Разбитое Зеркало

Первым, что Рон увидел, придя в сознание, была тусклая искра люмоса, парящая за решётками его маленькой клетки. Он очнулся в каком-то подземелье, причём явно не рассчитанном на долгое содержание пленников. В его клетке едва хватало места, чтобы сидеть с вытянутыми ногами. На шее туго сидел ограничивающий магию ошейник без замков и швов, а руки за спиной держали металлические кандалы. Самое страшное, Рон чувствовал непреодолимую усталость, будто кто-то планомерно выкачивал из него все силы. Юноша попытался пошевелиться, и по подземелью разнеслось глухое эхо перезвона цепей. — Рон? — послышался знакомый голос. — Сириус! — с явным облегчением в голосе сказал юноша. — Где ты? — Судя по всему, в соседней камере, — пришёл ответ. — Где мы? — спросил Рон. — В подземелье моего дома, — Сириус тяжело вздохнул. — Я ничего не понимаю, Сириус, — выругался Рон. — Какого Мордреда мы здесь, и какой засранец оглушил меня? — Это долгая история, — ответил Сириус. — Понимаю, конечно, что мы сейчас просто по уши в делах, но, может, мы как-нибудь сможем урвать полчаса из нашего плотного расписания на рассказ? — съязвил Рон, которому надоело играть в кошки-мышки и постоянную угадайку. Почему люди не могли просто делиться информацией без вздохов и пауз? Хоть бы раз кто-то просто нормально изложил известную им информацию... Сириус едва слышно рассмеялся, правда, радости в его голосе не прибавилось. — Да, спешить-то некуда, — согласился мужчина. — Если вкратце, то нас всех обвели вокруг пальца. Так называемый Гарри, с которым вы с Гермионой беседовали, когда приходили сюда в прошлый раз, — подделка. Я не знаю, кто его создал, но он лишь искусственное тело, оживлённое с помощью неизвестной мне магии. — Кто на такое способен? — поразился Рон. В соседней камере послышался звон цепей. — Не знаю, — ответил Сириус. — Единственный, кто мог, — профессор Дамблдор. И то, он просто очень много знает. Я даже не представляю, какую отрасль магии нужно изучать, чтобы добраться до чего-то подобного. — Болтовня — самая сильная сторона вашего презренного вида, — в коридоре появился Гарри. Правда, Рон не узнал своего друга. Во взгляде “его” Гарри никогда не был столько высокомерия и холодной ненависти. — Кто ты такой? И где Гарри? — тут же потребовал юноша. — Потерпи, Уизли, ты ещё успеешь наговориться, — на лице не-Гарри растянулась жестокая ухмылка. — А пока позволь мне кое-что обсудить с этим отродьем по соседству. Не-Гарри отошёл в сторону и остановился, судя по всему, у клетки Сириуса. Каждая камера представляла собой тесную каменную коробку с металлическими решётками вместо дверей. — У тебя была всего одна задача, ничтожество, — обронил не-Гарри. — Кривляться перед толпой время от времени, подтверждая мою легенду. За этим мой Создатель спас тебя от Арки Смерти. Но нет, ты проболтался первому же встречному. — Вы украли Джеймса, Лили и Гарри, — ответил Сириус, его голос снова дрогнул. — Теперь мы отнимем у тебя всё, псина, раз ты не ценишь всего, что мы тебе дали, — отрезал не-Гарри. — Я бы с удовольствием снял с тебя шкуру, бесполезный ты бурдюк с кровью, но Создателю ты ещё нужен. — Оставь Сириуса в покое! — потребовал Рон. — Хо! Да Уизли стал героем, пока шатался по Австралии! — не-Гарри снова подошёл к клетке Рона. — Знаешь, я изучил все воспоминания того неудачника о тебе. Ты ведь