ранее Льва Запада, но именно он настоял на том, чтобы Цареубийцу изгнали из Белых плащей. Так Тайвин вернул себе наследника, что посчитал достойной заменой после свадьбы дочери. Джейме оставался одним из главных объектов воздыхания всех незамужних девиц Вестероса, а заодно и «подколов» со стороны Серенны. — Мне больше интересно узнать про северян. В ваших холодных землях есть интересные особы, — произнесла Ланнистер, чувствуя, как щеки ее залились румянцем. Несмотря на привлекательность, светловолосая дева старалась не подпускать к себе никого ближе дозволенного. Но раз по воле Семерых Серенну занесло на Север, надо найти себе хорошего лорда и заодно для младшенькой найти подходящего кандидата. — Хочешь посмотреть на Гриффа Уайтхилла? Слышала, он безумный красавец. И его род поклоняется Семерым, как и вы, — отвлекла девушку от размышлений новая подруга из Пулей. — И невыносимый бабник, как же. Ровно как и Роберт Баратеон. Не завидую их невестам, — тут же отозвалась Колфилд. — Ооох, да хватит вам. Мне интереснее, какие же северяне на самом деле. Так ли сильно они отличаются по нраву от тех, кто живет на юге от Перешейка, — возразила Серенна, которой не хотелось слышать дурные рассказы. — Мужчины одинаковые везде, — ответила ей Пуль, на что светловолосая дева сложила руки на груди и повернулась ближе к окну. Наконец празднование началось. Ярко светившее солнце заиграло в волосах только-только вышедшей Серсеи. Наряд ее был в золотистых тонах, так хорошо подчеркивающий фигуру и, возможно, более открытый, чем стоило, но в этом уже вся особенность новой Хранительницы Севера. Львица хотела ловить на себе взгляды, будоражить неотесанных дикарей. Небольшой венец украшал распущенные золотые волосы, а колье довершало образ. Захватив с собой легкую накидку, Бернадетт прошла к своей госпоже, что уже соизволила явиться. Тоненькая, словно тростиночка, супруга Эддарда добродушно улыбнулась фрейлине, хоть глаза ее и оставались надменны. Сердце Серсеи всегда таяло от массового внимания и ощущения власти. К сожалению, поздним вечером праздник Урожая был омрачен дурными известиями.***
На пороге супружеских покоев стоял испуганный мальчишка из подручных Касселя. Изливаясь потом, гонец изрек мрачную весть: — Железные Острова объявили о независимости! Они сожгли флот Ланнистеров и теперь бесчинствуют в Закатном море! Эддард быстро прогнал незадачливого мальчишку. Не стоило вопить о нападениях кракена на Ланниспорт вблизи уроженки Запада. И самое страшное: с моря наступала угроза, а сон оказался вещим. Босая, простоволосая, с ребёнком на руках, леди Винтерфелла выбежала в коридор. Она кричала мальчишке вслед, пока тот не обернулся. — Джейме. Джейме Ланнистер. Мой брат. Что с ним? — чистое отчаяние, вырвавшееся из её горла, быстро разнеслось по коридору, стремясь вверх, подобно испуганным птицам, слетающим с ветвей деревьев. Гонец трясся от непривычки, юности или из-за безумия, что увидел в её глазах. Он промямлил, что подробности ему неизвестны. Львиное сердце ухнуло вниз. Она вернулась в свои покои холодная и прямая, точно проглотившая клинок. Остановившись у зеркала, Серсея повернулась к мужу спиной, её взгляд был прикован к полу. — Они посмели тронуть мою семью. Мой дом. Я должна быть там, — слова, что должны были прозвучать твёрдо, звучали отрешённо. Отец не смог защитить Ланниспорт. Сумела бы Серсея предотвратить это, будь она рядом? — Знаешь, что будет дальше? Прилетит ворон из Королевской Гавани. Роберт призовёт тебя на войну. Ты, честный до зубного скрежета, подчинишься, созовёшь знамёна и поведёшь войска на юг, оставив меня здесь в неведении и страхе. Оставив нас, — подчеркнула она, крепче обхватив руками сына. Её пугало, как до мрачности невозмутимо звучали собственные гневные слова. — Ты можешь умереть там. Если Эддард погибнет, Робб унаследует титул Хранителя, а Серсея станет леди-регентшей до его совершеннолетия. Баратеон из любви к Старкам не сможет сделать по-другому. Весь Север будет в руках львицы. Да, смерть Неда была выгодна для неё, но сейчас почему-то только пугала. Серсея не хотела терять его. Эддард стал частью того родного, принадлежащего ей места, которое она выгрызла своими же зубами и когтями в стенах такого дикого и чужого Винтерфелла. Места, где был смеющийся Робб, улыбающийся Нед и счастливая она — в точности как сегодня, до визита злосчастного гонца. Нет, она не отпустит его. А если он, упрямец, всё же решит пойти на войну, она бросит всё и пойдёт за ним. Крохотный мальчик в руках молодой матери сладко зевнул, привлекая её внимание. Малыш засыпал, а уголки его рта были чуть приподняты. Казалось, что он улыбался. Вот оно — её