Работа над ошибками. Часть первая.

Бечено — olegowna, stazy2.       Почему-то я представляю себе Принц-мэнор совсем не таким. В мыслях он видится мне огромным и мрачным замком, построенным еще во времена Средневековья, с узкими окнами-бойницами, навесным мостом и непременным атрибутом рыцарских романов — рвом, наполненным мутной водой, в которой непременно водилась бы какая-нибудь мерзость.       На деле же мэнор оказывается довольно большим особняком, в котором насчитывается целых три этажа, два крыла — западное и восточное, огромный заброшенный парк с заросшим ряской прудом и парой неработающих фонтанов.       Внутри него тоже оказывается не так уж и страшно. Дом теплый и светлый, уютный, оставляющий в глубине души какое-то непонятное чувство. Наверное, и впрямь я ощущаю его как дом. Свой дом.       Сидя на краю кровати в огромной комнате, площадь которой едва ли не больше, чем весь мой дом в Паучьем тупике, я наблюдаю за домовым эльфом, сноровисто раскладывающим и развешивающим мою немногочисленную одежду в платяной шкаф, имеющий довольно внушительные размеры.       Покои наследника, отданные лордом Принцем в мое личное пользование, заставляют невольно задуматься о том, как и чем я рисковал, соглашаясь на все предложения деда. Причем рисковали мы оба: и Аурелиос, и я. Ведь если я все-таки вспомнил чуть позже обрывочные разговоры с матерью, в которых она с ненавистью отзывалась о своих родителях, изгнавших ее из дома, то дед обо мне не знал фактически ничего. Сколько там он успел разузнать за этот год? Особенно учитывая тот факт, что большую часть этого времени я провел в школе, а мать явно не была настроена на продолжительные беседы.       Но тут уж как получилось. Мы оба сыграли в лотерею, и, кажется, вдвоем умудрились вытащить счастливые билеты.       В тот день, когда Аурелиос явился ко мне домой после нашего с Петуньей фееричного побега с Диагон аллеи, я ожидал чего угодно, но только не того, что произошло на самом деле. Просмотр того воспоминания всколыхнул в моей душе целую бурю эмоций. А долгий разговор, последовавший вслед за этим, лишь утвердил меня в мыслях о том, что мне необходимо некоторое время. Время на то, чтобы обдумать все как следует, и принять какое-либо решение.       С огромным облегчением услышав щелчок захлопнувшейся за спиной деда входной двери, я устало опускаюсь на диван в гостиной. На то самое место, на котором когда-то сидела моя мама. Теперь я даже не представляю, как именно относиться ко всей этой ситуации. С одной стороны, мне безумно жаль эту женщину, а с другой… не знаю, возможно, я не прав, но тайна, которая открылась мне после просмотра воспоминания, граничит едва ли не с предательством. Предательством меня, если быть более точным.       Не понимаю, как она могла жить с этим ничтожеством? Как позволила мне считать его своим отцом?! Бесконечно терпела его пьяные выходки и побои… я просто не в силах понять всей величины этого, несомненно глупого поступка.       Возможно, объяснение и в самом деле простое. Что именно она сказала в том воспоминании? Вира? Расплата за грехи? Быть может, это и так. Но что такого могла совершить Эйлин в своей недолгой и, безусловно, счастливой жизни в отчем доме, за что предпочла расплачиваться даже не годами, а, практически, двумя десятилетиями адской жизни? Почему она не развелась с Тобиасом спустя некоторое время? Скандал к тому времени должен был утихнуть. Магический мир — не весь, разумеется, а то окружение, в котором вращалась семья Принц, наверняка уже привык к мысли о том, что наследница древнего рода выскочила замуж за маггла и произвела на свет полукровку.       