Под гербом вепря

Пьер Дави стоял в галерее, сжимая в руке букет фиалок. Не так уж часто ему удавалось видеть свою королеву. Катарина боялась встречаться с ним, утверждая, что это может не понравиться новому хозяину королевского дворца, но виконт не разделял её опасений. Альдо Ракану были нужны верные люди, а он старался быть верным, пытаясь изо всех сил не думать, что скажут по этому поводу Эмиль Савиньяк, Габриэль Тювье, чьим наследником он невольно стал, все его друзья и сослуживцы. Но они были далеко, а его звезда — здесь, и он не может оставить её одну. Катарину Оллар бросили и предали все, как те, кто когда-то кланялся королеве, так и те, что клялись ей в любви. Она осталась совсем одна в окружении врагов, без единого защитника, не считать же за такового её тюфяка-мужа, который и умереть-то нормально не сумел, как полагается королю, нет, позволил себя арестовать, а потом ещё и публично на колени шлепнулся, отрекаясь, перед свалившимся неизвестно откуда новоявленным королем Великой Талигойи. Пьер посмотрел туда, откуда должна была появиться Катарина, и вздохнул. Все могло бы повернуться иначе, не пошли его Савиньяк с письмами в Олларию. Здесь он и узнал о том, что Катарина в Багерлее по обвинению в государственной измене. Да, дезертирство — преступление, но бросить её вот так он не смог и, вместо того чтобы сразу отправиться обратно к своему маршалу, остался в столице. А потом все закрутилось, как в водовороте. Бегство Колиньяра и Манрика, три дня правления Фердинанда, освободившего жену из заключения, встреча с ней. Нежный взгляд Катарины, её дрожащий голос, благодаривший его за верность, её мольбы вернуться в армию… Все бы так и случилось, если бы не Альдо Ракан. После отречения Фердинанда Дави понял, что не оставит Катарину, и если для этого нужно пойти на службу новоявленному королю — он пойдет. К тому же тут он оказался не одинок. Граф Васспард, отныне герцог Придд, имел свои счеты к Оллару. И к Чужому угрызения совести! Какой бы ни была цена за робкий, пугливый взгляд Катарины, за её еле слышное «благодарю вас, виконт», за дрожащие пальчики, что он подносил к своим губам, он согласен платить! Вдалеке послышались шаги и шелест платья — Катарина была не одна, с ней вместе шли вдова капитана Арамоны и её подопечная — Айрис Окделл. Вот уж кого Дави искренне не любил. Юная герцогиня не поражала своей внешностью, но все-таки была очень похожа на брата, а к нему у Дави были свои счеты. К тому же Айрис тоже не питала к нему симпатий и не особо это скрывала. Привычное раздражение при виде дерзкой девчонки смешалось с любопытством: знает или нет? Додумать он не успел — Катарина, увидев своего верного рыцаря, улыбнулась и поспешила навстречу. — Моя королева! — Пьер опустился на колено и чуть коснулся губами руки, затянутой в кружевную перчатку. — Виконт, — голос Катарины звучал укоризненно. — Я же просила вас… — Простите, я не могу! — покаянно произнес Дави. — Встаньте, — голос королевы звенел. — Я не хочу, чтобы вы так рисковали. Пьер поднялся и протянул Катарине букет. — Спасибо, — голос женщины дрогнул. — Я всегда их любила, — и она прижала нежные лепестки к губам. Виконт заметил, как Айрис отвела глаза, поджав губы. А вот госпожа Арамона смотрела абсолютно спокойно, как будто падать на колени перед нынешней госпожой Оллар, именуя её королевой, было самым обычным делом. — Может быть, виконт не откажется сопроводить нас в сад? — дипломатично поинтересовалась она. В саду Дави предложил королеве руку, а её спутницы тактично отстали. — Айрис не любит