Змееносцы

      Слизерин пребывал в бешенстве. Эмоции были настолько сильны, что редкие стойкие травы Уэльса под его стопами стремительно вяли. Непрерывная боль – ноющая в оледенелом мизинце и острая в наскоро обработанном и зашитом плече – не улучшала настроение. Прихрамывая и придерживая повреждённую ногу, он без остановки ходил из стороны в сторону настолько далеко, насколько позволяли установленные защитные чары. Рядом на его тёплой исчерна-фиолетовой мантии, казавшейся почти полностью чёрной под тяжелым серым небом, лежала Атхен. Зелье скоро должно было подействовать и вернуть её в сознание, но змееуст надеялся, что это займёт ещё хоть немного времени. Он не был готов к беседе с девушкой. У него не было ответа на её вопросы, которые – он ни на миг не сомневался – обрушатся на него лавиной.       Мужчина еще несколько раз прошёлся из стороны в сторону, а затем резко замер, пытаясь обуздать свои эмоции. Он посмотрел на Атхен. Волосы, роскошные волосы девушки снова пострадали, на этот раз – от огня. То тут, то там подпаленные кудри неаккуратными прядями разметались вокруг головы. Рассеченная бровь, осторожно обработанная Слизерином, затянулась, и только тонкая полоса голой кожи, делившая бровь почти пополам, напоминала о ране. Глубокий порез на щеке был сущей мелочью в жаркой схватке, и вовсе не он беспокоил зельевара. Два пальца на правой руке были, судя по положению, выбиты, а возможно, и поломаны. Не успевшая как следует прийти в норму после встречи с кентаврами многострадальная нога Атхен снова была повреждена: шальное проклятье полоснуло по бедру и, судя по обилию крови, недавней ране. Да и уже потеряв сознание, Атхен завалилась именно на эту сторону.       Маг рассеянно огладил бороду и еще раз бросил взгляд на молодую ведьму. На груди у неё лежал страж и не подавал никаких признаков жизни. Слизерин надеялся, что зелье выведет из бессознательных блужданий не только колдунью, но и верную рептилию. Не могло ведь оказаться, что эти пустышки-серебрушки с синими глазами сильнее красноглазого стража? Не могло ведь оказаться так, что Мерлин, кем бы он ни был,настолько сильнее Слизерина? Зельевар спрятал бледное лицо в длинных ладонях. Ему нужен старый верный Грифон. Он отлично умел устрашать мародёрствующих воинов, обуздывать толпы озверевших вояк и восстанавливать дисциплину в самых деморализованных войсках. А люди, жгущие хижины с черноволосыми женщинами с гаэльским говором, поджигающие суда в бухте и мародерствующие среди местных жителей, явно были как раз такими – озверевшими, морально падшими и разлагающимися. И змеи, завязанные в тугой узел змеи, тиснённые на нагрудных латах этих горе-воинов Мерлина! Слизерина снова трясло от чистого, незамутненного бешенства. Казалось, попадись ему сейчас пресловутый старик в голубых одеждах, он бы изменил своему правилу не прибегать к немагическим способам расправы и удушил бы эту мерзость голыми руками! Но змеегрудые маги явно кого-то искали, бесчинствуя в городке. Возможно, их? От этой мысли по спине бежал мороз. Мог ли Мерлин знать, что Слизерин бежал с острова, но вскоре вернется? Если да, то кто мог его предать? Или же люди Мерлина ловили Моргану? Это объясняло, почему они сожгли заживо несколько черноволосых женщин прямо в хижинах в окрестностях и – отчасти – погромов домов, но не объясняло поджога кораблей и лодок. Мог ли недалёкий Фирг подставиться прежде, чем улизнуть в море? Это объясняло поджог судов, но не расправу над местными… Мог ли Мерлин непостижимым для Слизерина образом узнать обо всех их планах? Он прикрыл глаза, еще раз вспоминая недавно пережитое. Они с Атхен появились на поросшем вереском обрыве над морем, который возвышался над портом и портовым городком. Он выглядел тихо и мирно на первый взгляд, но потом они обратили внимание на стелющийся над морем дым – горели суда. Маги поспешили в поселение, на ходу создавая чары чужой внешности. С Атхен иллюзия спала только здесь, на поляне, а с себя змееуст снял её перед обработкой ран – выходит, узнать их не могли. Но ведь они попали в засаду! Возможно, приказ был дан бить на поражение любых чужаков? Ведь Атхен и Слизерин только-только прошли сквозь размягченные заклинанием стены и вышли из какого-то проулка на более широкую улицу, как под ногами Атхен что-то хлопнуло, а в шаге от неё взметнулся столб того самого странного пламени, что Слизерин уже видел в ту ночь в лесу. Именно такой огонь пожирал начарованное Морганой болото. Такое пламя жрало и хижину на отшибе, мимо которой прорывался Слизерин и в которой – совсем недолго, но от того не менее ужасно – визжала женщина. Вспыхнуло пламя, и из нескольких точек полетели заклятья. Атхен, хоть и схлопотала несколько, отбивалась довольно успешно, и Слизерин успел вывести нескольких противников из строя, но неожиданно прямо перед ними появились две крупные серебряные змеи. Они, сверкая сапфировыми глазами, плотоядно раскрыли пасть, готовые броситься и вонзить клыки, но замерли, услышав змееуста: - Повелеваю вам, дети чужака, обратить свой яд к создателю! Слушайте волю истинного змееуста этих земель! Его змееречь повергла в ужас нападавших. С приправленной страхом яростью они удвоили мощь атаки, а Слизерин непозволительно долго концентрировал внимание на Мерлиновых серебрушках. Атхен отразила первое летевшее в него проклятье, и исчерна-фиолетовый луч оплавил угол дома за спиной мага, но несшийся следом за ним ударил прямо у ног Слизерина. Земля содрогнулась, и маг рухнул. Змеи сверкнули голубыми глазами и, почуяв утрату позиции магом, бросились на зельевара, не слушая больше его приказов. Они ползли по его ногам, когда на них бросился верный страж, выскользнувший из капюшона мужчины, опутывая мощным телом их синие пасти и не давая и шанса на укус хозяина. Змееловка скрыла колдуна Годриковой Сферой, но не успела защитить себя – режущее заклинание прошлось по недавно раненому бедру, и она упала, громко вскрикнув от боли. Не успев встать, она получила еще два проклятья и осталась лежать – окровавленная, обожженная, изломанная кукла. «Атхен! АТХЕН!» Тишина. Ни малейшего колебания её сознания. «АТХЕН!!!!»       