Королева Севера

Десница специально согласовал заседание Малого Совета на утро. Достаточно показательное время для визита. Лучи взошедшего солнца, пригревающие Королевскую Гавань, не были видны за плотными шторами, закрывающими окна, но тем не менее ощущались. Этим утром Десница был в подавленном настроении, ведь Лиза даже не позволила ему понянчиться с малышом Робином. Жена хотела закатить очередной разбор полётов по совершенно неведомым для Джона темам, и старик решил не задерживаться долго. Джон Аррен вполне отдавал себе отчёт, что фактически сломал Лизе жизнь и отнял у неё молодость. Ей следовало выбрать более молодого и приятного мужа. Хостер Талли думал даже выдать её за Джейме Ланнистера, разве нет фигуры более достойной? Десница всё чаще мыслил о разводе, но септа будет возражать. Он любил ранние подъёмы. Свежесть чистой сорочки, плотный завтрак, хорошо отдохнувшее во время спокойного сна сознание. Лишь благодаря небольшой пробежке ему удалось отпустить дурные мысли, связанные с Лизой. Утро — лучшее время для обсуждения вопросов любой сложности и важности. Напольные часы пробили девять раз. Время настало. В том, что никто опаздывать не будет, мужчина был абсолютно уверен. Всеми уважаемый Хранитель Востока и Десница Короля не испытывал комфорта или радости в связи с приобретением высшего государственного поста. Звание «второго человека в стране» приносило много почестей, но вместе с тем полностью отнимало свободное время. Под натиском ответственности лорду Аррену приходилось забывать о сне и отдыхе. Мейстер Колемон докучал Верховного лорда своими напоминаниями о необходимости перерыва, но Десница оставался непреклонным. В годы былой юности в Долине не нашлось бы более крепкого силача, чем Джон Аррен. Фактурный и властный Хранитель Востока лично сравнивал молодую версию себя же с чем-то средним между Джейме Ланнистером и Робертом Баратеоном. Джон Аррен заметно похудел, и теперь ему не годились привычные робы, а голубые глаза стали холодными после стольких прожитых лет. И хотя рост и осанка делали его заметным в любом переполненном людьми помещении, те, кто находился рядом с ним, уже не чувствовали былого тепла от его тщательно выверенной улыбки, открывавшей неровные зубы, сильно пожелтевшие к его старости. Проще говоря, к своему глубокому огорчению, Десница старел некрасиво, и годы не придавали ему значимости. Посему Верховный лорд Долины старался лишний раз не пересекаться взглядом с Барристаном Отважным. Он испытывал белую зависть к легендарному рыцарю, чья старость нисколько не отражалась на физическом состоянии. Королевский гвардеец поджидал Десницу у входа, чтобы последовать за ним. Войдя в кабинет, политик отметил, что слуги постарались. На столе стоял чайник со свежесваренным напитком из Тироша, бодрящий запах которого наполнил всё помещение. В камине был разведён небольшой огонь. Удовлетворительно кивнув всем присутствующим, Аррен поднял подготовленную ещё вчера папку со всеми бумагами, которые могут понадобиться во время встречи, и сел в кресло во главе стола. Наливая себе чай, он прокручивал в голове предыдущие собрания Совета, будто мог забыть какие-то детали. Нет, не мог. Но необходимо было настроиться на работу. Хороший тон — это то, чем так сильно гордились сыновья Долины и возводили в абсолют. — Доброе утро, лорд Джон, — Мастер над монетой искренне улыбался, глядя в глаза своему покровителю. Протекция рода Талли вознесла его на вершину власти, если не учитывать невероятный талант доставать деньги из воздуха. Петир Бейлиш, похоже, тоже находился в прекрасном расположении духа. Видимо, дела у Мизинца идут лучше некуда. Что ж, думал Аррен, тем удачнее выйдет разговор. А побеседовать он хотел о многом. Варис не менее лучезарно улыбнулся прибывшему, молчаливо кивая в знак приветствия и присаживаясь на кресло напротив. Чёрная Рыба на собрании отсутствовал. В качестве дани уважения перед его братом и племянницей, гвардейцу было позволено выступать в Малом Совете, но сир Бринден игнорировал оказанную честь. Рыцарь из дома Талли предпочитал оберегать покой королевы или оттачивать воинские