всё, осознала Серсея. Вот то, что она не сможет бросить. Уложив заснувшего Робба в кроватку, она развернула плечи в сторону мужа. Её голос заструился негромко и спокойно: — Мы отменим пир. Завтра прибудут оставшиеся вассалы, и ты расскажешь им, почему должен созвать знамёна, — застыв в молчании, девушка прикусила нижнюю губу, чтобы супруг не заметил её подрагивания. Они встретились взглядами; её ногти до боли впились в ладони, и через пару мгновений тонкие пальцы уже обхватывали шею северянина. Серсея поцеловала его, по-настоящему нежно и невинно, как пятнадцатилетние девы, переполненные эмоциями, целуют свою первую любовь. Отстранившись, львица вновь посмотрела в его серые, словно туман, глаза и прижалась лицом к его груди. Ей не нужны были слова, чтобы попросить Неда остаться с ней этой ночью. Нед, как верный вассал, обязан прийти на подмогу своему королю и другу. Старки не потерпят, если малые дома вроде Уайтхиллов или Маршей останутся в стороне, пока грандлорд Севера собирается на войну. Роберт и так не отличался терпением, но и больше всех надеялся именно на Старка. В угрозах Грейджоя имелось зерно истины: эпоха драконовластия Таргариенов кончилась, а власть Баратеонов не продлилась и десяти лет. Сам Эддард чувствовал, что не все вассалы согласятся воевать ради Железного Трона. Амберы, которые отроду не сталкивались с железнорожденными, вероятно, загорятся идеей о союзе ради независимости. Большой Джон в восторге от Эддарда, а Маленький не отрывается от Серсеи. К счастью, арборское вино пока не заменило для великанов кровь, и они не пискнут насчет опасного титула «Короля Севера». Но прочие дома, обитающие на западном берегу, поддержат войну против взбесившегося кракена. Жители Темнолесья и Каменного берега обладают горьким опытом борьбы против железнорожденных. Эддард не позволит пиратам и налётчикам терроризировать и пяди Северной земли. Он даже заморозит море, если потребуется. Хранитель Севера сделает то, что не сумел в своё время Хранитель Запада: защитит подданных, государство и семью. — Джейме — прославленный воин. Уверен, твоему брату ничего не грозит, — низким голосом ответил Нед. После свадьбы на львице Ланнистеры тоже считаются его семьей. Серсея знала, какие чувства вызывают у мужа её родичи, и пользовалась знанием в их ссорах. Для Эддарда хваленый любимец Запада стал не только клятвопреступником, но и близким родственником и любимцем жены. А хладнокровный Лев Запада — ответственный за чудовищную жестокость в Королевской Гавани. До женитьбы Старк требовал у львиного семейства ответа за их поступки, но Баратеон только махнул рукой. В подавлении восстания Грейджоя Неду придется сражаться вместе с Джейме. Хороший вопрос: за чью сохранность будет молиться Серсея Ланнистер-Старк? Будто читая волчьи мысли, златовласая невинно поцеловала супруга. Волк и львица словно поменялись местами. Эддард искал подоплеку в поведении Серсеи (жизнь с женой-интриганкой сказывалась даже на Тихом Волке). По всем правилам наследования при смерти Неда власть перейдет напрямую к Серсее на правах регента. Может, и вправду следует умереть, чтобы жизнь львицы стала ясной и безоблачной? Но поцелуй и следующие жесты говорили о невесть откуда взявшейся нежности и любви? Какой же подвох ожидает Старка на сей раз? Губы стали сухими, и ему казалось, что вскоре от него останется только горстка пыли. — Скоро я ухожу на войну. Титул правительницы Винтерфелла я передаю тебе. Я же говорил, что доверяю тебе.***
Дни подготовки к выступлению на юг летели быстрее урагана. Слова Серсеи оказались пророческими: через неделю в замок прилетел ворон. Письмо было с сургучной печатью в виде венценосного оленя. Роберт звал Хранителя Севера на войну, и леди Винтерфелла с обречением понимала: ничто, даже чувства к ней или к её сыну, не уберегут Старка от исполнения долга. Замок постепенно наполнялся лордами всех пород и их жёнами, гостиницы Зимнего городка были забиты солдатами, шатры с разномастными знамёнами были разбиты как в стенах крепости, так и за её пределами. Со временем Серсея привыкла оставлять Робба на попечение няньки бастарда и прочих опытных северянок, пусть и каждый раз делала это с опаской. Каждое утро она проводила в храме, молясь Воину за Джейме. Не желая слушать мнение мужа по этому поводу, она снова начала ходить на собрания совета, участвовать в обсуждениях и умудрялась перехватывать все письма, в которых могла быть хоть какая-то информация о ходе войны. Прочитав о том, что Маллистер разбил железнорождённых при нападении на Сигард, львица начала надеяться, что помощь Севера больше не требуется, но власть над морем всё ещё была в руках Грейджоев, а налёты