вас, — грустно констатировала королева. — Как жаль! — Мне тоже жаль, что герцогиня Окделл находится под таким влиянием брата, она прелестная девушка! — Герцог Окделл — глава семьи, — Катарина бросила взгляд на Айрис, — и скоро будет вправе распоряжаться её судьбой! — Ей нашли жениха? — Нет, насколько мне известно, да сейчас это и невозможно, герцог далеко! — Вот тут вы ошибаетесь! — вырвалось у Дави. — Герцог здесь! Катарина схватила его за руку и сжала. — Молчите! — Несколько секунд она переводила дыхание, потом произнесла еле слышно. — Откуда? Дави её понял. — Я видел его! — Вы ошиблись! — Нет, — Дави покачал головой. — Его я не спутаю ни с кем! Катарина кивнула и украдкой взглянула на Айрис. — Она не знает, иначе выдала бы себя, уж очень непосредственна! Не говорите ей, девочка себе навредит! Она, без сомнения, будет рваться его увидеть! — Вряд ли герцог решится пробраться во дворец! — Смотря зачем герцог здесь. — Может, он хочет помочь Алве? Катарина вдохнула нежный аромат цветов. — Ричард Окделл смел, но он достаточно благоразумен, чтобы понимать — из Багерлее не бегут! Где вы его видели? — На улице, — Дави был совсем не уверен, что стоит упоминать Придда. — Он зачем-то прибыл в город и чего-то ждет, — Катарина вздохнула. — Может он решил, что пора? — Пора что? — Перейти в лагерь сторонников отца. — Разве это возможно? — Почему нет? Герцог Придд счел для себя возможным, — она тяжело вздохнула, — но должна признать, что у него были причины. Ричард Окделл, возможно, тоже счел, что имеет на это право. — Но он воспитанник и оруженосец Первого маршала!  — Который сейчас в Багерлее! Герцог Алва выполнил свой долг, спасая жизнь короля, — голос Катарины звучал жестко. — А что здесь делает герцог Окделл? Почему воспитанник и оруженосец Первого маршала не последовал за ним? Он клялся ему, виконт, вы помните, как звучит эта клятва? — Первый маршал знал, на что идет! Может, он не хотел рисковать воспитанником? — Он рисковал им не раз! Разве Вараста не была опасна? А Ворон не жалел своего оруженосца и не прятал! Он взял его в Фельп, там тоже было не просто… — Окделл не трус! — угрюмо заметил Дави. — О, Ричард — способный ученик! Он прошел школу у умного и жестокого учителя, вот только отправил его на гибель одного, — лицо королевы Талига стало жестким. — Может, он решил, что пора вспомнить, чей он сын и что Алва лишил его отца. Ракан будет доволен, ему нужные верные слуги. Пьер Дави побледнел. — Простите меня, мой друг, — с раскаяньем прошептала королева. — Я по слабости приняла вашу жертву и смею ещё напоминать вам о ней. — Я считал бы себя бесчестным человеком, если бы оставил вас, — Пьер прижал её руку к губам. Катарина невесело улыбнулась и ещё раз оглянулась на Айрис, о чем-то беспечно болтающую с Луизой. — Я боюсь за неё, — шепнула она. — Если он решил встать под чужие знамена, она станет разменной картой в его игре. Если у него другие цели — она может жестоко заплатить за это. Но, если он по-прежнему верен своим клятвам, я желаю ему удачи, хотя он жестоко заставил меня заплатить за мою доверчивость. — Ваше Величество? — Дави машинально сжал тонкие пальцы и королева побледнела. — Это горькая история, виконт. Сейчас я не хочу её вспоминать, — Катарина склонила голову. — Но если Ричард Окделл проявит неблагодарность, то я буду вправе рассказать её вам. *** Рене Ларт неторопливо шел по городу. За два дня он вполне оправился от приключения и теперь возвращался назад, желая узнать, что стало с его сослуживцем. Он надеялся, что Этьену удалось уйти от преследования, ведь, в