Непокорный

POV Cпирит Они срезали. Я не видел больше смолы собственных волос, тонкой паутинкой развевающихся при малом движении ветра. Я наблюдал, как бледнолицый смахивал прочь упавшие на землю прядки, в то время, как второй беспрестанно звенел чем-то металлическим у меня над головой. Да, жутко, просто до одури и помутнения меня тянуло укусить его за палец. Вырваться, не дать продолжить грязное дело. Веревки оказались крепче моих пальцев. Впрочем, я с удовольствием оттоптал им ноги. Даже несколько раз удалось задеть животы бледнолицых, занятых мной. Я не любил чрезмерное к себе внимание, но сейчас подле меня толпилось уже пятеро, то и дело накидывая на меня все новые путы. Они засунули меня в бочку с чуть теплой водой – так, не раздевая, и стали с силой тереть меня какими-то грязными тряпками. Сказать, что со мной плохо обращались?.. Да, скорее, как со зверем. Одним из тех, кому суждено определенное время пробыть в клетке. Я не знал, что ждет меня. Они накинули на меня какие-то лохмотья (к слову, похожие на те, какими наши женщины укрывали лошадей в холодные времена), замотали руки веревками и беспрестанными толчками повели вперед. Окружив плотным кольцом, бледнолицые люди негромко переговаривались между собой. Я слышал, как они называют мое имя, а того, кто велел «привести его в порядок» - называли Полковником. Уже подходя к нескольким деревянным ступеням, я остановился. Оглянулся по сторонам, проверяя, где может быть выход или хотя бы маленькая лазейка. - Шевелись! Ее не было. Мне оставалось лишь дерзко взглянуть в лица своим врагам, прошипеть наше родовое Слово и оказаться втянутым в неизведанный водоворот событий. Стук в дверь – скрипящее петлями открытие – тишина и темнота. Я не боюсь. POV Полковник. Я не говорил ни слова. Я знал, что наша первая встреча – именно встреча, а не злобное переглядывание между собой – должна произойти в этой блаженной тишине. Там, за стенами дома была пыль, шум, суета – звон подков, железа и набоек армейских сапог. Там была жара и духота, дикая, неприрученная степь и наша база – оплот цивилизации посреди необузданных просторов. Там было все и не было ничего…достойного внимания. Дикарь появился на моем пороге сгустком необузданной ярости. Остриженный и вымытый, он теперь светился ею, был наполнен злобой и ненавистью ко мне до краев. Казалось, дай волю его рукам – и он тотчас же выпустит все накопившееся наружу. Собьет руки в кровь, лишь бы только убраться подальше от пугающей его неизвестности. Я не видел страха в его взгляде, но видел, что нечто мешало ему сосредоточиться на душащих его ощущениях. Когда дверь за ним захлопнулась, я прошел к окну, задергивая небольшую шторку. Стул привычным скрипом отозвался на касание. Я предусмотрительно убрал острые предметы прочь – пока. И с удовольствием теперь наблюдал этот заискивающий взгляд: Ачэк ни на секунды не оставит надежду освободиться. Поэтому, когда он шагнул вперед, дуло пистолета почти нежно взглянуло в центр его груди. - Как тебя угораздило попасть в лапы тем неотесанным остолопам? – поинтересовался я, чуть склоняя голову набок. Я рассматривал свой Трофей, с удовольствием признавая, что в таком виде он нравится мне даже больше, чем в виде дикаря с никогда не стриженой копной угольно-черных волос. Наверняка они по ощущениям – точно лошадиная грива. Теперь, когда волосы не прикрывали его шею, я заметил цепочку небольших шрамов вдоль от бьющейся жилки и почти до ключиц. Я слышал, что в некоторых племенах краснокожие сознательно наносят себе такой вред: в том числе, и в качестве части обряда инициации. Но что это так в случае моего Трофея – я уверен не был. Вождь, впрочем, никогда