Разбитое Зеркало

      Бауэнблатт был требовательным учителем. Это было очевидно с первой минуты, с первого мгновения общения с этим человеком. Тем не менее, как только Эрхард появился на пороге дома немца, этот факт окатил его, словно ведро холодной воды. Дом был безукоризненно аккуратным. Старые деревянные панели и пол были отполированы до блеска, одежда висела аккуратно, каждая куртка и шляпка на своем крючке — этот дом очень странным образом походил на резиденцию на Тисовой аллее. Тем интереснее был тот факт, что Эрхарда это совершенно не волновало.       — Итак, Шварц, — Бауэнблатт прервал наблюдения Эрхарда. — Мой домовой эльф Клара позаботится о ваших вещах и покажет вам вашу комнату. У вас ровно пятнадцать минут на экскурсию по дому, а затем я жду вас в гостиной. Не опаздывайте.       Эрхард кивнул. Он был уверен, что немец будет следить за часами с точностью до минуты.       — Шварц, — вздохнул Бауэнблатт, — когда вас спрашивают, вы даете вербальный ответ.       — Извините, сэр, — щеки сами собой стали теплее. — Да, мистер Бауэнблатт.       — Хорошо, — немец коротко кивнул. — Советую вам привыкнуть к обращению «герр», Шварц, мы больше не в Британии.       — Да, с- герр Бауэнблатт, — ответил Эрхард.       — Замечательно, Шварц, вы свободны.       Местным домовиком оказалась Клара — маленькая, но как и весь дом, чистая и ухоженная, даже накрахмаленная наволочка на ней смотрелось как летнее платье. Она без труда разговаривала на английском, но предупредила Эрхарда, что большинство эльфов Германии знали только немецкий. Ему было необходимо как можно быстрее выучить язык.       От Клары Эрхард узнал, что дом располагался на юге Баварии, среди невысоких гор и холмов. Около старинного жилища семьи Бауэнблатт рос большой сад, из которого Эрхарду можно было рвать только те фрукты, что он знает, то есть маггловские. Магические диковинки могли запросто оказаться отравленными или, чем Мерлин не шутит, плотоядными.       В доме Эрхарду были доступны все комнаты, кроме спальни Бауэнблатта и его кабинета, что было разумно. Помимо этого ему строго-настрого запрещалось приближаться к подвалу, где его учитель занимался зельеварением и хранил сами зелья. Эрхард с энтузиазмом кивнул и полностью согласился с запретом. Уроки Снейпа мало чему научили, как Эрхард понял в прошлом году: варить зелья он кое-как мог, а вот распознавать их — нет.       Под конец экскурсии Клара привела его в гостиную, поклонилась Бауэнблатту и исчезла с глухим хлопком.       Сама комната была небольшой, как и весь дом. Тем не менее, в ней комфортно разместились книжные шкафы, пара движущихся пейзажей, два плюшевых кресла с высокими спинками, в одном из которых расположился немец, камин и кофейный столик. Старинные деревянные панели на стенах и скрипящий пол создавали атмосферу спокойствия и умиротворения, где время, словно в вальсе, грациозно шагало вперед.       — Присаживайтесь, Шварц, — немец указал на свободное кресло. — Итак… — продолжил он, когда Эрхард разместился на краю кресла. Бауэнблатт покачал головой. — Во-первых, сядьте по-человечески, что вы устроились, словно потрепанный воробей на жерди.       — Простите, сэр, — ответил Эрхард. Немец молчаливо кивнул.       — Итак, давайте сразу обговорим все условия вашего обучения у меня, — немец взмахнул рукой, и лист бумаги приземлился на кофейный столик, а перо само начало выводить что-то аккуратным курсивом.       Эрхард смотрел на все это с неприкрытым удивлением.       — Колдовство без палочки — это не то, чему следует удивляться, Шварц, — Бауэнблатт напомнил о своем присутствии.       — С- герр Бауэнблатт? — спросил Эрхард.       — Вы тоже этому рано или поздно научитесь, — немец ответил непринужденно. — Это вопрос опыта и дисциплины вашего разума. Обычные волшебники очень плохо знакомы с последним, вот у них ничего и не получается.       — А сила? — возразил Эрхард.       — Она нужна, разумеется, но нам с вами волноваться не о чем, — немец покачал головой. — Возвращаемся к условиям обучения.       Эрхард сел ровнее.       — Мне от вас не нужно денег, как я уже сказал вам, — начал немец.       — Я могу помочь вам по дому, сэр, с какими-нибудь поручениями…       — Не перебивайте меня, Шварц, — отрезал Бауэнблатт, смерив Эрхарда недовольным взглядом. — Вас что, никто не воспитывал? Итак, — продолжил он все таким же строгим голосом. — Ваша помощь в быту мне совершенно не нужна, у меня для этого есть Клара. От вас мне понадобится помощь в проведении собственных исследований, а также мелких поручений, на которые мне не хочется тратить время. Из работы по дому вам придется лишь время от времени следить за некоторыми артефактами в моем кабинете. Взамен я буду обучать вас всему, что знаю. Вы согласны?       — Да, герр Бауэнблатт, — ответил Эрхард.       — Замечательно, тогда поставьте подпись, — немец посмотрел на лист бумаги, безмятежно лежавший на кофейном столике. Перед Эрхардом оказался уже написанный контракт. Он прочитал документ и осторожно кивнул. Перо само легло в руку. Через мгновение на бумаге уже красовались подписи Эрхарда и Бауэнблатта.       — Хорошо, — кивнул учитель. — Сегодня занятий не будет, но завтра ты должен быть на ногах в семь утра. Завтрак никого ждать не будет, опоздаешь — будешь ждать обеда. Понятно?       — Да, сэр, — согласился Эрхард.       — Хорошо, — Бауэнблатт протянул руку в сторону шкафа, из которого в раскрытую ладонь прилетела книга. — Читай, — он протянул книгу Эрхарду, — завтра расскажешь, что нового узнал из нее.       Эрхард принял том и посмотрел на название. Оно было на немецком…       — У-учитель, — Эрхарду потребуется время, чтобы привыкнуть к такому обращению, — я не знаю немецкого.       — Шварц, — острый взгляд серых глаз уколол Эрхарда, — заклинания перевода вам на что?       — Я, — заминаясь, начал Эрхард, — я их не знаю, сэр.       — Плохо, — цокнул немец. — Очень плохо, Шварц. Попросите Клару помочь вам найти книги по заклинаниям перевода в библиотеке и освойте эти чары. С такими легкими вещами вы должны справиться самостоятельно. А теперь, если не возражаете, у меня есть работа. Если я вам понадоблюсь, то буду в кабинете, но прошу меня не беспокоить без крайней необходимости.       Бауэнблатт резко встал и стремительно вышел в коридор. Звуки скрипящих ступенек огласили его подъем на второй этаж.       Этой ночью Эрхард долго не мог уснуть. Он лежал в кровати, наблюдая за луной, заливавшей всю комнату бледным светом. Странно, ведь окно было совсем небольшим… Вся его комната в принципе была маленькой, даже по сравнению со спальней в «Дырявом Котле». От кровати можно было в два шага дойти до заставленного книгами стола, которые Эрхард специально аккуратно разложил по стопкам перед сном. Чары, простая трансфигурация и просто пара учебников по немецкому: «Чтобы писать нормально учился». Больше кроме небольшого комода сюда просто ничего не вмещалось. Эрхард, впрочем, не жаловался. Здесь все равно было лучше, чем во второй комнате Дадли, лучше, чем в шумном трактире, и уж точно лучше, чем в чулане под лестницей.       Воздух был чист, свеж, прохладен, но приветлив. Одним словом Баварские Альпы, что тут добавить.       Во всем доме было как-то спокойно. Никто не бегал и не шумел, как в «Дырявом котле» или в башне Гриффиндора, никто не смотрел через плечо, как в доме Дурслей. Бауэнблатт был строг и требователен, но к этому Эрхард привык. Он перевернулся на правый бок. Глаза сами собой начали смыкаться.       За спиной послышался шелест страниц и неразборчивое бормотание. Эрхард тут же перевернулся и осмотрел комнату.       