***
— Тебе не кажется, что с этим мелким что-то не так? Именно этот вопрос, вот уже который раз за день спросил изрядно замотавшийся за последнюю смену охранник у своего товарища, присев рядом с ним за обеденный стол. — А что такое? — Слишком уж он любопытный. Как не встретишь его, так обязательно спросит что-то. Везде свой длинный нос сует. — А ты чего ожидал? — собеседник совершенно безэмоционально глянул на объект обсуждения, который сейчас мирно сидел за дальним столом и строчил что-то на куске пергамента, откусывая громадные куски от сэндвича. — Ему сколько лет вообще? 15? У него ещё детство в жопе не улеглось. Любопытства через край! — Ну не знаю! Вдруг он шпион какой… Слухов вокруг новенького охранника за первые пару месяцев накопилось немало. И одни байки краше других: от секретного агента под прикрытием до заключенного, который магией одурманил разум смотрителя и теперь выжидает идеального момента, чтобы сбежать. Прекрасно осведомлённому обо всем этом Сонику было совершенно непонятно, каким же образом обсуждения пришли к таким невероятным в своей глупости выводам. Хотя нельзя сказать, что ему было обидно. Совершенно наоборот, ежу самому было интересно, что же про него ещё такого интересного сочинят. Быть может он в какой-то момент станет левиафаном под прикрытием. Или королевским ревизором, которого отправили проверить, как живет и функционирует городская тюрьма. И судя по поведению некоторых охранников, они действительно считали его ревизором. И вечно развеселому мальчишке было только в радость ими помыкать, ведь о нем Смотритель отказывался что-либо говорить по приказу сверху. А кроме этого Соник на своей временной работе веселья практически не находил. Синий усмехнулся, вспоминая реакции людей на его небольшие шутки, которые он со скуки начал проворачивать неделю назад. Они были самыми разнообразными, не приносили каких-то серьезных проблем и вызывали, разве что, гнев у разыгранных людей. Конечно, были и те, кому это нравилось. Например, заключённым, которые и сами были не прочь подшутить над кем-то, кто их особенно сильно раздражал или просто достал своей чрезмерной строгостью. Однако после того как на столе тюремного смотрителя оказалась целая стопка гневных заявлений охранников, «лавочка шуток» благополучно прикрылась. Соник тогда получил нагоняй, но расстроился особенно сильно не столько из-за отбывания наказания за чисткой «совятни», сколько из-за того что делать больше было нечего. Да и после пережитого во время «очень дружелюбной» беседы с начальником, он ходил весь остаток дня сам не свой. Без веселья и шуток, жизнь в городской тюрьме Моботрополиса казалась ему унылой почти с самого начала. Он ожидал, что настоящая работа будет тяжелой и нудной. Но не настолько, чтобы окончательно впасть в уныние. Вставать в 6 утра и раз за разом проходить круг за кругом по истоптанному маршруту. Смотреть, все ли осуждённые на положенном им месте, и только в 8 часов утра идти на положенный завтрак. А после вновь дежурство. То на третьем этаже, то на втором. И так каждый день независимо от дня недели. Никакого отдыха толком не было. Разве что прогулка на свежем воздухе во внутреннем дворе тюрьмы вместе с арестантами. Конечно, вначале синий ёжик исполнял порученную ему работу с большим энтузиазмом, чем удивил остальных охранников. Соник расспрашивал всех обо всём, что его интересовало. Вопросы что, как, когда и почему звучали каждый день в течение всей первой недели так часто, что охранники начинали чуть ли не на стенку лезть, лишь бы синий наконец заткнулся. Иногда ёжик переключал своё внимание на беседы с заключёнными, попутно играя с ними в различные игры вроде шахмат или шашек. В основном во дворе, но чаще рядом с камерами. Во время перерывов, обычно бывающих после обеда, ёжик наматывал круги по внутреннему двору, тренируясь в своей скорости. А вскоре он решил возобновить свои тренировки по владению мечом. Однако это, как и всё хорошее вообще, не могло длиться вечно. Соник поставил на желтоватом листе пергамента очередную кляксу, но продолжил писать. Он часто писал письма прямо в столовой, просто из-за того что тут был крепкий стол. Тот, что стоял у него