Казалось бы — самое страшное уже позади. Но тут в дело вступают сразу два фактора. И первым из них является моя бабка — Аманда Принц, урожденная Розье. Особа, как я понимаю, настолько властная, что даже Аурелиос Принц старается лишний раз не возражать ей, справедливо опасаясь заработать какое-нибудь проклятье в свой адрес от разгневанной супруги. Леди Принц, которая настолько возненавидела свою дочь, единственную наследницу рода Принц за ее поступок, что предпочла как можно скорее выжечь ее имя с родового гобелена, чем вообще принять подобный мезальянс. Думаю, именно это отношение и не позволило маме бросить все и вернуться домой, ибо возвращаться, по сути, ей было некуда.       Вторым же, немаловажным фактором, можно считать неизвестную личность, ставшую моим биологическим отцом. Не имея исходных данных, невозможно просчитать все последствия поступка Эйлин, как невозможно узнать и то, кем именно являлся этот таинственный незнакомец. За два месяца, прошедших с момента моего возвращения на каникулы, я сверху донизу обыскал доставшийся мне по наследству дом, и не сумел обнаружить ни единого свидетельства тому, что моя мама, когда бы то ни было, вела дневник или нечто ему подобное.       Да, так было бы слишком просто — возьми документ в руки, изучи, как следует, и найди ответ на все свои вопросы. Но мама явно не желала облегчить жизнь своему отпрыску. А может ли такое быть, что она просто опасалась своего случайного любовника? Я же не имею ни малейшего представления о том, кем он мог быть. И вообще, мне известно лишь то, что мама познакомилась с ним на приеме в Принц-мэноре. Но, учитывая родовитость и знатность семьи Принц, наверняка на подобных мероприятиях бывали десятки, если не сотни гостей. И как теперь узнаешь, кто именно привлек ее внимание?       А потом, мне почему-то кажется, что она опасалась своего «избранника». Закономерно или нет — вот в чем вопрос. К тому же, укрывшись в мире магглов, мама явно не стремилась к возобновлению общения с этим человеком. Возможно, она вообще спряталась там именно по этой причине.       Вопросы, вопросы… и ни одного мало-мальски рассудительного ответа.       Надеюсь, мне не доведется никогда в жизни столкнуться с НИМ, и уж, тем более, ОН никогда не узнает о том, что я его сын. Последствия могут быть катастрофичны, ведь недаром же мама прятала меня?       Теперь же, что касается Петуньи…       В тот миг, вынырнув из Омута Памяти и выслушав какие-то невнятные объяснения Аурелиоса, мы с Петти оказываемся настолько ошеломленными свалившимся на нас знанием, что лорд Принц лишь вздыхает и взмахивает своей палочкой, отчего Петунью оплетают срывающиеся с кончика палочки зеленоватые призрачные ленты. Точно такие, какими опутывала мое тело в Больничном Крыле Хогвартса мадам Помфри.       — Подойди ко мне, — произносит он негромко, внимательно глядя на застывшую, словно кролик перед удавом, Петунью, и, дождавшись, пока я выполню его просьбу, показывает мне на фигуру девушки, завернутую с головы до пят в сияющий зеленоватый кокон: — Смотри туда, где находится солнечное сплетение. Видишь?       Я вглядываюсь в указанное мне место и, не доверяя собственным глазам, подхожу к ней чуть ближе.       — Активное магическое ядро, как, надеюсь, тебе известно, имеет вид ярко-оранжевого пятна, похожего на маленькое солнце, — спокойно произносит лорд Принц, подойдя ближе. — Медицинская диагностика позволяет определить его наличие. Собственно, его яркость зависит исключительно от силы мага. Именно так колдомедики определяют степень магического истощения. Так можно узнать, является человек магом или сквибом. Поскольку так называемое «солнце» у девушки в наличии, как ты видишь, но оно ярко-зеленого цвета, то можно смело говорить о том, что мисс Эванс является сквибом. Она способна видеть магию, чувствовать ее. Зелья могут оказывать на нее свое положительное либо отрицательное воздействие, как если бы она была магом. К моему огромному сожалению, — Аурелиос взмахивает палочкой еще раз и сияние, окружающее Петунью, исчезает без следа, — вы, мисс Эванс, не сможете самостоятельно аппарировать, перемещаться при помощи каминной сети и летать на метле. Но… вы вполне можете пользоваться зачарованными порт-ключами, которые могут привести вас в необходимое вам место, и некоторыми другими магическими атрибутами.       