taetanic

Даже не надеясь получить ответ, Чон бежит вперёд по коридору и руками опирается о холодные стены, опасаясь споткнуться. Одежда неприятно липнет к телу, но сейчас это самая последняя вещь, которая заботит омегу. Он продолжает кричать, но больше ради того, чтобы успокоить самого себя, чтобы не сойти с ума от этой давящей тишины и громкого эха от стука об пол каблуков его туфель. Его окружают сотни дверей, ведущих в каюты сбежавших пассажиров, но ни единой души. Он со слезами на глазах просит о помощи хоть кого-то, кричит о ней. Но всё это лишь пустой звук. Потому что здесь абсолютно никого. Вдруг Чонгук понимает, что запутался. Он стоит на перепутье и смотрит по сторонам, но видит лишь коридоры как капли воды схожие друг с другом. Его будто обливают ледяной водой, а страх так и щекочет без того потрёпанные нервы. Громко ругаясь, он бежит по первому попавшемуся пути, моля о помощи. Чонгук оборачивается и видит мужчину. Оба бегут друг к другу навстречу и чуть не сталкиваются. Спасение ли это? — О боже! Мне нужна помощь! — вздыхает омега и хватается дрожащими руками за пальто перепуганного до смерти незнакомца, на что тот сразу же пытается вырваться и кричит, судорожно повторяя «нет». — Там остался человек, помогите мне! Стойте! Он убегает куда подальше, не оборачиваясь. Пустые надежды. Не стоит упиваться ими. Паника — самое худшее, что только могло случиться с человеком. Это чувство пожирает медленно и мучительно, получая полный контроль над разумом, оно как раковая опухоль — вылечить практически невозможно. Паника поглощает полностью, не оставляя ни единого шанса на спасение. Лишь десятки, может быть сотни, могут противостоять ей. Но когда ты видишь огромное количество людей, бегущих в ужасе куда-то, ты непроизвольно можешь стать одним из стада, вмиг оказываясь в ловушке, ошибочно принимая её за единственный шанс на спасение. «Этот мужчина безнадёжен, — быстро проносится у омеги в голове». Он стоит неподвижно, тяжело дыша, и снова кричит: «Есть кто?» — Чонгук медленно перебирает ватными ногами, как вдруг замечает потухающий свет. Омега медленно прижимается спиной к стене, видя эти гаснущие лампы, что напоминают ему сейчас надежду: такую же слабую, теряющую свои краски и ясность. Чон тяжело дышит. Пелена слёз застилает его глаза, не позволяя чётко видеть окружение. Свет вновь появляется, и омега закрывает глаза, сглатывая ком, подступивший к горлу, и утирая дрожащими руками горячие слёзы отчаяния с щёк. — Нельзя сдаваться, — тихо шепчет себе под нос Чонгук. Он слышит приближающиеся шаги и в следующую секунду видит того парня, что был тогда с Чимином. Юнги, кажется. — Послушайте, вы должны мне помочь! — Ох, что ты тут делаешь? Тебе нужно скорее уходить! Быстрее, — как-то раздражённо отвечает бета и так же, как недавно ушедший мужчина, пытается вырвать свою руку, в которую Чон вцепился мёртвой хваткой, будто это его последний шанс. А может, так и есть? — Но там остался человек! Его заперли! Я умоляю вас! — возражает Чонгук, утягивая назад сопротивляющегося бету. Чон почему-то верил, что этот Юнги поможет ему. Этот мужчина вызывает у омеги непонятное чувство доверия. — Так, ребёнок, успокойся, — Юнги останавливается, устало потирая переносицу. Ему эта суматоха уже порядком надоела. На самом деле ему уже всё надоело. Не такого он ожидал от этой поездки. — Что стряслось? — Чимин, мне нужен Чимин, — всхлипывает Чон, не отпуская руку мужчины. Он боялся, что тот уйдёт, уничтожив все его маленькие лучики надежды. — А он разве не сбежал с тобой? — удивился Мин, впиваясь взглядом в омегу. «И почему этот мальчишка до сих пор тут? — подумал бета, с подозрением глянув на Чонгука». — Нет, я должен спасти Тэхёна! Чимин запер его и приковал наручниками к трубе. Пожалуйста, помогите мне, хён. Я умоляю, — прошептал Чонгук, чуть ли не на колени падая. — Так, дыши, всё будет хорошо, — хотя сам Юнги так не считал, но подбодрить рыдающего Чона ему нужно, — сейчас мы что-нибудь придумаем. Чимин всё ещё здесь, на корабле? — Да, он должен быть тут, — пробормотал омега, смотря в пол. Как тут же поднял испуганный взгляд на бету, с большей силой хватая того за плечи и начиная трясти. Младшего охватывает истерика, и тот начинает говорить всё подряд. — Корабль тонет… Хён, он тонет! Я не хочу умирать! Помоги мне, пожалуйста… — Я знаю, — отстраненно шепчет Юнги. Он тяжело устало вздыхает и прикрывает глаза, облизывая пересохшие губы. Вновь открыв глаза, он осматривается кругом в поисках какого-то спасения, и взгляд его цепляет пожарный шланг, а рядом… Топор за стеклом! И единственное, что приходит ему на ум — это размотать шланг, разбив им стекло, схватить топор и протянуть Чонгуку. Тот смотрит с ноткой удивления в глазах, но топор в руки берёт. Юнги еле заметно улыбается. — Держи, это должно помочь. — Спасибо… Спасибо большое! — омега со слезами на глазах разворачивается и уже начинает убегать, как Юнги окликивает его по имени. Чонгук поворачивается и смотрит с вопросом в глазах. — Эй, ребёнок, постой. Ты, — бета запинается, неуверенный в том, что хочет озвучивать свою просьбу. Но он плюёт на свои гордость и принципы: «Всё равно помру, — проносится у него в голове». Поэтому он сжимает кулаки и сквозь стиснутые зубы продолжает, буквально переступая через себя, — ты можешь позаботиться о том, чтобы Чимин сел в шлюпку, если найдёшь его? — Что? — искренне удивляется Чонгук. Он точно помнит, как бета отталкивал от себя Пака и кричал на него. — Почему ты так волнуешься за него? Он же, — ему не дают договорить. — Потому что он дурак.