в камере, можно было назвать мебелью с большой натяжкой. Быть может, то и был когда-то скромный комод, но сейчас это были развалины. Того глядишь совсем посыпятся в труху. А в столовой столы были широкие, и на них можно было разложить больше принадлежностей для письма. В этом тихом уголке ему никто не мешал, из-за того, что Соник сидел в отдалении. И сейчас, пока его опять обсуждали, он писал очередное письмо Тому. Решил, наконец, описать свои будни. О подробностях жизни, которые его ждали во дворце, паренёк рассказал ещё в начале этого месяца. Он обменивался небольшими посланиями с Майти, а с недавних пор завел переписку с Антуаном. И эти двое дали ему столько информации о службе в охране Акорнов сколько ему было нужно. Даже больше. Например, о различных деталях, касающихся дисциплины и распорядка дня. Но особо разнообразной эту жизнь можно было назвать с большой натяжкой. Она была очень схожа с работой тюремных охранников: всё состояло исключительно из патрулирования замка и иногда охраны лично короля или королевы. Были ещё и тренировки, которые ужесточил Гавейн после инцидента с нападением разбойников, но Соник их себе устроил самостоятельно. Так что они не в счёт. Соник посмотрел на готовое письмо и, кивнув самому себе, потянулся за конвертом, чтобы упаковать его как следует. — Да он точно шпион! Вон, послание своим написал уже… — Завязывай-ка ты пить, Джордан!***
Всё оставшееся лето и большая часть осени, включая половину ноября, прошла в безысходной скуке. Разнообразие ворвалось в жизнь Соника неожиданно, причем, оттуда, откуда он не ждал. Очередной день начинался так же, как и обычно: непримечательно. За окном уже второй день подряд бушевала непогода. Ливень с градом были так типичны для последнего месяца осени, что их, казалось, никто из обитателей тюрьмы не замечал. Последние желтые, красные и бордовые листья кружились в бешеном вихре, срываемые с почти голых деревьев. Начинался новый рабочий день. Охранники выходили на очередной обход, а преступники ждали в своих камерах, когда же настанет время завтрака, и убивали время за картами и травлей баек. В этот ненастный день, встать с койки Сонику почему-то было труднее обычного. Не то из-за дряной погоды, которая навевала какую-то сонливость на пару со скверным настроением. Не то из-за того, что сам ёжик банально не выспался. Засиделся допоздна за очередным детективом, который ему отправил на время из библиотеки Антуан по просьбе Соника. Их отношения за время переписки значительно потеплели примерно месяц назад. Ёжик даже и не вспомнил, что же такого написал тогда, но это определенно помогло наладить какую-то связь с койотом. Да и вспоминать прошлый месяц не хотелось. Тогда прибыл действительно Ревизор, посланный для инспекции самим советником. Особенно много внимания крыса уделял Сонику, следя за его поведением, и будто специально тыкал носом в любые его промахи, даже самые маленькие. Вообще этот мобианец оказался строг абсолютно со всеми. Проехался даже по вечно правильному смотрителю, который, стиснув зубы, все улыбался ему и кивал, как заморский болванчик. Потому-то Соник перестал принимать все эти придирки слишком уж близко к сердцу. На свой счет это принимать, только свои драгоценные нервы тратить. Бессмысленно и глупо нервничать, фантазировать как его в итоге сажают в тюрьму как обычного заключенного, без возможности освобождения. А придирок и обвинений было столько, что могло хватить на три пожизненных, если бы за обычную пыль и грязь на столах в столовой причиталась уголовная ответственность. Все тюремные обитатели выдохнули с облегчением в тот день, когда ревизор отправился восвояси. Смотритель по такому поводу на радостях даже оставил каждому из охранников маленький презент в виде сладких пирожных. «За стойкость и четкость в выполнении приказов». Все радовались. Но только не Соник. Потому что после ухода ревизора, ёжик обнаружил пропажу своего медальона. Он мог поклясться на сердце, что всегда держал его при себе. Утром, днем, вечером. Даже ночью. Снимал только в душе, опасаясь, что из-за воды с ним может что-то случиться. Но, даже снимая свою единственную реликвию, он всегда держал её под замком