Я выгибаю бровь, вопросительно глядя на мужчину, и он отворачивается в сторону, старательно пряча свой взгляд.       — Полагаю, вы оба сейчас думаете, что я этакий сноб, который, не желая знать на протяжении долгих лет свою дочь и внука, теперь, неожиданно возникнув в его жизни, стану устанавливать свои правила поведения? — негромко спрашивает он, по-прежнему не поворачивая головы. А мы с Петти, переглянувшись, синхронно качаем головами, соглашаясь с его словами. Потому что — да! — именно так мы и думаем. — Не хотелось бы вас разочаровывать, молодые люди, — теперь его голос звучит чуть холоднее, чем следовало бы, — но я не совершу более той ошибки, которая едва не оставила меня одиноким человеком. То, что вы сквиб, мисс Эванс, на самом деле решает абсолютное большинство проблем, которые могли бы возникнуть, будь вы простой магглой. И — нет, я не стану запрещать вам видеться. Дружба — это прекрасно, особенно когда она может привести к чему-то большему…       А вот на этих словах мы смотрим на мужчину так, словно у него прямо на наших глазах выросла вторая голова.       — Что? — недоверчиво спрашивает Петунья, озвучивая не только свои, но и мои мысли, и лорд Принц улыбается самыми уголками губ.       — Давайте не станем загадывать, молодые люди, — примирительно произносит он. — Будущее настолько неизведанная материя, что мы, не будучи пророками, не в силах предсказать его. А потому — пусть все идет так, как и было предопределено.       Вот это уже больше похоже на слова адекватного человека. Удовлетворившись сказанным, мы переглядываемся еще раз и киваем, будучи гораздо более искренними, чем ранее.       А вот высказанные им предложения в мой адрес, вызывают у меня желание если не побиться головой об стену, то… слишком уж они, на мой взгляд, странны. С одной стороны, дед убеждает меня согласиться на некий ритуал, который, после его проведения, позволит мне стать наследником рода Принц. При этом он объясняет мне, что внесение моего имени на родовой гобелен, о чем пару месяцев назад сообщили мне гоблины, служит лишь показателем моей принадлежности к роду, но, увы, не делает полноценным наследником. Для того, чтобы это все-таки случилось, мне необходимо пройти через ритуал, который проводится действующим Главой рода, и непременно на родовом алтаре.       И если первое предложение практически не пугает меня, подарив некую надежду на более счастливое будущее, нежели то, что вырисовывалось передо мной в последнее время, то следующее — фактически выбивает почву у меня из-под ног.       — У тебя два варианта на выбор, Северус, — произносит он спокойно, внимательно разглядывая меня. — Ты можешь вернуться в Хогвартс и завершить образование, которое жестко очерчено рамками нашего Министерства Магии, с тем, чтобы выйти из стен школы с дипломом, но совершенным болваном. Либо же перейти на домашнее обучение и получить несоизмеримо большее количество знаний, — эти слова он произносит скучающим тоном, а я округляю глаза, изумленный открывающейся передо мной перспективой.       — И остаться без диплома во втором случае? — осторожно интересуюсь у мужчины. — Если это так, то мне этот вариант не подойдет. Видите ли, лорд Принц, по окончании школы я планирую продолжить свое обучение, а для этой цели результаты Ж.А.Б.А. мне просто необходимы.       