***

Сейчас Юнги быстрым шагом направлялся на палубу, всеми силами стараясь отвлечься от нахлынувших воспоминаний об одной глупенькой омежке, который однажды ворвался в его жизнь и покидать её не торопился. Бета был точно уверен, что Чимин ушёл тем утром навсегда от него, тихо прикрыв за собой дверь. Возможно, он скучал по нему с тех пор, нет, определённо скучал. Даже больше — чертовски скучал по его присутствию рядом с собой; по теплу его тела рядом с собой, ведь Юнги соврёт, если скажет, что ему было неприятно обнимать со спины этого омегу; по его невинному взгляду, частенько опускающемуся в смущении; по его губам, что создавали неимоверное наслаждение в нужные моменты и просто дарили ему самую красивую улыбку, которую только встречал в своей жизни Юнги; по нему всему, такому странному, любимому и родному. Мин точно знал, что Чимин при первом же предоставленном моменте спасся вместе с Чонгуком, как только судно столкнулось с ледником. Юнги точно знал, что им не светит быть вместе. Юнги знал, что недостоин его после всего, что наговорил и сделал этому омеге. Но он, к счастью, знал не то. Знал не то, что говорит ему сердце. Разум не всегда бывает прав касательно любви, не так ли? Когда любишь не стоит знать, думать или быть уверенным в чём-то, нужно просто уметь чувствовать — и это бета понял тем самым утром, когда печально захлопнулась деревянная дверь и настали череды тоскливых и полных осознания своих ошибок дней. Теперь Юнги точно чувствовал, что он любит Чимина. Так, как никого больше не любил, но он так же точно знал, что никогда более не увидит этой милой улыбки.