Ужас затопил сознание мага, и Слизерин почувствовал, что теряет четко выверенный, взращенный декадами контроль над собой. Он поспешил встать. Потемневшими от ярости глазами он уставился на оставшихся врагов и позволил чистой магии вырваться из-под контроля, прекрасно понимая, к чему это может привести. Будто ударная волна смела противников с ног. Люди Мерлина скребли изломанными пальцами землю, сдирали кожу с лица, силились выцарапать глаза, корчились в судорогах, синея, чернея и отчаянно стараясь наполнить иссыхающие легкие воздухом, но тщетно. Был слышен треск костей, всхлипы, крики и неприятный жутковатый хлюпающий звук, но зельевар уже повернулся к ним спиной и уставился на синих серебрушек, что ни на миг не отставали от его змеи и изо всех сил старались удавить её, впиваясь взглядом в рубины глаз. - Вы посмели ослушаться меня! – шепот звучал оглушительно громко. – Единственного истинного повелителя змей на этом берегу! Одна отправится напоминанием вашему создателю, с чем он играет! Вторая – станет трофеем в моей коллекции! Горящие гневом страшно почерневшие глаза прожигали серебряных гадов. Слизерин резко дёрнул окровавленной рукой, будто свернул кому-то шею, и обе змеи рухнули на землю, отпустив его стража. Змееуст, тяжело дыша от обуреваемого бешенства, заключил в сферу одну синезубую серебрушку, второй же – прошипел в самую морду, кривясь от ненависти: - Твой хозяин должен помнить: старые змеи опасны. Не стоит ворошить их гнёзда и беспечно разгуливать по их землям. Так и передай мерзкому притворщику. А затем – умри в агонии! - он резко махнул рукой, и на теле посланца Мерлину остались глубокие порезы, которые мгновенно стали гноиться. Змееуст осторожно, магией, поднял стража и увидел, что тот без сознания. Низко рыкнув, он спрятал змею за пазухой и бросил быстрый взгляд на ведьму: та так и лежала, не подавая признаков жизни. Казалось, ярость и чистая, необузданная, самая тёмная его магия разъедает его изнутри. Слизерин повернул голову к немногим все еще мечущимся при смерти приспешникам старика, предвкушая новые изощренные пытки. Резко выбросил руку вперед и широко развёл пальцы, превращая одного из нападавших в бесформенную кучу окровавленных одежд. Отрывисто бросил несколько слов на гаэльском, и кровь одного из воинов начала стремительно закипать. Он царапал тело и кричал, срывая голос и умоляя о смерти, но зельевар не обращал внимания. Крики длились и длились, Слизерина трясло, и, наконец, жертва стала затихать, когда слуха колдуна достиг еще один голос. - Учитель! – еле слышно всхлипнула Атхен, и зельевар сначала решил, что ему почудилось. - Учитель! – всхлип перешёл в стон, и Слизерин недоверчиво дёрнул головой. Атхен попыталась пошевелиться, тихо скуля и всхлипывая от боли. Мужчина замер каменным изваянием, глядя на неё. Его глаза постепенно снова становились привычного холодно-серого оттенка. Руки мелко дрожали. Кровь несчастного воина медленно остывала, но ему это уже помочь не могло. Нетвердым шагом на дрожащих ногах Слизерин подошёл к ведьме и с силой рухнул на колени перед ней. Крепко обнял и сжал в объятиях, прижимая к себе, вдыхая аромат змееловки. Аромат Антирринума. Он не сразу понял, что плащ – там, где лицо девушки прижималось к нему – стремительно намокал, а сама ведьма тихо плакала и скулила от боли. - Сейчас. Сейчас! – дрожащими руками Слизерин поднял изувеченную Атхен на руки и на нетвердых ногах понёс прочь, забыв о мертвых и еще только умирающих людях Мерлина. Поравнявшись с какой-то хижиной, он почти завернул за неё, но вдруг из-за спины прилетел всполох того странного загадочного огня, и хижина вмиг вспыхнула. Воздух наполнился визгами женщины и – секундами позже – запахом горелой плоти. Слизерин обернулся, не отпуская Атхен ни на секунду. Один из последних еще не умерших воинов непонятно как держал палочку в явно изломанных пальцах. Он бросил это заклятие. Змееуст ошарашенно отступил назад. Ещё шаг и ещё. Тьма, может, и поглощала его, но он отдавался ей ради тех, кто был дорог. Он не калечил и не убивал несчастных невиновных. Если им тьма владела лишь временами, то в этом совсем еще молодом маге с изломанными пальцами и пустыми, холодными глазами она жила. Во всех них, горькая мысль тяжело осела в сознании змееуста, когда он воскресил в памяти сожженные суда и разбитые, разгромленные дома, осиротевшие без жильцов. Слизерин с силой провёл ладонями по лицу и посмотрел на свинцовое небо над ними. Он хотел бы прилечь отдохнуть, но боялся сомкнуть глаза. Боялся, что из его вечной промёрзлой внутренней пустоты будет смотреть прямо в душу сытая и теперь сильная тьма страшными немигающими глазами. Он слишком привык видеть во сне другие глаза – большие, полные тепла и заботы, чтобы теперь на смену им пришли вынимающие душу. Маг простоял, бездумно глядя в никуда, еще около часа. Наконец, ведьма слабо завозилась и, пока ещё не просыпаясь, заскулила от боли. Он спешно опустился на колени рядом с ней, игнорируя боль в ноге, и, нервно пошарив по карманам и найдя необходимое, осторожно влил ей в горло нужное зелье. - Учитель, - откашлявшись, тяжело прошептала девушка, пока еще не открывая глаз. – Учитель, ты слышишь