Под гербом вепря

-Ты рискуешь! -Эмиль чуть сдвинул брови.  — Рискую, -легко согласился Рокэ.- Но согласись, без риска скучно жить на свете. –Миль, это бесполезно, — Лионель лениво потянулся, –он все равно сделает то, что задумал. Четвертый собеседник, молча сидя в кресле, переводил взгляд с одного на другого. — Не ломайте голову, виконт, -Алва рассмеялся, — просто мы идем на войну. Брови Валме поползли вверх.- Когда? — Как только вернется мой оруженосец, — Рокэ беспечно рассмеялся. — А где находится герцог Окделл? –недоуменно поинтересовался Марсель, не в силах связать прибытие оруженосца Первого Маршала с началом военных действий. — Он отпросился навестить графа Васспарда, лекарь ещё не разрешает ему выходить из дома. –А, знаменитая дуэль, — Марсель улыбнулся. — Чем же она знаменита? — буркнул Эмиль. — Ну, секунданты редко бывают так агрессивны, –виконт развел руками, — можно подумать, у них личные счеты. -Какая ерунда, — Эмиль отвернулся, всем своим видом демонстрируя нежелание обсуждать эту тему.  — Дави с тобой? — неожиданно поинтересовался Алва, по привычке ставя пустой бокал на ручку кресла. –Он мой порученец, — Эмиль пожал плечами, — ты же берешь оруженосца. –Будем надеяться, что там у них и без друг друга найдется, кому пустить кровь, — утешающе заключил Лионель. — Чем они так не угодили друг другу? -Марсель весело улыбнулся, но глаза смотрели внимательно, как бы пытаясь понять, какая партия здесь разыгрывается. — Кстати, об оруженосце, -Алва чуть улыбнулся.-Жениться он не собирается, и влюбленности в нем я тоже не заметил. — Ну надо же, -процедил Лионель, — можно подумать, не он совсем недавно подпирал колонны, любуясь нашим гиацинтом. — Кровопускание помогло, -снова буркнул Эмиль и прикусил губу. — Зато у колонн появился новый завсегдатай, -язвительно заметил Алва, -свято место пусто не бывает! Эмиль отвернулся и промолчал, но Марсель понял, что здесь только что обменялись нешуточными ударами, но лучшее, что можно сделать в данной ситуации — это в упор этого не заметить. Поэтому он молча вновь разлил вино по бокалам. –Пусть четыре молнии, -Лионель поднял бокал, произнося старые, как мир фразы, но завершить ему не удалось. Дверь неслышно растворилась, и на пороге появился Ричард Окделл. — Вы на редкость вовремя, юноша, — бросил ему Алва.- Ждем только вас. — Но вы разрешили мне навестить графа, — Ричард недоуменно посмотрел на эра.  — Как юный Валентин? –вместо ответа поинтересовался Ворон. — С завтрашнего дня может выходить из дома. Мы с ним договорились, -весело сообщил Ричард. — Придется ему обойтись без вас, — бросил Первый Маршал, -ступайте собираться, мы выступаем. Если и Ричарда и были какие-то вопросы, он благоразумно оставил их при себе, посмотрев на монсеньора. Дорога проходила относительно спокойно, хотя Первый Маршал практический не оставлял время для привалов. Сначала на ночь останавливались в городках и населенных пунктах, потом кончились и они. Первую ночь в палатке маршала Дик запомнил надолго. Остановились поздним вечером, и когда Дик, озаботившись о Соне, вошел туда, он увидел, что кровать одна. Он растерянно оглянулся и встретился с раздраженным взглядом Алвы. –В чем дело, юноша? — А где я буду спать? — растерянно спросил Дик. -Здесь, — почему-то очень злой эр, кивнул ему на злосчастную кровать. –Она достаточно широка. Или на плаще у двери, если вас не устраивает данный вариант, -добавил он и принялся стягивать сапоги. Ричард несколько минут наблюдал за ним, а затем тоже принялся раздеваться. Оставшись в рубашке и штанах, он решительно подошел к кровати и аккуратно пристроился с краю, стараясь, по мере возможности, лечь от Алвы как можно дальше. Ему казалось, что он ни за что не заснет в подобных условиях, но усталость взяла свое. Он