Гарри Поттера, пожалуйста (если можно, соблазненного и на все готового)

Остаток дня был таким же скучным и скудным на события, как и все предыдущие дни. Они с Малфоем съездили еще на пару заданий, которые выбрал для них сам Гарри, а после их пути разошлись. Гарри сказал, что у него еще есть дела, тогда и Малфой сказал, что у него тоже дела. Гарри подождал, пока Малфой уйдет, а после поспешил к начальнице их департамента. Он рассказал ей об утреннем происшествии, слегка переиначив историю, и уверил ее, что с самого начала знал, что все дело в телевизоре, и специально не сказал об этом Малфою, чтобы иметь повод посмеяться над ним. Глава департамента была шокирована и пообещала разобраться с этим, и добавила, что ему не избавиться от Малфоя до тех пор, пока они оба не перестанут вести себя по-детски и не научатся работать в паре. И Гарри возненавидел себя, поняв, что эта угроза его радует. К себе он попал очень поздно, да и то после того, как несколько часов бесцельно бродил по улицам, стараясь не думать о прикосновении малфоевской ладони к его щеке. В конце концов, холод загнал домой, где он с изумлением обнаружил незнакомую сову, дожидающуюся его посреди кухонного стола. Сова доставила пакет, содержащий дорогую на вид бутылку вина и письмо от его тайного поклонника. Письмо было более подробным и любвеобильным, и Гарри против воли залился краской. Было очень лестно читать все эти нежные и страстные слова и понимать, что они обращены к нему. Сова чего-то ждала, вероятно, ответа, но Гарри ее прогнал. Каким бы приятным ни было письмо, он совсем не собирался поощрять его отправителя. Когда Гарри закрывал окно за улетевшей птицей, его внимание привлек темный силуэт на улице. В том, что кто-то шатался здесь посреди ночи, не было ничего из ряда вон выходящего, но Гарри был убежден, что замеченный им человек был волшебником, потому что он был одет в мантию. Это был маггловский квартал, и, за исключением предполагаемых друзей Малфоя, Гарри никогда не слышал ни о каких живущих по соседству волшебниках. Его подозрения подтвердились, когда доставившая ему подарок сова полетела прямо к этому человеку. Встревоженный, Гарри закрыл окно, погасил свет и наложил сканирующие заклинания на бутылку чтобы убедиться, что вино не проклято. Никак не удавалось разобраться в своих чувствах, но если бы ему пришлось дать имя овладевавшим им эмоциям, то он бы сказал, что эта история его нервирует. Кем бы ни был этот человек, его намерения были серьезны. И Гарри больше не был уверен в своем первоначальном предположении — если этот парень шныряет вокруг его дома среди ночи, то маловероятно, что он легко сдастся. * * * В течении следующих двух недель Гарри нервничал все больше. Хотя, возможно, это слово было не самым удачно описывающим его состояние. Вернее было бы сказать, Гарри был встревожен и смущен. Для этого было несколько причин, но его тайный поклонник определенно возглавлял список. Во-первых, подарки не прекратились, напротив, теперь каждое утро приходя на работу Гарри находил на своем столе небольшое подношение, и еще одно — вечером, по возвращении домой. Сова — каждый раз новая — всегда дожидалась его прихода, видимо, в расчете на ответ, но Гарри каждый раз ее прогонял. Но вовсе не подарки тревожили Гарри больше всего, приходящие с ними письма давали гораздо больше поводов для беспокойства. Сначала они были милыми и невинными, но без подробностей. Но затем их содержание быстро изменилось от невинной лести до откровенных сексуальных намеков. Их автор, кто бы он ни был, хорошо знал Гарри — это было совершенно ясно, но не ясно было, успокаивает ли эта мысль или, наоборот, заставляет еще больше нервничать. Но что его действительно беспокоило — это подробные описания того, что этот незнакомец хотел проделать с Гарри и что он хотел, чтобы Гарри проделал с ним. Это не было чем-то ужасно неприличным или противоречащим вкусам самого Гарри, но ему было некомфортно читать о сексуальных фантазиях какого-то чужака. Но он все равно читал эти письма. Все до единого. Некоторые — перечитывал по нескольку раз. Гарри не считал себя совсем уж неопытным, но было несколько вещей, которые он действительно хотел бы попробовать, но не подворачивалось подходящего случая