меня? - Конечно, - перейдя на шепот, ответил змееуст. - Учитель, посмотри на меня. - Я смотрю на тебя, Атхен, смотрю. Но твои глаза закрыты. Он дрожащей рукой невесомо провёл по её лицу, боясь причинить боль, легко ощупывая и ища возможные внутренние повреждения. - Твои глаза, Атхен, что с ними? - Всё в порядке. Я… просто… Какие у тебя глаза? Слизерин вздрогнул всем телом. Она видела. Она боится. - Серые. Как и всегда, Атхен. Ведьма тяжело сглотнула и медленно, с трудом кивнула. - Я верю тебе. Она мучительно медленно открыла глаза, внимательно всмотрелась в лицо мужчины и лихорадочно дрожащей рукой заправила прядь его тонких волос за длинное белое ухо. - Серые, - спустя долгое молчание прохрипела она, и Слизерину послышалось облегчение в этом слове. – Что произошло там, внизу, Салазар? - Они уничтожили город, Атхен. Люди Мерлина. Даже если здесь и были следы Фирга, мы не найдём их, как хотели изначально. Они сожгли корабли и разграбили дома. - Думаешь… думаешь, они кого-то искали? Маг кивнул и, призвав флягу, осторожно напоил девушку. - Что с твоей змеёй, Салазар? – змееловка осторожно провела рукой по холодному телу стража. - Синезубые твари Мерлина, - выплюнул зельевар и увидел, как распахнулись от ужаса глаза девушки. - Они… - Не кусали ни меня, ни стража, - покачал тот головой. – Но старались его задушить. Упивались зрелищем, не отводя глаз. Атхен крепче прижала рептилию к груди и взяла холодную ладонь мага в свою – горячую и сухую. - Те маги… Они слышали, что ты говоришь по-змеиному? - Да, - Слизерин смотрел прямо в глаза девушке, - но они вряд ли смогут кому бы то ни было об этом сообщить. Атхен будто бы побледнела ещё сильнее, но решительно кивнула. - Это хорошо. Ты в порядке? - Относительном. Я жив благодаря тебе. Но никогда так не делай, - сурово покачал головой Слизерин. - Ты – единственный, кто сможет вернуть к жизни Гриффиндора, - запальчиво, насколько только хватило слабых сил, произнесла ведьма. - А ты – единственный проводник. - К нему проводником сгодится и Фирг. Мы должны положить конец Мерлину любой ценой! Сколько еще городов он сжёг и разграбил? Сколько родов уничтожил? Сколько молодых магов свёл со света, как Ласку, Бродерика, Хорвальда и сотни других? Многие были даже младше меня, Слизерин! Атхен говорила и говорила, запальчиво, страстно, сбиваясь и закашливаясь из-за общей слабости организма, а Слизерин смотрел на неё и видел, что ничего она не поняла. Проводник ему нужен не к Грифону, а от тьмы, от холода, от смерти.

***

      Уже неделю маги прятались в лесах и на болотах, постепенно, по мере слабых сил, продвигаясь к северу, огибая любые поселения. Пользоваться мгновенным переносом Слизерин опасался из-за многочисленных ран и слабости, поэтому продвижение шло довольно медленно. Раны затягивались, порезы заживали, а страж зельевара всё не приходил в себя. Не помогали ни отвары и зелья, ни мази, и Атхен видела, что с каждой неудавшейся попыткой Слизерин мрачнел все больше и больше. Погода стремительно портилась – задождило, ночи становились всё холоднее, ветер – все злее, а воздух – всё более морозным и колючим. Стремительно лысеющие деревья заунывно стонали и лишали и без того беспокойного сна змееловку – девушка еженощно, испуганно вскидываясь, просыпалась и каждый раз неизменно видела сгорбленную фигуру Слизерина у небольшого костра. Он всегда сидел к ней спиной по ночам, и Атхен не видела его глаз и отблесков огня в них. Она боялась и вместе с тем отчаянно хотела подойти и взглянуть ему в лицо. Хотела увидеть серые глаза, спокойные и чистые. Боялась столкнуться с чернотой, заволакивающей холодные звёзды змееуста и сковывающей ужасом всё естество ведьмы. Она замечала, что некоторые движения зельевара были скованными, вызывали неприятные ощущения и заставляли морщиться. Его явно беспокоило сильно повреждённое в схватке плечо – Атхен видела в одну из ночей, как он снова вскрывал и чистил загноившуюся рану, обильно смазывая какой-то травяной смесью и шипя проклятья. Время от времени мужчина замирал на миг-другой от резкой боли, но стоило Атхен с тревогой взглянуть на него или тихо предложить помощь, как он молча решительно качал головой. Он вообще почти не говорил и вовсе не подпускал к себе ведьму с той самой памятной встречи с людьми Мерлина. Нога, на которую маг поначалу хромал, пришла в норму, чего нельзя было сказать о похожей ране змееловки – девушка теперь лишилась последних иллюзий касательно легкости походки, необходимой для её прежнего ремесла. После кровавой схватки с молодой ведьмы вообще слетели всякие остатки надежды: неизвестные проклятия, бой строго на поражение, никогда раньше не виденные ею заклинания – страшная, невиданная магия. Не тёмная – чёрная, оставляющая грязный, несмываемый след на душе того, кто прибегал к ней. Такой обучаются редко, тайком, с оглядкой и только самые отчаянные. Обучались. Видимо, что-то изменилось за последние пару лет. Атхен тряхнула неровными после очередного столкновения с огнём прядями. Ей было жаль, но не волосы, а труды и старания Слизерина. Он столько вложил, с таким мастерством восстановил пряди. И зря. Почти всё зря. На девятую ночь после уничтожения прибрежного городка спустился ледяной дождь, перемежаемый редким снегом. Согревающие чары усталых и морально разбитых магов не были достаточно мощными, и холод – пусть и не такой голодный и злой, как за чертой защиты, - покусывал конечности. Атхен лежала между корней старого дуба, прижимаясь к могучему стволу дерева и вдыхая запах чуть сырой палой листвы, прихотью колдуньи преображенной в плотный шерстяной плед. Она, уже по традиции, наблюдала за расположившимся у костра к ней спиной магом. Он сидел без движения и смотрел, видимо, на пляску языков пламени. Атхен почувствовала, что он набросил на неё согревающие чары поверх её собственных. - Спасибо, - хрипло и надломленно от длительного молчания поблагодарила она. Змееуст никак не отреагировал, но ведьма знала – он совершенно точно услышал.       