Работа над ошибками. Часть первая.

Бечено — stazy2, olegowna.       «Ты представить себе не можешь, что было… там едва ли не летали пух и перья! Дед буквально вытряс из них души, заставив не только принести мне извинения по полной форме, но и признать меня равным им. Ты бы видела лица Поттера и Блэка…»       Я отрываюсь от пергамента и, отложив перо в сторону, мечтательно смотрю в окно, на подоконнике которого пишу письмо Петунье, проигнорировав удобный стол, предназначенный именно для этих целей, стоящий неподалеку от меня.       «…а выражение лица директора в тот момент было просто бесценно! Не представляю, какие именно планы он строил в отношении меня, но то, что дед в буквальном смысле поломал ему всю игру — сомнению не подлежит. Он даже сказать толком ничего не смог после того, как дед огорошил его моим титулом. Представляешь?..»       Соскочив с подоконника и с наслаждением потянувшись, я несколько раз наклоняюсь, доставая ладонями до пола, разминая затекшие мышцы и, почувствовав приятное покалывание в спине, усаживаюсь назад, на облюбованный мной подоконник, возвращаясь к написанию письма.       «Если честно, я все-таки опасался таких перемен в своей жизни. Да и как не бояться? Вдруг я разочаровал бы деда, и он отказался бы от меня? Умом я понимаю, что этого никогда не случится, ведь раз уж он признал меня — то это навсегда, но сердцу не прикажешь, правда же? А за мою жизнь я разучился верить красивым обещаниям, всегда выискивая в них подвох. Зато теперь — у меня в кармане разрешение, подписанное не только директором, но и тремя членами Попечительского совета, благодаря которому я буду обучаться дома. Представляешь, Петти, мне не придется возвращаться в эту чертову школу! Кстати, угадай, кто именно был этими представителями Попечительского совета? Ага, точно: Поттер и Блэк. Старшие. А еще — мой дед. Думаю, это и было основной причиной, по которой он пригласил их на эту встречу».       — Благородный хозяин просил напомнить наследнику рода, младшему хозяину Северусу о том, что через полчаса ожидает его на обед в Малой столовой мэнора, — вынужденно оторвавшись от своего письма, я киваю появившейся посреди моей комнаты домовой эльфе, одетой в белоснежную наволочку с гербом рода. Как ни странно, но это еще одна часть правды, отраженная в книгах Джо о том, другом мире, и я, не дожидаясь исчезновения эльфийки, снова склоняюсь над пергаментом.       «Теперь мне придется вернуться туда лишь на время сдачи итоговых экзаменов, которые будут проходить в течение двух недель в следующем июне. И, знаешь, я уверен, что мне не придется там жить. Ну, то есть дед наверняка сумеет договориться с кем надо, и после сдачи очередного экзамена я буду сразу возвращаться домой».       Задумчиво покусав кончик пера, я киваю самому себе, решительно вписывая в письмо следующий абзац:       «Если честно, я ужасно соскучился по тебе. Прошло всего пять дней с того момента, как ты вернулась в Эдинбург, а кажется — целая вечность. Знаешь, вчера, по возвращении из Хогвартса, я спросил у деда, не будет ли он против того, чтобы ты посетила нас с ним на Рождество, и он… Петти, радуйся! Он дал свое согласие! Более того — он пообещал специально для тебя зачаровать порт-ключ, который перенесет тебя к нам и затем обратно в университет…»       За окном в этот самый момент из свинцовых туч, нависших над мэнором, начинают накрапывать первые, самые робкие капли дождя, отвлекая меня на несколько мгновений, и, проводив взглядом потеки влаги на прозрачном стекле, я, вздохнув, заканчиваю свой шедевр эпистолярного творчества:       «…ну, я, по крайней мере, надеюсь на то, что ты захочешь провести этот праздник со мной. Если нет — я пойму. Так что ты не стесняйся, можешь сразу назвать меня болваном, который ничего не понимает…»       Решительно свернув пергамент, даже не перечитав написанное, я зову Лаки — эльфийку, которую дед предоставил мне в качестве личной помощницы, и объясняю ей, куда и каким образом она должна доставить это письмо.       