навыки в совместных тренировках с другими гвардейцами. Видимо, зря Хостер так выпрашивал право на голос для непутёвой форели из семейства. Элдон Эстермонт встал одновременно с приходом Десницы и крепко пожал ему руку, улыбаясь. Его назначение на пост Мастера над законами было обусловлено лишь родством с королевским семейством. Как Джон не хотел видеть этого человека с приснопамятной прошлой беседы, так и не хочет после этой. Слишком он был прижимистым, слишком ворчливым. Критикуя любое слово, произнесённое в ходе заседаний, лорд Эстермонт не предлагал ничего взамен. Вне заседаний поведение Элдона резко преображалось. Дядя короля становился улыбчив и снисходителен. Он напрашивался в приятели каждому дворянину, будто дружественные отношения имели какой-либо вес в столице. Желание вышвырнуть бесполезного ворчуна с трудом не проявилось на лице Десницы. Вакантный пост ради приличия предложили Льву Утёса в качестве компенсации за брак его дочери с Хранителем Севера вместо желанной помолвки с королём Робертом. Но Тайвин Ланнистер даже не посчитал нужным ответить на предложение Аррена. Для богатейшего человека в Вестеросе любая должность ниже, чем у Десницы, считалась унизительной и не заслуживающей внимания. — Лорд Станнис. Не хотите ли чая? Прекрасный сорт. Замечательно бодрит! — Мизинец не мог отказать себе в удовольствии поиграться с вечно хмурым Баратеоном. Для Петира это простые, но столь необходимые формальности, без которых заседание Малого Совета нельзя считать открытым. — Пожалуй, воздержусь, — холодно бросил Мастер над кораблями. Его недоверчивое хмыканье позабавило Бейлиша. Ответив на чужие колкости, Станнис положил руки на стол, спокойно глядя на прочих. Это был угрожающий знак. Небольшое затишье перед бурей, которая обрушится со стороны чугунного Баратеона. — Господа, у нас с вами накопилось достаточно много вопросов для обсуждения. Прежде всего — вопросы насчёт Лорда-командующего Золотых плащей, — приподнятым взмахом руки Десница предоставил слово другим. Взяв чашку, казавшуюся маленькой в его крепкой руке, Аррен сделал аккуратный глоток мятного чая. Кивнул, одобряя вкус и аромат. Взглянул на сира Эстермонта, не отводя взгляда. Прищурился. Улыбка уступила место серьёзному и жёсткому выражению. — К сожалению, господин Слинт был не слишком внимателен к вопросам безопасности в трущобах. Возможно, именно это стало причиной гибели двух Золотых плащей в Блошином конце. Всего лишь бандиты, лорд Аррен. Не думаю, что Малому Совету стоит волноваться по мелочным поводам, — Мастер над монетой поднял левую бровь и сразу занял «оборонительную позицию». Мизинец всеми силами оберегал назначенного человека и не собирался выдавать Слинта сразу. Бейлиш понимал, что это утверждение мелочного взяточника на пост руководителя городской стражи — всего лишь малая часть пути, пройденного ради власти, однако она занимала важную роль в его планах. — Поддерживаю! Зачем мы здесь устраиваем шум из-за пары мужиков, которых забрал Неведомый в тёмном переулке? Иные нас подери, у Малого Совета других дел больше нет? — выпалил лорд Эстермонт. Видимо, все выходцы из Штормовых Земель не сдерживаются в выражениях. — Я слышал другое, лорд Бейлиш. Зачастили слухи, что ваш фаворит занимается продажей должностей, погряз в лихоимстве и занимается поборами со своих же подчинённых! Интересно, почему Яноса ещё не повесили за все прегрешения? Может, всё дело в обстоятельствах его назначения? — намёк Станниса был недвусмысленным. Когда предыдущий командор Мэнли Стокворт погиб во время разорения столицы Западными войсками, именно Десница поставил на вакантный пост сира Слинта. Тогда Аррен прислушался к мнению Лизы, а его жена, видимо, была науськана Мизинцем. Будет ли он оправдываться? Уголки губ Петира Бейлиша чуть дёрнулись. Взгляд стал внимательным, испытующим. Интересно, что сейчас начнёт говорить этот человек. Как станет выпутываться из сложившейся ситуации? — Вы не думали о том, что все обвинения — фальшивка? Среди черни господин Янос пользуется уважением… — Все мы знаем, что такие промахи заслуживают очень сурового наказания! И