Fate/Invisible war

***

      Порыв сильного ветра бросил в лицо лейтенанта очередную россыпь песка, заставив его прикрыться рукой.       После длительного затишья буря вновь набирала обороты.       «- Нужно найти укрытие», - Хогану пришлось прижать микрофон ближе к губам, чтобы шум бури не заглушил его голос.       «- Они проходили где-то здесь, лейтенант», - Баррет пытался перекричать ветер, - «нам стоит взять чуть правее, если не хотим сбиться с пути».       «- Ладно, Баррет, веди», - Хоган пропустил снайпера вперед.       «Шаман» на удивление легко сориентировался на местности и быстро провел отряд из трех человек через перекресток и несколько подворотен. У пролома в стене одного из зданий он остановился и подал сигнал следовать за ним. Хоган продублировал его Ли.       Три бойца спецназа один за другим нырнули в темноту каменной постройки.       Оказавшись внутри, Хоган включил фонарь на винтовке, которую передал ему Фишер, и осмотрелся.       Судя по всему, в здании раньше был ювелирный магазин. Луч света то и дело выхватывал из темноты драгоценности, тускло поблескивающие среди разбитых стекол витрин. Даже на первый взгляд было ясно, что в ювелирном магазине не было и десятой доли того, что находилось тут раньше.       «Мародеры везде одинаковые» - заключил про себя Хоган, и осторожно пошел дальше по торговому залу.       Под ногой Ли что-то звякнуло.       Подрывник посветил себе под ноги. В луче света блеснул обычный металл.       - Ух ты, неплохо. Баррет, - предметом, который поднял из песка кореец, оказался небольшой стилет. Не составило никакого труда узнать, чьим он был.       - Тернер?       - Он самый, лейтенант. Наши были здесь, в этом нет сомнений.       - Нужно обыскать здание. Баррет, на тебе второй и третий этажи. Ли, иди на цокольный. Не упускайте ничего, нам нужны любые зацепки. Встречаемся здесь через десять минут.       - Есть, - одновременно ответили снайпер с подрывником и разошлись в разные стороны.       Покрытые изящной мозаикой каменные ступени лестницы уводили подрывника вниз.       Ли не спешил. Луч его фонарика скользил по потолку, стенам и полу, не упуская никаких деталей. Когда стало совсем темно, Ли достал из разгрузки прибор ночного видения и нацепил его на шлем. После щелчка тумблера прибор едва слышно загудел, и окружающий мир для Ли окрасился в оттенки зеленого.       Цокольный этаж ювелирного магазина оказался погребен под густым слоем песка, сыпавшегося из прорехи в полу первого этажа. Прикинув ее примерное положение, Ли пришел к выводу, что дыра в потолке находится как раз рядом с проломом в стене, через который они и вошли в магазин. Гора песка уже выросла настолько, что закрыла собой прореху.       Когда до зала остался последний пролет, перед подрывником встала преграда – между перилами возвышалась баррикада в половину человеческого роста, собранная из разного подручного хлама.       Недолго думая, Ли перемахнул через нее и приземлился на другой стороне.       Стоило ему приземлиться на ноги, как под подошвами его ботинок что-то скрипнуло.       - Какого…       Прежде чем Ли успел выругаться, его ботинки заскользили вниз, будто под тонким слоем песка скрывался не камень, а лед. Ему едва удалось удержать равновесие.       Спецназовец почти достиг колонн внизу лестницы, и тут его чутье дало ему совсем недвусмысленный намек, заставивший его прыгнуть так далеко вперед, насколько он смог.       Еще во время своего неуклюжего прыжка Ли краем глаза заметил то, чего совсем не хотел здесь увидеть.       Кореец рухнул на усыпанный песком пол, чудом успев извернуться в падении и опереться на него рукой. Положению, которое принял Ли, позавидовал бы и олимпийский чемпион по гимнастике.       Зашуршал ремень. Автомат начал сползать с плеча Ли. Подрывник взял свой фонарик в зубы и успел перехватить оружие правой рукой, едва не потеряв равновесие.       «Так».       Ли наклонил голову и посветил вниз, под себя.       Как он и ожидал, трос был не единственным. Одна из тонких стальных нитей была натянута прямо над тем местом, над которым висела его правая нога. Второй – под поясом. Третий касался левой руки.       С максимальной осторожностью подрывник опустил носок левого ботинка на пол, как можно дальше от троса. Получив третью точку опоры, он почувствовал себя увереннее.       «Легко».       Ремень автомата кореец закинул за шею правой рукой и затянул так туго, чтобы оружие не болталось.       «Элегантно».       Кореец оттолкнулся левой рукой от пола и перевернул корпус своего тела вокруг оси, опустившись на обе руки.       «Никаких проблем».       Аккуратно спецназовец переставил правую ногу и резко отжался от пола, наконец приняв вертикальное положение.       - В чем дело, Ли? В балет решил податься?       - Вроде того, лейтенант, - Ли достал кусачки из разгрузки, - Кларксон тут такого наставил, что волей-неволей танцором станешь.       - Думаешь, это он? – лейтенант осветил комнату и перемахнул через перила, приземлившись с двухметровой высоты на песчаный бархан.       - Уверен. Кроме него растяжки так низко никто не ставит, - Ли перекусил тросы и принялся за гранаты, прикрепленные к колоннам и витринам, - чуть не угробил меня, сволочь такая… зато его «сюрпризы» теперь мои.       Ли рассовал гранаты по разгрузке и присоединился к офицеру, метр за метром обследовав помещение.       - Похоже, это здание связано с другим, - луч фонаря Хогана светил на искореженные двери, заваленные баррикадой из мусора, песка и обломков. Двери были выгнуты так, будто в них кто-то ломился с той стороны.       - Судя по тому, как они тут окопались, остановка была длительной. На других этажах нашлось что-нибудь, лейтенант?       - Пойдем, думаю, тебе самому лучше взглянуть.       Хоган и Ли поднялись обратно на первый этаж.       - Хм. И тут тоже, - главный вход в здание тоже был завален. Но эта баррикада выглядела менее основательной, будто ее возвели в спешке. Двери здесь имели вид еще более потрепанный, чем внизу – по ним словно ударили тараном. Покрытое сеткой трещин стекло держалось в покореженных створках каким-то чудом, не иначе.       - И еще, мы чуть не упустили самое главное, - Хоган подвел Ли к пролому, через который они и вошли в здание, - посмотри на края.       Из-за порывов ветра вперемешку с песком Ли пришлось едва ли не прислониться лбом к стене, чтобы рассмотреть то, на что указывал лейтенант. Края пролома были обуглены.       - Так ее взорвали отсюда, - подрывник провел по стене пальцем, оставив длинную светлую полосу, - а где Баррет?       - На третьем этаже, пытается со штабом связаться. И он тоже кое-что нашел, - лейтенант протянул подрывнику тусклый стальной цилиндр. Ли принял цилиндр из рук Хогана и повертел его перед глазами, осветив фонарем. В цилиндре кореец без труда узнал гильзу пятьдесят шестого калибра, - а еще там выломано одно окно.       - Много гильз?       - Пять.       - А следы пуль?       Хоган отрицательно покачал головой.       - Дай-ка подумать, - Ли подкинул гильзу на ладони, - Кирк решил сделать привал, и завел наших сюда. Тут они окопались, перекрыли и заминировали вход с цокольного этажа. Но потом на них напали через центральный вход, который наши наспех заложили тем, что под руку подвернулось. Если следов пуль нет, значит, нападавшие не были повстанцами. Скорее всего, опять эти твари, причем, сразу с нескольких направлений – с улицы и снизу. Раз уж кто-то решил взорвать стену, а я почти уверен, что это идея Кирка, несколько бойцов ушли по улицам, чтобы отвлечь на себя большую часть этих уродов, остальные – по крышам.       Хоган удовлетворенно кивнул.       - Браво, мистер Холмс. Теперь остается понять, куда они после этого делись.       Ли усмехнулся.       - Это уже к Баррету, - подрывник снова подкинул гильзу, - как думаешь, Хоган, они еще живы?       - Тел мы еще не видели, - Хоган не стал заканчивать фразу. Вместо этого он отправился вверх по лестнице. Ли последовал за ним.       Поднявшись на третий этаж, они застали снайпера за настройкой радиостанции. Баррет устроился на обшитой белой кожей скамье в другой стороне комнаты от выломанного окна.       - Что у тебя, Баррет?       - Ничего, лейтенант. Я проверил все частоты, сигнала бедствия нет.       - Вот как, - Хоган погрузился в раздумия, - мы могли бы задержаться здесь ненадолго, если тебе нужно все проверить еще раз.       Баррет покачал головой.       - Это бесполезно.       - Тогда что ты предлагаешь? Мы не можем вернуться ни с чем, Баррет, - лейтенант был настроен предельно серьезно, - не помню, чтобы мы хоть раз подводили Курца, и сейчас не тот случай, чтобы прерывать традицию. Ты знаешь, что подумают в полку, если узнают, что рота Кирка бесследно исчезла. К тому же, они еще могут быть живы.       - Лейтенант, - Баррет оторвался от рации и спокойно посмотрел в лицо офицеру, - я и не предлагал бросить поиски.       - Есть мысли?       - Конечно, - снайпер начал разбирать рацию, - я же говорил, что смог определить точку, в которой пропал сигнал бедствия с точностью до квартала. Эта точка не здесь, лейтенант. В последний раз сигнал был замечен в четырех кварталах к северо-западу отсюда.       - Как ты узнал?       - Магия, - серьезным тоном ответил Баррет.       Хоган понимающе усмехнулся. Так или иначе, Баррет был прав – для чтения научных лекций о длинных и коротких радиоволнах сейчас было явно неподходящее время.       - Провести сможешь?       - Сейчас? – Снайпер поднялся с пола и выглянул в окно, за которым все еще бушевала песчаная буря. – Почему бы и нет?       - Мы выступаем, Ли.       - Когда? – Кореец недоверчиво посмотрел на пролом в стене.       - Немедленно. За мной.              - Опять песок глотать, - пробубнил кореец, натягивая балаклаву на лицо.              - Я, кажется, приказывал отставить нытье, капрал.              - Виноват, лейтенант.       Идея продолжать поиски в бурю показалась Ли бредовой, но ничего кроме как подчиниться приказу ему не оставалось.       Подрывник снова стал замыкающим. Массивная фигура Хогана уже скрылась в облаках песка, когда к пролому подошел Баррет.       - Живее, дружище. Надеюсь ты не прихватил отсюда ничего лишнего? – бросил ему остановившийся у пролома кореец.       - За кого ты меня принимаешь?       - Как минимум за черного.       Смерив капрала тяжелым взглядом, снайпер поднял балаклаву и вышел наружу.       На улице колонну возглавил Баррет. Ориентирование на местности всегда было его коньком, поэтому передвигался он так быстро, насколько ему только позволяли бешеные порывы ветра и целые облака песка, парящие в воздухе сплошной непроницаемой пеленой. Миновав несколько узких проулков, небольшой отряд вышел на большое шоссе – хотя понять это в сплошном ржаво-коричневом мареве Ли смог только благодаря брошенным автомобилям, фонарному столбу, с которым он едва не столкнулся на бегу, и бетонному заграждению, разделявшему полосы. Подрывник не имел ни малейшего понятия, что это за улица, и куда она ведет, ему оставалось лишь не отставать от широкого силуэта лейтенанта, который в данный момент понимал не больше него.       Лишь Баррет без остановки бежал вперед, повинуясь своему внутреннему компасу, который очень редко ошибался.       