***

Чонгук стоит около той самой лестницы, на которую недавно взобрался, и видит, что когда он спустится, то вода скорее всего будет ему по шею, если не выше. Но там Тэхён. А это значит, что нужно жертвовать собой. Не может же он бросить там Кима на произвол судьбы, оставляя задыхаться под водой. Не простит он себе этого до конца своих дней. «Соберись, ты же не тряпка, — подбадривает себя Чон и глубоко дышит, прикрывая глаза, дабы успокоиться». Хватаясь за какую-то решётку, омега смотрит в ту сторону, где оставил альфу, когда слышит звук замыкания. Это очень пугает его, заставляя обернуться в сторону дымящихся искр. Он быстро снимает с себя пиджак и кидает его куда-то в сторону, резко опускаясь в воду. Та ужасно холодная. Одежда тут же намокает, становясь для Чонгука ненужным балластом, тянущим вниз. По телу бегут мурашки, заставляя Чона застонать от неприятных ощущений. Он понимает, что до дна ногами не достаёт, и, видя на потолке трубы, хватается за них, таким образом передвигаясь вперёд. Вскоре ноги начинают чувствовать пол. Чонгук тяжело дышит и старается лишний раз не открывать рот, чтобы не наглотаться воды. Омега поднимает над головой топор и двигается дальше, уже уверенно шагая. — Тэхён, — кричит Чонгук и как можно быстрее подплывает к альфе, показывая топор, — это поможет? — Ну, да, наверное, — неуверенно говорит Ким, раздвигая руки как можно дальше в стороны. Всё-таки альфа опасается, что Чонгук может промахнуться, — нужно попробовать! Чон без задней мысли тут же заносит топор над головой, но слышит испуганный крик Тэхёна: — Постой, постой! Потренируйся сначала на этом шкафу. — Ладно, — голос омеги дрожит, но оружие он всё-таки заносит и наносит удар по тонкой части деревянной дверцы шкафа, проделывая в ней приличных размеров дыру. — Хорошо, теперь ещё раз! Бей в то же самое место, — Ким изо всех сил пытается подбодрить своего омегу если не вслух, то мысленно точно. Альфа надеется, что тот не промахнётся. Очень надеется. Чонгук целится, замахивается и вновь наносит удар, попадая в совершенно другое место, за сантиметров двадцать от первой дырки. Оба смотрят с безысходностью: Чонгук молится о том, чтобы его трясущиеся руки не подвели своего хозяина, а Тэхён уже мысленно распрощался с одной из своих рук, но на всякий случай с обеими. — Думаю, этого хватит, — сглотнул Ким. — Давай, Чонгук, у тебя получится! Я верю в тебя! Только бей резко, как можно сильнее! Давай, — он разводит руки, но, видя занесённый топор, кричит «постой», торопится подобрать руки и прижать их к себе, оттягивая момент. — Постой! Локти разведи немного… — Так правильно? — лепечет Чонгук, смотря то на свои руки, то на Тэхёна. — Да. Давай, Гуки, смелее! Давай! — кричит Тэхён, жмурясь и пряча своё лицо, чтобы не видеть. Он готовится к худшему. Чонгук хнычет, так же жмурясь, заносит топор, и следует роковой удар. Омега слышит крик Тэхёна, боится открыть глаза и увидеть свою ошибку. Но в следующую секунду Чон слышит смех альфы и открывает глаза, от удивления и радости выронив топор из рук. Он попал. Не промахнулся. Последовал мимолетный поцелуй, и Тэхён заулыбался ещё больше. — У нас получилось! Чонгук, ты молодец! А теперь бежим скорее! О, чёрт! — ругается Ким, ощущая холодную воду. — Как же холодно. Чёрт, чёрт! Они быстро выходят из каюты, смотрят влево и видят сильный поток воды, грозящийся окатить обоих ледяной волной. — Но там же выход! — в ужасе кричит омега. Его хватает за руку Тэхён, говоря: «Пойдём через другой! Скорее!» — и оба убегают в противоположном направлении.

***

— Господин Пак, я осмотрел везде, но его нигде нет! — сообщает слуга Чимина хозяину, слегка поклонившись. — У нас мало времени, — быстро произносит Чимин, — этот болван не пускает никого из альф! — На другой стороне один пускает, — шепчет слуга, пристально глядя на Пака. — Тогда давай пойдём туда, но сначала перестрахуемся. Пошли.

***

Тэхён и Чонгук с громким треском, в прямом смысле этого слова, врываются на палубу «Е», получая, конечно же, удивлённые взгляды в свою сторону и возмущающийся персонал. Самое неуместное, что только могло произойти. — Эй, — даёт о себе знать пренеприятный служащий, — что вы там вытворяете?! Вам придётся за это ответить! — служащий видит выломанную ими дверь и буквально задыхается от негодования, выплёвывая свои недовольства. — Это имущество компании «White star»! — Заткнись! — кричат в унисон Тэхён и Чонгук, продолжая идти за людьми по коридору. Мужчина опешил и тут же отошёл куда подальше, думая, что с такими лучше не связываться.

***

— Почему шлюпки спускаются полупустыми? — негодует инженер, сжимая в руках края своего пальто. — Потом, господин Кан, — отнекивается матрос. — Вот, смотрите! Двадцать человек, а шлюпка рассчитана на шестьдесят пять. Я видел шлюпку с дюжиной пассажиров, с дюжиной! — восклицает альфа. — Видите ли, мы не уверены насчёт веса, господин Кан, шлюпки могут не выдержать, — он делает умный вид, считая, что сказал довольно умную вещь. Ха, нет! — Чепуха! Мы испытывали их в Белфасте по семьдесят человек! И они выдерживали! Заполняйте шлюпки полностью, побойтесь бога, мистер, — кричит инженер.

