Безалкогольный кофейный пунш

      Чимину неловко. Ему было неловко идти за Юнги в парк, было неловко, когда альфа оттирал от лица кровь, хоть той было и не много. Ему было неловко сидеть рядом и слушать его историю. Неловко и невозможно стыдно.        Мин не пытался унизиться или оправдаться. Юнги вообще, просто смотрел вперед и рассказывал. Долго, с огромными паузами и редкими взглядами в сторону Пака. Наверное, ему тоже было неловко.        Мин что-то рассказывал из своего прошлого. Что-то про богатого отца и невезучесть мятного альфы. Юнги тогда сильно налажал и должен был занять место отца по истечению шести лет. Чимин так ничего и не понял, разве что одна фраза заставила его расставить все по своим местам. «Отец приказал не вступать в отношения, но появился ты и все испортил. Я мог потерять все, я испугался, понимаешь Чимми? Я любил тебя, но страх сильнее»       Чимин был для него обузой, которой альфа наигрался, а потом бросил. И пускай спустя время понял, что был не прав. Сути это не изменит. Какой смысл оставаться с человеком, если из-за банального страха этот человек снова может тебя оставить? В клятвы Пак не верил…        Чимин же слушал в пол уха. Он думал, думал над всем тем, что с ним происходило последнее время. Думал, какие ошибки он совершил, что сейчас сидит с Юнги на лавочке и пытается найти повод, чтобы уйти. Думал, правильно ли сделал, что рассказал альфе об Юмми? Он думал, а Юнги рассказывал.        Машины стали ездить чаще, в парке начали появляться взрослые и дети, выгуливающие собак, а Мин и Пак сидели и пытались побороть эту неловкость.        — Как-то так. — Закончил Юнги и склонил голову еще ниже. Будто раскаявшийся преступник в суде. — Решать тебе…        — Решать что? — Чимин улыбнулся. — Ты конечно идиот полнейший, но и я не лучше. Нужно было настоять, потребовать рассказать все раньше, а я? Смирился, потом убежал и скатился в такую яму… Она ведь до сих пор меня преследует. Юнги. Те ошибки, что я сделал…        Мин молча кивнул. Понимал. Сам такой же.        — Так значит, мы…        — Нет. — Пак встал, потянул затекшие мышцы и улыбнулся. Забавно все выходит. Когда-то Юнги бросил Чимина в парке, а сейчас сам Чимин хочет отделаться от воспоминаний прошлого точно так же. — Не было и нет никаких «нас», была лишь истинность. Было увлечение. Ни любовь, ни симпатия… Ты ведь и сам это понял тогда, но упорно строишь из себя влюбленного. Знаешь, Юнги. Я очень устал болеть тобой. Я хочу свободы, хочу снова влюбиться, снова испытать это чувство, только уже без тебя. — Пак сглотнул и отвел взгляд от альфы, больше походившего сейчас на мертвеца. — Прости… Но… я не хочу возвращать свою прошлую жизнь с вашим враньем, утайками… Я хочу просто жить, растить сына, и забыть.        — Почему?        — Вот ты глупый… — Пак аккуратно присел рядом. — Потому что не бывает сказок. Потому что, пройдя через все это я, наконец, понял, что виноват во всем именно я. Я был тряпкой, я не хотел знать правду и упорно закрывал глаза на вашу ложь, я сам себя убил и воскресил. Я сам себя мучил ночами, смотрел фото, слушал наши с тобой песни. Пытал. Насиловал сам себя изо дня в день, что бы переболеть. И я почти вылечился, Юнги. Так что, пожалуйста, не мешай мне. Не лезь туда, где места для тебя уже не осталось…        Мин молчал. Переваривал всю информацию сказанную Паком и старался не плакать. Нельзя взрослому альфе плакать.        — Так значит. — Переборов себя, начал Юнги. — Ты хочешь остаться один до конца своих дней? И оставить Юмми без отца?        — Глупый Юнги… — Пак снова улыбнулся и на этот раз даже разрешил себе короткий смешок. — Я не буду один. У меня есть человек, который любит меня и всегда поддержит. Ты можешь удивиться, но он уже целых четыре года ждет, когда я скажу ему «Да». А я скажу, Юнги. Как только полностью избавлюсь от тебя, скажу.        Мин кивнул, немного рассеянно осмотрелся вокруг и снова кивнул. Может нечаянно, а может и специально, но Пак сломал его, как когда-то сломали и самого Чимина. Быстро и без слез. Просто одаривая сухими фактами и яркой улыбкой.        — Мне нужно идти…        Юнги не возразил, лишь тупо кивнул, как болванчик и снова уставился в одну точку. Пак видел в нем самого себя и точно знал, что у Юнги получиться поправиться гораздо быстрее. Вокруг уже бегали детишки, солнце светило вовсю, а Чимин с легким сердцем шёл домой. Он обязательно позвонит Югёму и попросит приехать, даст второй шанс, и уж поверьте, будет счастлив до конца своих дней.