Вернуться, чтобы услышать

Тренировки Ренджи проходили вполне успешно – подзабытые навыки и рефлексы быстро возвращались, Забимару был кровожаден как никогда – двадцать лет «заточения» не прошли даром. К концу предэкзаменационной недели Абараи решил, что ему нужен более сильный противник, ведь экзамен у него будет принимать его бывший капитан, а он уж церемониться точно не станет. Поэтому сегодня напротив Ренджи на тренировочном полигоне стоял капитан пятого отряда и хитро ухмылялся. — Ренджи, мы в любой момент можем остановиться, только скажи, если устанешь или что-то пойдет не так. — Как всегда слишком самоуверен, Ичиго, – Абараи нужно было себя завести, и излишняя забота и попечение со стороны друга способствовали этому как нельзя лучше. — Имею на это право, Ренджи, — капитан излишне театрально пожал плечами и облокотился на свой «тесак». В следующую секунду он уже отражал удары нападающего — тренировка началась. Зрелище было действительно захватывающим, и посмотреть на него собрались почти все, кто знал об этой тренировке. Сурами откровенно восхищался происходящим, даже не думая подобрать с земли челюсть. К слову, он не увидел и трети боя – просто не успевал уследить за противниками, перемещающимися по полигону с недоступной ему пока скоростью. В ход уже давно пошли банкаи и тренировка набирала обороты. Ренджи старался изо всех сил достать соперника – он знал, что скорость и сила Кучики-тайчо на предстоящем экзамене не будет уступать силе его сегодняшнего противника. Удар, ещё один, блок, снова удар, уйти в сторону, обманчиво открыться и… Абараи замер на секунду, почувствовав знакомую рейацу, и пропустил сильный удар, от которого мог с легкостью уклониться. — Ренджи! Ксо!! – Ичиго в мгновение оказался рядом с другом, который шатаясь опирался на свой меч и зажимал рукой глубокую рану в плече. – Ксо, Ренджи, ты в порядке? Почему ты не уклонился?! Я же мог ранить тебя сильнее! — Успокойся, со мной все нормально… Просто я… отвлекся… — Отвлекся он! Идиот! – Ичиго хотел подхватить друга, но его опередил Сурами, который причитая и угрожая Ренджи прочисткой его мозгов, уже перекинул одну его руку через свое плечо и, обнимая за талию, тащил в сторону взволнованных друзей. Проведя беглый осмотр, Абараи в сопровождении Сури, которого отлепить от Ренджи так и не удалось, отправили к Унохане-тайчо. Рана была не очень серьезная, но учитывая предстоящий экзамен, подлатать её нужно было быстро. * * * Тонкие пальцы сжимаются в кулаки до побелевших костяшек, бледные губы тонкой полоской скрывают стиснутые до скрежета зубы, в серых глазах сверкают молнии, и нарастает буря. Куросаки Ичиго. Какого черта он творит?! Немного левее и Зангетсу пронзил бы не плечо, а сердце!.. В глазах Кучики потемнело, он чуть не сорвался с места к своему лейтенанту, когда того подхватил какой-то незнакомый ему парень. Кто это? Судя по форме, он ученик Академии. Новый друг Абараи? Пусть так. Но какого черта он обнимает Его Ренджи?! Хочет помочь? Уже помог, можно отпустить! Вон даже остальные пытаются его отлепить от Его лейтенанта. Но он так и уходит с ним, не отпуская плеча и продолжая обнимать Ренджи за талию. Кучики Бьякуя вскипает до предела, он держится из последних сил, чтобы не догнать эту парочку и не стереть незнакомца в порошок. «Ренджи. Он только мой». Ловя себя на этой мысли, капитан понимает, что не так давно принятое решение и данное самому себе обещание рассыпаются в прах. Сейчас все эти решения кажутся такими глупыми – как ему в голову могло прийти отказаться от своего Ренджи? Это бы значило отказаться от своей жизни. Пусть Абараи и не помнит ничего, зато это помнит Бьякуя. Он помнит за них двоих – то как они были счастливы вместе, то как не могли оторваться друг от друга весь тот месяц, что провели в мире живых. Он помнит их поцелуи, которые сводили с ума обоих, их горячие объятия и стоны в ночной тишине. Он помнит, как у него темнело в глазах, когда он слышал сквозь стон срывающееся с таких любимых губ своё имя. А еще он помнит обещание, которое Ренджи дал ему двадцать лет назад – «Я обязательно вернусь, чтобы услышать». Ренджи выполнил свою часть, теперь его очередь. Бьякуя не сможет Его отпустить, не сможет отдать Его кому-то другому. Нет. Он будет его. На этот раз навсегда. * * * — Кучики-тайчо, как вы думаете, почему Ренджи не увернулся, это же было для него несложно! – в голосе парня звучали одновременно нотки злости и тревоги. — Сурами, я уже тысячу раз тебя просил – называй меня просто Ичиго! – капитан глубоко вздохнул и вновь посмотрел на окна палаты, в которой сейчас лежал его друг. – Не знаю даже… Он вроде и правда отвлекся. Только вот на что? Или кого? Я же ничего не почувствовал. — Он так замер... словно кого-то увидел! Но там же никого кроме нас не было! Да ведь, Кучики-тай… — Сурами получил подзатыльник и быстро исправился, — Ичиго-сан! — Ну хоть так. Нет, я никого не почувствовал… Если только... – Ичиго поднялся со ступенек и, схватив Сури за локоть, потащил его к выходу с территории четвёртого отряда. — Куда мы идем? Я хотел еще к Ренджи заглянуть, чтобы попрощаться… — Сурами неуверенно пытался упираться, но капитан не обращал на этого никакого внимания. — Лучше завтра поздороваешься. Сейчас к Ренджи придет один посетитель, которого мы не должны видеть. Чтобы не… спугнуть… — «Очень странно применять такое слово к этому человеку» — Кто это? И откуда вы знаете? — Чувствую, – парень улыбнулся сам себе, переходя за воротами отряда в шунпо, чтобы уж точно не столкнуться с этим посетителем. * * * Палата, в которой Ренджи оставили отлежаться до утра, была невообразимо тесной. Эти белые стены и простыни, большое окно позади кровати и стул напротив неё – все было лишним. Ему не нужно было ничего этого. Ему было нужно, чтобы что-то заполнило пустоту не вокруг, а внутри него самого. Ренджи лежал и смотрел в потолок, по которому медленно ползли тени угасающего дня. Такие же тени были и в его душе – тени прошлого. Он пытался дотянуться до них, схватить и вытащить на свет, чтобы, наконец, увидеть, что они скрывают. Абараи всем сердцем чувствовал, что без этого он просто не сможет полноценно вернуться к своей жизни, не сможет ею наслаждаться, потому что эта пустота внутри не даст ему покоя. Периодически, в основном, когда он спал, в памяти Ренджи всплывали какие-то образы и даже чей-то тёплый голос, но проснувшись утром, Абараи не мог вспомнить ничего, кроме расплывчатых отрывков снов. Его это раздражало, и он начинал нервничать и даже бояться, что вдруг он не вспомнит этого никогда и так и оставит в прошлом частичку своей души. Раздражение Ренджи росло ровно до того момента, пока не раздался тихий стук в дверь и, не дождавшись ответа, она тихо открылась впуская внутрь человека, которого Абараи меньше всего ожидал увидеть. То самое раздражение мигом испарилось, уступая место какому-то непонятному теплу, разливающемуся по всему телу и заставляющему сердце биться чуть быстрее.