в своем комоде. Его мысли теперь были только о медальоне. Ни о чем другом он не мог думать. Просыпаясь утром, ёжик надеялся в этот день точно найти пропажу. Ему казалось, что он где-то совсем рядом. Тщательнейший осмотр камеры ничего не дал. А потому Соник перешел к более решительным действиям: допросу всех, кто только мог быть причастен к этому. Первые подозрения пали на уборщика, затем на других охранников, что обычно патрулируют на этом этаже. В особенности охранник-арестант допытывался до уборщика. Но у него оказалось железное алиби, остальные так же оказались не при чем. Самый последний вариант был одновременно самый дикий и самый логичный: этот мерзкий ревизор-крыса. Этот чиновник особенно тщательно прошелся по его камере. Искал что-нибудь незаконное или краденое. Комод трещал по швам, когда он доставал его черновики с письмами и редкими каракулями. И едва не рассыпался, когда ревизор захлопнул один из ящиков. Но кражу Соник бы заметил, ведь присутствовал при «обыске». Да и стянуть золотую безделушку незаметно не смог бы даже самый искусный вор, ведь она висела в этот момент на шее, спрятанная под рубахой. После пропажи и провалившегося расследования Соник был совсем подавлен. Ходил хмурый, зло зыркая на всех, кто попадался на его пути. Он был обижен на равнодушие всех, кто знал о его отчаянии и даже не думал помогать. По сути, ёжик потерял ту единственную ниточку, что связывала его с туманным детством до попадания в приют. Подавленность и общая апатия привычно задорного мальчишки вызвали новую волну обсуждений, которые, казалось, только-только утихли. Те, кого ёжик опрашивал, разумеется, знали, в чем дело. Даже объяснили, что да как. Парочка неравнодушных пыталась помочь с поисками, но в итоге на одной единственной попытке всё и закончилось. Не осталось ни обсуждений, ни даже намека на то, куда пропал медальон. Соник описал все произошедшее Антуану и Майти. И тогда-то с первым переписка и вышла из разряда вялотекущей в активную. Койот будто бы заинтересовался чем-то конкретным. Но не спрашивал напрямую, а ходил вокруг да около, ведя пространные расспросы о жизни ёжика. А Соник и отвечал. Отвечал честно, задавая один и тот же вопрос в конце каждого письма: «Зачем ты об этом спрашиваешь?» Только вопрос всегда оставался без ответа. Антуан даже не вспоминал о поднятых темах, просто рассказывал о своих буднях. И задавал ещё больше вопросов. И ёжик смирился, решив для себя, что Антуан занимается каким-то поручением начальства. Быть может, король решил разведать о Сонике из первых уст, так сказать. Согласно его решению, «Мистер Соник Ёж обязан отбыть положенное наказание сроком в 2,5 года и только после поступить на службу в Королевской Гвардии». Так было написано и заверено печатью монарха в документе. Соник столько раз перечитывал это, что просто выучил наизусть. Прошло всего лишь полгода. Ещё два и настанет свобода! Эта мысль тешила его и придавала надежды на лучшее. Что ещё в последнее время поднимало Сонику настроение, так это книги. Набравшись решимости, он осмелился просить у своих друзей прислать ему что-нибудь из библиотеки. В тюрьме выбора было совсем уж мало. Казалось, даже меньше, чем в сиротском приюте Мисс Петти, что ежа удручало. Но как бы он не упрашивал гвардейцев, Майти оставался непреклонен в своем отказе. Чего нельзя было сказать о Д`Коллете. Тот на удивление легко согласился, хотя и долго сетовал на большую сложность такой задачи, из раза в раз повторяя, что прочитанную литературу стоит вернуть не позже оговоренного срока. В ответ на это, Соник не переставал осыпать койота благодарностями и обещаниями все возвращать в лучшем виде. Кому как ни ему знать, насколько книги могут быть дорогими, даже несмотря на их распространенность. Антуан для начала отправил парочку детективов, как и просил Соник. И ёжик это прочитал обе книги залпом за несколько вечеров. Отправил обратно книги целыми и невредимыми, как и обещал. Потом, разумеется, гвардеец изливал душу, как его отчитал Гавейн, и как он больше ни за что не отправит ежу ни единой книги из королевской библиотеки. К тому письму были прикреплены ещё две тонкие книги. Как и через неделю. И так