самый настоящий трус, Уизли. Ты был идеальным представителем вашего ущербного вида. С чего бы такая смена диспозиции? — Кто ты такой и где Гарри? — процедил Рон. — Ну-ну, отродье, не утруждай себя бессмысленными вопросами. Я Гарри Поттер, — ответил тюремщик. — Ты не Гарри! — Рон попытался встать, но обнаружил полное отсутствие сил. — Что ты со мной сделал?! — Лично я ничего не делал, — не-Гарри пожал плечами. — Это всё наручники. Алхимическая сталь. Вытягивает из тебя физическую силу. Если ты ещё не догадался, то твой ошейник сделан из алхимического олова, внутри которого заключена тонкая прослойка ртути. Олово похищает твою магию, а ртуть сохраняет её и позволяет мне делать всё, что мне вздумается с ошейником, так что не перечь мне, ладно? А то закончишь, как он. Подземелье сотряс душераздирающий крик Сириуса. Мужчина явно сорвал себе голос, потому что через мгновение Рон слышал лишь отчаянный хрип. — Остановись! — потребовал он. — С чего бы вдруг? — удивился не-Гарри. — Создателю нужен сам бурдюк с кровью, а не его мозги. — Пожалуйста! Хрип тут же прекратился. — Вами так легко управлять, — на лице не-Гарри появилась снисходительная улыбка. — Как ваша жалкая цивилизация вообще достигла чего-то? Вы ведь не лучше скота, который забиваете на постоянной основе. Ну да ладно… Я что-то заговорился. От тебя, Уизли, мне требуется не так уж много, только твоя память. — Я не отдам тебе ни единого воспоминания, — нахмурился Рон. — Да ну, а как же дорогой Сириус? — с притворным беспокойством спросил не-Гарри, для пущего эффекта прикрыв рот ладонью. Рон не смог ничего ответить. Он не мог просто дать этому… врагу доступ к своим воспоминаниям, к самой своей сути. Однако юноша понял, что эта тварь, стоящая перед ним, сведёт Сириуса с ума, если не получит желаемого. Когда настоящий Гарри узнает, что его крестного убили во второй раз, он будет вне себя от горя. К счастью, Рону не пришлось делать столь нелёгкий выбор. Неожиданно, кажется, для самого не-Поттера, его окликнули. К клетке подошла красивая женщина средних лет в очень хорошей одежде и со сложной причёской на голове. Рыжие волосы, зелёные глаза. Рон когда-то видел кого-то отдалённо похожего на эту женщину. Примерно такими же чертами лица обладала Лили Поттер на снимках из альбома Гарри. Она смерила Рона взглядом и с укором посмотрела на не-Гарри. — Дорогой, прекрати терять время, — сказала она. Эта женщина обладала на удивление мягким голосом. — Ты прекрасно знаешь, что согласие этого существа тебе не нужно. — Да, знаю, мама, знаю, — протянул не-Гарри, и Рон чуть не подавился воздухом. — Но мне было любопытно, какой выбор сделал бы наш так называемый герой. Он, конечно, догадался, что перед ним стояла копия Лили Поттер, тоже кем-то “созданная”, но он никак не ожидал подобной реакции от твари, носившей личину его друга. Юноше казалось, что его тюремщик просто не может быть способен на что-то, кроме причинения боли другим. — Ну извини, дорогой, — хуже всего, что эта не-Лили действительно выглядела, будто искренне сожалела, что сорвала “сыну” планы. — Но ты сам прекрасно знаешь, Создатель не ждёт. — Разумеется, — не-Гарри сразу стал намного серьёзнее, чем раньше. — Ладно, Уизли, давай работать. Весь мир Рона заполнила боль. Слава Мерлину, его тело не выдержало такой сумасшедшей нагрузки, и юноша быстро провалился во тьму.