***

— Что вы заперли нас тут как скотину? Судно тонет, чёрт возьми! — возмущается кто-то из толпы пассажиров четвёртого класса, столпившихся у решётки, что вела на палубу «D». И это был никто иной, как Чон Хосок. Один из персонала, стоящий у решёток, крикнул: — Пропустите вперёд омег и детей! Только омег и детей! Без альф! — но кто их будет слушать, верно? Пришлось даже принимать меры по остановке потока людей, больше похожих на стадо баранов, идущим за своим пастухом. — Спокойно! Назад! Не напирайте, я сказал! — мужчина угрожающе начал размахивать пистолетом. Тэхён и Чонгук видят это столпотворение, всех, конечно, жалко, но жить хочется обоим. — Откройте ворота и выпустите хотя бы омег и детей! Откройте ворота, тупые шпроты! Откройте! Дайте нам шанс! — кричит Хосок из толпы, хватаясь руками за решётку. А служащий с пистолетом, весь трясясь от ненависти к этим нетерпеливым по его мнению людям, шипит раздражённо «назад». Хосок зло смотрит на этого мужчину и спускается вниз по лестнице, замечая Тэхёна: — Тэхён! У нас нет шансов! Воу, — альфа приглядывается получше и замечает то, какие эти двое мокрые и потрёпанные. — Где это вы так? — Хо, у нас нет времени. Нужно бежать и поскорее, — быстро отвечает Ким, крепко держа Чона за руку. — Шлюпок наверняка уже не осталось, — кричит Чонгук, смотря Хосоку в глаза, — что делать? — Всюду вода, — сообщает Тэхён. — Здесь никак не выйти. — Тогда пойдём сюда! — кричит Чонгук, утягивая за собой Тэхёна и Хосока.

***

Чимин хватает из сейфа деньги и кольцо, пряча всё это по карманам своего пальто. — Моя судьба в моих руках, — улыбается Пак, глянув на своего слугу. — Моя тоже, — тот демонстрирует свой хорошо припрятанный пистолет своему хозяину. Чимин ухмыляется и выходит из каюты Чонгука, закрывая сейф.

***

— Давайте сюда, по коридору! — сообщает Тэхён, на всякий случай оборачиваясь, чтобы удостовериться в том, что Хосок бежит за ним, а Чонгука он крепко-крепко держит за руку. Все трое петляют по узким коридорам, переполненными людьми, и взбираются по лестнице наверх. — Откройте, — шипит Тэхён. — Вернитесь к главному трапу, пожалуйста! — Открой немедленно решётку! — кричит Ким, сотрясая эту жалкую перегородку. На что слышит вдвойне злое: «Вернитесь к главному трапу, вам говорят!» Ким закатывает глаза и оборачивается. Он видит своего омегу, наскоро утирающего свои слёзы с красных щёк, чтобы альфа не заметил их, и смотрящего потерянно на Тэхёна. Ему больно смотреть на такого Чонгука. Он не может на это смотреть — хочется спрятать его подальше от всех проблем, прижать к себе и никогда не отпускать. Альфа оборачивается и ещё сильнее трясёт решётку, чуть ли не ломая её, со всей ненавистью, что есть в нём, рычит: — Чёрт побери, сволочь поганая! — и резко разворачивается, расталкивая всех. Он снова спускается по лестнице, хватаясь за лавочку. Чонгук ничего не понимает, но когда Тэхён зовёт на помощь Хосока, и те поднимают лавку… — Отойдите, — сначала шепчет Чон, хватая кого-то за плечо, — отойдите, пожалуйста! Отойдите все скорее! — Чонгук расталкивает всех. Благо, толпа всё понимает, когда видит парней с лавкой в руках. — Уймитесь! — испуганно кричит служащий, видя всё это. — А ну прекратите! Хватит! — Раз, два, три! — произносит Тэхён, и он с Хосоком наваливаются всем весом на решётку. Увы, попытка была неудачной. — Ещё раз! — и снова на счёт альфы наваливаются на решётку, на этот раз пробивая её. — Бежим! — орёт Тэхён, помогая Чонгуку выйти из толпы. — Вам туда нельзя! Вы, — его прерывает кулак Хосока.

***

— Соблюдайте порядок! Назад, отойдите назад! Назад, я сказал! Куда прёте?! — кричит тот самый матрос, отталкивая альф, так и норовивших влезть на шлюпку. Вдруг кто-то сталкивает омегу за борт. Тот верещит, хватаясь за край шлюпки, но его стягивают к себе люди с нижней палубы. Матрос достаёт пистолет и водит им перед носами у вмиг затихшей толпы. — Чёрт побери, назад, не то я перестреляю всех как собак! Успокойтесь! Соблюдайте порядок! Господин Ин, давайте гребцов, — обращается он к одному из матросов, а сам заряжает пистолет. — На корме есть другие шлюпки. Обратитесь к штурману, похоже, он человек практичный, — сообщает слуга Чимину. Тот многозначительно кивает, видя сходящих с ума людей и до крайности доходящих матросов, начинающих стрелять в воздух. — Это уже паника, нам надо торопиться, — обеспокоенно шепчет Чимин и обращается к штурману, — господин, я бизнесмен, как вы знаете. У меня к вам деловое предложение…