кружил по бальной зале с Габриэлой Рафиано, рука девушки лежала в его ладони, а её глаза с отчаянной надеждой смотрели на него. Он знал, что она ждет, но именно этих слов произнести не мог. Дочь графа и родственница Савиньяков была прекрасна, но никаких чувств он к ней не испытывал, а, следовательно, не мог дать и надежды. Когда музыка кончилась, он отвел девушку на место и увидел, что Габриэла прикусила нижнюю губку, борясь с непрошеными слезами. –Моя эреа, — проговорил он испытывая горечь от того, что ничем не может помочь. Графиня подняла голову и глянула на него огромными черными глазами, в которых плескалась боль. Ричард невольно отшатнулся. Он не знал этой черноволосой, темноглазой женщины, которая была прекрасна даже в траурном платье с заплаканным лицом, как не узнавал и сада с роскошными цветами и фонтанами. — Это расплата, — произнесла незнакомка.- Я это заслужила. Острая жалость полоснула по сердцу Дика, но незнакомка подняла руку, заставляя его проглотить непрошеные слова. — Жалость мне не нужна, идите! И Дик шагнул на палубу корабля, где кипел бой. Мелькнул где-то сбоку Валме, что-то крикнул за его спиной Герард, но он упрямо пробивался вперед, где играючи управляясь с двумя мечами, шел, оставляя после себя широкую просеку, синеглазый человек с перехваченными повязкой черными волосами. Дик знал, что он должен дойти до него, но неожиданно вместо очередного противника перед ним возникла синеглазая незнакомка и положила руку ему на плечо, преграждая путь. И Дик вновь почувствовал, как горит израненная спина и, пропитывая рубашку насквозь, течет кровь. Он застонал и открыл глаза. По-видимому, было раннее утро. Он лежал, прижавшись к теплому боку Алвы, и закинув на него ногу. Пока он кое-как пытался исправить положение, Ворон открыл глаза. Их выражение Дик не взялся бы передать. — Юноша, -процедил Алва, отодвигаясь от него, — учтите, что я буду отчаянно сопротивляться, выражаясь словами вашего любимого поэта, до последней капли крови. Так что подумайте, стоит ли. После этого он поплотнее завернулся в плащ и, отвернувшись, закрыл глаза А Дик, сжавшись на краю кровати, размышлял, что это за странный сон, где перемешались реальные и вымышленные события. Ведь он действительно ничего не сказал Габриэле, хотя она давно ждала ответа на вопрос, который не осмеливалась задать, и который он читал в её глазах. Но остальное? *** Вилла, где их разместили хозяева, очень напоминала ту, из сна, но черноволосой женщины там не было, и Дик успокоился, но как вскоре выяснилось, рано. С Франческой Сфорца, женой адмирала Муцио, он познакомился через два дня по приезду, когда веселый, жизнерадостный фельпинец пригласил гостей к себе домой. Мужчины, встав из-за стола, перешли в кабинет хозяина, а Дик, воспользовавшись тем, что эр не приказал следовать за ним, остался с хозяйкой дома. Она оказалась радушной, жизнерадостной женщиной, совсем не похожей на ту, полную отчаяния и боли, из его сна. Франческа получила прекрасное образование и не только владела талиг, но и неплохо знала литературу, чем Дик не преминул воспользоваться. Не с монсеньором же рассуждать об изящной словесности! Уютно устроившись в креслах в саду, они с удовольствием говорили о поэзии, цитируя друг другу произведения и подхватывая знакомые строки. -А ваше любимое? –поинтересовалась Франческа. Если бы вопрос был задан год назад, Дик назвал бы совсем другое стихотворение. Но слишком многое случилось за это время и те строки, которые порой ассоциировались у него с его эром, он стал иногда относить и к себе. Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть, Напраслина страшнее обличенья И гибнет радость, коль её судить Должно не наше, а чужое мнение Франческа замерла, широко раскрыв глаза смотря на своего гостя. Горькие строки так не вязались с его молодостью, но каким-то десятым чувством она поняла –это о себе и это –правда. Серые глаза –омуты, безупречно вежливая улыбка, звонкий голос и холод внутри, она всем своим существом ощущала этот холод и понимала, что не ей разбить его. Но это не имело никакого значения Представительница одного из самых богатых семейств Фельпа, выбравшая мужа исходя из разумного сочетания сердца и рассудка и никогда не верящая в сказки о любви с первого взгляда, была очарована русоволосым юношей много младше себя и ничего не могла с этим поделать. -Никогда бы не подумал, что молодые военные столь сведущи в поэзии, — голос Муцио нарушил напряжение момента. — Герцог Окделл, желаю вам так же разбираться в военном деле, как в стихах. — Благодарю, господин адмирал, — как всегда вежливо ответил Дик.- Я буду стараться. — Мой оруженосец-кладезь различных способностей, — насмешливо произнес Алва и неизвестно почему нахмурился. *** Первый Маршал почти не оставлял оруженосцу свободного времени: по утрам продолжались изматывающие тренировки, потом Дик буквально сбивался с ног, выполняя бесконечные поручения. Кроме того, эр брал его на различные совещания, заставляя анализировать происходящее и высмеивая его умозаключения. Ричарду казалось, что Алва стал более язвительным и его насмешки были не так уж безобидны, но старался держать лицо, пытаясь разыграть Алву перед Алвой. Получалось плохо. В немногие свободные часы он с удовольствием спешил на виллу, украшенную затейливой мозаикой с игривыми морскими коньками –Франческа Сфорца просила герцога Окделла навещать её, когда появится такая возможность — в Фельпе редко можно было встретить знатоков литературы. Дика удивляли несколько, с его точки зрения, вольные нравы, царившие в городе. В Талиге нельзя было и вообразить, чтобы замужняя женщина свободно принимала мужчину в отсутствие мужа и без компаньонки, а вот жену маршала, это, похоже, не волновало. Как, впрочем, и её мужа, рассматривающего Ричарда Окделла как человека герцога Алвы и в силу этого имеющего полное право на его доверие. Впрочем, Дик и не собирался давать хоть малейший повод в этом усомниться. Франческа была необыкновенной женщиной, и его внимание ему льстило, да и кто бы не возгордился в его возрасте, что черноглазая красавица привечает именно его? Конечно, их общение носило чисто платонический характер, ведь эреа была замужем, да и он не испытывал к ней никаких пылких чувств, но все равно это было безумно приятно. Накануне того дня, когда Алва наметил перекрыть для «павлинов» и «дельфинов» Приморский тракт, Ричард собрался в гости. Франческа пообещала отыскать в библиотеке одно из первых изданий Дидерихса, некогда приобретенное ещё её бабушкой, а кроме того, ему необходимо было извиниться, что он не сможет быть в ближайшие дни. Дик вышел на террасу, привычно поправляя манжеты, и взял из рук садовника букет. — Дама любит розы? –голос эра заставил Ричарда вздрогнуть и повернуться. Первый маршал смотрел, чуть сощурившись, на роскошные кремовые бутоны. — У вас улучшился вкус, Окделл, -холодно констатировал он. — Во всяком случае, выбирать цветы вы научились, чего не скажешь об остальном. — Монсеньор? — Дик изо всех сил старался, чтобы голос звучал безупречно вежливо. Глаза у Рокэ Алвы напоминают два кусочка льда. — Вы отдаете себе отчет, что делаете, герцог Ричард Окделл? — голос звучит спокойно, но оруженосец понимает-его господин взбешен и еле себя сдерживает. — Неужели вы так ничему и не научились, ничего не поняли? Она-замужняя женщина, её муж –адмирал, наш союзник! Или вы снова ничего не видите из-за прекрасных глаз дамы? Дик чувствует, что лицо медленно заливает краска. — Это не то, что вы думаете, монсеньор! Эреа Сфорца, как и