не стыдится своих шрамов. - Признаться честно, не одну сотню стоит твоя голова, - бросил я, неторопливо уходя от мыслей. Подумать об этом ведь всегда успеется. – И ты даже не представляешь, насколько… - Трус. А вот и первые звоночки. Что же, любопытно. Он начинал пробуждаться раньше, чем я задумывал, но тем интереснее. Непредсказуемо. Его светло-карие, почти янтарные глаза – что априори необычно было для всех краснокожих – смотрели с тем прищуром ненависти, что был подвластен лишь истинным эмоциям. И, должен признаться, он был удивительно красив сейчас, в этой своей ненависти. - Что ты сказал? – я намеренно добавил в свой голос шипения, желая проверить, как он отреагирует. - Ты приказал тем бледнолицым связать меня потому что боишься, - он чуть прищурился, не выдавая и той доли страха, на которую я изначально рассчитывал. – Если бы ты был истинным мужчиной своего племени, то сразился бы со мной в честном бою. Надо же как…трогательно. - Зачем мне с тобой сражаться, Ачэк? – я неторопливо покачал пистолетом, и дуло его глянуло в сторону ног пленника. – Видишь это? Два выстрела громыхнули в комнате, пробив дыры в деревянном полу. - Если бы я хотел убить тебя, - любопытно, он ведь почти не дернулся, когда щепки полетели в сторону смуглых стоп, - я бы сделал это. Недолго продлилось молчание в стенах дома. Шаги моего Трофея нарушили ее, когда ноги сами понесли его ко мне. Его глаза странно блестели, а губы сошлись в одну плотную темную линию. Будь он кувшином с водой – давно бы разбился и излил собственное содержимое на пол, заполнив им пустоту. Моя ладонь как-то сама собой потянулась к темно-каштановому портсигару. А дуло пистолета все так же невозмутимо смотрело дикарю в грудь. POV Cпирит - Тогда сделай это сейчас, бледнолицый, - зашипел я. – Я не зверь и не раб. Меня нельзя укротить. Если бы ярость была воплощена в моих руках – я бы давным-давно сорвал веревки. Но она лишь кипела внутри, заставляя кровь бурлить и гневно стучать в висках отзвуками негодования и ненависти. Холодный металл жадно поглощал жар, клокочущий в моем сердце. Он закурил. Я не знал, что курят эти американцы, но по запаху это была та еще дрянь. Хотя здесь не пахло тем тошнотворным табаком, что насквозь пропитал одежду тащивших меня военных. - Уверен? - выпустив колечко дыма, ответил Полковник, и металл пистолета коснулся горячей кожи в области бьющейся на шее жилки. - Я попробую. Поднялся он настолько резко, что я не успел заметить его движений. Хотя реакция ни разу не подводила меня, его рука слишком быстро схватила меня за горло, цапнув сковывающую шею веревку. Я рванулся в сторону, пытаясь хоть как-то смазать этот странный контакт, сокращенное между ним и мной расстояние. Великие духи Симаррона, что ему нужно от меня?! Полковник потащил меня к выходу, пресекая всяческие попытки вырваться или отстраниться. Откуда в нем столько сил? - Я не сдамся, - зашипел я, взглянув в его темные глаза. – Тебе – уж точно. - Это мы посмотрим, - он приоткрыл дверь, выталкивая меня прочь – да с такой силой, что я полетел вниз, минуя ступени. Там меня уже ждали чужие руки, облаченные в жесткие перчатки рабочих. – К столбу без пищи и воды. На пару дней. Его указания жестки – да так, что даже в глазах его людей возникает страх и уважение. - Солнце и Ручей заберут меня, - фразу, брошенную мной, Полковник, конечно же, не понял. Таким, как он, никогда не понять. – А потом и тебя. Меня потянули прочь, волоча по земле, снова обмакивая в пыль и грязь. - Трус! Я видел лишь улыбку из-под темно-синей широкополой шляпы. Я не знал, что бледнолицые умеют сделать недоброй даже улыбку. Слишком многого я не знал.