сделать это. Он временами гадал, было ли нормальным — желать этого, или он сошел с ума, зараженный любимыми маггловскими фильмами. Но вот нашелся человек, разделяющий его фантазии, предвосхищающий их. И Гарри, с каждым днем ненавидя себя еще немножечко больше, жадно проглатывал новые послания. Он просто изголодался, уговаривал он себя, изголодался по приятию. Хотя он нуждался в понимании не какого-то незнакомца, а Малфоя. В уголке сознания — крошечном, предательском уголке — Гарри нравилось воображать, что это Малфой отправляет ему все эти письма и подарки. Гарри успел нафантазировать целый сценарий: Малфой был его тайным поклонником и только притворялся, что ему не нравится Гарри, из опасений что его чувства не взаимны, но он, конечно, не мог оставаться в стороне и попытался соблазнить Гарри с помощью иных средств. Это стало любимой фантазией Гарри. Он так часто развлекал себя ею и вгонял в депрессию, что в итоге пришел к выводу, что он просто жалок. Малфой, конечно же, не был его тайным поклонником, Гарри не настолько слетел с катушек, чтобы всерьез воображать это. Это было не только нелепо, но и невозможно — с каждым доставленным на работу подарком Малфой все заметнее раздражался. Временами Гарри даже казалось, будто он слышит, как Малфой скрежещет зубами. И это было второй причиной, по которой Гарри был в смятении. Малфой не только постоянно был теперь не в духе — больше, чем обычно, если такое возможно — но Гарри не мог понять, в чем заключается его проблема. Он уже понял, что того не устраивает ориентация Гарри, что он не хочет проводить время с Гарри, особенно если компания включала с себя еще и Дерека, вероятно, Малфой боялся стать свидетелем каких-то нежелательных поползновений. Но почему Малфоя так задевало, что кто-то присылал Гарри подарки? Его подарки никак не угрожали благополучию Малфоя. Хотя, если быть совсем уж честным, то Гарри признавал, что в одном отношении его подарки действительно навредили Малфою. Гарри в тот раз действительно съел все присланные конфеты, потому что они были восхитительно вкусными и шоколадными, и позволяли ему чувствовать себя лучше. Но в результате у него, вероятно, случилась передозировка сахара в организме, и он стал слишком резок. Кажется, он нахамил Малфою, и неоднократно. Хотя в этом едва ли стоило винить сахар. Вопреки всякой логике, он был зол на Малфоя потому, что тот не был его тайным поклонником. Потому что он хотел, чтобы именно Малфой сказал ему все эти слова, он не хотел получать их в посланиях от неизвестного и сексуально одержимого сумасшедшего. Плохое настроение Гарри достигло своего пика в пятницу. Пятница всегда была для него худшим днем недели, но эта выдалась особенно отвратительной. День был скучным и бессобытийным, его кульминацией стало спасение забравшегося высоко на дерево джарви. Волшебный зверек каким-то образом умудрился застрять между веток, и его хозяйка, маленькая девочка, вся в слезах позвала на помощь. Отправляясь на вызов, они думали, что попавший в беду Джесси — это младший брат девчушки, и Малфой был вне себя от желания спасти невинное дитя. Гарри счел задание неопасным, так что они поспешили отправиться на вызов — на ферму вблизи маленькой деревушки — причем Малфой от возбуждения чуть не подскакивал при ходьбе. Настигшее Малфоя на месте разочарование было таким сильным, что на него было больно смотреть, и Гарри пообещал себе, что в ближайшее время обязательно позволит ему поучаствовать в задании поувлекательнее. Хотя Гарри давал себе такие обещания почти каждый день. Девочка все еще плакала, а Малфой обиженно дулся, так что Гарри пришлось вскарабкаться на дерево и спасать дрожащего джарви. Он попытался было использовать магию, но заклинание левитации отскочило от густого меха зверька. Тогда Гарри попробовал дотянуться до него рукой, но тот едва не укусил его. — Попробуй заговорить ему зубы, — предложил Малфой. Гарри поглядел вниз на белокурую голову. Он иррационально порадовался тому, что если оступится, то Малфой смягчит его падение. Как бы то ни было, Гарри решил прислушаться к полученному совету. — Иди сюда, Джесси. Все хорошо, — сказал он ласково. — Тупой жопы кусок! — крикнул джарви, все еще трясясь всем телом. Малфой от души рассмеялся. — Я