Немного согревшись, змееловка тяжело встала и, неловко ступая, подошла к мужчине. И без того напряженная спина его будто закаменела, когда узкая горячая ладонь легла ему на плечо. Он не поворачивался. Она ничего не говорила. Просто положила и вторую ладонь на второе плечо. Осторожно опустилась на колени за спиной зельевара и уткнулась лбом между лопаток. - Ты видела, - отстранённо заметил бесцветным голосом Слизерин. – Разве тебе не страшно? - Страшно, - тихонько хмыкнула ему в спину ведьма. – За тебя. - Что ты имеешь в виду? – отзвук недоумения почудилась в его голосе. - Ты на пороге самого важного этапа, но ты слишком устал. Вымотан, истощен, выжат Мерлином и его гадами. Я боюсь, что молодой и отдохнувший твой старинный друг встретит Салазара Слизерина седого и в морщинах. - Прекрати. Ты знаешь, о чем я говорил. - И я говорю совершенно о том же. Слизерин повернул голову немного в сторону. - Ты видела. - Видела, - покладисто согласилась ведьма. – Но я верю тебе. И верю в тебя. А еще – прекрасно помню, что однажды сказал мне ужасный мрачный колдун, запугавший меня своей суровостью до полусмерти: «Магия – не бремя, а награда. Нести ее нужно гордо». - По-твоему, любая магия – награда? – уничижительно спросил колдун. - По-моему, любую магию можно обернуть во благо и сделать поводом для гордости. Атхен осторожно накинула капюшон на голову мужчины, поправила его и, тяжело поднявшись, поковыляла обратно к корням деревьев, тихонько напевая песню о Бриане Бору. Улегшись и взглянув на спину мага, девушка увидела, что его спина была расслабленной, а голова – впервые за эти дни – не была низко опущенной. Змееловке хотелось верить, будто Слизерин освободился по меньшей мере от части Атласовой ноши.

***

      Внешне Слизерин казался воплощением спокойствия и равнодушия, но внутренняя буря не отпускала его с того памятного дня. Тьма выла и скреблась в самом отдалённом уголке естества, и эхом ей вторили предсмертные крики заживо горящей женщины. Ужас сковывал члены мага от всё ещё звенящего в сознании визга агонии, и этот ужас держал в узде голодную тьму, неосторожно разбуженную самим зельеваром. Он никогда не позволял себе увлекаться настоящим боем, реальными схватками, истинной войной. Нет. Его путь – путь учёного. Он никогда не направлял свои навыки и умение ведения боя в нужное - в широком понимании – русло. Долгие-долгие годы самоконтроля и самовоспитания не позволяли терять голову и поддаваться эмоциям, но рухнувшая скошенной травинкой Атхен… Маг повернулся взглянуть на уснувшую в корнях дуба девушку, осторожно придерживая стража, а затем медленно покачал головой. Снова уставился в огонь и, глубоко вздохнув, прикрыл глаза. Да, Атхен права. Ему нужно отдохнуть и попытаться собрать себя. Ради Грифона и собственной родины. Желтоглазая дрянь в облике Мерлина не только выкосила множество родов, но и отравила молодое поколение островных магов. Позволить стольким юнцам впустить тьму! Стоило только зельевару вспомнить об этом, как его руки начинали трястись от ярости – окажись лжеМерлин поблизости, то мужчина задушил бы его, ни капли не колеблясь. Слизерин погладил холодное тело верной змеи, осторожно убрал его за пазуху и пошёл к спящей ведьме. Ему нужна Моргана – и на этот раз не только для спасения всей Англии, но и для спасения верной змеи. Да и положиться в случае неудачи на Раннох-Мур тоже можно на неё. А для того, чтобы добраться к ней, ему нужен отдых. С этой мыслью зельевар и уснул, закутавшись в мантию и устроившись рядом с девушкой. Разбудил его запах поджаренного яйца, хлеба и овечьего сыра – Атхен готовила нехитрый завтрак. Слизерин кивнул в знак приветствия, поблагодарив, принялся за еду и увидел, несмелую улыбку ведьмы. - Прежде всего мы отправимся к замку, - поев и принявшись за уничтожение следов пребывания, сказал Слизерин. – Нам необходима Моргана. Да и её неуёмный подмастерье должен был уже хоть что-то найти в библиотеке школы. Затем мы наведаемся на холм, где когда-то жила твоя семья. После – мне необходимо будет проведать уже мой дом… - Нам. - Нет, Атхен. Мне. Мне и Моргане. Ты останешься на своих законных землях, - видя, что девушка намерена снова перебить его, мужчина нахмурился и властно поднял руку, - И я, и ле Фэй вернёмся туда же. Твоё пребывание там исключено! Ведьма снова вскинулась что-то возразить, но затем резко успокоилась и покорно кивнула: - Да, наставник. Слизерин протянул руку и ласково провёл по обгоревшим волосам девушки: - Мы уже обсуждали это. Не вынуждай меня снова повторять. К тому же – что, если у Мерлина осталась кровь твоя или Фирга? Ты не думала об этом? По широко распахнувшимся от удивления глазам маг понял, что он прав. - То есть, найдя тогда меня в твоей хижине, он мог… - Всё, что угодно, - кивнул Слизерин и положил ладонь ей на плечо. – Кровь – слишком ценная и, вместе с тем, опасная часть человека. Кто знает, какие маяки он мог оставить на болотах на твоей крови? Змееловка вдруг спешно поднялась и лихорадочно вцепилась пальцами кудри. - Но что, если он следит постоянно за мной? За нами? Слизерин тоже встал. - Ни одно зелье на крови не может держаться активным так долго. А дремлющее зелье-капкан – вполне. Ведьма понятливо кивнула и сказала: - Хорошо. Можем отправляться. - Я думаю, сегодня – последний пеший переход. Завтра можно прибегнуть к перенесениям.