Покинув шоссе, отряд оказался на аллее, где ветер трепал стройные ряды пальм. Бойцы прошли через аллею, и Баррет повел группу вверх по появившимся из песка ступеням, пока они не наткнулись на выросший из песчаного облака холл отеля.       - «Туда», - Баррет протиснулся сквозь наполовину заваленные песком вращающиеся двери. Следом с трудом пролез Хоган, цепляясь униформой за осколки торчащего из рамы стекла, после Хогана внутри оказался Ли.       Холл отеля оказался почти нетронутым. Более того, каким-то чудом в нем до сих пор работало освещение. Тусклый электрический свет лился со стен и потолка, освещая обстановку, будто и не подозревавшую о случившейся в городе катастрофе. Если бы не выбитые стекла во входной двери, можно было бы подумать, что этот отель появился откуда-то из другого измерения.       Но сейчас никому из отряда Хогана не было до этого дела.       - «Куда дальше?» - спросил лейтенант у снайпера.Баррет поморщился. В его гарнитуре голос Хогана почти перекрыл скрежет помех.       - «Если я не ошибаюсь, сигнал Кирка пропал прямо за этим отелем. Нужно попасть на другую сторону».       Баррет миновал стойки ресепшена и быстро поднялся вверх по лестнице, оказавшись перед дверями двух лифтов.       - Наверняка в отеле должен быть запасной выход, и не один, - предположил Ли, - если найдем их, окажемся как раз там, где надо.       - Дело говоришь, - кивнул Хоган, - за мной.       Лейтенант поднялся на второй этаж по лестнице, уводившей влево от лифтов.       Ковровая дорожка глушила шаги солдат. Почти бесшумно они двигались вперед по длинному коридору, освещенному слабым электрическим светом.       Внезапно Хоган замер на месте и поднял вверх руку, сжатую в кулак.       Впереди послышался скрип открывающейся двери.       Прежде чем бойцы успели что-либо предпринять, из номера вышел человек в рваной европейской одежде.       Ли, Баррет и Хоган одновременно вскинули свое оружие.       Человек повернул голову к троице, так резко, что послышался хруст его шейных позвонков. В глубине запавших глаз блеснули два алых огня.       - Мать его… - прошептал Ли.       Мертвец открыл рот, и тут же получил порцию свинца. За первым приглушенным хлопком последовали еще два, пули проделали два аккуратных отверстия в переносице и лбу оскаленной морды.       Будто задумавшись над чем-то, ходячий труп еще несколько секунд постоял на ногах и рухнул как подкошенный.       Баррет опустил свой пистолет.       - Вот кого мне уж точно не хотелось здесь увидеть, - пробубнил он себе под нос.       - Вперед, - скомандовал Хоган. Далеко отряд продвинуться не успел. Когда лейтенант поравнялся с подстреленным мертвецом, тихие коридоры отеля наполнились шарканьем десятков ног. Со скрипом распахнулись двери номеров, и словно по команде из них повалили существа, лишь внешне похожие на людей.       - Проклятье, - Хоган попятился, - бежим отсюда!       Повторять никому не пришлось.       Хоган понятия не имел, сколько их в этом здании, но отнюдь не горел желанием устанавливать их численность опытным путем, равно как и его подчиненные.       Единственным разумным решением в данной ситуации было попытаться уйти от тварей по улицам города. Под прикрытием бури это должно было стать не такой уж и трудной задачей.       Если бы не одно но.       Оказавшись у лифтов, Хоган услышал звон бьющегося стекла со стороны входа.       Из вращающейся двери высунулось сразу несколько мертвецов. С рычанием и визгом они пытались протиснуться внутрь, мешая друг другу.       Рык и топот послышались и из правого коридора.       - Да они повсюду, – Баррет развернулся к лифтам и ударил по двум кнопкам вызова. Те никак не отреагировали.       Прогрохотал автомат Хогана. Две коротких очереди изрешетили первых мертвецов, прорывавшихся через главный вход, и их обездвиженные тела застряли в дверях, создав помеху для остальных. Хоган не питал иллюзий – все, на что была способна эта преграда, это лишь задержать толпу ходячих трупов на короткое время.       - Баррет, - тремя одиночными выстрелами Ли скосил мертвеца, появившегося из правого коридора, - что бы ты там ни делал, поторопись.       Снайпер соединил вместе два провода. Затрещали электрические разряды и из проводки посыпались искры. Свет в здании на мгновение потух. Створки дверей лифта чуть дрогнули, но даже не подумали открыться.       - К дьяволу! – Ли достал из-за пояса трофейный взрывпакет и налепил его на двери. – Отойди!       Детонатора у Ли не было, поэтому он просто выстрелил во взрывпакет из автомата.       Ударная волна толкнула в спину Хогана и едва не сбила с ног Баррета, едва успевшего отшатнуться.       От взрыва створки дверей лифта вогнулись внутрь, обнажив его нутро, освещенное красным аварийным освещением.       - Быстрее, Баррет! – Ли буквально затолкал Баррета в открывшуюся брешь. – Лейтенант!       Хоган отступил к лифту. С его габаритами протиснуться в такую щель было практически невозможно – спецназовец намертво застрял в искореженных дверях. Тем временем орда мертвецов уже взобралась вверх по лестнице, ее потоки хлынули из правого и левого коридоров. Ирландец достал из кобуры пистолет и выпустил обойму в тех, что подошли ближе всего.       Ли и Баррет схватили все еще раскаленные от взрыва створки с разных сторон. Огромным усилием им удалось раздвинуть их на достаточное расстояние, чтобы они позволили Хогану ввалиться в кабину лифта.       Еще не успев распластаться на полу, лейтенант успел выпустить несколько очередей из автомата.       - А теперь что?!       Но Ли уже не слышал его.       