Magnificent gem of our souls

День выдался ясным и, на удивление, теплым. С самого утра в кроне деревьев раздавались звонкие трели снегирей и синиц. Тяжелые тучи расступились, предоставляя возможность яркому солнцу освещать заснеженную землю. Прекрасные пейзажи русских лесов вкладывали в душу сказочное ощущение, помогали успокоить мечущиеся в голове мысли. Вскоре после моей «победы» над монголом, войска Батыя вновь двинулись в путь. Хоть в седле по-прежнему было неудобно и непривычно, я старалась не обращать на это внимания. Из-за ненавязчивого упоминания о ране, Алима настояла на очередной перевязке, во время которой я, с облегчением, убедилась в том, что ничего дурного не произошло. Более того, вид ее говорил, что выздоровление не за горами, и уже очень скоро я смогу забыть о частых болезненных порывах в боку. По словам знахарки — шрам останется, но меня это нисколько не огорчало, ведь лучше со шрамом, чем в могиле. Многие воины теперь не упускали возможности поговорить со мной. Кое в чем незнакомец, все же, оказался прав, -раньше меня действительно сторонились по причине того, что я чужая для монгольского народа. На смену первоначальной враждебности и подозрительности, пришли одобрение и уважение. Но я так и не могла понять такое, бесспорно, странное видение мира. Задумчиво глядя на дорогу впереди, я погрузилась в свои мысли. Хоть воины и не желали убить меня, по крайней мере — пока, все мое существо содрогалось от фантазий о будущем. Отправившись в лагерь хана, я потеряла ту нить, которая указывала правильный путь. Если, при беззаботной жизни, в пределах Рязани, я не задумывалась о грядущих событиях, то теперь, от всевозможных представлений, я не находила себе места. Что же ждет меня за новым поворотом извилистой тропинки? Ответом представало только неведение, пугающее и холодящее, словно сталь. Я обязана была наблюдать, как Батый, продвигаясь от одного города к другому, сеет повсюду хаос, разгром и огромные числа мертвецов, окрашивая Русь в кровавый оттенок. И, что более всего приводило в ужас — какая-то часть меня, которая была безмерно зла на всех русских князей, за то, что оставили Рязань погибать, вовсе не противилась такому. Я чувствовала, как с каждой новой несправедливостью, проникающей в сознание, эта часть, будто кормясь всеми сомнениями и догадками, прорастает в самой моей душе. Я, собственными мыслями, убивала все сострадание к тем, кто бросил огромное количество невинных людей на произвол злого рока, кто наслаждался жизнью, пока мой город наполнялся криками отчаяния, слезами и горем. Стали бы они испытывать жалость, пережив все то, что пережила я? Не думаю. Вновь остановились мы только под вечер. Войску, как и коням, требовался отдых и питание. Я принялась помогать Алиме в лечении пострадавших, еще при взятии Рязани, солдат, но долго это не продолжалось. Ко мне подошел молодой монгол — звали его Байгал — на вид он был практически моего возраста, лишь немногим старше. Темные волосы, перевязанные в короткий, но довольно пышный хвост, приобрели почти каштановый оттенок, отражая солнечные лучи. Взгляд медовых глаз устремился на меня, на что я, в немом вопросе, приподняла бровь. -Влада, мы набираем небольшой отряд для того, чтобы поохотиться, не желаешь отправиться с нами? -Я? Но я даже из лука стрелять не могу. -С твоими способностями, я полагаю, такое не предоставит особых трудностей. -Да, тебе лучше научиться, каждый раз выхаживать тебя я не намерена, — отозвалась знахарка, корпя над настойкой из полевых трав. -Что ж, раз для меня это не должно быть сложно — хорошо, — улыбнулась я. Еще около дюжины мужчин занимались последними приготовлениями к недолгому выезду. Некоторые были мне знакомы, но большинства я не знала. Байгал протянул мне колчан, заполненный стрелами, и лук, расписанный незамысловатыми яркими узорами. Взявшись за рукоять, обмотанную тканью, я удивилась, насколько легким оказалось оружие. Через некоторое время, отряд охотников, во главе с сильным монголом по имени Далай, уже направлялся в лесную чащу, подальше от шумного лагеря, во владения матушки-природы. Чтобы поймать больше добычи — все разделились по парам, договорившись встретиться у старого дуба с наступлением темноты. Со времени разделения, молодой воин все объяснял, как я должна вести себя во время охоты, как выслеживать добычу и, как следует обращаться с луком. Судя по его уверенной речи и подробным рассказам — он частенько