***

— Идём, Чонгук, — произносит Ким, утягивая за собой запыхавшегося омегу. — Шлюпок не осталось, — обречённо шепчет Чон, а у самого сердце уходит в пятки. Омега подбегает к какому-то пожилому альфе. — Господин, в этой части ещё остались шлюпки? — Да, мистер, кажется, ещё осталась пара штук, — улыбается мужчина, а Тэхён и Чонгук тут же срываются с места, лишь только Чон успевает сказать быстрое «спасибо». — Мы тонем под музыку — вот это первый класс! — проговорил Хосок, обернувшись на оркестр, мимо которого эта троица пробегала. — Да какой смысл? — возмущается Юнги. Оркестр всё ещё играет на палубе. — Нас всё равно никто не слушает! — В ресторане нас тоже никто не слушал, — ухмыляется один из скрипачей, поглядывая на толпу людей, — поэтому давайте сыграем. Заодно и согреемся. — Для чего я становился музыкантом? — Юнги оборачивается на членов оркестра. Все смотрят на него с удивлением и каким-то страхом, ведь злить Мина было делом рискованным. — Ради того, чтобы мои труды уходили в пустую? — бета встаёт со стула и раздражённо цедит, уходя в сторону кормовой части. — Да пошли вы все. Около последних лодок роятся люди. Все они пытаются спасти себя, каждый думает о себе. Матросам остаётся только надрываться, крича всем, чтобы остановились, и стрелять из пистолетов в воздух. Даже это уже никого не пугает — понимают, что всё равно могут умереть. Тэхён толкает Чонгука сквозь толпу к лодке. — Я видел его, на той стороне, ждёт места в шлюпке, — слуга Пака замолкает на секунду, — вместе с ним. Чимин смотрит растерянно на штурмана, который спрашивает, остался ли ещё кто-то из омег или детей. Пак не знает, как сейчас поступить, но решает пойти за Чоном. Странное желание испортить жизнь Тэхёну. Хотя, как Пак думает, он заслужил. — Отец, сядь в лодку вместе с нами! — Чонгук слышит плачь детей и смотрит на их отца. Тот уверяет, что сядет в другую лодку, и вскоре они увидятся. Но ведь это не так. И Чон это тоже понимает. Он понимает, что если сейчас сядет в эту чёртову лодку, то больше не увидит Кима, зная то, что альфа ни за что не сядет в лодку. Поэтому он оборачивается к Тэхёну и хватает его за руки, смотря ему прямо в глаза. — Я без тебя не поплыву, — шепчет омега. — Не говори глупостей! Давай, — возмущается Ким, проталкивая Чонгука вперёд. — Нет, Тэхён, — стоит на своём Чон. — Садись в шлюпку, Чонгук, — повышает голос Тэхён и смотрит умоляюще. — Нет, Тэхён, — шепчет омега и крепче и сжимает в своих руках руки Тэхёна. — Да! Иди в шлюпку! — вскрикивает Ким и двигается вперёд вместе с Чонгуком. — Да, забирайся в шлюпку, Чонгук, — Чимин появляется из ниоткуда, презрительно глянув на Тэхёна. Чонгук и Тэхён с удивлением смотрят на Пака. «А он-то что тут делает? — хотел было возмутиться Ким». — Чонгук, ты ужасно выглядишь, ужасно, — кривит лицо Пак, с омерзением снимает с Чонгука тэхёново пальто и надевает на омегу своё, гладит его по волосам. Чон в шоке смотрит то на Тэхёна, то на Чимина и никак не может понять, что сейчас произошло. Альфа поспешно уводит его подальше от Чимина, к шлюпке, не желая лишний раз контактировать с этим гнусным типом. А Чонгук так и смотрит на Чимина с немым вопросом в глазах. — Давай, я сяду в следующую, — уверяет Тэхён, наклонившись к Чонгуку. — Нет, я тебя не оставлю, — сквозь зубы цедит омега и пытается обнять Тэхёна, но его руки перехватывает сам Тэхён. — Всё будет хорошо, поверь, я не пропаду. Я привык к трудностям, — альфа так уверенно это говорит, что Чонгук верит. Конечно, он верит. Он обещал всегда ему верить и обещание сдержит. — Не волнуйся за меня! Иди, иди же! — Послушай, я договорился с офицером на кормовой части суда. Мы с Тэхёном сядем в шлюпку. Мы оба, — Чимин обращается к Чонгуку и быстро кидает не читаемый взгляд на Кима. Тэхён чувствует подвох, но не показывает этого. — Слышишь? — говорит Тэхён, смотря Чонгуку в глаза. — Мне надо