В глаза тут же бросилась высокая прозрачная фигура — призрак. Он рылся в книгах Эрхарда, листая страницы и нетерпеливо разбрасывая тома по полу.       — Эй! — позвал его Эрхард, на что призрак обратил ровно ноль внимания.       — Es muss hier sein… — лихорадочно бормотал он. — Wo dann… Dieser…       — Хватит рыться в моих книгах! — воскликнул Эрхард, встав с кровати. Призрак замер. Пара прозрачных белых глаз уставилась на Эрхарда.       — Du bist… SCHWARZ! — прозрачное лицо исказилось в гримасе ярости. Глаза зажглись, словно пара белоснежных звезд. С грозным воплем призрак растворился в понёсшемся на Эрхарда, словно песчаная буря, облаке.       — Молодой господин должен проснуться!       Таинственный мир дремлющей комнаты, охваченной странными тайнами комнаты рассыпался множеством ярких осколков.       Ночная тьма вдруг сменилась резким утренним светом. Осколки постепенно сложились в новую, переливающуюся синевой и золотом картину. Вместо луны во всей своей красе сияло еще только поднимающееся над горизонтом солнце. Перед кроватью стояла Клара.       Эрхард потер глаза. Ничего не изменилось. Неужели это был всего лишь сон? Игра измотанного сознания?       — Завтрак уже на столе, господин Шварц, — объявила Клара и с тихим хлопком исчезла.       — Это был сон, — медленно прошептал Эрхард. Он сел и осмотрел комнату. Петля неизвестного, совершенно нелогичного страха сама собой сдавила горло.       По полу были разбросаны книги.       На небольшой кухне стол был уже накрыт. Баварские сосиски, хлеб, сливочное пиво и прочие яства уже ждали Эрхарда, как и Бауэнблатт. Немец очевидно встал намного раньше, ибо перед ним стояла лишь полупустая кружка сливочного пива, а в руках была уже наполовину прочитанная утренняя газета.       — Доброе утро, — приветствовал Бауэнблатт. — Как ваша первая ночь на родине, Шварц? — поинтересовался он.       — На родине? — спросил Эрхард. — Доброе утро, учитель, — он поспешил добавить.       — Разумеется, — кивнул Бауэнблатт, как ни странно, незнание Эрхарда его, казалось, не раздражало, как раньше. — Вы же не думаете, что Шварц — это английская фамилия?       Эрхард задумался. Он опустил взгляд на свою тарелку с плотным по английским меркам завтраком. Честно говоря, происхождение его семьи никогда не было секретом для Эрхарда, но ведь он вырос в Англии, и воспитывали его англичане. Германия была для него чем-то новым, удивительным и непонятным.       — Мои предки жили в Германии… — наконец сказал он.       — Да, — ответил Бауэнблатт, отпив еще немного сливочного пива. — Шварц — по-немецки «черный».       — Они занимались темной магией, учитель? — Эрхард аккуратно взял нож и вилку — он инстинктивно понимал, что меньшим его учитель будет недоволен — и принялся колдовать ими над баварской сосиской. После знакомства с семьей Блэков ассоциации с черным цветом были у Эрхарда весьма однозначными, но применять их к собственной семье казалось — странным и неправильным.       — Не знаю, — Бауэнблатт пожал плечами. — Вам стоит понять, Шварц, что ваша семья действительно древняя, и болтливостью никогда не отличалась, а потому в архивах о ней мало что осталось.       — Спасибо, сэр, — ответил Эрхард.       Бауэнблатт одним резким движением свернул газету вдвое и положил ее на стол. Эрхард, быстрее, чем мог понять, что произошло, сел прямее и посмотрел на учителя.       — Итак, Шварц, — скомандовал немец, — у вас есть целый день, чтобы освоить чары перевода. На английском я с вами, начиная с завтрашнего дня, разговаривать не буду, как не будет и Клара. Так что-либо вы изучаете эти заклинания, либо я отправляю вас обратно в тот трактир. Вам ясно?       — Да, сэр, — нервно ответил Эрхард.       — Великолепно, приятного аппетита, — сказал немец, приятно улыбаясь. Еще одним резким движением он встал из-за стола и вышел. Эрхард обреченно смотрел ему вслед. Занятия обещали быть… крайне напряженными…