заступаясь за одного преступника, вы потакаете другим, — Станнис требовал казнить всех взяточников в столице. Правда в том, что в итоге придётся убить полгорода. Если под носом у Десницы ошивался один ублюдок, ворующий в чудовищных размерах, Мастер над кораблями имел право указать на то, что могут быть и другие. — Я начал расследование по поводу Золотых плащей. Тайно, разумеется. Было бы неплохо привлечь сюда Яноса, чтобы он смог разъяснить насчёт поведения пары любопытных лиц в городской страже, — Варис аккуратно помахал веером и красноречиво посмотрел на Мастера над монетой. Они оба играли друг с другом. Интересно, какие роли они примерят сегодня в их театральном спектакле? — В любом стаде есть паршивая овца. Кажется, именно так говорит сир Бринден? Поэтому я не вижу смысла приписывать грех, которому подвержены несколько из Золотых Плащей, всем, кто несёт почётную службу в городской страже. У Яноса Слинта нет тысячи и одного глаза, он мог и не знать про дурные делишки его подчинённых, — Мизинец поставил чашку. Медленно и точно. Все, даже включая старого маразматика Пицеля, понимали, насколько абсурдна речь. Бейлиш так старательно выгораживал нечистого на руку стражника и себя заодно, что это выглядело в какой-то мере трогательно. На лице Вариса промелькнула понимающая улыбка. Мягкая и немного грустная. А каким образом проходил бы разговор Вариса и Мизинца, если оба перестали бы любезничать и следовать правилам переговоров? Паук всё столь же доброжелательный, хотя было видно, что Аррен не пропускает ни единого словечка мимо своих ушей. И прекрасно всё понимает. — Сколько сейчас плащей? Две тысячи?! Это слишком. Хватило бы и полутора. При условии, что стража не будет считать ворон, — Эстермонт решил встрять в разговор, поглядывая на племянника. Видимо, Элмон ждал поддержки от чрезмерного в своей справедливости Станниса. Его выпад не встретил реакции. — Да, вина среди пары офицеров городской стражи высока, и они будут наказаны. Но нет доказательств, указывающих лично на Слинта… — Аррен замолчал, вздохнув. Ему сложно было это признавать вслух, но Станнис прав. Джон ошибся с выбором, и показательная отставка двух-трёх зазнавшихся Плащей не изменит плачевного положения. Рыба гниёт с головы, а значит, придётся требовать отставки Яноса Слинта. Станнис молча кивнул, сжав челюсти с такой силой, что под кожей заходили желваки. — Чуть не забыл. Пташки рассказывают, что Оберин Мартелл в своих приватных беседах призывает дорнийских лордов к восстанию против Короны под знамёнами прежней династии, — Варис словно вышел из тени и сложил руки на груди, с интересом глядя на Десницу, вычитывая реакцию. Это наводило Джона на непрошеные мысли о том, не замешан ли Паук в каком-нибудь таинственном заговоре, исполнители которого так старательно заметают следы, но при этом кричат о своих целях на каждом углу? Новость Мастера над шептунами заставила Аррена напрячься, но в лице могущественный лорд не изменился. Значит, Доран Мартелл решил позабыть о заключённых в Солнечном копье обязательствах? Не побоялись перечить Шести Королевствам, надо же. Хотя у дорнийцев есть свой опыт независимости, и усмирить южное королевство будет непросто. Гремучая змея Мартеллов укусит добычу в самый неподходящий момент. С другой стороны, громкие мысли о перевороте можно списать на бурный темперамент прозорливого Оберина. — Я надеялся, моего предыдущего визита в Водные Сады и договорённостей с Дораном окажется достаточно, чтобы предотвратить раскол в государстве? — признаться, Джон со всеми своими заботами и поисками позабыл о выживших Таргариенах. В его голове не осталось места ничему, что могло бы отвлечь его от работы. Ему даже не пришло в голову, что дорнийцы станут открыто собираться ради принца Визериса. Он вообще не подумал о том, что бегство драконьих детей будет эхом отзываться ещё несколько поколений. Самоуверенность начала давать гнилые плоды. Джон Аррен выдохнул, сморгнул. В голову напрашивались сравнения с восстаниями Блэкфайров. Десница разбирался в истории и знал, что семья Красных драконов одним лишь существованием ставила под сомнение