я, увлекается литературой, мы беседуем только об этом, и я немного рассказываю ей о Надоре. — И эти прекрасные цветы предназначены жене маршала Сфорца в честь её познаний в литературе? –медленно произносит Первый Маршал, не сводя тяжелого взгляда с мальчишки, который не только сам по уши увязает в истории, но и в силу обстоятельств, втягивает в неё и других людей. — Монсеньор, — Ричард по-прежнему старается говорить, подражая Алве, и того это начинает бесить. — Клянусь вам, ни я, ни эреа, не испытываем друг к другу никаких чувств, кроме дружеских. У неё есть муж, она его любит. -Ричард, -устало произносит Алва, -вы хоть сами верите в то, что говорите? И вздрагивает, встретившись со спокойными серыми глазами. –Хорошо, -чуть помедлив произносит он.- Идите, раз собрались. Пока он не вышел за ворота виллы, Дик все ощущал спиной его тяжелый взгляд. Внутренний голос и сам говорил ему, что он играет с огнем, но с Франческой было необыкновенно тепло и ему совсем не хотелось лишаться её общества, тем более он сказал Алве чистую правду- первая красавица Фельпа не вызвала у него страстных чувств. Франческа встретила его веселой улыбкой и в её глазах вспыхнули золотистые искры. Глядя на неё, Ричард абсолютно бескорыстно позавидовал адмиралу, что такая женщина отдала ему сердце. Франческа смотрела, как тонкие сильные пальцы молодого человека бережно касаются древних страниц, как будто ласкают, и ловила себя на том, что хотела бы, чтобы вот так, нежно и бережно, оруженосец Первого Маршала Талига коснулся её руки. У него, должно быть, такие прохладные руки, ведь он северянин, у них холодная кровь и они загораются медленно, в отличие от темпераментных жителей юга, но их огонь горит долго, в противовес ветреным южанам. Как бы она хотела, что бы такой огонь вспыхнул в сердце герцога Окделла для неё! Женщина провела рукой по лицу и вздрогнула. О чем она думает! Она, Франческа Сфорца, урожденная Гампана! Она сама выбрала Муцио, по доброй воле, и принесла клятвы у алтаря. Нарушение их невозможно, по крайней мере, для неё. Зачем же Создатель допустил, чтобы на её пути встретился юноша, мальчик гораздо младше её, для которого она уже почти готова забыть все на свете? -Моя эреа, вам плохо? –голос Ричарда звучал встревоженно.- Позвать служанку? -Нет, благодарю, — Франческа через силу улыбнулась.-У этих роз необычайно сильный аромат. Спасибо за подарок. Вы любите розы? — Я восхищаюсь их красотой. — На вашей родине они, наверное, не растут? -Да, эреа, мы довольствуемся более простыми цветами, увы. — Что же дарят дамам в Надоре? — Франческа слабо улыбнулась. -Мне трудно судить, я уехал оттуда ребенком, но в горах весной из-под снега появляются первоцветы — они, возможно, показались бы вам излишне простыми после изысканных цветов вашей родины, но для нас, северян, они прекрасны. -Значит, своей возлюбленной вы бы подарили первоцветы, — протянула Франческа. –Я бы хотела их увидеть. -Увы, я обделен даром рисования, — Дик учтиво улыбнулся.- В противном случае нарисовал бы вам букет. -Жаль, -Франческа машинально вынула розу из вазы и теперь вертела в руках, не обращая внимания на шипы. Дик поднялся с кресла и поклонился .- Уже уходите? –голос хозяйки дома чуть дрогнул. — Простите, дела. –Я понимаю, -Франческа склонила черноволосую головку. — Возьмите книгу, герцог. Я обратила внимание, что несколько сонетов отличаются от того, что мы привыкли читать, возможно, вам это будет интересно. -Благодарю вас, но прошу разрешить мне сделать это не сегодня. Я должен уехать по распоряжению маршала. По возвращению… — Вы уезжаете? -она надеялась, что голос не дрожит. –Это опасно? — Нет, моя эреа. Простое поручение. Но по тому, как азартно вспыхнули его глаза, жена адмирала Муцио поняла — дело достаточно опасно.