***

Эрхард вернулся в Хогвартс. На сей раз он стоял в стенах древнего замка не как ученик, потерянный мальчик или обманутый подросток. Если бы Снейп только знал, сейчас точно бы плевался ядом. Как же, Поттер (теперь, конечно, Шварц, но кому какое дело?) приехал преподавать алхимию. Да, лучше позволить старому зельевару дожить остатки его жизни в тишине и спокойствии. Откровения никому не шли на пользу, как Эрхард когда-то убедился на собственной шкуре. Впрочем, он смог подняться на ноги и идти дальше. Честно говоря, Эрхард не думал, что сможет когда-нибудь простить профессора Дамблдора за его обман. Такое просто невозможно забыть, с таким очень сложно смириться. Эрхард надеялся, однако, что его самообладания хватит, чтобы спокойно переносить пятиминутки с директором. Он не предвидел нужды общаться с Дамблдором сверх необходимого, а возможность изучать алхимию, имея доступ к библиотеке Хогвартса, того стоила. В конце концов, здесь хранились по-настоящему старые книги. Некоторые из них написали предшественники Фламеля, что означало кардинально отличный от современного взгляд на алхимию. Исследованиям пришлось подождать, потому как начало учебного года — время суетное. Как известно, всем нужно всё, и желательно вчера. Однако теперь все бумажки были заполнены, учебники выданы, группы организованы и планы отработаны. Эрхард наконец-то мог посвятить немного времени непосредственно алхимии. Наконец-то он мог спокойно почитать один из библиотечных томов. Алхимик устроился у себя в кабинете и начал делать заметки. Поразительно, как хорошо успели засветиться его предки. Даже в этом издании были отсылки на работу кого-то из Шварцев. Впрочем, Эрхард лучше многих знал, что его предки мыслили весьма неординарно. К примеру, прадед Эрхарда, вдохновлённый экспериментами магглов, создал теорию трансмутации порталов с помощью трансфигурации света. Удивительное было чтиво. Эрхарду потребовалось шесть раз перечитать выкладки предка, прежде чем он начал понимать общую концепцию. Раздался стук в дверь, и мужчина отложил книгу, а записи убрал в специально отведённую кожаную папку. — Войдите, — сказал он. Эрхард не был готов к появлению Гермионы. Она вошла в класс и закрыла за собой дверь. Несколько шагов, и вот девушка стояла перед учительским столом. — Я могу вам чем-то помочь, мисс…? — Эрхард изобразил недоумение. — Грейнджер, Гермиона Грейнджер, — представилась Гермиона. Как бы Эрхарду хотелось сейчас сбросить все маски и просто говорить с его старой подругой, как они это делали ранее. Возможна, Гермионе бы даже понравились алхимические труды Эрхарда. Увы, перестать играть в данных условиях означало слишком большие проблемы для обоих. — Так чем я могу вам помочь, мисс Грейнджер, вы явно не ученица Хогвартса, — Эрхард повторил вопрос. Действительно, почему Гермиона вдруг решила прийти к Эрхарду Шварцу, которого никогда в своей жизни не видела? Судя по настойчивому выражению лица, академический интерес явно был ни при чём. — Вы ошивались возле руин дома номер четыре по Тисовой улице, — сказала девушка. В её голосе играли столь хорошо знакомые Эрхарду обвинительные нотки. — Я хочу знать, почему. — Простите, но вам не кажется, что ваш вопрос слишком смелый? — Эрхард слегка приподнял бровь от удивления. Нет, он, конечно, привык, что Гермиона его всегда за что-то отчитывала (в основном заслуженно, надо сказать), но теперь она таким образом разговаривала с Эрхардом Шварцем, а не Гарри Поттером. Во-первых, самый молодой алхимик Европы привык к несколько иному стилю общения. Во-вторых, Эрхард должен был отыгрывать определённую роль. В-третьих, он тоже хотел узнать пару моментов, раз уж Гермиона