Работа над ошибками. Часть первая.

Бечено — olegowna, Аспер.       Приподняв полицейскую ленту, которой крест-накрест заклеен вход в дом, обозначая тем самым место совершенного преступления, открываю дверь, пропуская Петти внутрь. Я вхожу в дом вслед за ней, но, увидев в гостиной двух странных типов в алых мантиях, увлеченно исследующих что-то на полу, вырываюсь вперед, оставив девушку за своей спиной, и выхватив палочку, направляю ее на незнакомцев:       — Какого Мордреда вы здесь делаете?!       — Палочку опусти! — один из авроров, а это, как очевидно, именно они, услышав мои слова, выпрямляется, отвлекаясь от своего занятия, и, в свою очередь, выхватив собственную палочку, направляет ее мне в лицо. — Ты слышал, что я сказал?       — Только после того, как вы объясните свое присутствие в этом доме, — уже спокойнее произношу я, а Петти, очевидно изумленная подобным к нам отношением, выглядывает из-за моего плеча и нервно добавляет:       — Я, как хозяйка этого дома, требую, чтобы вы покинули его немедленно.       — Вы лжете, — палочка чуть заметно вздрагивает, когда страж магического порядка на мгновение оглядывается на своего напарника, в свою очередь прекратившего работу, и теперь с интересом наблюдающего за нашим разговором. — Этот дом принадлежит… принадлежал родителям супруги одного из наших… а вы, мисс, совершенно точно — не она.       — О, да! — Петти так отталкивает меня в сторону, что я с трудом удерживаюсь на ногах, мимолетно поразившись тому, сколько силы дарует чистая, ничем не замутненная ненависть, которую она явно испытывает к своей сестре в этот момент. — Разумеется, вы знаете о Лильке. Еще бы вам о ней не знать… а то, что она могла быть не единственным ребенком в семье, вам в голову не приходило?!       На последних словах ее голос взлетает вверх, грозя перерасти в полноценную истерику, и я, уже не обращая внимания на нацеленную в нашу сторону волшебную палочку одного из авроров, убираю свою назад в крепление, и, шагнув к девушке, обнимаю ее за талию.       — Милая, успокойся, — тихо говорю ей, но, поскольку в комнате стоит звенящая от напряжения тишина, мои слова слышит не только она, но и два безмолствующих аврора. — Они не стоят твоих переживаний, слышишь? Нам есть сейчас о чем переживать и без них.       — Какая же она тварь… — неверяще шепчет Петти, и я, успокаивая ее, вижу краем глаза, как более старший аврор жестом приказывает напарнику убрать свое грозное оружие назад в кобуру. — Сев, как она могла? Уйти из дома, отказаться от родителей, а теперь выясняется, что и от меня тоже… какая же она сестра после этого?       — В том-то и дело, милая, что никакая, — успокаивающим тоном отвечаю я и увлекаю ее за собой к дивану, стоящему в центре комнаты. — Никакая сестра, никакая дочь. Даже жена никакая… будь она в самом деле хорошей супругой, старшие Поттеры никогда не вышвырнули бы из дома своего отпрыска из-за ее поведения…       — Я так погляжу, ты слишком много знаешь о том, что тебе не положено знать, — сквозь зубы цедит молодой аврор, и я с насмешкой выгибаю бровь:       — Никак передо мной настоящий гриффиндорец? Отважный и честный… что, юноша, все никак не навоюетесь? Успокойтесь, никто не собирается претендовать на вашего драгоценного Поттера и его красотку.       — Да ты! — покраснев как переспелый томат, он делает рывок в нашу сторону и в следующее же мгновение застывает на месте, укороченный одной-единственной фразой:       — Остынь, Питерс! А вы, молодой человек…       — Северус Снейп, — отвечаю я, правильно расценив приглашающую паузу в словах старшего аврора. — … Северус Снейп… вы и в самом деле, как заметил мой коллега, слишком много знаете о мистере Поттере и его супруге.       — Простите? — я переглядываюсь с Петти, которая ради такого дела убирает свой носовой платок от лица и недоуменно смотрит на меня. — Очевидно, я один не в курсе того, что у магов изменились правила семейных взаимоотношений? Или вы сейчас хотите меня убедить в том, что, когда ребенок вырастает и заключает брак со своим избранником или избранницей, то его судьба автоматически перестает интересовать членов его прежней семьи? По-вашему, так, как поступила Лили Эванс… ах, простите, конечно же, Поттер… так, как поступила она со своими родными, вышвырнув их из своей новой жизни, променяв семью на богатство и положение в обществе — это норма?       Старший аврор несколько минут молчит, игнорируя едва ли не дымящегося от ярости коллегу, раздумывая над моими словами, а затем, неожиданно даже для меня, что уж говорить о его напарнике, кивает:       — Вы правы, мистер Снейп. Приношу вам, мисс Эванс, свои извинения за сложившуюся ситуацию и свои соболезнования в связи с гибелью ваших родителей.       Она неуверенно кивает, не найдя в себе силы ответить им и осторожно тянет меня за рукав, указывая в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.       — Надеюсь, вы не станете возражать, если мы поднимемся наверх? — интересуюсь я просто так, на всякий случай, и, получив разрешение, помогаю своей невесте добраться до ее комнаты.       — Тебе сейчас лучше поспать, — я перебираю фиалы с зельями, которыми я заполнил ее прикроватную тумбу еще год назад, и, выбрав несколько самых жизненно необходимых, протягиваю девушке, потерянно сидящей на самом краю своей кровати: — Давай-ка, выпей и постарайся уснуть. Я побуду рядом с тобой.       — Они уйдут, пока мы здесь? — тихо спрашивает Петти, морщась от горечи зелий, и я отрицательно качаю головой.       — Не думаю, милая. Они там явно с чем-то разбираются. Да и мне хотелось бы переговорить с ними, чтобы понять, что вообще произошло.       — А что произошло? — ее голос звучит едва слышно, потому что она из последних сил борется с навалившимся на нее Сном-без-сновидений. — Ничего такого, Сев. Просто кто-то убил моих родителей. Пустяк, верно?       Я вздрагиваю, как от удара, моментально приняв все, что она говорит, на свой собственный счет. Ведь именно я, если подумать, явился невольной причиной всего произошедшего. Если бы я не пошел на ту бесполезную встречу… если бы я настоял на том, что ей не нужно идти со мной… если бы… если бы…       В том, что это месть со стороны бородатого «Светоча», его ответ на неожиданное оскорбление, которое посмела выдать ему какая-то маггла (а я стараюсь не забывать о том, что он считает Петти именно ей), не сомневаюсь ни единого мгновения. А раз так — Петунья, рано или поздно, это тоже поймет. И вот тогда… тогда только один Мерлин и знает, что будет с нами…       — Полежи со мной, — ее шепот достигает моего слуха не сразу, и я некоторое время озадаченно всматриваюсь в ее измученное лицо, пытаясь понять: не почудилось ли мне это? — Сев, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты был рядом…       Все благие намерения вылетают из моей головы с пронзительным свистом, стоит мне опуститься на узкую кровать рядом с Петти и прижать ее к себе, предварительно укутав в одеяло. В конце концов, авроры никуда не денутся. И, даже если они покинут дом до того момента, как я спущусь вниз, всегда можно будет сходить в аврорат и уточнить все, что нас интересует по этому делу.       — Я всегда буду рядом с тобой, милая, — шепчу ей бездумно, осторожно поглаживая сведенные от невыносимой сердечной боли плечи девушки, и покрываю осторожными поцелуями ее пушистые волосы, растрепавшиеся еще во время нашего бега по улице. — Всегда, слышишь? Никогда не оставлю тебя. Ты нужна мне, мисс Петунья Эванс. Нужна вся без остатка — на всю оставшуюся жизнь…       Очевидно, я засыпаю вслед за ней, невзирая на мое желание спуститься вниз и переговорить со старшим из авроров. То, что младший не скажет мне ни слова, оскорбленный до глубины души высказанным мной мнением в адрес его «ненаглядного» Поттера, сомнению не подлежит. Но, — увы! Желание так и остается всего лишь желанием.       Я просыпаюсь внезапно, и несколько раз моргаю, стараясь привыкнуть к яркому свету, слепящему мои глаза. Спросонья мне кажется, что кто-то зажег «Люмос» и светит им прямо в лицо, и, только немного привыкнув к интенсивности света, я понимаю, что передо мной завис чей-то Патронус.       — …покидаем дом… — последнее, что я улавливаю перед тем, как лиса растворяется в воздухе, рассыпаясь искрами, и в этот момент окончательно осознаю, что голос Патронуса принадлежал старшему аврору. Я совершенно не разбираюсь в знаках отличия, которых у них, вроде бы, и не было видно на алых мантиях, но старшим я считаю мужчину вовсе не по его званию, которое мне неизвестно, а всего лишь по возрасту. Один из них — совсем еще юнец, едва ли не сразу после окончания Академии пришедший в аврорат. А вот другой, очевидно, проработал, как минимум, половину своей жизни в отделе Правопорядка Министерства Магии.       — Они ушли? — Петти неожиданно раскрывает глаза, хотя, по моим подсчетам, должна была спать до самого утра, и я с нежностью смотрю в затуманенное болью любимое лицо.       — Ушли. Почему ты проснулась? Тебе надо отдохнуть…       — Я не спала, — ее ответ ставит меня в тупик. Мне показалось, что… странно, неужели я ошибся, рассчитывая дозу для нее, или же на сквибов зелья воздействуют все-таки чуть менее эффективно, чем на волшебников? Или… ответ приходит в голову внезапно, и я, глубоко вдохнув, обнимаю Петти, зарываясь лицом в ее волосы. Та доза, которую она приняла, помогла бы ей справиться с самым обычным стрессом. Но боль от потери родителей… количество принятого зелья должно было быть в несколько раз больше. Что намного опаснее. Потому и не подействовало, как должно.       — Уже темнеет? — девушка осторожно выпутывается из моих объятий, и, приподнявшись на локте, смотрит в сторону окна.       — Наверное, — я пытаюсь сесть, чувствуя себя крайне неловко в подобной ситуации, и хотя разум говорит мне не оставлять Петти в одиночестве, чувство такта подсказывает, что ей было бы неплохо остаться одной. Возможно, именно мое присутствие является для нее сдерживающим фактором. Все-таки узнать о смерти родителей и не проронить по этому поводу ни слезинки — это ненормально. — Милая, отпусти меня. Думаю, сейчас стоит спуститься вниз, да и с дедом не помешает связаться. Все-таки они с Томом не в курсе…       — Потом, — она снова опускает голову на подушку, а, точнее, на мое предплечье, которое использует в качестве ее заменителя, и медленно проводит кончиками пальцев по моей щеке. — Сев, не уходи… — я сглатываю внезапно ставшую вязкой слюну, стараясь смочить пересохшее горло, надеясь на то, что все это мне только кажется, но следующие ее слова разбивают призрачную надежду вдребезги: — Поцелуй меня, пожалуйста…       — Петти, — я еще пытаюсь воззвать к ее разуму, уже прекрасно понимая, что она своим безошибочным женским чутьем выбрала самый лучший способ для снятия напряжения. Вот только… весь мой прошлый жизненный опыт не стоит и ломаного пенса, ведь мне в этом теле никогда не приходилось…       — Мне тоже, — на ее губах появляется легкий намек на улыбку, и я догадываюсь, что мгновение назад вслух озвучил свои опасения. — Я думаю — разберемся…       Спустя некоторое время, сжавшись в комок в моих объятиях и поскуливая, словно брошенный хозяевами щенок, она тихо плачет. Мне же остается только одно: обнимать ее и медленно гладить по бархату кожи, стараясь подарить моей любимой так нужное ей чувство защищенности. А еще бесконечно шептать о том, что она нужна мне. О том, что никогда в жизни она больше не останется одна…       Кажется, что проходит всего лишь минута, но, когда я открываю глаза в следующий раз — за окном царит непроглядная тьма. Наконец уснувшая Петти тихонько сопит на моем плече, и я несколько мгновений прислушиваюсь к тишине, царящей в доме, стараясь понять: сам я проснулся, или же что-то разбудило меня.       Так и не сумев прийти к какому-то выводу, поскольку в моем распоряжении оказывается слишком мало исходных данных, я медленно высвобождаю свою руку из-под головы спящей девушки, и осторожно встаю, стараясь не потревожить ее сон.       