Гирлянды и глинтвейн

— И шкаф твой на мотоцикле пусть тоже приезжает, — сказала Лина, закидывая ногу на ногу. С ноги у неё при этом с грохотом упал тапок, Лина сматерилась шёпотом и наклонилась поднять. Витя смешно сморщил нос (с еле заметными веснушками на нём). Допил какао — мы с Киром сварили литра три, наверное, пока Лина, Гриша и почему-то Ната бегали за едой, — и заявил: — Не, Марек не придёт. — И почему это, спрашивается? — Да, Вить, чем его наша квартира не устраивает? — Гриша растерянно огляделся по сторонам. — Или он собирается куда? Витя ухмыльнулся. — Потому, что он вас всех к себе зовёт. В комнате повисло нерешительное молчание. — Ну у нас две комнаты же, — пожал Витя плечами. — Если штабелем, то можно даже и переночевать. — Мы с Заком довести можем, мы там были раз, — подала голос Алька, утолкавшаяся где-то между Захаром и диванным подлокотником (с кружечной батареей на нём). — Да карты есть же, — отмахнулся Кир, и посмотрел на меня: согласна же? Я кивнула. Ещё не хватало людей напрягать. — Какие вы все верные, я в шоке, — Лина сделала обиженную гримаску. — И вообще, мы с Гриней оскорблены — да, Гринь? — Очень. Вить, а у вас с едой там что? — Гриня, зараза! — Не сердись, Линочка, я же просто спросил… — Ещё раз меня при всех Линочкой назовёшь — ухо отъем! — пробурчала Лина и свернулась у Гриши на коленях в сердитый комок. — А если к вам — это во сколько? — Я спрошу, ладно? — А курить? Курить можно? — А музыку? — Да что музыку, вон Серослов гитару притащит! — А можно… можно я Заура позову? — Можно, Маш. И курить тоже можно, на балконе, если мозговынос от Марека не пугает. А то он как возьмётся… — Не, а с музыкой-то что?