начала с вопроса. — Мой жених сам не свой после того случая, — прошипела Гермиона и наставила волшебную палочку прямо на Эрхарда, от чего мужчина заметно напрягся. — Я его просто не узнаю. Что ты с ним сделал? — Я не понимаю, вас, мисс Грейнджер, — как можно аккуратнее ответил Эрхард. Он прекрасно знал, насколько опасным оружием волшебная палочка становилась в руках его бывшей подруги. — Даже если я был у того дома, я никогда не встречался с вашим женихом. Я даже не знаю, как его зовут. — Значит… — Гермиона нахмурилась, но палочку опустила. — Скажите, а что именно ваш муж делал там? — поинтересовался Эрхард. — Вам-то какое дело? — Гермиона смотрела с нескрываемым подозрением. Как же тяжело было терпеть этот взгляд. Мордред побрал бы все эти Дамблдоровские схемы и многоходовочки! Сколько всего Эрхард пережил вместе с девушкой перед ним?! Сколько испытаний преодолела их троица? Теперь что-то стряслось с Роном, Гермиона волновалась, а Эрхард не мог ничего сделать. Ему оставалось лишь стиснуть зубы и отыгрывать роль незнакомца перед лучшей подругой. Алхимик чувствовал себя мерзко. — Вы спрашивали, зачем я появился там, верно? — спросил Эрхард. — Я пришёл собрать пробу золы, потому как у меня имелись свои подозрения на её счёт. — Мой жених тоже принёс пробу, — кивнула Гермиона. — Если вы её проанализировали, то наверняка заметили, что каждая из частиц золы имеет форму идеального куба — признак проведённой на скорую руку трансмутации, — продолжил Гарри. — Чего вы не заметили, так это следов магии. — Верно, — Гермиона всё ещё смотрела на него с явным недоверием, но уже не собиралась атаковать. И на том спасибо. — Видите ли, это очень принципиальный момент, — сказал Эрхард. — Современная магия оставляет после себя фон. Исключений нет. И всё же, смерть Дурслей — работа явно магическая. Напрашивается очевидный вывод… — Применялась неизвестная нам магия, — с сомнением протянула Гермиона. Гарри кивнул. — Но это невозможно. — Отнюдь, раньше магия действовала по другим законам, — возразил Эрхард. — Во времена до волшебных палочек волшебники использовали алхимические ритуалы. Современная магия более податливая и тонкая, из-за чего она просто не может работать с большими объёмами силы. — Цитата из учебника по магической теории, глава о причинах возникновения магического фона и связанных с этим феноменом сложностей. Вы намекаете, что старые ритуалы тратили больше силы и потому не оставляли никакого фона? — Гермиона, разумеется, обо всём догадалась с полуслова. — Возможно, — кивнул Эрхард. — Я проводил подобные ритуалы в слишком маленьком масштабе, чтобы дать точный ответ. Мои приборы не смогли зафиксировать разницу. — Да… — девушка задумалась. Её взгляд после минут размышлений остановился на Эрхарде. — Но это не объясняет, что вы делали у руин дома Дурслей. — Как я вам уже сказал, я анализировал золу, — Эрхард пожал плечами. Гермиона всегда была ужасно проницательным человеком. Ни у кого просто не получалось сбить её с толку. Эрхард много раз сталкивался с этой чертой характера его подруги в бытность свою Гарри Поттером, но теперь настойчивость и интеллект Гермионы грозили им обоим настоящими проблемами. Алхимик понятия не имел, на что пойдёт Дамблдор, чтобы не позволить правде о личности победителя Волдеморта всплыть на поверхность. — Это не объясняет первопричины вашего появления у дома Дурслей. В “Пророке” ничего не писали о том инциденте, — Гермиона не отступала. — Один мой старый друг попросил меня проверить то место, — Эрхард пожал плечами. В каком-то смысле это была чистая правда. Та его часть, что до сих пор откликалась на имя “Гарри Поттер” действительно молила его проверить