и забыл, как я люблю джарви! Очаровательные создания. Правда, Джесси? — проворковал он. — Педик! — крикнул джарви, косясь вниз на Малфоя. Гарри рассмеялся, а Малфой перестал улыбаться, он покрутил в руке свою палочку. — Думаю, мы должны просто оглушить его. — Нет! — вскричала девочка, стоявшая немного в стороне. — Он просто напуган, вот и набрасывается на всех. Обычно это милейшее создание, правда, Джесси? — Идиот пустоголовый! — взвыл джарви. Ничуть не обескураженная, девочка расцвела: — Правда же, он прелесть? Пользуясь тем, что джарви на миг отвлекся, Гарри бросился вперед и схватил его. Джарви кричал, царапался и обзывал Гарри словами, не подходящими для слуха маленькой девочки. Краем глаза Гарри заметил, что Малфой подошел к ней и прижал ладони по бокам ее головы, плотно закрывая уши. Это позабавило Гарри, но дело — прежде всего. Гарри сжал зубы и, стараясь не выпустить животное из захвата, начал как можно быстрее спускаться с дерева. Он почти слез, когда джарви извернулся, укусил Гарри за руку и помчался к земле. Он закричал и выпустил из руки ветку, за которую держался, не найдя под ногой опоры, неловко приземлился на ноги. От удара о землю ноги прострелило болью, колени задрожали и подогнулись. Он бы упал и сломал что-нибудь, но внезапно раздался негромкий хлопок, сзади к его спине прижалось чье-то тело, чужие руки обхватили его поперек живота, удерживая его в вертикальном положении. Гарри резко вздохнул, не в силах поверить тому, что только что произошло. Малфой аппарировал — должен был аппарировать, ведь он стоял слишком далеко чтобы добраться до Гарри так быстро — чтобы спасти его. И не от смертельной опасности, а от сломанной ноги. Но Гарри не мог задерживаться на этой мысли слишком долго. Не сейчас, когда Малфой прижимался так близко к нему, практически обнимая, так что задница Гарри прилегала как раз к паху Малфоя, и этого было довольно, чтобы Гарри хотелось заморозить этот момент и остаться так близко к нему навечно. Но это продолжалось не вечно, а лишь несколько секунд. А потом Малфой отпрянул назад так быстро, что Гарри решил было, что тот снова аппарировал. Когда Гарри обернулся, он все еще ощущал малфоевские руки вокруг на своей талии и почувствовал, что брюки внезапно стали ему несколько тесноваты. Малфой казался бледным, встревоженным, но он быстро взял себя в руки. — Спасибо, — выдохнул Гарри, вспомнив о хороших манерах. Малфой сглотнул и отступил еще на шаг назад. — Я аврор. Спасать людей — моя работа. Несмотря на сбившееся дыхание и переполнявшую его грусть от того, как Малфой шарахается в сторону, Гарри рассмеялся. — Ты и правда принял это задание близко к сердцу. Глаза Малфоя сузились, как будто Гарри в чем-то его обвинил. — На что ты намекаешь? — Э-э... ни на что. Я просто впечатлен... — Вот ты где! — внезапно вскричала девочка и Малфой с Гарри дружно оглянулись. Она прижимала джарви к груди, баюкала его в своих объятиях и ласково приговаривала: — Тише, тише. Все уже хорошо. — Ненавижу тебя! — проворчал джарви, но голос был скорее напуганным, чем злым. Девочка счастливо помахала им рукой и, крикнув "спасибо!", побежала в дом. Джарви у нее на руках все еще бормотал "ненавижу. Ненавижу. Ненавижу". Малфой слегка улыбнулся. — Милый зверек, — затем он внезапно одернул себя и без улыбки добавил, — умеренно. Для тех, кто любит мохнатых тварей. Но я не из таких. Гарри прикусил губу и зарылся каблуками в землю. Он ощутил внезапную потребность сгрести Малфоя в охапку и целовать до потери сознания. Или, по крайней мере, он мог бы попросить Малфоя залечить для него укус на руке. Но это, конечно, было бы глупо, ведь Гарри мог бы с этим справиться и сам. К тому же у него и без того уже были определенные трудности, если Малфой подойдет еще немного ближе, то Гарри уже никогда не избавится от эрекции. — Ты идешь? — спросил Малфой, взглянув на Гарри. Тот застонал и, ответив "да", аппарировал к Министерству. Да, он определенно ненавидел пятницы. Он возненавидел их еще сильнее, когда осознал, что пятница означает, что он не увидит Малфоя еще два дня. (Если только Малфой не появится вновь у него на пороге с карандашом или пресс-папье, но Гарри не смел надеяться, что чудо произойдет дважды.) И что опять придется