отличие от него, тот не прошел Багерлее. Он уже подошел к дому в Монетном переулке, где проживала семья Жавэ, приютившая его после тюрьмы, когда из-за забора соседнего дома его окликнули. — Господин Ларт! Рене резко обернулся и увидел Жизелу Ренари, кузину Этьена и вдову капитана королевской гвардии. Женщина отчаянно махала ему рукой, требуя остановиться. — Граф, — Жизела приникла к решетке. — Зайдите ко мне! В комнате, несмотря на день, царил полумрак — все окна были закрыты тяжелыми шторами. — Я почти не отхожу от окна, все жду вас, — тихо произнесла женщина. — Что-то случилось? Вопроса можно было и не задавать, Ларт уже прекрасно знал ответ. — Они пришли ночью, забрали виконта, все добивались, кто, кроме его сына, участвовал в нападении на солдат, но виконт им ничего не сказал. — А Этьен? — Про него ничего не знаю. Но в дом лучше не ходить. — Они оставили засаду? — Нет, но велели всем сообщать, если кто пожалует. Ларт кивнул. — Я сейчас уйду, не бойтесь. — Куда? — У меня есть пока пристанище. — Я хотела уехать из города, — тихо сказала Жизела, — виконт и Этьен обещали помочь. Сейчас это уже невозможно. — Почему невозможно? — Ларт по-мальчишески щелкнул пальцами. — Уедете, не переживайте! — Но как? — Сейчас я уйду, — твердо ответил граф. — Но через несколько дней вернусь, а вы подготовьтесь в дорогу. Мне тоже здесь делать нечего. — Останьтесь пока в доме, — попросила Жизела. — Днем ходит слишком много народу, могут увидеть, да и мне будет веселее. У меня есть несколько бутылок хорошего вина. Коротать время они устроились в гостиной. Достаточно долгое время обсуждали, что могло произойти с Этьеном и что ждет его отца. — Скоро коронация, — задумчиво произнесла Жизела. — Новый король, возможно, проявит милость, ведь так положено, правда? — Могут и выпустить, это ведь не Ворон. Жизела вздрогнула. — Знаете, что я узнала? — она пугливо оглянулась, как будто кто-то мог их подслушать. — Нет, — Рене улыбнулся её страху. — Но если вы расскажете… — Мне шьет уже много лет одна белошвейка, Лиза, — начала Жизела. — Год назад она завела себе поклонника. — Значит, миленькая, — резюмировал Ларт. — Граф, — в голосе женщины зазвучал укор. — Молчу, молчу! — Так вот, завела, но неудачно! Брови Рене поползли вверх, и Жизела окончательно смутилась. — В том плане, что он ей не сказал, чем занимается. А когда узнала — было поздно. С одной стороны — муж, весьма строгий, а с другой — тюремщик из Багерлее. Теперь она до смерти боится обоих. — Легкомыслие не ведет к добру, — назидательно произнес Ларт. Но госпожа Ренари не отреагировала на шутку. — Встречаться они могут, когда супруг Лизы в отъезде. Одну из встреч поклонник пропустил, а вот во время следующей был зол, все время пил и все клял проклятого Ворона, которого никакие пытки не берут, а его начальство ругает, вот-вот другому поручит, а он на хорошем счету. И рассказывал… Жизела вздрогнула. — Они его убьют? — Не знаю, — честно ответил Ларт. — Он сам сдался им в руки. Остальное время они молчали. Когда начало смеркаться, Ларт тенью выскользнул из дома, чтобы вернуться к милейшей Марии и не менее милому господину Эдварду Теншоу. Вот кого он не мог понять, хоть убей. В принципе, и не тянуло особо разбираться, тем более он был обязан герцогу жизнью, и меньшее чем он мог отблагодарить — это не вмешиваться в дела оруженосца Алвы. Он уже почти подходил к улице Старого фонтана, когда его окликнул неуверенный голос. — Граф Ларт, я не ошибся? Рене стремительно обернулся, проверяя оружие, и встретился с изумленным взглядом Пьера Дави.