Вернуться, чтобы услышать

Пульсирующая боль в боку неприятно отдается резкими ударами прямо в голове. Лежать в этой позе становится очень неудобно, но пошевелиться тоже невозможно - сил нет совсем. Взяв всю свою волю в кулак, Бьякуя с трудом открыл глаза и попытался приподняться на кровати, но затекшие за столько дней мышцы и незажившая до сих пор рана свели тело капитана болезненной судорогой. Издав приглушенный стон, Кучики снова опустился на подушку и тяжело задышал. Больше всего остального он не переносил собственную беспомощность, а сейчас не мог пошевелить даже рукой. Бьякуя снова закрыл глаза в надежде уснуть – это лучше всего восстанавливает силы. Пролежав без толку пару минут, он услышал за дверью неровные шаги, явно приближающиеся к его палате. Спустя мгновение дверь открылась с едва уловимым скрипом, и в комнату медленно и как-то неуклюже проникла темная фигура. Бьякуя замер, но через секунду с сожалением расслабился – этот силуэт принадлежал явно не тому, кого он сейчас хотел и не хотел видеть одновременно. Хотел, потому что с самой первой секунды, как он очнулся, воспоминание о склонившемся над ним на той выжженной поляне лейтенанте не покидало мысли капитана. Вообще, он же даже не знал, всё ли с ним в порядке? Хотя чувствовал, что так оно и есть. Иначе просто быть не может. Он ведь всё это время слышал его голос… Или это просто приснилось?.. C другой стороны, предстать перед Ренджи в таком беспомощном состоянии капитану совсем не хотелось. Разбитый, обессиленный, совершенно не такой, каким его привыкли видеть. К тому же… Вдруг он все ещё злится на него? Бред, конечно, но мало ли? Вообще, Кучики ни перед кем не хотел представать в таком состоянии, поэтому он снова прикрыл глаза, оставив лишь тонкую щелочку, чтобы опознать гостя – в комнате всё так же было довольно темно, так что заметить, что он в сознании было сложно. Тем временем фигура, прихрамывая на одну ногу и стараясь не шуметь, добралась до стула, стоящего рядом с кроватью Бьякуи, и с выдохом явного облегчения опустилась на него. Гость немного помолчал, тяжело отдышавшись, затем слегка коснулся плеча капитана и тихо заговорил. - Бьякуя-сама… Как вы? – услышав голос, Кучики сразу опознал в пришедшем своего племянника и открыл глаза, облегченно вздохнув – про него он ведь тоже ничего не знал. - Кайен. Со мной всё нормально, – от такого длительно молчания голос Бьякуи сильно охрип. Кайен же резко вскинул голову и застыл в легком оцепенении. – Как себя чувствуешь ты? - Кучики-сама! Когда вы очнулись? Как вы? Я сейчас схожу за Уноханой-тайчо, подождите! – Кайен уже дернулся с места, но слабое касание чуть теплой руки его остановило. - Подожди. Сядь, – рыжий снова опустился на стул, настороженно глядя на дядю. – Со мной на самом деле всё в порядке. Я очнулся, значит, худшее уже позади. Лучше расскажи мне, что произошло после той ночи, кто были эти шинигами? И… что с отрядом? Кайен нахмурился – он понимал, что с капитаном совсем не всё в порядке, что ему надо сейчас показаться Унохане, чтобы она осмотрела его рану и вообще проверила общее состояние, не говоря уже о покое и сне для восстановления сил. К тому же, о такой потрясающей новости нужно как можно скорее сообщить его родным... и его лейтенанту. Но, с другой стороны, Кайен также понимал, что Кучики-старший должен знать, что тогда произошло; знать, что с отрядом всё в порядке, что преступников ищут. И конечно, что его лейтенант тоже жив и здоров и что он всё это время не отходил от его кровати ни на шаг. Поэтому, вздохнув, Кайен начал: - Хорошо. Но потом я обязательно позову Унохану-тайчо! Иначе мама мне голову открутит… - Рыжий с облегчением заметил в глазах дяди легкую улыбку. – Вообще-то, я сам до вчерашнего вечера был без сознания, так что могу пересказать только то, что мне рассказали отец и Сурами, – Кайен озвучил, всё, что знал о ходе расследования, о странном кидо и о том, что один из преступников выжил и тоже недавно очнулся, а сейчас его как раз должны допрашивать. – Сурами обещал прийти, как только допрос закончится и