Прослушав в ответ лекцию о том, что раньше, много-много раньше, наследники древних родов обучались в Хогвартсе только первые несколько курсов, а затем все поголовно переходили на домашнее обучение с тем, чтобы впоследствии сдать экзамены и получить вожделенную бумажку о законченном школьном образовании, я смиренно признаюсь перед ним в своем невежестве. Да и откуда бы мне узнать такие подробности, если Джоан даже не упомянула об этом в своих литературных опусах. Да и Эйлин, судя по всему, пренебрегла возможностью рассказать сыну о таком варианте. Впрочем, как раз ее мотивы мне ясны. Те условия жизни, в которых я существовал с самого рождения, вряд ли могли бы дать мне надежду на переход на домашнее обучение. А значит, о чем там было говорить?       В целом же, сравнив образование, получаемое в Хогвартсе магами-выпускниками с действующим образованием Великобритании (маггловским, разумеется), я понимаю, что уровень Ж.А.Б.А. более или менее соответствует сдаче академических A-levels*. По крайней мере, наличие у студента именно этого диплома позволяет продолжить дальнейшее образование в академиях, либо частным порядком у Мастеров.       Разумеется, мне интересны оба его предложения. Но принимать подобное решение сразу кажется мне нецелесообразным. К тому же, это потянет за собой целую кучу других, завязанных на нем событий, а потому я прошу дать мне несколько дней для того, чтобы не торопясь определиться и дать ему полностью взвешенный и аргументированный ответ.       И только теперь, услышав щелчок закрывшейся за спиной мужчины входной двери, я вздыхаю с явным облегчением. Кажется, все прошло не так уж и страшно, как мне казалось изначально. Дед оказался вполне себе адекватным, и более того, умудрился понравиться мне. Интуиция, доставшаяся Северусу Снейпу от Алана Рикмана, за последнюю пару месяцев восстановилась и заработала в полную силу, а потому я с твердой уверенностью могу сказать — со стороны лорда Принца опасаться мне нечего.       Зато меня заставляет изрядно поволноваться Петунья. Сразу после ухода моего деда она явно выпадает из реальности, очевидно, переживая полученные в свой адрес откровения. И как бы мне ни хотелось, чтобы она поучаствовала в предстоящих мне размышлениях, внеся свою, несомненно весомую, лепту, я все же предпочитаю оставить ее в покое. Единственное, что пугает меня в настоящий момент, так это ее встреча с младшей сестрой, которая может что-то заподозрить, просто взглянув на нее. Все-таки Петунье далеко до актрисы, а потому «держать лицо» она совершенно не умеет.       Вот только и тут нам снова везет. Сумев все-таки разговорить задумчивую подругу и высказав ей свои опасения, я получаю в ответ информацию о том, что ее родители сегодня утром отправились на несколько дней в пригород Лондона навестить каких-то дальних родственников. А Лили, разумеется, воспользовавшись представившейся ей возможностью, отправилась на Диагон аллею, где должна была встретиться со своим ненаглядным Поттером и отбыть в его поместье.       Только теперь я осознаю, что мы едва не нарушили нашу конспирацию, благо Лили в тот момент в кафе отсутствовала. Не думаю, что у главного «Мародера», после получения его отцом письма с описанием ситуации, произошедшей в кафе, от моего деда, возникнет желание поделиться со своей невестой информацией о том, что ее сестрица-маггла разгуливала по волшебной улице в сопровождении ненавистного «Нюниуса». Причем мне показалось тогда, что Поттер вообще не узнал Петунью. Возможно, я ошибаюсь, и девушка все же была узнана им, а его поведение было всего лишь прикрытием перед Блэком? Кто знает, что вообще творится в головах у этих гриффиндорцев? Честно говоря, я даже не собираюсь размышлять на подобные темы дольше, чем следует.       Гораздо больше меня радует тот факт, что Петти соглашается пожить у меня несколько дней до возвращения своих родителей, и сразу же, после высказанного мной предложения, отправляется в комнату, которая уже давно передана мной в ее полное распоряжение.       