по кругу. Соник все диву давался, восхищаясь упорством Антуана. Он помнил, как койот не любил рисковать. Об этом говорило как минимум его поведение во время самого разгара боя с кровавой нежитью. А тут поступается своей честностью, делая все, чтобы ёжик отвлекся от своей печали. Соник скоро дочитывал очередной детективный роман, который следовало вернуть уже завтра. За окном уже была глубокая ночь, но история была достаточно захватывающей, чтобы пренебречь сном. Она не была такой длинной, как некоторые популярные романы в этом жанре, но затягивала своими интересными поворотами сюжета. Соник удивился концовке и потом очень долго смеялся, ведь ещё в самом начале в шутку предположил, что преступником окажется дворецкий. Очередное клише, увы, но оно не испортило историю, а даже добавило какой-то изюминки. Уснул он только к 3 часам, проснувшись по обыкновению в 5 утра. После каких-то пары часов сна ёжик был совсем вялым. Усталость давила на плечи, утягивая обратно на жесткую койку, которая казалась великолепной мягкой кроватью. Стоило больших усилий с нее подняться и отправиться на обход. Взбодриться получилось только на завтраке, когда ёжик из любопытства выпил чашку очень странного напитка, который все называли «кофе». Как оказалось, королю очень понравился этот заморский напиток, привезённый из-за океана, и он решил его ввести во всеобщее потребление. Почему он решил, что эта отвратительная жижа вкусна, Соник не мог понять как не старался. Предположил только, что тут то же самое, как у чая: чем дешевле, тем отвратительнее на вкус. «Дорогой кофе, наверное, будет вкуснее,» — подумал он, а в слух пробормотал: — «Лучше бы я взял чай…» Но вот то, что этот кофе заставляет быстро проснуться, он мог теперь сказать наверняка и без каких-либо сомнений. Синий ёж уже допивал содержимое своей чашки, когда в дальнее окно столовой со всего размаху влетело две совы. Соник даже подавился от неожиданности, но быстро откашлялся. Все же грохот оказался сильным. Он посмотрел в сторону шума и увидел, как одна из поварих, видимо, решила проверить, как себя чувствуют эти две почтовые бедолаги. Она стремительно прошла по залу и открыла окно. В лицо женщине мощной струей ударил ледяной ветер, а сам ливень окатил её, как из ведра. Соник подбежал к злополучному окну и захлопнул его, тем самым опередив двух своих коллег, тоже кинувшихся помогать. Только потом он понял, что сильное желание сбежать куда-нибудь подальше, где всегда сухо и тепло было отнюдь не лишним. Несколько градинок упало ему за шиворот и оставило синяк. Неприятное ощущение холода преследовало его до тех пор, пока подросток, наконец, не вытащил льдинки. Повариха благодарно кивнула услужливому помощнику и взяла у двух пернатых посланников какую-то ношу. Теперь птицы оказались внутри, что сильно не понравилось кухонному «шефу». Под её громкие возмущения посылка, завернутая в несколько слоев специальной почтовой бумагой, переместилась на ближайший стол. Соник старательно выжал свою взлохмаченную шевелюру, после чего подошел к уже собравшимся охранникам. Из-за них был отчетливо слышен звук рвущейся бумаги и шуршание каких-то листков. — Эй! Можно мне пройти к своему столу? — возмущённо крикнул Соник, силясь перекричать толпу, — «Да что ж там такого особенного?» Поняв, что до него никому нет дела, и к столу его не подпустят, а проползти под ногами не получится, ему пришлось ждать, когда все собравшиеся сами разойдутся. Синий уже привык к этому, ведь подобное происходит каждую неделю. Газеты доставляют обычно ранним утром, задолго до того как все проснутся, а столовая откроет свои двери, но последние несколько дней совы и голуби прилетают с сильным опаданием. Винить в этом птиц никто не осмеливался. Погода не летная! Ливень с градом вносили в расписание свои коррективы. Однако, сегодня, сильно долго ждать рассасывания столпотворения не пришлось. Явилась она: — Расступитесь! Расступитесь, я сказала! — строго приказывала грозная на вид женщина, — Нечего тут толпиться. Никогда не видели газет что ли?! Как только её услышали, то тут же разбежались по разным углам, прихватив с собой почти все экземпляры свежей газеты. Голос был у старухи