***

      Атхен было страшно. Не то чтобы это было большим удивлением - в последнее время ей часто было страшно, но сейчас страх был совершенно новым. Она видела, что страшно Слизерину. И это заставляло конечности неметь от ужаса. Морганы не было. Слизерин не чувствовал её с помощью браслета. Несколько раз он призывал маячок-браслет, в последний раз – уже здесь, на той самой тайной поляне, - но ни разу пространство не подернулось ответной волной магии. Поначалу маги заподозрили, что дело в бессознательном страже, но змееуст попробовал найти Аима с помощью такого же браслета, и это ему удалось. Морганы же он никак не ощущал. Будто и не было никогда ле Фэй. - Может быть, она сейчас в облике вороны? – стараясь найти разумное объяснение, подала голос змееловка, но зельевар лишь раздраженно фыркнул. - Я чувствовал её и в облике вороны, браслет зачарован был на это! Её просто нет! Мужчина спрятал лицо в длинных ладонях и тяжело, глухо произнёс: - Я не понимаю. С каждым моим ходом, моим шагом на пути к Грифону, кажется, сам мир вокруг делает три. Обгоняет меня, обыгрывает, ставит подножки, лишает последних преимуществ. Нас не было не так уж долго, но вот мы вернулись и, такое ощущение, должны начать всё сначала… А у меня нет ни сил, ни времени… Змееловка осторожно подошла сзади и положила руки на плечи, прислонившись лбом к спине мужчины. - Давай позовём Аима. Может статься, что всему этому есть объяснение. Пусть он придёт сюда, на нашу поляну. Уверена, он сможет дать необходимые ответы. Слизерин неожиданно для ведьмы накрыл её ладонь своей и, прочитав нараспев неизвестное ей заклинание, умолк, а через минуту-другую сказал: - Он будет.       Девушка кивнула и обвела невидящим взглядом поляну, раздумывая, чем бы отвлечь от пораженческих мыслей зельевара, но, повернувшись к нему, обнаружила, что в этом нет необходимости – он уже вернул карманному котлу его настоящие размеры и теперь раскладывал ингредиенты на импровизированном столе Морганы и Лестранжа. - Хочу сварить кровевосполняющее. И основу для восстанавливающей волосы мази. Финальная часть состава у меня готова – осталось немного с прошлого раза... Не могу смотреть на очередной ужас, постигший твои пряди. Пока зельевар занимался отварами, змееловка методично отрабатывала заклинания. Она швыряла их одно за другим в начарованную куклу-Мерлина, заставляла их рикошетить и выставляла различные щиты. Когда день подошёл к концу, она была взмокшая и уставшая, слабая нога предательски дрожала, а ладони жгло от обилия пропущенной сквозь тело магии.       Шорох в дальнем конце поляны маги услышали одновременно. Только Атхен раскрыла рот для приветствия Аима, а Слизерин молниеносно швырнул заклинание темноты и, следом же, левитации. Лестранж вскрикнул и только крепче сжал палочку. Держа ничего не видящего юношу высоко в воздухе, Слизерин ледяным тоном спросил: - Что скрывало ворону, пса и змею в последнюю ночь? Растерянный и напуганный сначала, после этих слов Аим облегченно улыбнулся и ответил: - Нездешний плащ, похожий на древнего Януса. Слизерин кивнул сам себе и отменил чары, опустив мага на землю. Лестранж тут же поспешил к ним. - О, Атхен, я так рад тебя видеть! – он крепко обнял её. – Что с твоими волосами? Вы попали в засаду? Слизерин, Сэр! – юноша почтительно кивнул мужчине. – Не передать, как я рад вас видеть! У нас беда! - И не одна, - помрачнел пуще прежнего змееуст. – Где Моргана? Атхен показалось, будто после вопроса и без того болезненно-бледный Лестранж и вовсе посерел лицом. - Я не уверен, но, кажется, знаю, сэр. Мы… мы укрывались в замке, как вы и велели. Я занимался поисками в библиотеке, а Моргана… Она то отлучалась, то возвращалась. Я думаю, она то ли следила, то ли тайно боролась с карательными загонами. – Атхен вздрогнула и перевела растерянный взгляд на нахмурившегося больше прежнего Слизерина. - Как-то раз она вернулась и рассказала, что с трудом, но спасла маленького Розье – сумела отправить его на материк, в земли франков. Он – последний из своего рода, сэр.       