Она проводит в моем доме целых два дня. За все это время мы ни разу не поднимаем в наших разговорах тему, которую затронул Аурелиос. Да и самих разговоров становится на порядок меньше. Она нервничает, старательно скрывая от меня обуревающие ее эмоции, показывается из комнаты лишь изредка, в основном во время обеда, пропуская завтраки и ужины. Я же опасаюсь в очередной раз обидеть ее какой-то не вовремя произнесенной фразой или неуместным замечанием, а потому все больше молчу, не вылезая из лаборатории, варя зелья и старательно сдерживая свои порывы.       Ведь все, что мне остается — это просто ждать, пока она придет к какому-то определенному решению. И только Бог знает, что именно она выберет.       Спустя два дня, вечером в субботу я провожаю ее домой, внезапно вспомнив о том, что в понедельник она должна возвращаться в Эдинбург, а вещи, наверняка, еще не собраны, да и вообще… и лишь расставаясь с подругой на подъездной дорожке ее дома, я слышу тихие слова, нерешительно произнесенные ею:       — Сев, знаешь, наверное, это на самом деле здорово. Я с того самого момента, когда узнала о существовании вашего мира, мечтала соприкоснуться с ним. Стать его частью. Но все, казалось, было напрасно. Зато теперь я точно знаю, что могу это сделать. Жаль только, что я никогда не смогу колдовать, как Лили, — она вздыхает и машет рукой, словно отмахиваясь от какого-то назойливого насекомого. — Ну и пусть, правда? Зато мы с тобой теперь будем дружить и видеться в дальнейшем, — она заглядывает мне в глаза и несмело улыбается: — Ты ведь уже принял решение?       Я киваю, не в силах произнести ни слова.       — Переедешь к нему? — уточняет она, и я еще раз киваю.       Да, решение, фактически, уже принято. Потратив долгие два дня на пространные размышления, я прихожу к выводу о том, что дед наверняка будет рад моему желанию стать наследником рода Принц. И, в связи с этим обстоятельством, не станет запрещать мне варить зелья на заказ. Я уверен, что в родовом особняке Принцев совершенно точно найдется прекрасная лаборатория, в которой смело можно будет заниматься экспериментами в зельеварении. Ведь если вспомнить информацию из книг Джоан, в которых она утверждала, что у Принцев были родовые дары зельеваров и магов-менталистов, передающиеся из поколения в поколение…       Черт, а ведь я совсем не уверен, что дела обстоят так в действительности, все-таки у меня пока еще слишком мало исходных данных, но почему-то мне кажется, что дед будет рад, если я продолжу свою работу над зельями для Малпеппера.       Хотя кого я обманываю? Зелья, которые заказывает мне Том Риддл, намного интереснее и приносят намного большую прибыль, чем пополнение аптечного запаса Диагон аллеи. К тому же, теперь мне не придется возвращаться в Хогвартс, а это значит, что я с успехом смогу избежать преследований этих чертовых «Мародеров». Интуиция у меня всегда была на уровне, и я точно знаю, что после той встречи с моим дедом в кафе Флориана Фортескью «Мародеры» не простят мне своего унижения. Месть определенно будет жестокой. А потому, будучи разумным человеком, который может избежать подобных неприятностей, я собираюсь принять предложение деда. Теперь надо только подумать, каким образом донести до него новость о принятом мной решении.       Распрощавшись с Петти и даже поцеловав ее на прощание… в щеку, пообещав непременно писать, и вообще изобрести какой-нибудь способ общения помимо совиной почты, я возвращаюсь домой и все оставшееся до ночи время провожу в своей подвальной лаборатории, доваривая заказанное мне мистером Риддлом зелье. Незадолго до полуночи я с облегчением вздыхаю, окинув взглядом очередное идеальное зелье, разлитое по хрустальным фиалам, и, поднявшись наверх, с сомнением смотрю на самый верх шкафа, на котором дремлет моя сова. Как бы ни было мне страшно, но решаться все-таки придется, а потому торопливо набрасываю короткое письмо, и, привязав его к лапе Джеки, отправляю Аурелиосу. Даже не перечитав. Потому что опасаюсь, что позже у меня не хватит на это решимости.       Теперь остается только ждать…