задержаться на работе допоздна, стараясь переделать бумажную работу и не думать о том, чтобы притиснуть Малфоя к столу и изнасиловать. Оба эти задания были трудновыполнимыми, особенно последнее. Ощущение твердых бедер Малфоя, прижатых к его собственным, было слишком живо в памяти, и сознание того, что сейчас, пока они сидят за общим столом, носки их ботинок соприкасаются, сводило Гарри с ума. И словно этого было мало, для Гарри пришло еще одно письмо с очередной коробкой конфет, заставившее Малфоя хмуро глянуть исподлобья и наморщить нос. Гарри обеспокоенно поерзал на стуле, придя к выводу, что тот, кто посылал ему подарки знал, что Гарри сегодня вернется домой поздно, раз отправил сову сюда. Гарри не стоило читать это письмо. Не в присутствии Малфоя. Не пока он все еще был возбужден после их внезапной близости. Но хотя он знал, что не должен был этого делать, Гарри торопливо вскрыл конверт и принялся жадно проглатывать каждое полное соблазна слово. — Это порнуха? Гарри вскинул голову, чтобы натолкнуться на потемневший взгляд Малфоя. — Что? — спросил Гарри, думая, что ослышался. — Это. Порнуха? — повторил Малфой очень медленно. — Ты краснеешь, Поттер. — Конечно, нет! — заявил Гарри, не зная толком отрицает ли он свой румянец или тот факт, что письмо было порнографическим. В любом случае он лгал. — Мммм... — Малфой сжал губы и склонился над бумагами. — Это не твое дело! — запоздало сказал он, но Малфой не отпускал больше никаких комментариев. В раздражении, Гарри потянулся за конфетой, но коробка была пуста. Маловероятно, что поклонник прислал ему пустую коробку. А значит, Малфой все это время сидел и ел конфеты, пока Гарри был полностью поглощен письмом. Кто знает, как долго Малфой наблюдал за ним? Гарри почувствовал, как его щеки обдало новой волной жара. — Знаешь, они могут быть прокляты, — сказал он с заметным раздражением в голосе. Малфой даже глаз на него не поднял, продолжая писать. — Сомневаюсь, — ответил он спокойно. — С чего бы твоему парню присылать тебе проклятые конфеты? Проблемы в раю? — Они не от моего парня, — вспылил Гарри, и тут же пожалел о своих словах. Зачем он сказал это Малфою? Малфой фальшиво ахнул, но взгляда так и не поднял. — Дрянной мальчишка! Что скажет твой парень, когда узнает, что кто-то другой присылает тебе конфеты? И порнуху. — У меня нет парня. И это не порнуха. Это заставило Малфоя поднять голову. Его взгляд, все еще хмурый, на миг смутил Гарри. — Тогда кто посылает тебе все эти подарки? Пасхальный кролик? — Малфой нахмурился. — Хотя, я думаю, это объяснило бы чрезмерное количество шоколада. Гарри крепче сжал письмо в кулаке, почти злобное выражение в глазах Малфоя заставило его принять защитную позицию. — Это ни хера не твое дело! — прорычал он, чувствуя, как у него дергается челюстная мышца. Глаза Малфоя широко распахнулись. — Ты сказал "хер". Ты никогда не говоришь "хер", — он покосился на письмо в руке Гарри. — Так и есть, порнуха. Гарри сглотнул, стараясь успокоиться. Он чувствовал себя несчастным, и сам не понимал, почему. Внезапно все это показалось ему ужасно глупым. Малфой считал, что эти подарки присылал парень Гарри, что было бы естественно. Если бы он узнал, что Гарри охотно читает письма от совершенного незнакомца, он бы наверняка живот надорвал от смеха. Он был бы полон злорадства и сказал бы, что всегда знал, что Гарри легко соблазнить льстивыми речами обожателей Мальчика-Который-Выжил. Прежде чем Гарри успел придумать ответ, рука Малфоя рванулась вперед и схватила письмо. Но Гарри сжимал его слишком крепко, так что бумага порвалась надвое. В порыве паники, Гарри схватил волшебную палочку и крикнул: "Эванеско!" Обе половины письма — и та, которую сжимал в руке Гарри, и та, которую читал Малфой — исчезли. Гарри на миг замер, уставившись на Малфоя, боясь, что он успел прочесть самые сочные фрагменты. В таком случае он будет потешаться над Гарри вечно. Выражение лица Малфоя было нечитаемым, но было не похоже, что он собирается насмехаться над Гарри. — Тайный поклонник? — медленно, словно неверяще произнес Малфой. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не пойдешь. — Не пойду? — Гарри смущенно нахмурился. — На это свидание вслепую, — нетерпеливо сказал Малфой, и Гарри пожалел, что не дочитал письмо до конца. Он ничего не знал ни о каком свидании. Малфой между тем продолжал кипятиться. — С совершенным незнакомцем. Который шлет тебе порнуху. Да, я видел, — добавил он, когда Гарри замотал головой. — Это не твое дело, — сказал Гарри, как ему казалось, в пятый раз за этот вечер. — Конечно, это мое дело! — огрызнулся Малфой. — Я не хочу, чтобы моего напарника убили. Я... Ты хоть понимаешь, как плохо это отразится на мне? Наверняка, в этом обвинят меня, я уверен. Ты ведь понимаешь, насколько это может быть опасно? Пожалуйста, скажи, что ты сознаешь, что это может оказаться какой-нибудь психопат. Или преступник, который хочет тебя убить. Или хуже! Это может быть Хоган. Гарри остолбенело уставился на Малфоя, пораженный его словами. Смерть Гарри плохо отразится на нем? На Малфое? Это по-настоящему ранило. Неужели Малфою настолько безразлично, жив Гарри или мертв? Сегодня, когда Малфой бросился к нему на выручку, Гарри казалось, что он хоть что-нибудь для него значит. Сверхъестественным усилием воли Гарри прогнал эти мысли и сконцентрировался на том, что уже давно раздражало. — Что ты имеешь против Дерека? Что он тебе сделал? — Он... — Малфой задумался в поиске нужных слов. — Существует. Он глубоко вдохнул и на секунду закрыл глаза, как будто стараясь успокоиться. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не пойдешь. — Конечно, пойду, — быстро ответил Гарри, довольный тем, что ему удалось разозлить Малфоя еще сильнее. — И честно? Я надеюсь, это и правда Дерек. Малфой взглянул на Гарри, на его щеках разгорались два ярких пятна. — Я понимаю, что твой выбор ограничен, Поттер. Но неужели тебе и правда нужно прыгать в постель с первым же геем, который пришлет тебе шоколадки? Неужели ты настолько отчаялся? Это отвратительно. Гарри вскочил со стула, его руки тряслись, перед глазами все плыло. Малфой задел его за больное, и Гарри понимал это. Потому что Гарри действительно был в отчаянии. Он отчаянно желал того, чего не мог получить. Он был отчаянным идиотом, жаждавшим мужчину, который ненавидел его. С трудом ему удалось успокоиться настолько, чтобы произнести почти ровно: — Да, мне отчаянно хочется старого доброго гей секса. И кто бы ни пришел на это свидание, я приведу его домой, обмажу все его тело джемом и слижу его, а потом втрахаю его в матрас. Вне себя от ярости, Гарри оперся ладонями на стол и наклонился вперед слишком близко к ошарашенному Малфою. — Хочешь узнать что-нибудь еще о моей любовной жизни? Может, нарисовать тебе картинки? Малфой не сказал ни слова. Он выглядел шокированным и, возможно, представлял сейчас разные окологейские вещи столь для него отвратительные. Выпрямившись, Гарри схватил свою мантию и направился к выходу. — Если меня убьют, я умру счастливым, зная, что это плохо отразится на тебе, — бросил он через плечо и выскочил из кабинета. Позже, когда он добрался до своей квартиры, он испытал легкое чувство гордости за свою брутальность, ведь ему каким-то образом удалось не расплакаться. Ему потребовалось время чтобы понять, почему обычная для Малфоя грубость ранила его сегодня особенно больно, и когда он осознал, в чем причина, то ему стало еще горше. Ему было ненавистно признавать это, но он надеялся — вопреки всем разумным доводам и здравому смыслу — что Малфой действительно был его тайным поклонником. Гарри думал, что никогда не простит себя за то, что осмелился питать надежду. На подоконнике его дожидалась сова, рядом с ней лежало письмо. Медленно и неохотно Гарри подошел и взял его в руки. Увидев знакомый почерк его тайного поклонника, Гарри еще сильнее упал духом. В письме было приглашение на ужин завтра вечером и на этот раз оно было подписано буквой "Д". Значит, это и правда был Дерек. Гарри подозревал это, но надеялся, что это окажется кто-то более... белокурый. И волнующий. Он невесело рассмеялся, когда вспомнил слова Малфоя о том, что это может быть психопат, или преступник, или хуже — Дерек. Но чем плох Дерек? Дерек ему симпатизировал и был... человеком счастливого склада. И он был доступен. Зачем цепляться за что-то недостижимое, если знаешь, что тебе этого все равно не получить? Вздохнув, Гарри призвал перо и нацарапал в ответ: "Я приду. Гарри."