Кореец по пояс скрылся в верхнем люке кабины. Его правая рука сжимала гранату с вынутой чекой. Дотянувшись до тросов, он вставил гранату между ними и провалился обратно в люк.       - А вот теперь лучше держитесь.       Из-за грохота автоматных очередей его слова никто не услышал. Хоган сменил обойму в автомате и продолжил отстреливать тварей, рвущихся в кабину. Лишь побледневший Баррет посмотрел на подрывника.       - Чтоб тебя, Ли…       Над их головами прогремел взрыв.       Лифт тряхнуло настолько сильно, что снайпер клацнул зубами, едва не прикусив язык. Освещение погасло. С пронзительным визгом аварийных тормозов кабина лифта полетела вниз, прихватив за собой с десяток конечностей мертвецов, которым все же удалось протянуть их через двери.       Баррет не успел проклясть Ли еще раз. На расстоянии двух этажей тормоза успели лишь незначительно замедлить кабину, и через несколько секунд она с грохотом обрушилась на дно шахты.       - Все целы? – раздался в темноте голос Хогана.       Ответом ему послужил поток ругательств на корейском.       - Кажется я что-то сломал…       - Не тебе на это жаловаться, пироман недоделанный, - прокряхтел снайпер и попытался подняться на ноги. После удара они будто стали ватными, но по счастливой случайности обошлось без переломов, - давайте выбираться отсюда.       Снайпер полез в карман за фонарем, но нащупал только его расплющенную верхнюю половину.       Уцелевший фонарь нашелся у лейтенанта. Когда луч света прошелся по кабине лифта, офицер присвистнул. Лифт превратился в кусок покореженного металлолома. Встав на ноги, Хоган едва не уперся головой в потолок, который прогнуло внутрь взрывом. Люк, в который только что легко пролез кореец, превратился в узкую щель. Лейтенант прикрыл фонарь рукой и посветил в щель. Шахта лифта была пуста. Никаких посторонних звуков оттуда тоже не доносилось.       - Кажется, за нами они не пошли. Уже неплохо. Вот только, - офицер посветил в другую сторону, на закрытые двери подземного этажа, - как нам отсюда выйти?       - У меня осталась последняя граната…       - Иди к дьяволу! – Воскликнул обычно сдержанный снайпер. – Твои китайские фейерверки у меня уже в печенках сидят! Ты меня чуть не поджарил!       - Да не переживай ты так, - Ли с трудом сдержал смех, - сильнее чем есть уже не обгоришь.       - Заткнулись оба и подошли сюда, - Хоган присел перед дверями, - ножи к бою, господа.       Три лезвия вошли в узкую щель между дверями. После долгих попыток их все-таки удалось расшатать и открыть на достаточное расстояние, чтоб зацепиться руками.       Лишь спустя добрых десять минут двери уступили силам трех человек и со скрежетом разошлись в стороны. Покинув лифт, отряд оказался в подземном гараже отеля. Здесь тоже горело тусклое аварийное освещение, выхватывая из темноты кузова дорогих авто, оказавшихся навсегда погребенными под землей в этом бетонном склепе.       Кроме автомобилей в гараже не оказалось ничего – не было здесь ни красноглазых тварей, ни людей, которых, впрочем, никто и не ожидал увидеть. На другом конце подземелья нашлась будка охраны и закрытый служебный выход. Ярко-желтые стрелки на сером бетоне здесь указывали налево – прямиком к стальным воротам гаража.       - Куда дальше, Баррет?       - Ну тут выбор небольшой, лейтенант. Или открываем служебный и возвращаемся в отель, или через ворота на улицу.       Для лейтенанта выбор оказался очевиден.       - Ворота сможешь открыть?       - Если попытаться направить энергию аварийного генератора на гараж… как-нибудь может и получиться.       - Тогда приступай.       - Есть.       Будка охраны оказалась открыта, и оказавшись внутри Баррет сразу начал колдовать над приборами.       - Живут же люди, - Ли с разбега плюхнулся в огромное кожаное кресло, положив ноги на одну из приборных панелей, - знал, что Дубай удивительный город, но чтоб настолько. Надо было сюда охранником устроиться.       Снайпер недовольно покосился на подрывника.       - Понял, понял, - пробубнил Ли и оттолкнулся ногой от панели, освободив рабочее место для Баррета. Со скрипом кресло откатилось в дальний конец комнаты, - так, а тут у нас что?       Внимание корейца привлек небольшой ящик с матовой поверхностью.       Ли потянул за ручку и открыл небольшую дверцу. При виде содержимого его лицо тут же расплылось в улыбке.       - Ха-ха, бинго!       - Что у тебя там? – радостные возгласы Ли привлекли внимание Хогана, который стоял в дверном проходе, устало осматривая полутемные просторы гаража.       - Лейтенант, вас жажда не мучает?       - Есть немного, а что?       Ли бросил ему какой-то предмет. В огромной руке Хогана оказалась холодная банка колы.       - Вот так находка. Как раз кстати, - Хоган откупорил банку и за секунду выдавил ее содержимое себе в рот, - еще есть?       - Обижаешь, лейтенант, - Ли достал из холодильника еще одну и кинул лейтенанту, - их тут полно. Эй, Шаман, ты будешь?       Баррет был полностью поглощен взломом терминала охраны, поэтому на вопрос Ли он только коротко кивнул и поймал летящую банку.       - Вот блин, а защита тут серьезнее, чем я думал, - Баррет задумчиво почесал затылок. Учитывая то, что он был в шлеме, смотрелось это забавно.       - В чем дело? Магия вуду не помогает? – поддел его Ли.       - Лучше б ты заткнулся и помог, - вздохнул снайпер.       - А ты в ящиках стола поройся.       - Смеешься? – Баррет недоверчиво покосился на подрывника, но все же выполнил рекомендацию. В нижнем ящике снайпер нашел тонкую тетрадь с торчащим из нее обрывком блокнотного листа. На нем ужасным почерком были выведены какие-то символы. Баррет пожал плечами и ввел последовательность в терминал. К его удивлению, тот сразу же разблокировался.       - Ты как узнал?       - Охранники, что с них взять, - Ли пожал плечами, - они везде одинаковые.       - Ага, только зарплата разная, - вставил Хоган.       - Это точно, лейтенант. У этих, наверное, побольше нашей была.       Хоган не ответил.       - Да чтоб тебя, - Баррет оторвался от терминала, - похоже, тут предохранители стоят.       Снайпер достал десантный нож и поддел ей приборную панель рядом с терминалом. Один за другим он сорвал четыре крепления крышки, снял ее и отставил в сторону.       Освещая внутренности прибора фонарем, Баррет залез внутрь рукой.       - Смотри не поджарься, - бросил ему Ли, - хотя, тебе ж уже не повредит…       Снайпер упорно пытался поддеть предохранитель своим ножом, но делать это приходилось из крайне неудобного положения, поэтому вскоре он выругался и бросил попытки.       - Ли, одолжи свой нож.       - А с твоим что?       - У тебя длиннее.       - О-о, - с важным видом кивнул подрывник, вытаскивая свой десантный нож из ножен, - не каждый день такое от черного услышишь.       - Я бы с радостью укоротил твой язык, Ли.       - Окей, только куклу вуду не делай.       Все это время Хоган молчал. Шутливые перебранки Баррета и Ли уже давно стали нормой в этой роте. Угрюмый и мрачный снайпер, которому слухи приписывали связь с магией вуду, быстро стал объектом насмешек прикомандированного два года назад подрывника, и с тех пор постоянная ругань этих двоих стала своеобразным ритуалом для подразделения капитана Кирка, без которого не обходилась практически ни одна операция. Лейтенант не желал прерывать этот «ритуал» и сейчас. Что-то подсказывало ему, что именно удача им сейчас может пригодиться больше, чем все остальное.       С ножом Ли акт электронного вандализма пошел гораздо быстрее. Баррету удалось сорвать крышку, а потом и вытащить сам предохранитель.       - Готово, - снайпер посмотрел на Хогана. Ли за его спиной уже поднялся с кресла и проверил свою амуницию.       - Тогда не тяни время.       - Как скажете, лейтенант, - Баррет залпом допил свой колу и отбросил пустую банку в сторону, - поехали.       Руки снайпера быстро ввели команду на клавиатуре.       Освещение в подземном гараже моргнуло и стало гораздо ярче.       - Открываю ворота.       После новой команды со стороны ворот послышался тихий механический гул.       Солдаты покинули будку охраны и остановились в полусотне метров от медленно ползущих вверх створок.       Хоган перехватил в руках трофейный автомат. Если за воротами их ждет орда тварей, то уйти отсюда живыми у его отряда шансов немного, и он прекрасно это понимал. К сожалению, иного выбора как положиться на удачу у него не оставалось.       Из открывшейся бреши в чистый гараж повалила волна песка. Это было второе опасение лейтенанта после зараженных – подъезд к гаражу могло просто завалить песком, в таком случае и этот выход окажется перекрыт. Ворота открылись же почти на половину, а песок все продолжал прибывать. Но страхи офицера оказались напрасными – стоило железным створкам подняться наполовину, как поток песка схлынул. Между воротами и барханом стал виден просвет, в тихое подземное помещение проник шум песчаной бури, которая за это время лишь еще сильнее набрала свои обороты. Теперь казалось, что на улицах Дубая день обратился в ночь – настолько густым была завеса из парящего в воздухе песка.       - Идем. Всем надеть ПНВ.              Ли, на шлеме которого уже был закреплен прибор, опустил его вниз.              Прибор Баррета оказался поврежден, и ему пришлось несколько раз ударить по нему, прежде чем из устройства послышался гул. Прибор ночного видения Хогана, на удивления, оказался целее всех остальных, и заработал сразу.       Хоган пропустил снайпера вперед. В таких условиях он мог довериться только его чутью. Ли, как и прежде, стал замыкающим.       Как только они пересекли песчаный бархан, лейтенант задумался над тем, чтобы повернуть назад. То, что творилось снаружи, походило на настоящий шторм – порывы ветра едва не сбивали с ног. Только каждый из них прекрасно понимал, что обязан идти вперед – не ради «Шипов», не ради капитана Кирка, но ради всего тридцать четвертого полка, волею судеб оказавшегося заложником этого песчаного ада.       Бледной тенью в песчаной мгле выросла пальмовая роща. Баррет не задумываясь свернул в нее.       Из-за шума ревущего ветра Хогану казалось, что он не слышит своего дыхания. Они двигались быстро, но деревья вокруг все не кончались. Напротив, роща становилась все более густой. Это показалось Хогану странным. По его внутренним часам прошло уже не менее пятнадцати минут, но они все еще не могли выйти на открытое место, а деревья вокруг обступали их все более плотным кольцом.       Неожиданно Хоган потерял Баррета из виду. Это произошло так быстро, что лейтенант даже не успел заметить, как спина снайпера исчезла в песчаной пелене. Бело-зеленое пятно света фонаря просто пропало из виду, словно окружающая песчаная тьма поглотила его.       «- Черт бы его побрал», - Хоган несколько раз выключил и включил фонарь на плече.       Спустя несколько минут Ли так и не появился. Хоган грязно выругался. Найти подчиненных в этой мгле было задачей из разряда практически невыполнимых.       Лейтенанту не оставалось ничего иного, как продолжить движение вперед в одиночку, мысленно проклиная себя за ошибочный приказ.       В какой-то момент все закончилось. Ревущая буря, барханы из песка, стволы деревьев – Хоган будто переступил через незримую границу, за которой не было ничего.