охотился еще до похода . Легкое волнение, преследовавшее меня с момента выезда из лагеря, отступило, освобождая место заинтересованности и желанию испробовать новое оружие. Мы двигались на север, вдоль замерзшего ручейка. В один момент, Байгал оборвал речь о животных Монголии, медленно доставая стрелу из колчана. Я поспешила последовать примеру напарника, стараясь разглядеть среди белоснежного окружения хоть какое-то движение. Как оказалось, монгол заметил оленя среди темных древесных стволов. Животное, грациозно переставляя копыта, двигалось в противоположную от нас сторону. -Заходим с двух боков, — чуть слышно прошептал воин, проходя влево. Я кивнула, настолько тихо, насколько могла, отдаляясь вправо. Сердце участило ритм, а в голове, беспорядочно мельтешили недавно услышанные советы. Олень, ничего не подозревая, принялся разгребать снег, вероятно, стараясь найти хоть что-нибудь съедобное. В точности повторяя движения Байгала, я натянула тетиву, направив наконечник стрелы в сторону животного. Руки, от нахлынувшего волнения, никак не хотели замереть на месте. В ожидании знака от монгола, я, краем глаза, заметила мимолетное движение вдали. Отчего-то показалось, что это фигура человека на лошади. «Это точно не один из охотников — у нас не было лошадей…» — нахмурившись подумала я. Взгляд был прикован к небольшому просвету между присыпанными снегом деревьями, где, только что, мелькнула загадочная фигура, -«Но мне и привидеться могло, мало ли, что покажется в бликах закатного солнца.» Рядом со мной приземлился небольшой камень, спохватившись, я глянула на оленя, который готовился продолжать поиски корешков под снегом, так ничего и не найдя на прежнем месте. Байгал, уже в который раз, махнул рукой, призывая меня к стрельбе. Щеки окрасились в легкий виноватый румянец, я вновь сосредоточилась на цели, отгоняя все посторонние мысли. Стрела со свистом угодила в бок животного, почти пролетев мимо. В то же время, тетиву отпустил и монгол, попадая точно в голову. -Достаточно неплохо, для первого раза, — улыбнулся он мне, подходя к туше оленя. -Ну, если учитывать, что целилась я вовсе не в бок — я бы не назвала это «неплохо». -Не будь слишком требовательна к себе. Многие, даже тетиву, как следует натянуть не в силах. Еще около часа мы охотились, но много добычи поймать, все равно, не удалось. Ведь некоторых животных зимой даже не встретишь, а другие либо слишком быстрые, либо чувствительные. Да и я, практически весь последующий процесс охоты, только мешалась, то пуская стрелу неправильно, то двигаясь слишком шумно. Казалось, что после оленя, меня покинула вся удача. А, когда звезды загорелись на небосводе, Байгал напомнил, что настало время возвращаться. Как выяснилось, подстрелили мы только оленя и двух небольших зайцев. Воин всю дорогу успокаивал меня тем, что в первый раз никогда не выходит что-то путное. Ну, а я, зацепившись за случай с оленем, доказывала, что все дело в удаче, которая, почему-то, быстро от меня отвернулась. Также, по гордости ударило и то, что все остальные охотники добыли гораздо больше. Поэтому, наскоро подкрепившись в шатре знахарки — который, на этот раз, был поставлен— я приняла решение еще немного попрактиковаться. Найдя укромное место у пределов лагеря, я начала тренировку. Глубокая ночь наступила незаметно, окружение освещали лишь факелы да костры. Несмотря на позднее время, некоторые воины, лишенные сна, разбавляли царящую повсюду тишину рассказами и шутками. Я без устали повторяла одни и те же движения: натягивала тетиву, целилась в ближайшее дерево, на котором маленьким угольком кое-как, но нарисовала подобие мишени, и старалась попасть в центр. Несколько попыток увенчались успехом, но в остальном, все шло примерно так же, как и на охоте. Конечно, я понимала, что за день хорошей лучницей не стану, но мне настолько приглянулась эта тренировка, как возможность забыть про сон, преследуемый кошмарами, с каждым разом становившимися все невыносимее, что я просто не хотела останавливаться. -Ты тратишь здесь свое время. Если ты делаешь что-то изначально неправильно — познание к тебе не придет, — прямо за спиной послышался знакомый властный голос, заставивший меня чуть ли не подпрыгнуть от неожиданного испуга. Бату-хан стоял на небольшом расстоянии, прислонившись к стволу дерева. На его губах играла легкая, едва заметная, улыбка. Уже привычное дорогое кимоно черного цвета с длинной синей накидкой, сменилось