Луч света

Если бы под рукой были сигареты, Рита обязательно бы закурила. Мало того, что они уже несколько часов провели в ледяном помещении, так еще и Стёпе становилось хуже. Он периодически отключался и Рита с трудом возвращала его в реальность. Затем приняла решение, что пусть ему и тяжело, но Стёпа должен говорить, при том совершенно не имело значение, что именно. Так капитан хотя бы понимала, когда ему становится хуже и когда он вновь соберется вырубиться. К тому времени Власовой хотелось заплакать от нарастающего чувства безысходности. Холод пробирал до костей, она чертовски замерзла, не говоря уже о напарнике. Раненая рука сильно ныла, ухудшая состояние. Время от времени капитан стучала камнем о кирпичную стену, чтобы привлечь внимание. Только вокруг по прежнему было тихо: не слышались ни шаги, ни шорохи, ни голоса. К тому времени солнце двигалось дальше по небу, меняя угол освещения, и в яме становилось холоднее и темнее. - Рит, - в очередной раз Стёпа позвал её. Капитан подумала, что он вновь будет стараться ей рассказать что-то из своей жизни, чтобы не находиться в молчании, но на этот раз он попросил сесть поближе и поговорить с ним. От глаз Риты не скрылось, что его пронзала сильная боль, но Стёпа держался изо всех сил и старался не выдавать этого. - Я не хотел бы, чтобы ты видела меня таким, - произнёс Данилов, сжимая её ладонь. - На твоём месте могла бы оказаться я. Рита заметила, что он рассматривает каждую чёрточку её лица, но совершенно упустила тот факт из виду, что рассматривает его так же. - Хорошо, что не оказалась. - Стёпа перевёл взгляд на её повреждённую руку, а затем на ту, что он держал в своей ладони. - Я бы себе этого не простил. Он немного помедлил, не зная, как подобрать слова, чтобы Рита обязательно к ним прислушалась. - Возьми мою куртку, - тихо сказал он, плавно переходя на шёпот, потому что боль не отступала не на секунду. - Ты вся замёрзла. Сквозь перчатки чувствую, какие у тебя руки ледяные. Он откинулся на стену и зажмурил глаза, больше не в силах говорить. Сам того не хотя, разжал ладонь и отпустил руку женщины. Стёпа держался поистине мужественно, заметила Рита, в то время как она была готова вот-вот расплакаться. - Нет, - твердо произнесла Власова. Имея бы больше сил, Степан убедил бы её. - Да, мне холодно, - продолжила она, - но ты ранен, Стёпа. И тебе холоднее гораздо больше, чем мне. Ты хочешь замерзнуть насмерть и чтобы это было на моей совести, Данилов? С последними словами она легонько ткнула его кулаком в плечо. Стёпа чуть заметно улыбнулся. В общем-то, другой реакции на его слова он и не ждал. - Тогда можно тебя попросить? - Мужчина заглянул в ее глаза и будто бы искал ответ на просьбу, которую еще не озвучил. - Конечно, - Рита искренне не понимала, почему он спрашивает, ведь Стёпа мог попросить напрямую. - Поцелуй меня. Власова была растеряна. Она ожидала чего угодно, но никак не этого. Хотя она должна была догадаться, ведь последние несколько дней она замечала, что именно этого он и хотел. Рита не могла себе признаться в том, что хотела того же. В другой ситуации она бы скорее всего отшутилась или никак не отреагировала, но не сейчас. Она медленно склонила голову, куда более внимательно рассматривая любимые черты лица. Раньше она не могла себе этого позволить. Сначала их губы едва соприкоснулись, а после Стёпа немного углубил поцелуй. Когда Рита отстранилась от него, то заметила блаженную улыбку на его лице и сказала: - Если не отрубишься раньше времени и дождёшься помощи пребывая в сознании, получишь еще один. - Мне нравится такой стимул, - полушёпотом проговорил Данилов.

***

В который раз Степан пытался сфокусировать взгляд на прислушивающейся к постороннему шуму Власовой, но ничего не получалось. Перед глазами с каждым разом картинка расплывалась всё больше и больше. Минутой ранее Рите показалось, что она слышала звук работающего двигателя, который словно мелькнул в воздухе, потому что после настала абсолютная тишина. - Может, тебе послышалось? - предположил Данилов. - Да нет же, - сказала Рита. - Я точно слышала. К тому времени вокруг уже практически темнело. Власова продолжала напряжённо вслушиваться в абсолютную тишину, как показалось Стёпе, как вдруг она произнесла короткое предложение, вселяющее огромную надежду: - Снегоход. Точнее, снегоходы, - исправилась она. - Всё ближе и ближе. Слышишь? Стёпа не хотел отвечать, что в его голове нарастал непонятный гул, из-за которого он плохо слышит даже голос напарницы. Только когда она обернулась к нему, поняла всё без лишних слов. Рита опустилась рядом с ним. - Потерпи ещё немного, - сказала она, - скоро всё кончится. Это за нами. Я уверена. Власова уверенно коснулась его губ, но у Стёпы едва хватало сил, чтобы ответить. Гул движущихся снегоходов приближался и Рите пришлось прекратить поцелуй. - Всё будет хорошо, - сказала она, чем обнадежила Стёпу лишь слегка. Он не говорил ей и о части той боли, что терзала его тело, так как не хотел, чтобы она волновалась ещё больше. Дальше Стёпа помнил происходящее лишь небольшими отрывками: как слышал множество приближающихся шагов и как Рита пыталась привлечь внимание. Он вовсе не почувствовал, как его доставали из этой проклятой ямы, пришёл в себя только тогда, когда оказался на передвижной кушетке возле скорой помощи. Возле фэсовского микроавтобуса стояла Рита, а возле нее кружил Майский. Серёга набросил плед ей на плечи, а затем прижал к себе. Стёпа ещё некоторое время наблюдал за ними, пока врач скорой не скомандовал загрузить пострадавшего в машину. Последнее, что ему запомнилось с того дня - голос Антоновой. Валя просила врачей получше осмотреть Риту и осведомилась о состоянии Данилова. Спустя несколько секунд Стёпу будто бы околдовал тягучий сон.