Змееловка прикрыла рот рукой и увидела, как с яростью сжались кулаки зельевара, а устремлённые куда-то в пространство глаза на секунду подёрнулись тенью. - Моргана велела мне начать зелье для прикармливания бубри. Мы были на Лох-Раннох, сэр. – Слизерин вздрогнул и впился взглядом в юношу. – Собирали пушицу. - Вас кто-нибудь видел? - Нет. По крайней мере, ле Фэй никого не заметила. Но на озере у нас начали шевелиться ваши браслеты, облизывая кожу и сверкая глазами. И Моргана сказала, что это признак опасности… - Да, так и есть… - неразборчиво пробормотал Слизерин. - …и мы решили, что опасность в Хогвартсе. И мы оказались правы – по возвращении мы обнаружили, что там был Мерлин. Атхен не сдержала судорожный вздох. - Моргана была в облике вороны, меня она превратила в воробья. Когда Мерлин увидел стаю ворон – а среди них была и ле Фэй – то сказал, что ненавидит этих птиц и… Лестранж крепко зажмурился и с силой потряс головой. - И я снова стал человеком.       Слизерин посерел лицом и вперил взгляд в землю. Длинные бледные пальцы, лихорадочно дрожа, с силой прошлись по подбородку, спустились на тощую шею и остановились чуть ниже ключицы, - казалось, магу тяжело дышать. Змееловка тут же подскочила к нему, но он лишь выставил руку в защитном жесте. - Ты сказал, что, возможно, знаешь, где она теперь, - прохрипел маг. - Но она ведь… - чуть не плача, повернулась к Аиму Атхен, но оба мужчины тут же перебили её. - Нет! Змееловка нахмурилась и непонимающе посмотрела на колдунов, но почти сразу была схвачена Слизерином и спрятана за его спину. Он взмахнул рукой и поднял Лестранжа вверх. Француз хрипел и хватался за шею – змееуст медленно сводил пальцы, делая удушающие пассы рукой. - Что ты знаешь о ней? - Она не мертва! - Что ты знаешь о ней?! - Её можно спасти, нужно лишь… - ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ О НЕЙ?! - Маледикти! – хрипло выдавил Аим и добавил несколько слов, по-видимому, на гаэльском. Змееуст что-то ответил ему, опустил плечи и отменил заклинания. Француз рухнул, спешно поднялся на ноги, несколько раз жадно вдохнул морозный воздух, опёршись ладонями о колени, а затем выпрямился и, всё ещё тяжело дыша, хрипло сказал. - Это не всё, сэр. Я стал видеть сны…       Атхен слушала рассказ со всё возрастающим изумлением, а Слизерин опустился на землю, опершись о ствол могучего дуба и прикрыв глаза. Змееловке казалось, он рисовал в воображении описываемые французом образы. Когда Лестранж закончил рассказ, змееуст открыл совершенно безжизненные глаза. - За столько лет я успел напрочь позабыть о том, какими были вечно неразлучные когда-то Морри и Мерри. Лучшие ученики Рейвенкло и Слизерина. Наша гордость, наша радость и наша головная боль. – на сером измождённом лице появилась горькая, изламывающая тонкие губы улыбка.       Почему-то именно сейчас, как никогда раньше, ведьма увидела, насколько же стар и утомлён Салазар Змееуст. Морщины ли, усталость, складки отчаяния в уголках губ, отрешенность, сквозившая в каждом жесте и звуке мага – она не знала, что именно стало вдруг так отчётливо кричать о том, как давно живёт Слизерин. Мужчина сидел с закрытыми глазами, негромко проговаривая переживаемые им воспоминания, и голос его временами дрожал и ломался. Атхен до дрожи хотелось подойти и коснуться мага: забрать его печаль, разделить боль, приглушить тоску, но она понимала – с этим Слизерин должен совладать сам. - Никто не мог заставить ослепительно улыбаться вечно хмурого воронёнка Морри. Никто, кроме Мерлина. И так было все годы их обучения в замке, и даже некоторое время после. Мерлин отправлялся в странствия – один или с Грифоном – и Моргана становилась мрачнее тучи, но стоило только ему вернуться, как в ней снова просыпалась Морри. Так было и, наверное, когда я покинул замок. Так было, пока Мерлин не исчез на долгое время. А когда он вернулся… Я никогда больше не видел ту беспечную, хохочущую, весёлую беззаботную девочку с двумя толстыми смоляными косами. – Слизерин горько хмыкнул. – Мерлин, как одержимый, искал способы помочь Моргане с её… особенностью. Моргана – рьяно, до безумия – выискивала причины удержать Мерлина на землях Британии. Оба потерпели неудачу…       Негромкий всхлип Аима будто вернул Атхен в настоящее время, и она, до этого застывшим изваянием слушавшая тихую исповедь Слизерина, отмерла и вытерла слёзы. - Маледикти… кто это такие? Это…как раз та особенность Морганы? – сдавленно, боясь не совладать с голосом, спросила змееловка. - Это древнее и довольно редкое проклятье, - тяжело кивнул Слизерин. – Моргана – первая и единственная, кого я знаю с таким. - Маледикти имеют способность оборачиваться зверем, но не могут контролировать этого. Однажды они полностью окажутся захваченными тем животным, чей облик принимают. А до того они умереть не могут. Ведьма передёрнула плечами. - Я думал, она где-то в