рассказать, что там было – ему отец все передаст. - Ясно. То есть я как раз вовремя, – рыжий в ответ улыбнулся. - Скажи, Кайен. Этот Сурами, он тебе очень нравится? Рыжий покраснел, потом побледнел, опустил глаза, но проигнорировать вопрос дяди не решился. - Кучики-сан... Если честно, то Сури - это именно тот человек, который... спас меня. Всё время, что я был без сознания, я слышал его голос, и именно он помог мне найти правильный путь, - глаза парня заблестели, и он, уже не смущаясь, рассказывал дальше то, от чего сердце капитана начинало бешено биться о сломанные ребра. - Я словно всё это время был в какой-то непроглядной тьме, поглощающей абсолютно всё – все мои чувства, желания, меня самого... Но когда раздавался его тихий голос, мне снова хотелось жить и хотелось слышать этот голос постоянно, хотелось, чтобы он никогда не замолкал и чтобы его обладатель был всегда рядом. А как только я очнулся, то сразу понял, что единственное, чего я хочу, это видеть Сурами рядом с собой всю свою жизнь, оберегать его, защищать и делать всё, чтобы он был счастлив. Всю жизнь, или хотя бы столько времени, сколько он сам мне позволит. Кайен замолчал и уставился в пол, скрывая свою счастливую улыбку. - Я рад за тебя, - Бьякуя еле заметно улыбнулся, зато голос его стал гораздо теплее и это очень много значило для Кайена. - Очень важно, чтобы у тебя был человек, ради которого ты борешься за жизнь и ради которого ты готов её отдать. Ещё лучше, когда этот человек это ценит и отвечает тебе взаимностью. Капитан замолчал и, отвернувшись от племянника, прикрыл глаза. Мысли крутились только вокруг того, что если он не сможет добиться от своего любимого человека взаимности, то... то, наверное, лучше бы он и не просыпался... - Кучики-сама... - Кайен запнулся, не зная, как бы ему сказать то, что он собирался. - Что касается отряда... все живы и даже без ранений. В больницу попали только мы с вами... Хотя ночуют здесь еще два человека, - Бьякуя повернулся и пристально посмотрел в глаза рыжего. - Сурами всю неделю не отходил от моей кровати - и днем и ночью был здесь... Ему Со-тайчо даже что-то вроде отпуска от учебы подписал. Правда, сказал, что выпускной экзамен будет принимать сам лично и по всей строгости... - Ты сказал, их двое, - Кучики мысленно дал себе подзатыльник за несдержанность, но сейчас ему гораздо важнее было другое - кто второй? Рукия? Скорее всего, тут же её сын и брат. Но очень хотелось, чтобы это было не так. - Ваш лейтенант. Он всё свободное от службы время проводил в вашей палате и каждую ночь спал здесь же, – рыжий выдал это на одном дыхании и теперь внимательно вглядывался в лицо капитана, скрываемое полумраком комнаты, но разливающееся в его глазах тепло не скрыла даже темнота. Бьякуе очень хотелось широко улыбнуться, но в этот раз он себя сдержал. Значит, голос лейтенанта ему не приснился. Значит, он всё это время был здесь, с ним. Кучики ощутил непреодолимое желание прямо сейчас увидеть Ренджи, его глаза и улыбку. Он даже хотел обнять его и плевать, что будет! Просто увидеть его. Сейчас же! Дверь палаты довольно резко открылась и в проёме показалась еще одна темная фигура, но ростом она тоже явно уступала лейтенанту шестого отряда. - Кайен, ты совсем сдурел?! Твоя рана еще не зажила, а ты шатаешься тут по всему бараку! А ну быстро в свою палату! Сейчас Унохану-тайчо позову! - громкий шепот был пропитан реальной угрозой, от чего у рыжего по спине пробежались мурашки, и он даже не успел ничего возразить. - А он у тебя суровый, - ровный голос капитана заставил на минуту повиснуть в палате тишину, после чего раздался еле сдерживаемый смех рыжего, держащегося за перебинтованный бок, по которому уже начинали расплываться багровые пятна. Заметив это, Кучики-старший посерьезнел, - Кайен, тебе и правда лучше вернуться в палату, позже увидимся, - Кучики-младший кивнул, поднялся и направился к замершему в дверях парню, всё ещё сотрясаясь от беззвучного смеха, - Сурами, когда проводишь моего племянника, пожалуйста, вернись, чтобы рассказать мне, что было на