Однотипно

      Маринетт смогла выцепить Алью только после вечерней съёмки, во время ужина. Сезер спокойно сидела в столовой и ковырялась в тарелке с салатом. Сейчас она была не очень-то голодна, но не поесть любимого лакомства ей не позволяла совесть.       Взяв тарелку такого же салата, Маринетт подсела за стол к Алье. Реакции со стороны Сезер не последовало, она всё с тем же унылым выражением лица пыталась доесть салат. — Рада, что ты до сих пор с нами, — наконец сказала Алья, взглянув на подругу. — Я тоже рада, — сухо произнесла Маринетт.       Услышав изменение в голосе Маринетт, Алья заволновалась, но причину её отрешенности решила прощупать. — Что сказала режиссёр? — начала Алья. Маринетт было открыла рот, чтобы начать объяснять ситуацию, но поняла, что не может точно сопоставить все факты и пустила ситуацию на самотёк, надеясь, что Алья подтолкнёт рассуждения в нужную сторону. — Неужели всё так плохо? — Сезер вновь попыталась добиться от подруги ответа. — Я… — Маринетт на секунду замолчала, — не знаю с чего начать. — Начни с самого интересного.       Алья наконец закончила есть свою порцию салата, но этого ей оказалось мало. Она позарилась на нетронутой салат подруги. Маринетт, заметив как Алья смотрит в её тарелку, отдала ей свой салат. — Ты никогда не замечала, что режиссёр странно себя ведёт? — Маринетт наконец собралась с мыслями. — Нет. Кажется.       Алья прокрутила в голове встречи и разговоры с режиссёром, но не смогла вспомнить ничего такого. Возможно ей помешали крики остального персонала, находившегося в всё той же столовой. — Сегодня, когда я была у неё, она сказала, что при малейшей ошибке, отправит меня в мой личный ад. Разве это не кажется тебе подозрительным, — Маринетт задумалась, — или хотя бы странным? — Может, она просто пошутила. — предположила Алья. — А ты воспринимаешь всё всерьёз. — Я так не думаю.       Сезер лишь пожала плечами и продолжила есть салат. Кажется, она была не в настроении дальше развивать теорию об коварных планах режиссёра. Маринетт вздохнула. Она точно знала — Анна что-то скрывает от них. Что-то важное. Маринетт уже давно начала это понимать, но у неё не было достаточного количества информации, чтобы доказать окружающим свою правоту. Попытавшись отогнать мысли о режиссёре подальше, Маринетт вспомнила об обещании, которое дала Адриану, и выудила из заднего кармана свёрнутый лист бумаги. — Поклонниками обзавелась? — на лице Альи появилась хитрая улыбка. — Это всё Агрест. Обещал отстать, если поужинаю с ним.       Алья ещё пару секунд не сводила взгляда с подруги, пытаясь понять, говорит она правду или нет. Но Маринетт не покраснела и не начала отводить взгляд, поэтому Алье быстро надоело с ней переглядываться и она снова принялась за салат.       Маринетт развернула лист. Аккуратным почерком на нём было выведено всего пара слов: «У меня в комнате». Прочитав, Маринетт сразу поняла, что добром это не кончится. Комната Адриана считалась неким бермудским треугольником. Те смельчаки, которые в неё входили, потом долго не появлялись на людях, а когда появлялись… Брр, Маринетт даже вспоминать об этом не хочет. Она, конечно, знала, что Агрест не маньяк, и что народ, попадая к нему, просто напивался до потери пульса. Как и почему это происходило — неизвестно. Алья наконец расправилась с салатом и Маринетт попросила проводить её до комнаты Адриана. Алья согласилась. Шли они в молчании — это дало Маринетт возможность подумать. Это здание было хорошо обустроено для проживания: в одном крыле находилась съёмочная площадка, в другом спальные комнаты, переходом из одного крыла в другое служила столовая. В этом огромном лабиринте Маринетт часто путалась, отчего вечно опаздывала куда-то, а говорить про выход из здания не стоило и вовсе — она его никогда не встречала. Как бы долго она не бродила, как бы тщательно не искала, результата не было. Порой ей даже казалось, что она никогда не найдёт выход из этого кошмара. Комната Адриана была одной из самых дальних. Анна переселила его туда, чтобы новички не забредали к нему. Как только Маринетт и Алья достигли пункта назначения, Сезер ободряюще похлопала подругу по плечу, после чего поспешно скрылась.       