замке, но я переловил всех птиц, некоторых не по одному разу – её нет среди школьных ворон. И мне кажется, что она может быть в ещё одном месте, с которым Моргана тесно связана. - Эмайн Аблах, - будто самому себе кивнул Слизерин и горько хмыкнул. – Тогда мы обречены. - Но почему? Я уверен, есть способ вернуть Моргану в сознание! Нам нужно только… - Попасть на Эмайн Аблах, - равнодушным голосом перебил Аима Слизерин. – А доступ на остров имела только Моргана. Слизерин резко встал и размашистым шагом поспешил к выходу с зачарованной поляны. - Не покидайте убежище. И будьте начеку. - Слизерин… - Не сейчас, Атхен. И поставь защиту. Зельевар вышел за границу и исчез.       Ведьма страдальчески посмотрела на Лестранжа. Юноша тяжело опустился на лавку у их с Морганой стола, и девушка села рядом и ободряюще боднула его плечом. - Как ты, Аим? Тот покачал головой и приобнял её за плечи. - Лучше расскажи, как ваши дела, Атхен. Вы собрали всё необходимое для зелья? Змееловка подробно рассказала об их с зельеваром путешествии, умолчав только о том, где Слизерин обнаружил след Фирга и, возможно, Аделяра. По мере рассказа Аим всё больше увлекался, время от времени потрясённо вздыхая или изумлённо охая. Когда ведьма описывала встреченные ужасы в портовом городке, француз ругнулся на родном языке, а затем вскочил, схватил девушку за плечи и резко встряхнул: - Погоди! Они снова жгут ведьм?! Опиши мне пламя подробно! Атхен тряхнула головой, пытаясь припомнить. - Я не уверена, что точно могу описать… - Я могу. Молодые маги вздрогнули от неожиданности и обернулись к источнику звука. - Ты что, не навесила защиту? – ледяной голос змееуста сочился злостью. - Ты – свой, на тебя она не реагирует, – раздраженно процедила змееловка и с удивлением отметила, как на миг в глазах Слизерина мелькнула тень смятения. - Прошу вас, сэр! – Аим порывисто развернулся всем телом к магу, кипя энергией. – Опишите огонь. Это важно! - Почти как настоящий, но безумно быстрый. Он сожрал хижину с женщиной внутри за несколько минут. Аим вздрогнул и кивнул. - Да. Да! Хижина сгорела не случайно. Это то же пламя, каким сожгли и дом, в которой прятались когда-то мы. Уверен, таким же огнём жгли и других несчастных черноволосых женщин с гаэльским говором. Атхен сжалась от ужаса: - Ты хочешь сказать, что эти… люди Мерлина знали, кто мы? - Мы были под личинами, - мгновенно парировал Слизерин. - Но пламя бросили не в нас! – возразила ему ведьма. - Я пытаюсь сказать, - вклинился в диалог Лестранж, - что, во-первых, поджог женщины не случаен, а во-вторых, что Мерлину – кем бы он ни был – устранить Моргану не менее важно, чем не только уничтожить случайных свидетелей, которыми вы предстали перед его людьми, но и поймать самого Слизерина. На несколько минут установилась тишина, которую нерешительно разбил змееуст: - Ты думаешь, он знает, кто такая ле Фэй? - Я думаю, что он может знать, что она может быть вороной… точнее, мог узнать. - В смысле? – тряхнула волосами ведьма. Лестранж помассировал виски и принялся говорить, расхаживая туда-сюда между магами. - Мы были у вашей хижины, сэр, когда Мерлин нашёл вас. Моргана – в облике вороны – сидела на дереве неподалёку, и её было прекрасно видно. - Но он ничего не предпринял? Аим возбужденно закивал головой: - Да, и только где-то через месяц начались поджоги женщин по всему острову. Раньше ему нужны были вы, сэр. А теперь – ещё и Моргана. Точнее, её смерть… Сэр, по поводу огня… Я нашел нечто похожее в качестве упоминания в древнеримских свитках. Но это не объяснение чар или вязь заклинания – это лишь упоминание как древней тайной магии. И я не уверен, что это именно искомое пламя, но оно, как и «наше», быстрое, голодное и негасимое. - И эти древние, казалось бы, утерянные чары теперь доступны тем, кто раньше был орденом змееловов, - тяжело вздохнула ведьма, подняла совершенно больной взгляд на Слизерина и задала уже звучавший сегодня вопрос. – Что же нам делать? - То же, что и собирались. Мне нужно время для варки зелья. А значит, у нас есть время попытаться придумать способ вернуть Моргану. - А если не придумаем? – ведьма вздрогнула от того, насколько жалко звучал её голос. - Будем думать снова и снова, - решительно произнёс Аим, и девушка увидела, как он сжал ладони в кулаки. - Будем, - кивнул с мрачным видом Слизерин. – Но не здесь. Он протянул руки молодым магам и, когда те крепко взялись за него, крутанулся на месте, утягивая их за собой.