единство государства. Мужчина непроизвольно взглянул на Барристана Отважного, человека, который прервал линию Дэймона. Существуют шансы, что будут подниматься малые бунты и заговоры с целью реставрации прежней династии и Баратеонам придётся несколько поколений бороться с этой угрозой. Возможно, всё действительно пройдёт гладко. Второй Дорнийской войны не случится, а Оберин вернётся к своим «змеиным делам». Визит к Мартеллам завершится успехом, и все убедятся в том, что власть дома Баратеонов безукоризненна, а влияние Десницы по-прежнему на высоте. Как же временами приятно врать самому себе. — Может, лорд Варис преувеличивает? Надо поговорить с Дораном вновь, — натяжно просипел Пицель. Стратегия архимейстера Пицеля, направленная на создание Королевской обсерватории и упрощение канцелярской службы Красного Замка, так и не принесла обещанных плодов, и теперь его когда-то гладкая, здоровая кожа была постоянно покрыта капельками пота, собиравшегося на лице в таком количестве, что старик постоянно прерывал свою речь, чтобы протереть лицо платком. Его цепь в тяжёлой оправе то и дело сползала вниз. Старательно отработанная манера выглядеть важно и авторитетно потерпела сокрушительное поражение, уничтоженная поселившимися внутри сомнениями. Предложения архимейстера выступить в числе возможных переговорщиков с Мартеллами встретили категорический отказ. Дорнийцы называли Пицеля «львиным лизоблюдом» и отказывались приветствовать старика в Солнечном Копье, что, безусловно, было жутким ударом по репутации всей Цитадели мейстеров. — Красный Змей переходит все границы! — Станнис приподнялся с места, ошеломлённый мягкостью советников. — Одно лишь слово против Железного Трона — это предательство! Мы должны судить Оберина Мартелла! Мастер над кораблями уже просчитывал ход военных действий и морскую высадку в Зеленокровной, надеясь повторить успехи Алина Велариона. Он чувствовал, что старший брат по-прежнему корил его за провал с детьми Безумного короля. Если Оберин привезет драконьих выродков в Дорн, Станнис получит шанс исправить былую оплошность. Лысеющий Баратеон отвернулся от своих коллег и решил сосредоточить взор на карте Вестероса, висевшей на одной из стен кабинета. Станнис отказывался смотреть на других членов Совета, которые самым возмутительным образом портили жизнь страны. Пицель мысленно поблагодарил Семерых, что у Роберта родился наследник мужского пола, практически полная копия отца. Никто из присутствующих, включая сира Эстермонта, не желал видеть Станниса на троне. Слишком много голов полетит. — Повременим с выводами, лорд Станнис. Боюсь, мне придётся вновь отправиться в Дорн, чтобы лично выяснить намерения Мартеллов, — Джон слегка покрутил пальцем у виска. Десница поставил на стол чашку, чтобы налить себе ещё мятного чая. Прислугу по понятным причинам на закрытые совещания не допускали. Напиток немного подостыл, но вкусовые качества от этого хуже не стали. Посмотрев на собственные тонкие пальцы, Аррен тяжело вздохнул про себя. Он стареет. Слишком быстро. Каждый нанесённый врагами удар отнимал не только влияние, но и годы. Казалось именно так. Рядом с цветущей и молодой женой Лизой он смотрелся дряхлеющим стариком. На миг в синих глазах промелькнула грусть. — С чего вы все взяли, что можно оставить змеиное гнездо в покое?! — заорал Станнис на прочих. Он прекрасно понимал, что попытка реставрации Таргариенов неизбежна, а дорнийцы наименее лояльны во всех Семи Королевствах. Если, конечно, не считать Железные Острова, но кракены никогда не станут умирать за драконов. — Мы не оставим в покое, а сделаем всё возможное, прежде чем объявить войну, — добавил Бейлиш, поглядывая на спину Станниса. У Мизинца не было явных интересов в Дорне, и ему лишь хотелось поскорее заткнуть Чугунного лорда. «Всё возможное. Бла-бла-бла. Пустые высокопарные слова», — так и подумал Аррен. Впрочем, такие же, как порой и его собственные. — Предлагаю позабыть о государственных проблемах и насладиться турниром, который устроит Тайвин Ланнистер. В кои-то веки за развлечения Роберта будет платить дом Ланнистеров, а не корона, — добавил