другим нарядом — более теплая ткань, местами синяя, местами почти пурпурная, с надетой поверх овчинной шубой и перехваченная кожаным поясом. -Могу сказать то же самое, — улыбнулась я в ответ, — Чем же тебя, Великий хан, разочаровали твои прекрасные покои? -Иногда, вся эта роскошь мешает думать. «Жила бы я так — никогда не выразилась бы подобным образом…» -Ну, здесь я помочь не смогу. Еще одна стрела пролетела мимо, что заставило меня разочарованно нахмуриться. Но это чувство быстро сменилось удивлением, когда я обнаружила, что Батый — совершенно бесшумно — оказался прямо за мной, словно марионетку, ставя меня в нужную позу. -Теперь — стреляй, — огласил он, отходя. Наконечник с треском угодил прямо в центральную точку, — Просто запомни эту позу, тогда стрелы будут лететь, куда заблагорассудится. -Спасибо, — после некоторой паузы, проговорила я. Благодарная улыбка получилась какой-то слишком жеманной, а щеки покрыл пунцовый румянец, — Что ж, я…пойду. Оставлю тебя наедине со своими мыслями. Не говоря больше ни слова, я двинулась к шатру Алимы. Сердце билось в два раза быстрее, а кожа никак не хотела приобретать обычный оттенок. Чтобы хоть как-то отойти от странного события — я быстро легла, позволяя сну взять над собой верх. С самого утра последующего дня, которое предстало таким же ясным, как и прошлое, я вновь отправилась на охоту. Хоть руки в некоторых местах покрылись растертыми царапинами от ночной практики, дело шло значительно продуктивнее, чем накануне. Байгал, заметив улучшения в технике стрельбы и уверенность в моих действиях, принялся рассыпаться в похвале еще больше, чем в прошлый раз. Я же, на его вопрос о том, как лишь за ночь получилось улучшить — пусть не так существенно, но все же — мои навыки, просто улыбалась, говоря о том, что в один момент, все просто начало получаться. В лагере весь наш отряд ждало что-то — предельно необъяснимое. Многие воины, держась за живот, обессиленно опускались на снег, бросая все свои дела. Слышался голос Субэдэя, который, подобно раскатам грома, разносился по лагерю, сопровождаемый звуками ударов. Первым, от увиденного оклемался мой напарник, он потянул меня за руку, следуя на голос полководца. Оказалось, что тот, склонившись над одним из невольников, проходился по его спине хлыстом, попутно отчитывая. Видно было, что плененный мужчина также поражен неизвестной хворью. -Я говорил тебе о том, что ты должен проверять воду! Теперь, только по твоей вине, мы все вынуждены остаться здесь еще для того, чтобы все, кто выпил эту отраву — смогли двигаться дальше! Я нахмурилась, глядя на всю эту картину. Ведь полководец, по сути, избивал невиновного, что подтолкнуло меня на новое, вероятно, очень рискованное действие. -Хватит, он же не выдержит такого! — сорвалось с моих губ. Байгал испуганно взглянул сначала на меня, потом на Субэдэя, который оторвался от своего дела, злобно прищурившись. -Что? — голос мужчины звучал угрожающе, это заставило меня отойти на пару шагов. -Влада имела ввиду…что этот пленный выглядит измученно и, возможно — может умереть от такого. Она лишь хотела попросить тебя, Субэдэй, не причинять больше вреда этому человеку, ведь он уже усвоил урок. Я с благодарностью взглянула на охотника, но так просто отступать не собиралась. Вряд ли такая просьба хоть что-то изменит. -Нет, я хотела сказать именно то, что сказала. Ты учишь чему-то совсем невиновного мужчину, хотя он, итак, оказался здесь не по доброй воле. Гляди — он сам страдает! -Он — невольник. Такие как он созданы для этого. -Если так, тогда почему я не в их числе. Ведь я — враг! — я тут же пожалела о сказанном, ведь полководец замахнулся плеткой и на меня. -Если ты так хочешь, то я запросто могу исполнить твое пожелание! -Достаточно! Трудно было представить, что бы произошло дальше, если бы не показался Батый. Но и это не радовало, он внушал еще больше опасений, чем полководец, только в спокойном расположении духа, а тогда, я могла с уверенностью сказать, что хан готов был сразу отсечь голову всем неугодным. Темные глаза горели огнем ярости. -Влада, лучше пойдем, — тихо сказал Байгал. Сердце пропустило удар. Я еле заметно кивнула, поспешив за воином. И вновь мне привиделся человек. Размытая фигура лишь на секунду показалась на вершине ближайшего холма. Я не могла судить точно, ведь только что испытанная гамма эмоций не позволяла обратить внимание на что-то одно, но «видение» напомнило мне кого-то…