до того скрипучий и противный, что её просьбы исполняли как можно быстрее, чтобы больше не слышать ни словечка в её исполнении. Соник же, в отличии от остальных, всегда был рад с ней пообщаться и частенько помогал с уборкой. В последнее время так особенно. Смотритель заметил, как Соник прохлаждается за чтением невесть откуда берущихся и непонятно куда пропадающих книг. А потому решил его занять чем-нибудь, чтобы некогда было прохлаждаться. Оттого и приходилось любителю чтения засиживаться допоздна. Единственной радостью был презент от той самой вредной поварихи. За свою посильную помощь, ёжик получал лучшую порцию чая, которую только видела городская тюрьма Моботрополиса. Он был очень благодарен, ведь тот чай, что она разливает его коллегам можно назвать не иначе как подкрашенной водой, которую взяли из канавы. По крайней мере, так думал сам Соник, не раз пробовавший действительно вкусный чай… когда-то в детстве. — Вот черт… все водой залило! Его взгляд упал на единственный сухой «островок» среди огромной лужи, в которую превратился стол — газету. Одну единственную оставшуюся газету, которую никто не взял. Рядом сидели две совы, которые с большим аппетитом клевали остатки его колбасы, от чего довольно распушили свои серо-коричневые перышки. Немного понаблюдав за птичьей трапезой, Соник решил наконец прочесть эту газету. Конечно, она размокла, но прочесть её все ещё было возможно. Ежу было крайне любопытно, что же такого в ней увидели люди и что обсуждают. Ёж развернул её и быстро пробежался по перечню статей на первой странице и остановился на весьма странном названии:«Дипломатическая миссия! Быть ли войне с Королевством Охэдж?»
Соник решил, что прочитает этот выпуск позже. Колокол на высокой башне возвестил, что уже девять часов утра, и перерыв, данный на небольшой отдых и второй завтрак, подошёл к концу. Нужно опять идти следить за заключенными. Соник быстро свернул газету, перед этим встряхнув её от воды, и ушёл прочь.***
— Соник? Ты тут? — в открытую дверь камеры синего ежа заглянул один из охранников, пред этим пару раз стукнув по железной решётке. — Ну да… а куда я отсюда денусь? — меланхолично ответил ему синий, не отрывая взгляда от каких-то своих записей, разложенных на деревянном столике, — Так что ты хотел? — Тебя хочет видеть смотритель Брикс. Сказал, что это очень срочно. Соник устало вздохнул и глянул в окно. Небо было окрашено в багряные тона. Солнце садилось за горизонт, а тяжелые дождевые облака медленно уходили всё дальше на восток, унося с собой противные осадки из-за которых пострадало немало голов. В просвете между этими воздушными горами появилась первая вечерняя звезда, которую тут же закрыло свинцовым полотном. По улицам лениво бродили продавцы с небольшого базара, осматривая нанесенный градом ущерб. Иногда можно было заметить дозорных, которые были даже более встревоженные, чем обычно. Этот день можно было бы назвать таким же, как и все предыдущие, ничего не выбивалось из общей картины, жизнь текла своим чередом… если бы не одно большое но. Об этом самом «но» Соник прочел подробнее совсем недавно в утренней газете. Синий отложил в сторону упавшую ему на колени ту самую газету и встал со стула: — Ты случайно не знаешь пути к его кабинету покороче? А то я всегда долго плутаю в его поисках… — Спрашиваешь ещё! Я-то уж точно знаю, где и что находится. Странно, что ты за эти полгода до сих пор не выучил план здания. Соник проигнорировал его. На самом деле он запомнил, что и где находится. Просто идти одному было бы немного неспокойно. По пути мальчишка думал о многих вещах, что произошли за последние полгода. С тех пор, как он приехал в столицу, никаких происшествий, подобных размахом тому нападению разбойников или состязанию мечников, не было. Этот факт его не особо удивил. Тюрьма как-никак! Слухи вокруг его персоны уже давно сошли на нет, и это было даже немного грустно. Пареньку очень нравилось, как люди строят вокруг него всё новые и новые теории. Это же сколько внимания к нему одному! Единственное, что его волновало — это отсутствие каких-либо вестей от друга-гвардейца. Антуан молчал. Последнее письмо француз отправил неделю назад и