идти к другой шлюпке. Давай, поспеши! Чонгук смотрит беспомощно то на Тэхёна, то на Чимина, как его хватают за плечи и силой заталкивают в лодку. Чонгук оборачивается и берёт Тэхёна за руку, но связь тут же разрывается, а Чонгука сажают на сиденье. — Отпускай! — кричит матрос, и лодка дёргается, начиная опускаться. Чонгук готов расплакаться прямо тут, он смотрит на Тэхёна, а тот кивает ему. Когда лодка опустилась достаточно, чтобы сидящий в ней Чонгук ничего не услышал, Чимин произносит: — Хорошо лжёшь. — Почти так же, как ты, — с омерзением отвечает Ким. Однако его одолевает любопытство, и он всё же решает спросить. — Ведь никакой договорённости нет? — Нет, есть, но тебе от этого лучше не станет, — спокойно отвечает Чимин, и их взгляды встречаются, — я всегда побеждаю. Так или иначе. Чонгук смотрит по сторонам и вновь видит кругом слёзы. Все прощаются, машут руками на прощание, смотрят на своих любимых и проливают слёзы. Такая жизнь Чону не нужна. Он не хочет проплакать всю свою жизнь с мыслью о том, что оставил Тэхёна на этом судне. Где-то внутри себя омега понимает, что Чимин соврал. Этот человек слишком прогнил, чтобы спасать Тэхёна. От этого лучше не становится. Тэхён тоже не хотел такой жизни для Чонгука. Если бы он мог, то обязательно остался бы с Чонгуком, но как? Подступающие слёзы нужно сдерживать, чтобы тот спокойно уплыл, при том, что упёртость омеги и его дар делать всё, что первое придёт на ум, известны Тэхёну довольно-таки хорошо. Нельзя сейчас лить горькие слёзы. Это всё равно не поможет, а напротив — сделает только хуже. Нет, Чонгук определённо не желает остаться один. Омега протискивается сквозь сидящих рядом пассажиров и прыгает на палубу ниже той, где стоят Тэхён с Чимином. — Чонгук! — кричит альфа и проклинает мысленно всё, что только можно и нельзя. — Нет! Остановите его! — Ким понимает, что Чонгука обратно уже не посадить и бежит к нему навстречу. — Чёрт! Чонгук бежит, чтобы добраться до любимого, толкает всех и плачет. Оба оказываются на центральной лестнице, где до сих пор ходят люди. Тэхён перепрыгивает через три ступени и ловит Чонгука, падающего в его объятия, крепко сжимая подкаченное тело. Ким поднимает его на руки и целует рвано. Оба плачут, но всё равно ластятся друг к другу. — Глупый, зачем ты это сделал? — кричит Тэхён, хватая Чонгука за щёки и жадно целуя. Странно, но он уже успел соскучиться по нему, и теперь отпустить будет сложнее. — Почему ты это сделал? Почему?! — альфа трясёт его за плечи, снова и снова целуя. А Чон не может ничего сказать, срываясь на рыдания и всхлипывания. — Почему, Чонгук, почему?! — Потому что я люблю тебя, — хлюпая носом, ответил Чонгук и прижался ещё сильнее к крепкой груди, получая в ответ лёгкий поцелуй в копну тёмных волос. — Я тоже, — шепчет Тэхён и крепко обнимает своего омегу. — Ой, знал бы ты, как я испугался. Ты всё чаще хочешь заставить меня испытать инфаркт немного раньше, чем остальные люди. Этого добиваешься, да? — Тэхён надул губы бантиком и промямлил, словно пятилетний ребёнок. Какая бы не была ситуация, он все равно остаётся в своём репертуаре. — Прости, я неспециально, — усмехнулся поведению альфы Чонгук, — по крайней мере, мы вместе, — омега поднял все ещё мокрые от слёз глаза и посмотрел на Тэхёна, одаряя его своей сладкой улыбкой. — Какой же ты миленький, я не могу, — Тэхён ещё раз потрепал того за щёчку и тут же стал серьёзным, — Чонгук, помнишь, Чимин говорил, что в кормовой части остались лодки, куда могут, возможно, посадить и меня, — быстро проговорил Тэхён, и Чонгук энергично закивал, — пойдём туда. Они уже хотели побежать, как услышали звук, похожий на треск. Свет начал мигать, корпус корабля наклоняться, мебель, не привинченная к полу, падать, а люди громче кричать и ещё больше нагнетать и без того напряжённую атмосферу. Чонгук инстинктивно прижался к Тэхёну и тихо