Сгребаю одежду, валяющуюся неаккуратной кучей на полу. Отделив часть, принадлежащую Петти, и повесив ее на стул, остальное прижимаю к себе, медленно отходя к ведущей в коридор двери. Полагаю, пришла пора спуститься вниз и все-таки отправить сообщение деду о том, что случилось. Не вижу смысла отправлять отдельное послание отцу, поскольку они оба находятся в Принц-мэноре. А дед в любом случае расскажет все Тому.       Задом выскользнув в коридор, я осторожно прикрываю за собой дверь, и, поворачиваясь, едва удерживаю себя от вскрика, узрев прямо перед собой пронзительные черные глаза, прожигающие меня насквозь.       — Дед? — не знаю, куда деть себя от смущения, прекрасно осознавая, в какой именно ситуации застал нас Аурелиос несколько минут назад. Только теперь мне становится абсолютно ясно, что именно его взгляд и послужил тем самым толчком к моему пробуждению. Я комкаю одежду, прижимая ее к себе, думая о том, что остается только пожалеть об упущенной возможности одеться в комнате. Чувствовать себя обнаженным под испытывающим взглядом деда — то еще удовольствие. А еще, кажется, я сейчас получу сполна за все мои сегодняшние действия… — Как ты?..       Вместо ответа он взмахивает своей палочкой, которую я сразу не замечаю в темноте коридора, и уже в следующее мгновение вся моя одежда оказывается надетой на мне.       «Полезное заклинание», — отмечает мой мозг, в то время как я тихо добавляю:       — Спасибо…       — Идем вниз! — отчетливый приказ, прозвучавший в его голосе, не позволяет мне ослушаться, и я медленно, мысленно приготовившись к грядущему наказанию, спускаюсь вслед за ним по скрипучей деревянной лестнице, которая сейчас, почему-то, не издает ни единого звука.       Усевшись на диване в гостиной, я пристально рассматриваю однотонный ковер на полу, будучи не в силах поднять на деда свой взгляд.       — Я не стану ругать тебя за то, что вы не поставили нас с Томом в известность сразу же, — спокойно произносит он, опустившись в стоящее напротив кресло. — Прекрасно понимая, что вам было не до того. Но то, что вы покинули дом, не предупредив нас…       — Мы же не думали… — я вскидываю голову и натыкаюсь на ледяной взгляд.       — Почему я совершенно не удивлен вашей поразительной безответственностью? — его вопрос не требует ответа, но я, тем не менее, все-таки говорю:       — Петти подумала, что не стоит полагаться только на Джеки, и мы решили, что надо оставить в доме записку…       Аурелиос смотрит на меня некоторое время, кажется, даже не моргая, словно пытается прочесть мои мысли, и я внезапно понимаю, что, скорее всего, так оно и есть. Вот только при этом я не испытываю никаких неприятных ощущений, из тех, что описывала в своих книгах Джоан. Может, потому, что не сопротивляюсь, не сразу поняв, что он делает? А еще я искренне надеюсь на то, что он не увидит ничего из принадлежащих Рикману воспоминаний. Потому что их объяснить будет очень сложно. А может, я все-таки ошибаюсь, и он просто смотрит на меня?..       — Рассказывай, — его слова не оставляют мне выбора, и я, глубоко вздохнув, начинаю с самого начала. То есть с того самого момента, как Петти пришла в мою комнату с предложением посетить дом Джареда и Маргарет.       Внимательно выслушав, дед тяжело встает на ноги и в задумчивости делает несколько медленных шагов, размышляя над услышанной историей.       — Значит, фамилия одного из авроров была Питерс? — уточняет он, и, увидев мой кивок, уточняет: — Второй не представился?       — Нет, — я мотаю головой, наглядно подтверждая свои слова. — Все было так, как я тебе сказал.       — Напрасно вы зацепили Поттера, — я изумленно выгибаю бровь, услышав подобное обвинение из уст деда. — И не смотри на меня так. Подобный поступок дает этому Питерсу право на то, чтобы обратиться непосредственно к Джеймсу. Надеюсь, ты понимаешь, что в этом случае младший Поттер постарается утопить тебя в грязи?       — Почему бы ему просто не оставить меня в покое? — язвительно спрашиваю я. — Раньше он думал, что я претендую на руку его драгоценной Лили. Сейчас — он уже женился на ней, так что на этот счет может быть абсолютно спокоен. Я был нищим полукровкой, в то время как он являлся наследником древнего чистокровного аристократического рода. Тогда я еще мог понять его нападки в мой адрес. Бывают такие шакалы, которым только дай волю — подразнить слабого. Но сейчас ведь и я тоже наследник… и наш род лишь немного моложе рода Поттер. Я же видел гобелен. Так почему?!       Я возмущенно смотрю на деда, а он, подойдя ко мне ближе, вдруг протягивает руку и ласково взъерошивает мои волосы.       — Вот именно, дорогой внук. Потому что ты теперь — наследник рода Принц. А он перестал быть наследником рода Поттер с тех пор, как Чарльз изгнал его из собственного дома. Он не лишил сына, насколько мне известно, полагающейся тому части наследства. Но вот принять титул лорда Джеймс уже не сможет. В отличие от тебя. Возможно, лишь его сын, если он у них будет…       — О, Мерлин… — только теперь до меня доходит вся глубина той ямы, в которую скатился ненавистный Поттер, женившись на моей бывшей подруге.       — Теперь слушай меня внимательно, — голос деда избавляется от сентиментальных интонаций, вновь становясь ледяным, и я послушно застываю на своем месте, не сводя с него внимательного взгляда. — О том, что произошло, мне сообщил домовик, которого я отправил на ваши поиски. Как только нам с твоим отцом стало известно о случившемся, я посетил аврорат. Не надо так на меня смотреть, дорогой внук. То, что я не бываю на увеселительных балах, вовсе не значит, что я отрезан от жизни. Там мне удалось узнать, что родители Петуньи были убиты сегодня днем при помощи заклинания «Авада Кедавра», выпущенной в них неизвестным в темном плаще и странной серебристой маске. Прямо возле дверей дома. Тому были свидетели из соседей-магглов. Затем в небо была выпущена «Темная Метка». Авроры назвали это именно так, утверждая, что подобный знак — визитная карточка самого Волдеморта. Но, как ты понимаешь, Том не мог…       — Мог бы и не говорить об этом, — фыркаю я, ошеломленно поведя головой. — Ну и дела…       — Разумеется, на месте сразу же была проведена зачистка силами определенных отделов Министерства Магии, память магглов подкорректирована. После этого, я посетил маггловскую полицию… — дед поднимает руку, останавливая мои, уже готовые сорваться с губ вопросы: — Даже не спрашивай, как. Проведя там некоторое количество времени, мне удалось все решить и добиться закрытия дела. Завтра после обеда состоятся похороны родителей Петуньи. В заключении магглы написали, что Эвансы погибли в автомобильной аварии, — я вздрагиваю всем телом, услышав эту новость. Вот, кажется, и оно… то, о чем писала Джоан. — Полагаю, твоя невеста будет рада узнать, что не предвидится никаких задержек с этим вопросом.       — Дед! — я соскакиваю с дивана, не выдержав накала овладевших мной эмоций, и крепко обнимаю его. — Спасибо тебе!       Он несколько раз похлопывает меня по спине и с явным усилием отстраняется:       — Послезавтра, и даже не надейся увильнуть от этого, состоится ваша свадьба.       А вот теперь я судорожно глотаю воздух, стараясь сделать хоть один нормальный вдох.       — Дед! Я же не отказываюсь! Но сразу после похорон?! А как же траур?..       — Раньше надо было думать! — припечатывает он, сердито сверкнув глазами. — Натворили — умейте отвечать за свои ошибки! Оставайтесь здесь. Увидимся завтра.       Я медленно сажусь на диван, ошеломленно пытаясь осознать то, что до меня только что донес дед. Нет, против свадьбы я не возражаю, а, наоборот, только «за» нее, но траур… еще неизвестно, как на это отреагирует Петти?       В последний раз взглянув на то место, откуда минуту назад аппарировал Аурелиос, я встряхиваю головой и откидываюсь на спинку дивана, устало прикрыв глаза. Тяжелый день, а завтра все станет еще сложнее. И сейчас совсем не время для того, чтобы предаваться эмоциям. В конце концов, я — мужчина, и моя основная задача — поддерживать женщину, которую люблю!.. Что ж, тем и будем заниматься…