Состроив унылое лицо, Маринетт постучала. Она надеялась, что увидев её нежелание ужинать с ним, Адриан передумает и отошлёт её обратно, после чего Маринетт будет «рыдать» на плече у Альи о том, как несправедлива жизнь. Но план девушки не сработал. Как только Адриан открыл дверь, на его лице засияла счастливая улыбка. — Рад, что ты смогла прийти, — произнёс он, пропуская Маринетт в комнату.       Его комната сильно отличалась от комнаты других парней. Она была больше. Это было первым и самым большим отличием, которое заметила Маринетт. Второе отличие — это обилие дорогих вещей, в его комнате их было просто огромное множество. Взять в пример хотя бы синтезатор или компьютер, не самые дешёвые удовольствия. Третьем же отличием была атмосфера, царившая в комнате. На полу были расставлены ароматические свечи, а на небольшом кофейном столике стояла бутылка вина и коробка конфет. Почувствовав приторный запах роз, вероятно исходящий от свечей, Маринетт сделала вывод, что Адриан не знал, что она не очень-то любит розы, а все эти ароматизаторы, пытавшиеся заменить приятный запах цветка и вовсе вызывали у неё рвотный позыв.       Но несмотря на гневные эмоции, пылающие внутри, Маринетт состроила довольное личико (благо это она умела хорошо). Сев на пол перед столом, Адриан открыл вино и разлил его по бокалам. — За нашу прекрасную жизнь. — сказал Адриан и поднял бокал в воздух. — За прекрасную жизнь. — нехотя произнесла Маринетт и сделала глоток.       Она почему-то не хотела расстраивать Адриана, хотя обычно с удовольствием спорит с ним, доказывая свою точку зрения. Если бы она могла, она бы сказала ему, что эта жизнь просто ужасна. В ней нет никакого разнообразия, в котором она так нуждалась. Знай она заранее, что выйдет из этого, Маринетт бы никогда не согласилась стать актёром. — Что же, моя леди, — интонация в голосе Адриана стала такой же приторной как и свечи, — специально для Вас я раздобыл эти конфеты.       Адриан снял крышку с коробки. Маринетт удивилась. Агрест смог достать откуда-то её любимые конфеты. Конфеты, которые изготавливались в кондитерской её родителей. Забрав коробку из рук парня, Маринетт вдохнула сладкий запах молочного шоколада, навевающий воспоминания. Она вспомнила, как когда-то помогала родителям готовить эти конфеты. Она тогда была ещё совсем маленькой и не сильно болела разнообразием. Тогда она ловила каждый момент жизни, вне зависимости от того, каким он был. Вспомнив родителей, Маринетт расплакалась. Кажется, это были первые искренние слёзы за эти два года. Адриан внимательно наблюдал за реакцией девушки. Он ожидал, что она обрадуется, но не ожидал, что расплачется. Адриан никогда ещё не видел Маринетт с искренними эмоциями на лице, ведь все два года она только и делала, что пряталась за маской самоуверенности. Этим она обманывала саму себя.       Пытаясь успокоить Маринетт, Адриан обнял её. — Спасибо тебе, — тихо сказала Маринетт, уткнувшись носом в его грудь. — Можешь не благодарить, принцесса, — Адриан нежно погладил её по волосам.       Агрест взял одну конфету из коробки и попробовал. Она была восхитительна. Но, кажется, Адриан уже пробовал эти конфеты, хотя мог поклясться, что впервые заказал их. На секунду у него даже появилось чувство дежавю.