Рождественский "подарок"

Эмма спала на удивление хорошо, несмотря на то, что ночевать ей пришлось на диване. Ну не смогла бы она просто взять и занять свободную комнату в особняке Миллс. Настроение было хорошим. Сделав лёгкую разминку, Эмма перекусила бутербродом с сыром и нахмурилась, услышав звонок в дверь. По мнению её родителей, Свон заканчивала сейчас работу в участке, и если снаружи были именно они — ничего хорошего Эмма в этом не видела. — Привет, Генри, — немного улыбаясь, как можно радостнее произнесла Свон. Она успела сообщить подростку, чтобы тот привёз всё купленное на Миффлин Стрит. Видимо, не зря. — Ма? Ты разве не должна была быть на работе? — Было очевидно, что пацан удивлён. — Я и была. А потом устала. От участка к дому нашего мэра намного ближе. Вот я и здесь. Разумеется, Генри не поверил ни единому слову родной матери, но решил проигнорировать этот факт и зашёл, наконец, внутрь с огромными пакетами, которые в тот же миг оказались на полу. — Мы с самого утра занялись покупками. Правда, никто так и не понял, зачем тебе это. Точнее, зачем это маме. К тому же игрушки, серьёзно? — хмыкнул Генри, вынимая из белого пакета серого мышонка с милыми чёрными глазами. — Вполне, — растянулась в улыбке Эмма. — Смотри, какой он милый. — Свон выхватила из рук сына игрушку, поглаживая мышонка по мягкой искусственной шерсти. — Кстати, Генри. Пока твоя мама спит, давай устроим ей сюрприз? Украсим особняк? — Что ж, это отличная идея, — усмехнулся парень. — У меня много мишуры, гирлянд, бумажных снежинок и… носков, конечно же, носков! — поочерёдно презентовал различные новогодние вещи Генри. — А также сладости и игрушки. Откуда начнём? — Давай прям тут, — предложила Эмма, останавливаясь в холле. — Отлично. Жаль, что ели опять не будет — мама всегда была против. Но ничего, и так украсим. Я сбегаю за ножницами и скотчем. Свон обеспокоенно выдохнула, провожая взглядом сына. Реджина скоро проснётся. Спуститься вниз, это очевидно. Её увидит Генри. И что дальше? О чём подумает? Что он вообще сделает при виде матери в теле маленькой девочки? Да и будет ли помнить сама Миллс своего принца? Голд говорил, что память в таких случаях сохраняется лишь отчасти. Что, если это как раз тот случай? — Слушай, Генри, мне надо тебе кое-что сказать, — сразу выпалила Эмма, опасаясь, что позже просто не сможет этого сделать. — Может, тебе стоит присесть, не знаю. В общем… — Эмма! — с лестницы раздался звонкий голос ребёнка. Девочка быстро спрыгивала со ступенек, держа что-то в руках и всё ближе приближаясь к своей цели. — Эмма, с Рождеством тебя! — застенчиво улыбаясь и совершенно не обращая внимания на шокированного подростка, малышка протянула шерифу белый листок бумаги, где изобразила себя и Эмму, стоящих в обнимку на крыльце особняка, а сверху немного коряво подписала «Счастливого Рождества». — Джина… Эмма была в таком состоянии, в котором, наверное, никогда не находилась. Её переполняли эмоции, совершенно разные. И господствовала над ними привязанность, постепенно перетекающая в большую любовь к этой милой и неугомонной девочке, давным-давно не злой королеве, а всего лишь Реджине Миллс. Малышка крепко обхватила руками шею Эммы, улыбаясь шире, когда Свон взяла её на руки. Было тепло и столь уютно им обеим, как казалось, всегда должно было быть. Почему до этого они с мэром так часто спорили, стремились испортить друг другу жизнь? Да, после снятия проклятия всё это изменилось в лучшую сторону, но они всё равно очень редко общались, а если и обсуждали что-то, то основной причиной был Генри. Но за это время, слишком многое изменилось. И, по мнению Эммы, в лучшую сторону. — Кхем, — откашлялся Генри. — Эмма? Это… моя мама? Свон была вынуждена опустить девочку на пол. Джина теперь с интересом рассматривала подростка, изучая черты его лица, одежду. — Ага, — просто отозвалась спасительница. — Это забавно. — Реджина подошла ближе к сыну, оказываясь чуть выше его пояса. — Так ты… мой сын? — хмыкнула она, проводя рукой по голубой рубашке Миллса. — Вроде того, — кивнул Генри, постепенно приходя в себя. — Что с ней стало, ма? — Голд сказал, что магический казус произошёл под воздействием сильных эмоций. Каких — не знаю точно, а если до Рождества ничего не предпринять — Реджина навсегда останется такой. Но, знаешь что, Генри? — с улыбкой спросила Эмма. — Я не собираюсь портить ей жизнь, пытаясь докопаться до сути магическими зельями и отварами. Я просто хочу, чтобы Реджина Миллс была счастлива. А Рождество — это именно тот праздник. Что скажешь? — Я в деле, — мягко ответил Генри, удивлённо хлопая глазами, когда Джина уверенно взяла его за руку. — Вы собирались украшать мой дом, верно? Я тоже хочу помочь! Мать и сын синхронно и по-доброму засмеялись.