Не знаю, как именно она будет искать Петунью в кампусе университета, но, по крайней мере, мне кажется, что просьба не вызывает у Лаки никаких трудностей. А вот когда я добавляю просьбу лично от себя — слушаться эту девушку и в случае, если она позовет, сразу перемещаться на ее зов, на меня смотрят как на… в общем, мне не очень нравится взгляд, которым окидывает меня Лаки.       — Наследник благородного рода Принц изволит говорить глупости, — бурчит эльфийка себе под нос, сжимая в тонких пальчиках мое письмо. — Лаки получила четкие указания от хозяина Аурелиоса, и будет исполнять их безукоризненно!       — Де-е-ед!.. — отчего-то занервничав, я выскакиваю из своей комнаты с грацией мамонта, снеся по пути вазу с какими-то сухими растениями, стоящую в коридоре, совершенно забыв о том, что я уже не мальчишка, забыв о степенности, с которой я в буквальном смысле этого слова, сросся будучи Аланом Рикманом. Но, очевидно, импульсивность тела подростка все-таки порой пересиливает разум взрослого человека… — Что ты там наговорил Лаки?!       Я выхожу из класса, судорожно сжимая в руках перо — единственное, что дозволялось взять с собой на экзамен и, прислонившись спиной к холодному камню стены, закрываю глаза.       Неужели, действительно, почти все?       Этот год, показавшийся мне настоящим адом, наконец, подошел к концу?       Это был предпоследний экзамен. И я твердо уверен, как и в предыдущих шести случаях, что сдал его на «Превосходно».       Преподаватели, нанятые Аурелиосом, не даром ели свой хлеб, отрабатывая мое воспитание и обучение на тысячу процентов.       Редкие лучики счастья в виде визитов Петуньи — на Хэллоуин, Рождество, День святого Валентина, помогали мне выдержать все это и не сорваться в пучину отчаяния. Пусть это было недолго — когда-то всего лишь день, когда-то — целых три дня, но все же…       Разумеется, мне приходилось считаться с ее желанием посетить помимо меня и Аурелиоса, с которым она на удивление легко нашла общий язык, еще и ее родителей. Тем более, что Лили демонстративно прекратила практически всяческое общение с отцом и матерью. Бедной Петти приходилось отдуваться за двоих, а я, выслушивая ее рассказы полные гневного возмущения по двустороннему зеркалу*, которое в последние полгода служило альтернативой наших писем, причем — довольно удачной, в очередной раз убеждался, что снобизм — заразен. С кем поведешься… кажется, так говорится?       В любом случае, как бы ни тянулось время, но все рано или поздно подходит к своему концу.       Вот и минул самый тяжелый для всех выпускников год, а за ним и выпускные экзамены. Завтрашний бал в Хогвартсе я отказался посещать еще на прошлой неделе, когда господин директор, вызвав меня в свой кабинет после очередного экзамена, попытался надавить на мою сознательность. Вот только не вышло у него ни черта!       — Я так надеялся, что в это трудное время ты не оставишь нас, Северус, — голос Альбуса растекается медом по древу, я же изумленно хлопаю глазами, не в силах уловить логики в его словах.       — Что, простите? Какое трудное время? — не выдержав, я все-таки задаю ему вопрос — и в итоге нарываюсь на почти получасовую лекцию, из которой выношу следующие, поразившие меня до глубины души факты:       * Оказывается, в магической Британии уже который год царит анархия, которую провоцируют нападения членов некой организации под названием «Пожиратели смерти» на мирных граждан;       * Я, как самый перспективный студент, а теперь уже выпускник, несмотря на влияние моего деда, досточтимого лорда Принца, все-таки попадаю под влияние этих негодяев. Директор, разумеется, использует в качестве эпитета для определения группы этих людей совершенно другие слова, но я понимаю его прекрасно. И как я только смею так поступать?!       * Зато бедняжка Лили переживает за меня как родная мать, и невероятно жалеет, что мы так несвоевременно поссорились с ней. Господин директор, по его словам, и рад бы помочь, вот только опасение за судьбу еще одной своей лучшей ученицы значительно перевешивает грусть по нашей разрушенной дружбе. Ведь злокозненный Лорд Волдеморт на дух не переносит магглорожденных, а значит, помирись я с ней — Лили станет угрожать смертельная опасность из-за того, что я вхожу в эту организацию и являюсь едва ли не правой рукой указанного Лорда.       На этом изречении, не выдержав, я позорно сбегаю из кабинета, всерьез опасаясь расхохотаться в голос. Знал бы этот напыщенный индюк, что так называемый Лорд Волдеморт безумно обожает вести разговоры обо всем на свете с родной сестричкой Лили, которая, по мнению директора и вовсе не магглорожденная волшебница — а самая простая маггла.       Да, разумеется, она сквиб, но Альбусу-то об этом откуда знать?       Кстати, общаться более плотно с Томасом Риддлом мы начинаем после одного занимательного происшествия, случившегося с нами сразу после Рождества. В тот день Петти отправляется вместе со мной на Диагон аллею. Мы планируем после сдачи очередного заказа в аптеку «Слага и Джиггера» прогуляться по аллее и поесть мороженого в кафе Фортескью.       Вот только наши планы так и оказываются всего лишь планами, потому что мы каким-то невероятным образом умудряемся привлечь внимание некоего господина, присутствовавшего на момент нашего расчета с мистером Джиггером в аптеке.       Разговор начатый в помещении продолжается и на свежем воздухе Диагон аллеи, куда мы выходим вместе со следующим за нами по пятам мужчиной. Слушая его я почему-то даже не удивляюсь, узнав, что интересен ему, как крайне одаренный зельевар. И все мои возражения, к слову, ему совершенно безразличны.       — Не доверяете мне? Я понимаю — вы в полном праве, мистер Снейп. Хотя я предпочел бы, чтобы доверие между нами все-таки появилось.       — Желаете — заслужите, — слова Петуньи вызывают у него довольно искреннюю улыбку.       — Ладно, — немного помедлив, решается он и протягивает нам носовой платок, выуженный из глубокого кармана. — Это — порт-ключ в мою лабораторию. Хочу показать вам прямо на месте, что там, да как… И, кстати, чуть не забыл, — его улыбка становится какой-то дурашливой. — Клянусь своей магией, что сегодняшний визит в мою лабораторию мистера Снейпа и мисс…       — …Эванс, — подсказывает Петти и он торопливо подхватывает:       — …мисс Эванс, будет носить исключительно ознакомительный характер. Обязуюсь ни к чему не принуждать, не угрожать и вообще — гарантирую полную безопасность на все время пребывания указанных молодых людей в лаборатории и такое же безопасное для них возвращение домой. Ну, или куда вы еще пожелаете. «Люмос», «Нокс».       — Давай посмотрим, — Петти берет меня под руку и кивает человеку, который уже умудрился дать нам магическую клятву, пообещав полную безопасность, но при этом совершенно забыл сообщить нам свое имя. — А вдруг тебя это заинтересует?       — Мне вполне хватает заказов от… — я делаю многозначительную паузу, не желая называть имя мистера Риддла, потому что выдавать своих заказчиков — последнее дело. — Не уверен, что заинтересуюсь.       — Но интересоваться чем-то новым вам эта позиция, надеюсь, не помешает? — немного ехидно интересуется он и вновь протягивает нам половину носового платка. — Или боитесь?       Лаборатория…       Хм, честно признаться, у меня разбегаются глаза, когда я вижу то место, куда нас закинул его порт-ключ, сделанный из носового платка. Более нелепой вещи мне видеть не доводилось. Чего не скажешь о помещении, в котором мы оказываемся после переноса.       Подтолкнув Петунью к стулу, я, широко распахнув глаза, словно загипнотизированный иду по направлению к столам, котлам…       А шкафы, битком набитые самыми разнообразными ингредиентами… это, пожалуй, можно считать отдельным бонусом. И черт меня подери, но я никогда не видел настолько полно оснащенной лаборатории! А я-то, глупец, считал, что моя лаборатория в Принц-мэноре — это верх совершенства.       — Нравится? — в голосе нашего нового знакомого звучит искренняя гордость. — Даже не говорите, я и так вижу, что вы в полном восторге.       — Не то слово, — немедленно отзываюсь я, не в силах оторваться от кипящего на медленном огне котла, в булькающем содержимом которого я немедленно опознаю Веритасерум. — К слову — год Азкабана за изготовление, и три — за незаконное применение.       Мои слова вызывают громкий смех не только мужчины, пригласившего нас сюда, но и чей-то знакомый голос, донесшийся от утопленной в стене двери.       — Вы, мистер Снейп, правы, как, впрочем, и всегда, — повернувшись на звук я с изумлением обнаруживаю в проеме двери подпирающего стену плечом Темного Лорда. Точнее — Тома Риддла. — Но в любом правиле, как вы понимаете, всегда есть некие исключения, — отлепившись от стены, он входит внутрь и, подойдя к Петти, губами касается ее запястья, вызвав у нее искреннюю улыбку. — Рад, мисс Эванс, мистер Снейп, что вы нашли время посетить нашу рабочую лабораторию, расположенную в самом засекреченном отделе Министерства Магии — Отделе Тайн. Впрочем, мистер Смит умеет быть на редкость настойчивым. А потому, полагаю, у вас не было особого выбора, не так ли?       — Отдел Тайн?       — Министерство Магии?       Наши с Петти вопросы, заданные одновременно, сливаются в один, и Риддл кивает, присаживаясь на соседний с Петуньей стул, жестом указав мне на еще один, явно ожидающий меня.       — Я был уверен, что вы сообразите, мистер Снейп, чьи заказы вы выполняете, ведь большинство зелий, которые я заказывал вам, относятся к категории запрещенных…       — Условно запрещенных, — немедленно перебиваю я его. — Если вы вспомните, мистер Риддл, я категорически отказался варить по вашему заказу зелье Стазиса, за изготовление которого мне грозило бы три года Азкабана.       — И этим добавили нам немало неприятных минут, — в голосе мистера Смита звучит неприкрытая горечь. — Именно поэтому мы приняли решение пригласить вас сюда и доказать не на словах, а на деле, что вы работаете не на злодеев, а на самое что ни на есть государство. Вы же понимаете, что сотрудники отдела Тайн имеют ряд преимуществ, мистер Снейп?       — Не подлежит сомнению, — киваю я, оглядываясь по сторонам уже более уверенно. Теперь, когда я точно знаю, что это не подпольная лаборатория, а совершенно законная — мой визит сюда выглядит в этом свете совершенно иначе.       — Вы хотите предложить Северусу работать на этот ваш Отдел Тайн? — Петунья, как всегда вовремя задает вопрос, и Риддл, переглянувшись со Смитом, звонко смеется, вызывая у меня легкий когнитивный диссонанс.       — О да, мисс Эванс. И я, и мистер Смит являемся сотрудниками этого замечательного отдела. Уверен, что мистер Снейп, присоединившись к нам, станет достойным пополнением коллекции наших сотрудников. К тому же его несомненный талант…       Вот так… Темный Лорд — сотрудник Отдела Тайн. Кто бы мог подумать? Прошло уже больше полугода с момента моего попадания в этот мир, а я так и не смог до конца разобраться в том, что же все-таки является ложью — история, рассказанная Джоан, или то, что происходит здесь и сейчас? Или вообще — что-то третье?       — Тебе нужно время, чтобы подумать? — наклонившись к моему уху, спрашивает у меня Петти, и я мотаю головой:       — Нет! Не в этот раз. Я буду полным болваном, если откажусь от подобных перспектив. Вот только… вас не пугает, что я еще студент? Да и до получения Мастерства в зельеварении мне еще долго.       — Молодость — недостаток, который быстро проходит, — задумчиво выдает Том Риддл, а я таращусь на него во все глаза, не доверяя собственному слуху. Темный Лорд читает маггловского писателя Гёте? Хм, мир определенно сошел с ума…       Всю эту историю я вспоминаю за те несколько минут, что требуются мне для того, чтобы добежать от кабинета директора до ворот школы. Аппарировав в Принц-мэнор, я рассказываю все, что наговорил мне Альбус Дамблдор, деду, который, разумеется, не только знает о моей вербовке невыразимцами, но и в курсе общения с мистером Риддлом. Вот только, надо сказать, он совершенно не в курсе того, что именно Риддла все чаще в газетах начинают называть Лордом Волдемортом и приписывать ему всякие мерзкие события. Я так и не решился сказать ему об этом, чтобы дед не переживал за нас с Петти лишний раз.       — Люди — безмозглое стадо баранов, — выносит он довольно жесткий вердикт, выслушав мой рассказ. — У меня складывается впечатление, что затевается что-то серьезное и весьма дурно пахнущее… Знать бы только — кто все это провоцирует? Кстати, я совершенно не удивлюсь, если этим «кем-то» окажется твой директор, Северус. Прошу, будь с ним как можно более осторожен.       Я, разумеется, соглашаюсь со словами деда, потому что и сам думаю точно так же, особенно после сегодняшнего спича Дамблдора, произнесенного им «в честь Лорда Волдеморта».       Единственное, что меня смущает, так это то, что дед по какой-то непонятной для меня причине не желает знакомиться с моими коллегами по отделу Тайн, каждый раз изобретая новые причины для отказа. Не знаю, возможно, когда-нибудь он и поделится со мной своими секретами, но пока загадка остается загадкой. А с другой стороны — он не общается вообще ни с кем, кроме меня, Петти и своих домовиков. Так что, может быть, все дело заключается просто в его характере затворника…       Я в очередной раз аппарирую домой из Хогвартса и с усталой улыбкой падаю на диван в кабинете деда.       — ВСЕ! Последний экзамен сдан! Результаты Ж.А.Б.А. будут через неделю. Теперь я могу и отдохнуть! Кстати, ты же не будешь против, если мы с Петти посетим Италию? Мне так хочется показать ей… — я умолкаю, едва не проговорившись. Разумеется, откуда бы Северусу знать об Италии, если он никогда там не бывал, в отличие от Рикмана, который не только свободно говорил на итальянском, но и безумно обожал эту страну. — Я читал…       Мое оправдание звучит довольно слабо, но дед то ли делает вид, что верит, то ли на самом деле пропускает мою оговорку мимо ушей.       — Совершенно не против, Северус, — серьезно говорит он, пряча улыбку. — Тем более что ты так и так в скором времени переселишься туда на ближайшие несколько лет, — поймав мой изумленный взгляд, он насмешливо добавляет: — Ну, насколько я понял за этот год по твоим постоянным обмолвкам — ты мечтаешь получить мастерство в зельеварении? Так вот, если ты еще не передумал, спешу тебе сообщить, что согласно предварительной договоренности, тебя берется учить Магистр зельеварения Алонзо Медичи.       — Ну, дед… — выдыхаю я, вскочив с отъехавшего в сторону дивана и обняв его крепко-крепко. — Ну, ты даешь!.. спасибо!