допросе. Сури, наконец, очнулся и бережно подхватил уже доковылявшего к нему рыжего. - Хай! - парень поклонился капитану. - Я очень рад, что вы пришли в себя, Кучики-сан!.. - Сурами хотел сказать что-то еще, но Кайен почему-то поспешно вытолкал того из палаты. Как только они оказались за дверью, рыжий сразу обнял парня и прошептал ему в самое ухо: - Почему так долго? Я уже успел соскучиться!.. - от этого шепота у Сури чуть не подкосились ноги, но он взял себя в руки и легонько оттолкнул Кайена. - Не думай, что я шутил по поводу Уноханы-тайчо. У тебя вон, рана открылась! Идем в палату! - и он повел не сопротивляющегося рыжего к соседней двери, безуспешно пытаясь спрятать смущенный румянец за длинной челкой. - Идем-идем, ни к чему нам им мешать... * * * Чертов "допрос" шёл уже второй час, и Ренджи уже не знал, как сдерживать себя от того, чтобы не накинуться на эту сволочь, которая всё это время торговалась за свою жалкую жизнь. Парень попался не дурак и понимал, что его в любом случае ждет суд. Поэтому он пытался выбить себе смягчение приговора, давя при этом на то, что время уходит и остальные преступники вместе с ним. В итоге, спустя ещё полчаса, стороны, наконец, сумели договориться и, получив нужную информацию, капитаны отправились на срочное собрание. Абараи сначала решил дождаться его окончания, чтобы знать, что они там решили – он был уверен, что не далее, чем сегодня вечером, в крайнем случае, завтра утром, по следам преступников направят новый, уже подготовленный, отряд. И, конечно же, он рассчитывал войти в его состав. Сурами почти сразу куда-то умчался, точнее он точно умчался в четвёртый отряд, к Кайену. Мысли лейтенанта снова унеслись в направлении небольшой темной палаты, где он оставил самого дорогого сердцу человека. От того, что Бьякуя сейчас там один, лейтенанту становилось невыносимо тоскливо. Сразу хотелось всё бросить и вернуться к нему. Но, с другой стороны, найти этих ублюдков, из-за которых все и началось, тоже очень хотелось – чтобы все-таки доказать капитану, что он не слабак и тоже чего-то стоит и что ему можно доверять. Ренджи стоял, облокотившись на стену бараков первого отряда и в очередной раз жалел свои утерянные ещё в той пьянке перчатки. Мацумото сказала, что ничего такого не помнит, зато она очень хорошо помнила про должок Абараи. Естественно, то, как он его заработал, расчетливая память рыжей тоже скрывала. Но факт оставался фактом, и теперь он должен был на новогоднюю вечеринку припереться в капитанском хаори. Как это сделать, лейтенант не имел ни малейшего понятия, да и думать об этом сейчас не хотелось – были дела посерьезнее. Хотя, если Бьякуя до Нового Года всё ещё будет в больнице, то, в принципе, это будет довольно просто... Мысленно пнув себя за такие мысли, Ренджи в очередной раз потер ладони друг об друга и подышал на них, пытаясь согреть. Снова вспомнился тот случай, когда капитан согревал их своим дыханием… В сердце сразу потеплело, и Абараи уже не мог спокойно стоять на месте. Ещё немного поколебавшись, лейтенант все же решил, что прямо сейчас отряд вряд ли отправят, так что как минимум пара часов у него всё же есть, а не побыть это время рядом с Бьякуей он просто не мог – вдруг он всё-таки очнется? * * * Как только за племянником и Сурами закрылась дверь, Кучики всё же позволил себе слегка улыбнуться. Осознание того, что Ренджи всё это время был рядом с ним, заставляло капитана поверить в то, что у них всё обязательно будет хорошо. Что он сможет добиться взаимности и сделать любимого человека счастливым. Очень сильно захотелось сейчас же увидеть лейтенанта, прикоснуться к нему… За дверью снова послышались шаги и Бьякуя приготовился выслушать от Сурами отчет о допросе. Дверь тихонько открылась, впуская гостя, и в ту же секунду Кучики замер под ошарашенным взглядом шоколадных глаз. - Бьякуя… - сам не понимая, что делает, лейтенант бросился к постели и, схватив бледную руку, прижался к ней лбом. - Ренджи… - теплая ладонь опустилась на растрепанные красные волосы, и пальцы осторожно зарылись в спутанные пряди.