спросил, что случилось. — Не знаю, — также тихо ответил Ким, смотря на потолок, где угрожающе качалась люстра. Он посмотрел по сторонам и понял, что случилось что-то хуже, чем просто погружение носа судна под воду. — Может, просто новая волна паники? — обеспокоенно спросил Чонгук, смотря на нахмурившегося альфу. — Эй, Тэхён! — Нет, Чонгук, это не просто новая волна паники, — проговорил Тэхён, ещё раз оглядываясь, — пошли отсюда побыстрее. Нужно срочно отсюда уходить. Нельзя более оставаться внутри. Тут опасно. Тэхён крепко хватает Чона за руку и стремительно идёт на выход, стараясь никого не сбить. — Господи, там такое, — слышит Чонгук и оборачивается на испуганного мужчину, разговаривающего с кем-то, — там Тэтаник… Нос тянет за собой корму, и вскоре судно будет стоять под прямым углом! Оно уйдёт ко дну быстрее, если не разломится пополам! Нужно быстрее усаживаться в шлюпки и… — Тэхён, — Чон дёргает альфу за руку, привлекая его внимание, и, слыша мычание, мол, я слушаю, продолжил, — ты слышал? Тэтаник идёт ко дну! — Чонгук, ты не поверишь, но мы это знаем уже давно, — пояснил Ким, огибая мужчину с громадным чемоданом в руках. Он там весь свой дом хранит? — Я не об этом! — злится Чонгук. — Нос тянет за собой корму, поэтому мы скоро будем катится вниз по палубе, потому что будем находится под прямым углом! — Такого не может случится, — уверенно отвечает Тэхён, останавливаясь и ища проход посвободнее, — это чистая физика. Корабль разломится в любом случае. Он слишком тяжёлый, чтобы повреждённый нос, держал целую корму так ещё и утягивал её за собой. — Ты уверен? — спрашивает Чон, сжимая тёплую тэхёнову ладонь. — Да, — кидает Ким и срывается на бег, чтобы протиснуться к двери, ведущей на шлюпочную палубу. Они еле как проскользнули сквозь тучу людей и выбежали на палубу, синхронно оборачиваясь назад. Нос уже почти весь затонул, а вода с каждой секундой подбиралась всё ближе к корме. Если точнее, то сейчас они стоят по щиколотку в воде. — Быстрее, Чонгук, побежали! — закричал альфа, утягивая за собой Чона. Последний чуть не споткнулся и схватился обеими руками за кисть Кима. Они бежали вместе со всеми к корме. Каждый надеялся на место в шлюпке, на своё спасение, которое с каждой секундой становилось всё более похожим на сказку. Чонгуку так хочется верить, что всё происходящее только сон, а, проснувшись, он окажется в объятиях Тэхёна, где-нибудь далеко от родителей и Чимина, далеко от всех проблем и забот. Из-за толпы Тэхёну и Чонгуку пришлось остановиться. — Эй, что случилось? — крикнул Тэхён, пытаясь посмотреть вперёд, но этого не позволяли сделать люди. — Он ломается! — вскричал кто-то, чей крик тут же подхватила толпа, разнося этот слух волной назад, словно какой-то вирус. Вдруг корпус корабля особенно сильно наклонился, что люди буквально покатились вниз по наклонной с душераздирающими криками. Они пытались схватиться хоть за что-нибудь, лишь бы не упасть в ледяную воду. Тэхён тут же сообразил и прижался к стене, крепко держась одной рукой за какую-то трубу, а другой удерживая Чонгука за талию. Чон крепко окольцевал его торс и попытался встать ногами на какой-то выступ. — Чонгук, слушай внимательно, — Тэхён устремил свой взгляд на омегу, — сейчас мы побежим или переберёмся к корме. Нам нужно туда, там ещё есть, наверняка, пара шлюпок. Ты меня понял? — Чон усиленно закивал головой. — Только, пожалуйста, аккуратно. Не позволяй кому-либо за тебя схватиться или утащить с собой. Ты пойдёшь вперёд, я буду тебя страховать. Пошли! Тэхён протолкнул Чонгука вперёд, и тот начал карабкаться вверх, хватаясь за всевозможные выступы. Ким взбирался следом. — Аккуратно! — крикнул Чонгук и своей ногой прижал альфу к стене, чтобы он не столкнулся с катящимся вниз мужчиной. — Тэхён, ты как? — Я в норме, спасибо, — быстро ответил он и ткнул пальцем в чонгукову икру, мол, двигайся дальше.