***

      Зельевар отпустил ладони спутников, едва все они переместились, и жадным взглядом обвел открывшуюся его глазам местность. Он не был здесь немногим больше сотни лет. Ни следа от Львиной Короны – бастиона и прежней обители крови Гриффиндора – только древние камни кельтов, в которых была заложена магическая защита. Выглядевшие раньше добротной оградой вокруг жилища, теперь они напоминали разбитые обломки венца. Многие были всё еще в первозданном виде, но другие – покосившиеся, поросшие мхом, завалившиеся и вовсе рухнувшие, - служили лучшим доказательством неумолимости смрадного дыхания времени. Мужчина с необъяснимой даже для него самого лаской провёл тонкими пальцами по ближайшему камню, приветствуя старого друга. С головой уйдя в воспоминания, он пропустил начало разговора молодых магов: - Моргана привела нас сюда. Меня и Фирга. Здесь живут удивительные создания… - Брауни, - выдохнула Атхен и постаралась спрятать стремительно наполнившиеся лишней влагой глаза от спутников. – Я долгое время думала, что мои сны – не более, чем фантазии ребёнка. - Полагаю, Кама сможет убедить тебя в реальности происходящего, - со скупой улыбкой Слизерин кивнул в сторону одного из выстоявших против времени камней.       Несколько маленьких существ в зелено-коричневых одеждах приближались к магам, семеня и тихонечко перешёптываясь. Змееловка с удивлением разглядывала их, опустившись на колени и, похоже, сама того не заметив. Крохотные существа обступили кругом волшебников и вперёд вышла сухонькая старушка в накрахмаленном фартуке. - Маленькая леди! – высоким голоском пропищала она и бросилась обнимать Атхен. – Маленькая леди вернулась! Ведьма обнимала плачущую старушку и сама неловко размазывала слёзы по лицу. Несколько минут понадобилось обеим женщинам, чтобы успокоиться. Ощупав юную ведьму и закончив причитать, старушка повернулась к наблюдавшим за их встречей мужчинам. - Янтарный ясень, на этот раз настоящий, - приветственно кивнула она, всё ещё сжимая в крохотных ручках ладонь девушки, - Старинный змеехвостый друг уснувшего Алого льва. - Что значит «на этот раз настоящий», Кама? – Слизерин сжал свободную руку брауни в знак приветствия. - Кама расскажет, обязательно расскажет. Но сначала вы отдохнёте. - Хорошо, Кама, - кивнул змееуст. – Где Майл? - Майлу плохо. Всё хуже и хуже. Он спит. И не звучит больше свирель… У Майла очень мало времени, сэр старинный друг. - Отведи меня к нему, Кама. Послушно кивнув, старушка засеменила вверх по склону холма, и Слизерин поспешил за ней.       Кама осторожно провела мага вдоль старых кельтских камней, начертила причудливую руну на самом высоком из устоявших, нараспев протянула несколько звуков, и прямо у её ног появилась причудливая круглая дверь в земле. - Сэру другу нужно разрешение нынешней крови, - почтительно склонила голову брауни. Слизерин повернулся назад и подозвал разговаривавшую о чём-то с остальными существами холма змееловку. - Мне необходимо твоё разрешение, как владелицы этой земли, - пояснил он ей, когда та подошла. - Владелицы? - А ты думала, тебя Кама просто так назвала леди? - Что я должна сделать? - Маленькая леди должна сообщить вверенному её роду клану брауни, что она желает допустить в обитель того или иного человека, - с улыбкой подсказала ей Кама. Ведьма благодарно кивнула и снова перевела взгляд на зельевара. - Я могу разрешить и Аиму тоже? Слизерин уставился на девушку с удивлением: - Это твой дом, Атхен. Только ты вправе решать. - Ты прекрасно понял, о чём я говорю, - раздраженно тряхнула головой змееловка. – Так что? Ты доверяешь ему полностью? Слизерин бросил долгий взгляд на юношу и затем кивнул. - Хорошо, - выдохнула Атхен и произнесла необходимые слова.       Кама довольно всплеснула руками и с неожиданной для столь хрупкого тельца силой подняла тяжелую дверь. Маги вошли в подземные помещения, в которых веками жили брауни, прошли по узкому, тускло освещенному всего несколькими факелками и очень низкому – настолько, что пришлось идти на изрядно согнутых ногах – петляющему коридору и вышли к крохотной угловатой лестнице. Свернув в неприметную каморку слева от неё, Кама привела магов в комнату Майла.       В маленькой спаленке, тёплой и уютной благодаря потрескивающему пламени в маленьком зачарованном очаге, среди горы подушек и пледов на кровати лежал иссохший, почти прозрачный старичок. Редкие седые пряди облепили его обтянутый бледной кожей череп, руки, больше похожие на больные ветки деревца, лежали поверх наброшенного на него одеяла. Аим испуганно всхлипнул. - Но ведь я видел его весной, Кама…. Он не был настолько стар… Что произошло? - Он отдал сосуд с магией хозяина земли, - Кама подошла к явно спящему Майлу и принялась осторожно его будить. - Это та капля, да? – Спросил француз, ни к кому, по сути, не обращаясь, и Слизерин счёл необходимым ответить. - Совершенно верно. Ты видел её? - Да. Майл отдал это Фиргу в наш визит сюда. Атхен, осторожно обошедшая постель престарелого брауни, подоткнула одеяла в его ногах, расправила пледы на груди и неожиданно ойкнула, а затем недоуменно произнесла: - Вот такая? Она кончиками пальцев подняла халцедоновую каплю, внутри которой мужчины увидели застывший тёмный волос - Его волос, в этом Слизерин был абсолютно уверен. Он смотрел на проводник, не в силах отвести взгляд, и потому вздрогнул от неожиданности, услышав надломленный голос со стороны кровати. - Маленькая леди… - тяжело прохрипел Майл и зашёлся глухим кашлем. Слизерин отмер, щёлкнул пальцами, выхватил из складки пространства небольшой стакан с тёплой водой и склонился над кроватью брауни. - Здравствуй, Майл, - тихо произнёс он, помогая старцу напиться. - Сэр старинный друг Алого Льва, - благодарно прикрыл белёсые глаза-плошки Майл. – Леди ворона нас не обманула, вы действительно поможете. - Помогу, Майл. Разве может быть иначе? Скажи мне, почему камень снова у тебя? Халцедон ведь был у Фирга. - Лев оставил мне его, - начал говорить и снова закашлялся брауни, - оставил и наказал спать. И я спал, пока маленькая леди не вернулась домой. - То есть я его разбудила? Это не повредит Майлу? – встревоженный голос Атхен прозвучал неожиданно громко. - Но почему он оставил тебе его? – тихо спросил старца зельевар. – Где сам Фирг? - Он отправился далеко… На большую землю… - Зачем? – вырвалось у молодых магов. - Лев не говорил…сказал лишь – дело важное и касается друга. - А простец? Простец? С ним был маггл? – С тревогой спросил Аим, и Кама кивнула. - Они пришли и ушли вместе, сэр ясень. - Нам некогда разбираться, куда унесло этих двух глупцов, - процедил зельевар, с трудом обуздывая гнев. – У нас есть дела гораздо важнее. Спи, Майл, ты обязательно успеешь увидеть Алого льва. Аим, Атхен, за мной! Маг стремительно развернулся и покинул комнатку престарелого брауни, Лестранж и змееловка - подавленные и растерянные – послушно последовали за ним.