с тех пор ни единой весточки. А ведь они перекидывались записками почти каждый день, гоняя голубей туда-сюда весь месяц. Это было развлечением и отдушиной от напряженной службы. Такое долгое молчание ёжик сумел объяснить только после прочтения той статьи с громким заголовком. Теперь можно было спокойно списать на сложившуюся ситуацию в замке. Хотя какое-то гадкое предчувствие было. Столь долгое молчание койота слишком долго заставляло думать, что что-то не так! За всеми этими размышлениями Соник даже не заметил, как подошёл к кабинету тюремного смотрителя. Охранник-проводник, молчавший весь путь до «святая святых» тюремного управления, пожелал пареньку удачи и ушёл, оставив мобианца одного у жуткого вида двери. Глубоко вздохнув и настроившись на разговор с начальником, синий постучал в дверь. Послышалось приглушённое приглашение войти. Зайдя в кабинет, Соник сразу же сощурился из-за ударившего в глаза яркого света от множества ламп. Мистер Брикс отличался от остальных тюремных смотрителей в королевстве тем, что любил собирать разные старые вещи, которыми потом обустраивал тюрьму Моботрополиса. В его кабинете, например, стоит большая часть его коллекции старых подсвечников, керосиновых ламп и светильников, которые почти никогда не затухают. Особенно поздним вечером и ночью. Ими полностью заполнен шкаф, некоторые расположились на столе, и ещё парочку можно было увидеть на тумбочке, какую обычно используют для хранения папок с документами. — А! Ёжик Соник… единственный заключённый, исполняющий роль охранника, — начал нарочито похвально старый барсук, подняв взгляд на вошедшего, — Рад что ты соизволил придти так скоро. — Вы меня вызывали? — Глупый вопрос, — смотритель встал со своего места и подошёл поближе к Сонику, — Перейдём сразу к делу! Думаю, ты в курсе последних событий… Да. Разумеется. Соник прекрасно знал о том, что сейчас рассказывает ему смотритель Брикс. В Королевство Охэдж в очередной раз отправился посол от Акорна с целью очередных переговоров. Эти попытки никогда не приводили ни к чему хорошему. Отношения между некогда союзными государствами все больше леденели. Ни народ не нынешний король не желали слышать ничего, кроме результатов расследования об убийстве семьи. Одни слепо следовали воле последнего Охэджа в роду. А тот упорно продолжал требовать результаты, явно надеясь на что-то. Словно знал о чем-то и был уверен в правильности этого знания. Все знали. Очередные переговоры обещали быть, как и всегда, напряженными, и, в конечном счете, провальными. Весь прошедший месяц велась активная подготовка к этой встрече. И это было заметно задолго до выхода свежей газеты. Горожане обсуждали свежие сплетни от дворцовых слуг, которые что-то там, когда-то там слышали. Оставалась надежда, что все пройдет хорошо, что после стольких попыток было чудом. Отчаиваться стал даже король Акорн. Барсук тем временем все рассказывал что-то, облокотившись о край стола и сложив руки на груди, но Соник его не особенно слушал. Все думал над причиной столь скорого освобождения из-под стражи, что ему описали. От «спячки» он очнулся только после фразы: — …овый распорядок дня. Где именно ты будешь патрулировать, и кто твой напарник тебе сообщит уже капитан Гавейн. — То есть, это значит, что я досрочно освобождён из-под стражи и теперь являюсь полноценным членом королевской гвардии, сер? — спросил до сих пор не верящий в происходящее Соник. — Ты меня вообще не слушал, синий?! Я же тебе только что об этом сказал! — рявкнул на него смотритель, так что шкафы с лампами задрожали. — Повторяю для тех, кто в высокой башне: ДА! — мобианец взял из высокой стопки на столе два каких-то документа, подписанных размашистыми подписями, и отдал оба бывшему «заключённому», — Сейчас же собирай свои пожитки и вали из моей тюрьмы подобру поздорову. У ворот замка тебя встретят и введут в курс дела ПОВТОРНО, так как ты, похоже, все прослушал, пока витал в облаках. На этом всё. Соник мельком пробежался по тексту и убедился, что это всего лишь подтверждения об освобождении из-под стражи. Сплошные формальности. — Спасибо, сэр! Я никого не подведу, сэр! — быстро отчеканил ёж и поспешил скрыться за дверью.