продолжались. Выхода из ситуации не было. Утро отбытия Эддарда выдалось на удивление ясным. Сияя чистым безоблачным небом, природа будто пыталась утешить Север, обещая на этот раз обойтись без смертей и кровопролитий. Но Серсея знала, что кровь прольётся. Здесь, в Вестеросе, она всегда проливается. В своих богатых одеждах и с ребёнком на руках львица выглядела как Матерь, изображённая на холсте, с одним только отличием: богиню всегда изображали с ласковой, нежной улыбкой, а лицо Серсеи было напряжённым, нахмуренным. Септоны-художники — отвратительные лжецы. Со своим ничтожным опытом леди Севера уже знала, что матери и жёны никогда не улыбаются так. В основном плачут, пугаются, хмурятся. Счастья им перепадает мало. Будто вторя умозаключениям своей леди, женщины плакали навзрыд. Неудивительно: большая часть северных мужчин уходила вместе со своим грандлордом. Серсея не проронила ни слезинки. Её острый взгляд из-под напряжённых бровей резал, как клинок. Когда Нед подошёл к ней, чтобы попрощаться, она посмотрела на него точно так же, без капли любви и нежности. Он и так знал, что она чувствует: каждую ночь с того самого злосчастного дня она провела с ним, и каждую ночь они проводили так, будто она была для них последней. Остальным о её чувствах знать было необязательно. Течение жизни невозможно остановить благодаря какому-либо случаю или событию. Она идет, бежит непрерывно, пытаясь обогнать все мысли и воспоминания. А человеку лишь остается принять это и пытаться успевать за ее бешеным ритмом. Если бы холодные руки Старка могли заморозить само время? Темнота и закрытые двери могли скрыть их ласки, но не удерживали сладкие звуки, проносящиеся по замку. Супруги наслаждались каждым мгновением, прежде чем разойтись. Возможно, навсегда. Только одна душа, кроме Эддарда, знала, как ноет в груди Серсеи, знала, что в её горле стоит комок, который не проглотить. Робб чувствовал её, как она чувствовала его в своей утробе. Малыш будто понимал всё: стоило Старку приблизиться, как он, вместо привычного смеха, горько заплакал. Маленький лорд, в отличие от матери и отца, ещё не научился скрывать эмоции. По лицу маленького Робба катились слёзы, в глазах его застыл непритворный страх. Мальчик толком и не научился говорить, а уже понимал ужасы войны. Хорошее качество для лидера. Отец встал перед ребенком на колени и улыбнулся: — Тише, дружок. Лорды Винтерфелла не плачут, — он поправил золотистый волосок на покрасневшем лице мальчика. В будущем он станет великим воином. Рожденные посреди снега и битвы, Амберы всегда славились тремя вещами: бесстрашием в бою, преклонением перед Старыми Богами и своим пьянством. Большой Джон сейчас практически не отличался от одичалого. Завязав густую бороду в узел, Амбер нацепил на шею медвежьи клыки в качестве талисмана. Кажется, насильников и пиратов с Пайка северянин устрашит одним только оружием. Наследник Винтерфелла только злостно прорычал в его сторону. Весь в мать. — Защити Робба. Любой ценой, — это был приказ, и никак иначе. Он отчеканил каждое слово, требуя от львицы невозможного. Серсея обязана уберечь Робба от любых угроз: ледяного дракона, спящего в подземельях Винтерфелла, вторжения полузабытых Белых Ходоков, да хоть от грамкинов и снарков. Даже если замок превратится в пепелище и груду забытых камней, златовласой следует обезопасить мальчика. Провал не допускается даже в мыслях. Нед прекрасно знал о своенравности супруги и впервые обращался с ней, как с подчиненной. Шла война, а Тихий Волк выполнял обязанности командующего. — Передать что-нибудь для твоего отца? — спокойным тоном поинтересовался он, а после добавил братьев. Эддард отпрянул от Серсеи и отошел на пару шагов назад. Она же развернулась и посмотрела на него. Госпожа Старк выглядела совершенно спокойной, даже умиротворенной, и голос ее звучал так же. Она не собиралась тратить время на прощание. Оглядываясь на собственных воинов, Хранитель-Волк довольно улыбнулся и направился за горизонт. Согласно донесениям мейстеров, многое в войне зависит от умения Станниса Баратеона. Хмурый брат Роберта собирает армаду в Драконьем камне, но это требует времени. Преступно много времени. Липкие щупальца Грейджоя уже попытались окутать Сигард. Хоть железнорожденные проиграли, а наследник Бейлона пал в бою, упрямец не собирался сдаваться. У Короля-Жнеца было ещё достаточно сыновей и братьев, чтобы продолжить войну. Он был отвратителен для Неда. Относиться к родной крови, словно к убойному скоту? Даже Тайвин Ланнистер, вызывающий у Старка не лучшие чувства, так дорожил любимчиком Джейме. Хотя, если верить историям про младшего сына Тириона, между двумя старцами было много общего.