дом его бывших опекунов. Картина, которую он застал, повергла мужчину в шок. Да, Дурсли всегда плохо относились к нему, но они всё же вырастили Гарри Поттера. В каком-то смысле они действительно были его единственной семьёй. Теперь Эрхард остался один. У него был только учитель, и тот жил в Германии и уже планировал отойти от дел, чтобы провести остаток лет в своём доме в Баварских Альпах. — Вы ведь понимаете, что ваш ответ звучит нелепо? — удивилась Гермиона. — Другого у меня нет, мисс Грейнджер, — мягко ответил Эрхард. — Но я тоже хочу докопаться до истины, как и вы. — Очень обнадёживает, — Гермиона смерила мужчину взглядом и отвернулась. — Всего доброго, мистер Шварц. Простите за беспокойство. — Подождите, мисс Грейнджер, — Эрхард не удержался и позвал Гермиону. Он не мог позволить ей просто так уйти и оставить девушку наедине с её проблемами. Гермиона, слава Мерлину остановилась и посмотрела на Эрхарда с немым вопросом во взгляде. — Если вы хотите узнать правду о том инциденте и своём женихе, позвольте мне помочь, — попросил Эрхард. — Я не понимаю, зачем вам это, мистер Шварц, — последовал прохладный ответ. — Мой друг… Он тот ещё разгильдяй, и он пропал. Я уже некоторое время его разыскиваю. Может быть, вдвоём мы найдём нужные нам ответы быстрее, чем поодиночке? — Даже так, — Гермиона задумалась. — Хорошо, давайте встретимся на выходных в “Трёх Мётлах”. Я подготовлю всё, что у меня есть по этому делу, вы сделаете то же самое, и мы сравним наши данные. — “Три Метлы”? Не слишком ли многолюдно там будет? — Эрхард не скрывал свои сомнения по поводу места встречи. — А вы разве не знаете? — удивилась девушка. — Если хотите, чтобы вас ни в чём не подозревали, то делать всё нужно на виду. Так легче всего остаться незамеченным. тем более, что у нас есть магия. — Вы правы, — только и мог сказать Эрхард. Он не знал, чему Гермиона научилась в Австралии за пять лет, но если бы она сейчас собралась организовывать Отряд Дамблдора, у Амбридж не было бы ни единого шанса. Алхимик улыбнулся, когда проводил свою лучшую подругу из кабинета. — Она делает тебя просто отвратительно мягким, — тихий потусторонний шепот эхом пронёсся по кабинету. — Один разговор, и ты всё разболтал. — Я не рассказал ничего по-настоящему важного, — возразил Эрхард. — И вообще, тебе ли жаловаться, прадед? Всё идёт, как тебе хочется. Гермиона едва ли сможет помешать нам докопаться до причины твоего продолжительного… отпуска в мире живых. Алхимик называл этого духа прадедом, хотя вообще-то между ними было минимум десять поколений. Эрхард, однако, не собирался добавлять Мерлин знает сколько приставок каждый раз, когда обращался к “своему” призраку. Прадед впервые нашёл его, когда Шварц только приехал на обучение в Баварию, в дом своего учителя. С тех пор они нашли некое подобие общего языка. Эрхард помогает духу уйти в мир иной, дух обучает потомка утерянным секретам Шварцев и даёт пояснения к спорным строкам гримуара семейства. — Она — нет, а вот помои, в которые она вляпалась — да, — призрак появился рядом с алхимиком и тут же нахмурился. Пара серебристых глаз сверлила стену замка взглядом. — Здесь всё провоняло Фламелем. — Фламель давно мёртв, — отмахнулся Эрхард. — Философский камень уничтожили, когда мне было одиннадцать. — Вроде бы мастер-алхимик, а всё равно несёшь бред, — вздохнул призрак. — Ты думаешь существо вроде Фламеля можно так просто убить? Он бы никогда не стал полагаться на какую-то игрушку. Он жив, я чувствую его дурное присутствие в этом мире. Берегись его. — Хорошо, — после небольшого промедления ответил Эрхард. Эта новость стала для него действительно неожиданной. — Я буду осторожен.