старик Эстермонт, радостно потирая руки. Петир Бейлиш поддержал тост Мастера над законами, и лишь Станнис остался равнодушным к турниру. — Что ж, коль мы всё решили сейчас, не буду задерживать. Государственные и духовные дела не ждут, — Аррен поднялся с насиженного места, символически завершая собрание. На сегодня результаты плачевны. Совет мог созываться с завидной частотой, но переход от высокопарных обсуждений к реальным действиям, увы, не наблюдался. — С вами очень приятно иметь дело, лорд Десница, — улыбнулся Бейлиш и скрылся первым. Мастер над монетой был самым молодым в Малом Совете и не скрывал своей гордости. Дождавшись, пока большинство из советников выйдет и дверь за ними будет закрыта, Десница отошёл к совещательному столу и, сев в кресло, сложил руки на столе, задумчиво глядя на огонь в камине. — Как ваше здоровье, лорд Аррен? — вопрос Паука прозвучал угрожающе. Варис обладал умением появляться из ниоткуда и пугать рядовыми фразами. — Стараюсь высыпаться по возможности, чтобы иметь силы и ясный ум. Сонный и усталый человек неэффективен, — заметил Джон, отодвигая чашку. — Мейстер Колеман постоянно говорит, что отсутствие сна лишает разума, и я склонен ему верить. — Высыпаться — непозволительная роскошь в наше время. Но, возможно, вы правы, и нужно давать себе больше отдыха, — Варис не стал рассказывать о том, как раскрываются на допросах те, кого лишают сна в подземельях Красного Замка. — Лорд Аррен, хочу предупредить Вас лично. Тайвин Ланнистер уже давно вынашивает идею возродить былое могущество через создание собственного Банка в Кастерли-Рок, — евнух правильно подгадал момент. Он не собирался выкладывать важную новость, пока их слышал Бейлиш. У Петира были очень тесные связи в Браавосе, и Железный Банк будет не в восторге, если на Вестеросе появится прямой конкурент. Заседания Малого Совета потеряли всякий смысл, а история творилась здесь и сейчас, в ходе приватных разговоров и шёпота за чужими спинами. Деснице уже некоторое время было интересно узнать, что чувствовал и планировал этот лысый, сморщенный человечек третьего пола, когда выдавал чужие секреты? — Значит, так… Мне нужно будет обговорить со старым Львом его новый план. Возможно, ради этого и созывался турнир в Ланниспорте, — Джон постучал ногтем по подлокотнику, прикидывая варианты. В 267 году Безумный Король поссорился с Железным Банком Браавоса и грозился «поставить Титана на колени» и учредить собственный Вестеросский банк в Кастерли-Рок. У Роберта вспыльчивый нрав, и Тайвин легко может сыграть на характере монарха, чтобы пойти на конфликт с Браавосом и создать Золотой Банк Кастерли-Рок. Взгляд Мастера над шептунами оставался таким же неприятным, цепким. Но он улыбался, впрочем, не давая понять, к чему именно эта улыбка относится. — Удачи Вам, лорд Аррен. Желаю всего приятного для Робина и Вашей жены. Приятно видеть, как мать воркует с ребёнком, — любезно пролепетал Варис, прежде чем скрыться с глаз Десницы. Видимо, Варис, в отличие от многих, знал и помнил про истерики Лизы, когда она вынуждена была постоянно находиться в своих покоях из-за беременности и после родов. Но прошли месяцы, и состояние Лизы не улучшилось. Кормилица и служанки заботились о маленьком ребёнке без её участия в первые дни её послеродового уныния. Верховный лорд Долины недоверчиво хмыкнул. Пташки евнуха следили за ним. Внимательнее, чем он мог предположить. И Джон Аррен прекрасно знал о наблюдении со стороны. Хотя раньше сам старик полагал, что защищён со всех сторон, теперь понял, что круг сужается. Без этого понимания его действия не были бы настолько осторожны. В Королевской Гавани была возможность споткнуться на чём угодно. Даже засыпая, даже принимая ванную, он буквально ощущал на себе пристальное внимание пташек Вариса. В Игре Престолов всё, что ты делал, всё, что ты не удосужился сделать, — будет использовано против тебя. Не отрывая взгляда от огня, Джон выудил из-под бумаг небольшую флягу. Тлетворное влияние Роберта. Сделав пару внушительных глотков, он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Впереди был целый рабочий день.