Золушок для Снежной королевы

      Катя села в кресло и огляделась. Её новый кабинет был неплох — большой, просторный, с выходом в летний садик, разбитый на крыше офисного здания, и видом на набережную реки Мойки. Осталось только обжиться: расставить по своим местам вещи, развесить дипломы и грамоты, которые удалось насобирать за долгую успешную карьеру. Карьера — это наше всё! Катя невесело ухмыльнулась. А что ещё остается делать, как не её, родимую? Мужа нет, детей нет, семьи нет. Нет, и всё тут! Легко сказать — заведи. А если на личном фронте — полная катастрофа? Если за Катину тридцатидвухлетнюю жизнь у неё случилось всего два романа. Первый еще в школе, а второй… Словно разбуженный её мыслями, в сумочке зазвонил телефон.       Катя достала аппарат и бегло взглянула на экран. Сердце предательски ёкнуло. Как она ни старалась забыть, как ни пыталась, сбежать от Алексея не получалось. Даже переезд в Питер не помог. Зачем он опять звонит? Чтобы начать всё заново? Чтобы она снова ждала, когда он найдёт в своём плотном графике время и для неё? Чтобы опять мучиться, переживать, надеяться, что однажды Алексей всё-таки решится и сделает, наконец, выбор? Зачем ей эти отношения? Не легче ли одной фразой разрубить этот гордиев узел, послать Алексея ко всем чертям, чтобы больше не думать, не страдать, не любить? В том-то и загвоздка — разлюбить его у Кати никак не получалось. Стоило только решить для себя, что между ними больше никогда и ничего не будет, как он сразу объявлялся, будто чувствуя, что Катя пытается избавиться от его присутствия в своей жизни.       — Алло, — Катя нажала зеленую иконку.       — Привет, малыш! Это я. Услышал о твоем назначении и решил поздравить.       — Спасибо.       Мужчина на том конце тяжело вздохнул.       — Значит, перебралась в Питер?       — Да, перебралась.       — А как же мы?       — Мы? А что — «мы»? — Катя вскинула брови.       — Ты же знаешь, малыш, что я люблю тебя, — опять это невыносимое, жестокое «люблю». Сколько можно её мучить? Катя поморщилась. Каждый раз после признания Алексея она была не в состоянии сказать ему «нет».       — Любишь?       — Да, люблю и безумно скучаю.       — Так приезжай в Питер. Встретим Новый год, сходим в Эрмитаж.       — Приеду. Я обязательно к тебе приеду. Как же не поздравить тебя с Новым годом. Вот только остаться на праздники не смогу, ты же знаешь.       — Да, знаю, — горло тут же сдавило, на глаза навернулись слёзы. Так было всегда, и так будет впредь. Никогда Алексей не бросит свою Олю. Как бы ни клялся, ни обещал, что разведётся с женой, Катя знала — он не уйдёт из семьи. Зря она надеется! Катя для него навсегда останется номером два — тайной любовницей, преданной подругой, одиноко ждущей у окна и тешащей себя тщетными надеждами на чудо. Но увы! Чудес на свете не бывает! Катя давно усвоила эту истину. Но зачем тогда она вновь и вновь наступает на одни и те же грабли? Зачем?       — Катюш, ты что, расстроилась?       — Нет, Лёш. Все в порядке, тебе показалось.       — Ты точно там не плачешь?       — Нет, я не плачу.       — Малыш, я приеду! Я обязательно приеду! Вырвусь на день-два, и приеду к тебе. Обещаю! Ты веришь мне?       — Конечно, Лёша! Конечно, верю. И буду ждать тебя.       — Ну всё, пока! Мне пора, я побежал. Обнимаю. Жди!       — Пока, — она нажала отбой. Приедет, как же! Он и в Москве-то никак не мог найти для неё время, разрываясь между семьёй и работой. Что уж говорить теперь, когда их разделяют сотни километров.       Разговор с Алексеем не на шутку расстроил ее.       «Нечего раскисать! Надо работать, вникать в дела питерского подразделения» — промелькнула в голове отрезвляющая мысль. Катя сделала глубокий вдох и нажала кнопку на селекторе.       — Верочка!       — Да, Екатерина Сергеевна? — послышалось из динамика.       — Пригласите кого-нибудь из айти, чтобы настроили мне VPN, — сейчас ей жизненно необходимо погрузиться в дела, чтобы не мучиться, гадая, серьёзно ли говорил Алексей или вновь поселил в её сердце надежду, чтобы в очередной раз растоптать все её чаяния?       