***

Тэхён и Чонгук стояли на месте раскола носа и кормы Тэтаника. Все перепрыгивали на часть, что обещала находится на плаву некоторое время. А там уже и на шлюпку сесть удастся. Ким развернул к себе омегу и внимательно посмотрел ему в глаза, сжимая его лицо в своих ладонях. — Прыгай, — приказным тоном прохрипел Тэхён, сверкая недобрым взглядом, — без выкрутасов, пожалуйста. Давай! — Нет, Тэхён! — крикнул Чонгук, высвободив своё лицо из рук альфы. — Опять ты за своё? Я не пойду… — Нет, пойдёшь, я сказал! — заорал Ким и оттолкнул от себя Чона, пытавшегося обнять альфу. У Чонгука уже слёзы по щекам катились от страха остаться одному. Не раздумывая, Чонгук прильнул к Тэхёну, крепко того обнимая и срываясь на рыдания: — Я не пойду один! Ты же знаешь! — кричал он, вздрагивая из-за своих же громких всхлипов. Он вскинул голову вверх, посмотрел на Тэхёна и сказал: — Если ты прыгнешь, то и я прыгну, помнишь? — Помню, — прошептал Тэхён, положив ладонь на голову омеги, — тогда мы прыгнем вместе. Возьми меня за руку и не отпускай. Насчёт три отталкиваемся и прыгаем, хорошо? Второго шанса не будет. От этого прыжка зависит всё. — Тэхён, если что, то, — Чонгук хотел попрощаться, сказать, что любит, ведь всё может случиться, но Тэхён сделал вид, будто не слышал, и перебил его: — Раз, два, три! Давай! Чон завизжал, но прыгнул вслед за Кимом. Оба удачно приземлились точно на палубу. Чонгук стоял за пару шагов от обрыва, упасть ему не позволяли крепкие руки альфы, крепко прижимающие к себе. Тут кто-то хватает омегу за ногу, и тот с громким криком срывается. — Чонгук, держись! — кричит Ким, удерживая руками руку Чонгука. — Опирайся ногами, я тяну тебя, давай! Мужчина, не в силах удержаться, уже отпустил Чонгука, что облегчило задачу Тэхёну, ведь поднимая двух людей, он рисковал сам упасть вниз из-за сильного перевеса. Чон схватился за край палубы, а ногами упёрся о балку. Тэхён схватил его подмышки и потянул на себя, быстро становясь на ноги, иначе они рисковали быть растоптанными. — Господи, Чонгук, не пугай меня так, будь аккуратен, — прижал к себе омегу Ким. Чонгук закивал и зарылся носом в шею альфы, глубоко дыша в попытках привести неугомонное сердце в норму. — Вот любишь же ты не вовремя срываться, — Тэхён вспоминал их первую встречу с улыбкой на лице, — Пошли быстрее, скоро все шлюпки уплывут. Тэхён хватает Чонгука за руку и бежит с ним к самому концу кормы.

***

Шлюпку готовят к заполнению. Там стоит тот самый штурман, обещавший Чимину место в лодке. Пак подбегает к нему и шепчет еле слышно сквозь зубы, напоминая: «Наш уговор…» Штурман швыряет данные ему Чимином деньги их хозяину в лицо и кричит: — Ваши деньги уже не спасут ни вас, ни меня! Назад! — и толкает Пака. Тот смотрит, опешив, и отходит назад под натиском толкающих его людей. — Чонгук, быстрее! — Чимин слышит этот крик и оборачивается. Опять эти двое. «Ким Тэхён, а ты довольно живучая пташка, — с раздражением подумал Пак, а после усмехнулся своим же мыслям: — Ну ничего, сейчас я это исправлю». Омега оборачивается в поисках человека из охраны и видит рядом с собой своего слугу. Он вспоминает, как тот прятал в своём пальто пистолет, и быстрым шагом приближается к нему, выхватывая чужое оружие и снимая его с предохранителя. Мужчина молчит, поскольку перечить своему хозяину непозволительно. Чимин поднимает руку и целится в человека, которого ненавидит сейчас больше всего. Ким Тэхён. Как же давно Пак хотел, чтобы этот индивид исчез с его горизонта, не рушил его планы, а главное — не втирался в доверие Чонгука и его семьи. Но всё пошло совершенно не так, как хотелось. Собственно, как обычно и бывает в жизни. Омега ощущает сейчас эту власть над жизнью Кима: один выстрел, и Тэхёна нет. «Оказывается, стрелять в бегущую цель неудобно, — со смешком подметил Чимин и направил дуло пистолета, нацеливаясь точно в район груди альфы». Раздался выстрел.