В его голове будто щелкнул невидимый тумблер, подав телу сигнал об опасности. Спецназовец упал на одно колено и вскинул оружие, но в его прицеле не оказалось ничего, кроме безжизненной белой равнины, залитой призрачным голубым сиянием.       Лейтенант привычно потянулся к рации, но увидев источник сияния начисто забыл о ней.       На необъятном темном небосводе ярко сияли мириады звезд. Их холодному свету не мешала ни песчаная буря, ни дневное время суток. Хоган был уверен, что его отряд выдвинулся из заполненного зараженными отеля еще до полудня. Здесь и сейчас никак не могла настать настоящая ночь, а не та, которую сотворил песок и ветер. Видение показалось лейтенанту настолько нереальным, что тот отключил ПНВ, убрал с глаз очки и помотал головой, пытаясь избавиться от него. Это не помогло. Звезды все так же смотрели на него с неба, а от ветра и песка не осталось даже намека.       Сзади что-то хрустнуло.       Хоган молниеносно обернулся на сто восемьдесят градусов.       - Баррет?       Увидев направленный на него автомат, снайпер сам едва не схватился за оружие, но голос говорившего был хорошо знаком ему.       - Лейтенант? – у снайпера вырвался вздох облегчения. – Я думал, мы окончательно разминулись в буре, но… подождите…       Баррет медленно запрокинул голову.       - Это что… шутка? – будто через силу выдавил из себя снайпер, смотря на звездное небо. – Где мы?       Из лесной чащи за их спинами вывалился еще кто-то. Хоган и Баррет повернулись на звук. Поток несвязной брани на корейском однозначно выдал в распластавшемся на земле теле подрывника.       Оказавшись на земле, Ли тут же вскочил на ноги как ошпаренный, одновременно смахнув что-то с окуляра ПНВ.       - Лейтенант? – с недоверием спросил кореец, увидев перед собой двух солдат. – Баррет?       - Угадал, - ответил ему Хоган, к которому уже вернулось самообладание. – Как ты тут оказался?       - Спроси что-нибудь попроще, Хоган. Я потерял твой след и просто побрел наугад, наткнулся на какие-то заросли, и вот я здесь… как это случилось – я не понимаю, - подрывник огляделся вокруг, - куда ты нас завел, Баррет?       - Спроси что-нибудь попроще, Ли, - съязвил снайпер.       Ли поднял взгляд к небу. С его губ сорвалось очередное ругательство на родном языке.       - Почему здесь ночь? И что откуда в Дубае снег?       - Я же просил попроще… стоп, что? Ты сказал снег? – лейтенант и снайпер уставились на корейца как на привидение.       - Вниз посмотрите.       Если до этого момента внимание Баррета и Хогана было приковано к небу, то, что они увидели внизу, удивило их ничуть не меньше.       Хоган стянул зубами перчатку, наклонился и зачерпнул в ладонь пригоршню белого вещества, которое сначала принял за песок. Холод почти обжог его пальцы. В руке лейтенанта был настоящий снег. Посреди пустыни.       - Ну и что делать будем, лейтенант? – подрывник с опаской осмотрел незнакомую местность.       - Хороший вопрос…       - Хоган, - в разговор встрял снайпер. В руке у него был передатчик, на котором мигал красным небольшой светодиод. Баррет переключил его с беззвучного режима, и небольшая коробочка с антенной ответила ритмичным писком.       Солдаты молча переглянулись. С каждой минутой ситуация становилась все более невероятной. С тех пор, как рота Кирка бесследно исчезла в Дубае, удалось установить лишь последнюю точку, с которой был отправлен сигнал бедствия. Сейчас, когда маленький поисковый отряд оказался в месте, которое так нагло нарушало законы природы, что-то заставило устройство ожить. Как ни крути, вариантов тут было немного. Сигнал передатчика Кирка был настроен на уникальную зашифрованную частоту.       - Свяжись с нашими, Баррет.       Снайпер кивнул и начал настраивать рацию, но уже через несколько минут стало понятно, что все усилия тщетны – аппаратура выдавала лишь помехи даже после замены антенны.       - Странно, - пробормотал снайпер, в очередной раз перебирая частоты, - в ювелирном я смог связаться со штабом, но здесь сигнала нет вообще. Мы не должны были уйти далеко.       - Глушилка?       Баррет взглянул на лейтенанта и отрицательно покачал головой.       - Это вряд ли. Когда радиосигнал глушат, создаются специфические помехи. Их я бы узнал сразу. А тут такое ощущение, что на всех радиочастотах сигналов нет вообще. Кроме того, если здесь работает генератор радиопомех, сигнал бедствия он бы тоже заглушил. Думаешь, Кирк и правда здесь, Хоган?       - Не знаю насчет Кирка, - лейтенант повернулся к безжизненной белой равнине, раскинувшейся перед ним насколько хватало взгляда, - но его передатчик точно здесь.       - Пойдем за ним?       - Нет.       Ли и Баррет одновременно уставились на него непонимающими взглядами.       - Мы установили источник сигнала. Пока что наша задача на этом выполнена.       - Но лейтенант…       - Оглянись вокруг, Ли. Ты когда-нибудь видел подобное? – подрывник промолчал, и тогда Хоган продолжил. – Пусть нас и считают спятившими маньяками, но ты сам знаешь, что это далеко от истины. Кирк никогда не втягивал нас в безнадежные ситуации, именно благодаря этому мы выходили из всех передряг с минимальными потерями. «Шипы скрываются и жалят, не давая возможности ужалить в ответ» - такова наша философия. Мы сами расставляем ловушки, а не позволяем заманить в них себя. И насчет этого места у меня очень дерьмовое предчувствие. Теперь мы знаем, как найти Кирка и его парней, и если они в порядке, то все отлично, но если попали в серьезную передрягу – втроем с нашей амуницией мы им помочь не сможем. К тому же, нашим основным оружием всегда было знание местности. Там, куда мы должны были прийти, никакой снежной равнины нет и быть не может. Если хотите высказаться, валяйте, но сейчас мы отступаем за подкреплением. Это приказ.       - Поддерживаю, лейтенант. Не нравится мне это место.       Баррет был согласен с выводами офицера. С того самого момента, как он вынырнул из лесной чащи, его не покидало некое смутное беспокойство.       Это было вовсе не то привычное чувство опасности, что никогда не покидало его на улицах Дубая, или в далеких джунглях Боливии. Там опасность была вполне осязаемой – будь то зараженные мутанты или накаченные наркотой бандиты. Здесь же все было по-другому. Гнетущее, почти тоскливое чувство впилось своими острыми когтями в его подсознание и не отпускало. Как бы ни пытался снайпер избавиться от него, с каждым проведенным на этой загадочной равнине мгновением хватка лишь усиливалась.       Баррет посмотрел вниз, и, наконец, понял, в чем дело.       В отпечатке, оставленном на снегу его ботинком, была лишь промерзшая насквозь ровная голая земля без каких-либо признаков растительности. Ветвь напоминавшего ель дерева рассыпалась в серую труху после первого же прикосновения. Лес был тих и безмолвен. Ни звуков животных, ни мелькающих между стволами силуэтов.       Это место было совершенно мертвым.       Нет, не так. Совсем не так.       Этому месту была чужда любая жизнь. Посади здесь цветок – он завянет. Посади дерево – оно погибнет и рассыпается в труху, подобно этим безжизненным елям. Приведи сюда зверя – и он умрет.       Эти земли не питают жизнь и не хранят ее тепла. Их цель заключается совсем в другом. Пустые земли пожинают жизнь, высасывают ее без остатка, до последней капли, будто голодный вампир из беспомощной жертвы.       Пришедшая из глубин подсознания мысль заметалась по мозгу снайпера будто звон пожарного колокола. В отличие от сухих аргументов Хогана, она была лишена логики, но говорила о том же – отсюда надо уходить, и чем быстрее – тем лучше.       - Баррет. Баррет!       Бледный как снег под его ногами снайпер посмотрел на лейтенанта.       - Сворачивайся. Мы возвращаемся.       Повторять дважды не пришлось. Снайпер собрал рацию так быстро, как не делал этого очень давно. Отряд выдвинулся немедленно. Мрачный лес мертвых деревьев встретил их холодным молчанием. Шелест рассыпающихся веток и хруст снега звучали здесь неприлично громко, будто веселая песня в подземном склепе. «Шипы» двигались быстро, но совсем скоро им пришлось сбавить обороты. Деревья, свободно пропускавшие бойцов вперед вначале, стали обступать их все плотнее, пока не слились в одну непроходимую трухлявую массу.       - Сюда, - за частоколом стволов Хоган увидел просвет. Вся троица дружно навалилась на ели, и те уступили, затрещав напоследок своими безжизненными стволами. Совсем как это недавно сделал Ли, бойцы вывалились из леса на поляну.       - Хоган. – Пробормотал Баррет.       - Что? – Хоган проследил за взглядом снайпера.       Следы. Их следы.       - Это какой-то бред… - Хоган посмотрел на компас. Он был уверен, что вел отряд строго на юг, однако по неизвестной причине они вышли на ту же равнину, где были совсем недавно.       Вторая и третья попытка пройти через лес увенчались тем же результатом – Хоган уверенно вел отряд на юг, не отклоняясь от курса, но все было бесполезно. Отряд выходил из леса там же, откуда начинал свой путь.       - Бесполезно. Мы не выйдем отсюда, - слова Баррета прозвучали как сухое умозаключение, хоть в них и прослеживались оттенки тоскливости.       Хоган снова взглянул на свой компас. Будто посмеиваясь над ним, фосфоресцирующая стрелка качнулась в разные стороны, и стремительно закрутилась вокруг своей оси, слившись в один тускло-зеленый круг.       - Что теперь, лейтенант? – осторожно спросил молчавший до этого Ли. Кореец был серьезен, как никогда, не проявляя даже намека на свою обычную бесшабашность.       - А большой ли у нас выбор, Ли? – Хоган посмотрел на переливающуюся звездной синевой белую равнину таким взглядом, будто во всех его бедах была виновата именно она. – Если не можем вернуться – пойдем вперед. Баррет – пеленгуй сигнал.       Снайпер без труда запеленговал сигнал передатчика и небольшой отряд выдвинулся вперед, навстречу бескрайним снежным просторам.       Насколько они бескрайни, Ли, Баррет и Хоган поняли спустя добрый час ходьбы, когда лесная чаща уже пропала из вида, а огромная заснеженная равнина и не думала заканчиваться. Пусть свободному продвижению не мешало ничего, бескрайняя снежная пустыня оказывала на путников гнетущее впечатление. Гладкая как зеркало, холодная, как лед и безжизненная, словно космос, из которого звезды лили на нее свой призрачный свет, она казалась нереальной, будто вышедшей из прямиком из сюрреалистичного сна, который нормальный человек даже не вспомнит при пробуждении. Здесь терялось ощущение времени и пространства, исчезали все ориентиры а огромные масштабы давили на сознание, заставляя почувствовать свою незначительность и бессилие перед этими безжизненными снежными пустошами.       Хогану вспомнилась его поездка на Аляску, когда долгожданный отпуск обернулся неожиданным казусом – арендованный снегоход приказал долго жить прямо посреди снежной пустыни. Но даже там местность не казалась настолько мертвой       Хаотичные сугробы и холмы, сильный ветер и вьюга, петляющие следы зверей – в этом месте не было ничего. Будто оно не вымерло, а вовсе никогда не было хоть сколько-нибудь живым.       Единственное, что давало Хогану и его людям хоть какую-то возможность ориентироваться в этом месте – сигнал передатчика. Амплитуда его коротких писков становилась все меньше по мере продвижения отряда вперед. Это давало пусть и призрачную, но надежду. Надежду на то, что смысл этого театра абсурда вскоре прояснится.       