Работа — её единственное спасение от нарастающего с каждым годом чувства одиночества и собственной ненужности. Ещё эти стремительно надвигающиеся праздники! Как же она не любила праздники. Новый год казался ей самым отвратительным временем в году. Тоскливым, мрачным, бесполезным. Кто только придумал эти десятидневные каникулы?       В дверь робко постучали.       — Войдите! — голос прозвучал неожиданно резко.       — Я из отдела айти… — пробормотало существо, появившееся на пороге кабинета.       — Что? — не расслышав, переспросила Катя. От заданного небрежным тоном вопроса парень еще больше ссутулился, недоверчиво глядя на шефиню исподлобья. Вид у него был затрапезный — мешковатый серый джемпер, вытянувшиеся на коленях от постоянной носки старенькие джинсы; на ногах — видавшие виды, стоптанные кроссовки; на лице неопрятная щетина. Судя по всему, бритвой молодой человек пользоваться не любил.       — Мне сказали, что надо настроить VPN.       — Да. Вы айтишник?       — Угу, — буркнул парень.       Катя безразлично мазнула по нему взглядом и, поднявшись с места, пригласила сесть за свой стол.       — Установите на ноутбуке всё что нужно.       Она подошла к окну и уставилась на улицу. Белые крупные хлопья снега медленно падали откуда-то из серой глубины неба, долетали до земли и исчезали в грязном дорожном месиве. Питерская погода оказалась на редкость отвратительной. Даже прекрасные памятники архитектуры не спасали город от мрачного декабрьского уныния.       Катя повернулась вполоборота, исподволь поглядывая на понурую фигуру айтишника, колдующего за компьютером. Мысли о собственном одиночестве не давали покоя, вновь и вновь возвращая к разговору с Алексеем. «Наверное, даже такого замухрышку дома ждёт жена или подруга, — вдруг подумалось ей. — А я…». Катя нахмурилась.       Почувствовав на себе недобрый взгляд шефини, Игорь втянул голову в плечи. По позвоночнику заструился неприятный холодок. Чего она так на него уставилась? Прямо собака Баскервилей. Того и гляди, одно неловкое движение — и кинется. Да уж, её мужу не позавидуешь! Это же гестапо в юбке! Екатерина Сергеевна бесспорно красивая женщина. Но такие, как она, всегда настораживали Игоря. Уж слишком много в них стервозного, насмешливого. Не зря у неё фамилия Снежная! Очень ей подходит — холодная блондинка с серыми ледышками-глазами. Игорю же нравились девушки другого склада — мягкие, нежные, с тёплой улыбкой и смешливым характером — такие, как кадровичка Светочка. Но разве Света посмотрит на него? Он — невзрачный, угрюмый сисадмин со скромной зарплатой и без карьерных перспектив, который в свои двадцать девять до сих пор живёт с мамой и даже ни разу не имел серьёзных отношений, ограничиваясь мимолётными знакомствами, как правило, не приводящими ни к чему. Короче говоря, ни квартиры, ни денег, ни опыта. Кому нужно такое счастье? Размазня, как в сердцах называла его мать после очередной неудачной попытки познакомить сына с «невестой» из числа дочек и племянниц своих многочисленных подруг.       — Ну что, закончили? — Екатерина Сергеевна подошла к Игорю и, оперевшись рукой о стол, вопросительно посмотрела на него. От взгляда глаза в глаза его бросило в жар. Запах дорогих духов шефини обволакивал, кружа голову и заставляя терять равновесие.       — Д-да, — сердце встрепенулось и отчаянно заколотилось в груди.       — Спасибо. Вы можете идти!       Он не помнил, как добрался до своего кабинета. Внезапно нахлынувшее волнение никак не отпускало. Ещё не хватало влюбиться в эту стерву! Если уж для Светочки Игорь невзрачный ботаник, то для этой-то он точно никто — пустое место, уродливый прыщ, нарушающий своим присутствием гармонию её мастерски оформленного кабинета. Наверное, у неё такие мужики, рядом с которыми Игорю и стоять-то не позволят. Забыть и не думать! Где она и где он? Но шальная мыслишка «а вдруг!» прочно засела в его голове, будоража воображение.