Ровная поверхность поля начала забирать вверх. Подъем становился все круче, и вскоре бойцам стало ясно, что они поднимаются на холм.       - Твою ж… - в сердцах воскликнул Ли и невольно сделал шаг назад, схватившись за оружие. Не удержались от этого и остальные.       Миновав незримую стену, отряд Хогана наткнулся на стену вполне реальную.       Высокая ограда, аккуратно сложенная из камня, будто выросла из-под земли, обдав путников волной могильного холода.Ритмичный звуковой сигнал передатчика тут же превратился в остервенелый писк.       Баррет отключил сигнал.       Неведомым образом солдаты оказались на аллее из все тех же мертвых елей. Выложенная из камня дорожка уводила в обе стороны вдоль высокой каменной ограды.       После недолгих раздумий Хоган повел отряд налево.       При этом он старался держаться как можно дальше от стены – с ее стороны исходил какой-то неестественный холод. Позже он свернул и с каменной дорожки, прокладывая свой дальнейший путь по припорошенной снегом земле. Его примеру последовали и остальные – не нужно было обладать невероятной интуицией, чтобы почувствовать, как холод фиолетовых камней пробирается сквозь толстые подошвы армейских ботинок и будто вытягивает тепло из тела.       Мертвые деревья хранили полное молчание, как и члены быстро, но осторожно продвигающейся вперед группы. Пусть никто и не видел вокруг опасности, что то подсказывало – незачем нарушать тишину этого места без действительно весомой причины.       Однако, если другим было не по себе, то Баррет определенно чувствовал себя хуже всех. Маленький зверек тоски, вгрызавшийся в его подсознание уже долгое время мутировал в чудовище отчаяния, вцепившееся во все его существо мертвой хваткой.       «- Мы не сможем выбраться отсюда».       Баррет точно знал это, пусть и не понимал, откуда. Неважно, в какую сторону они пойдут. Неважно, что они будут делать. Результат все равно будет одним. Никто не выйдет отсюда.       Каменная дорожка привела их к перекрестку. Поворот налево уводил вниз по склону, в рощу высохших мертвых деревьев. Дорога прямо вела дальше по аллее вокруг стены особняка. Но все это было уже не важно, потому что свернув направо бойцы оказались перед огромными стальными воротами.       Массивные, но при этом изящные створки ворот мгновенно приковали к себе общее внимание. Это были не просто врата, но настоящая картина. Прямо из металла на толстых прутьях были отлиты изображения невероятных существ – крылатые лошади, гигантские пауки, драконы, извергающие пламя, фениксы, возрождающиеся из пепла, и даже что-то похожее на кракена, распростершее свои длинные щупальца в глубине металлических вод. Все это великолепие было объемным, создавая ощущение трехмерного изображения.       - Что это значит? – внимание Хогана привлек символ в центре стальных створок.       Меж широких крыльев, похожих на крылья летучей мыши, огромный червь свернулся кольцом, кусая себя за хвост. Внутрь образованного круга от червя тянулись восемь цепей, «удерживающих» раскрытую ладонь, будто устремившуюся вперед в жажде схватить что-то. Посреди ладони был выгравирован глаз, который словно смотрел на завороженных спецназовцев, внимательно изучая их в ответ.       Оказавшись перед вратами, Баррет понял, насколько он был неправ. То, что они сделают, имеет значение. В противовес иррациональному отчаянию в сознании снайпера возник такой же иррациональный страх.       Куда угодно, только не туда. Еще есть шанс…       Баррет судорожно сглотнул, чувствуя, как по его лбу стекают капли пота.       - Хоган… - медальон толкнул его в грудь с такой силой, что заставил отшатнуться.       Створки ворот дрогнули и начали бесшумно распахиваться, без всякого скрипа и скрежета.       Сильный порыв ветра едва не сбил всю троицу с ног, а вспышка яркого света ослепила их.       Непостижимым образом они вновь переместились в другое место. На этот раз отряд оказался на широкой мощеной дорожке посреди цветущего сада, окруженной неисчислимым множеством самых разных цветов и деревьев.       У Хогана уже не было сил удивляться происходящему, поэтому он просто осмотрелся вокруг.       Бурная растительность, залитая лучами яркого солнца, представляла из себя довольно умиротворяющую картину, даже несмотря на всю свою нереальность.       Двигаясь вслед за сигналом передатчика, они все сильнее углублялись в цветущий сад, а картины вокруг становились все прекраснее – экзотические деревья, тысячи цветов, белые голуби, неподвижно застывшие прямо в полете над их головами, цапли, флегматично стоящие посреди небольших декоративных прудов – от всего этого красивейшего разнообразия кружилась голова.       Никакой явной угрозы вокруг по-прежнему не было, но жуткое напряжение не спешило покидать бойцов. Неестественная тоскливость этого места будто начала передаваться от Баррета остальным.       Лейтенант понял ее причину, как только дотронулся до ветви одного из деревьев на аллее. Вместо того, чтобы мягко прогнуться под рукой Хогана, она обломилась со звонким щелчком и разбилась о камни дорожки.       - Это… камень? – проговорил Хоган, не веря своим глазам.       Прикоснувшись к другим растениям, он получил тот же результат. Сломанные ветви и опавшие листья из ярких драгоценностей тут же превращались в обычный камень.       Ничто в этом саду не было настоящим, не было живым. Несмотря на яркие солнечные лучи и буйство красок вокруг них было все то же царство мертвого серого камня.       - Тут все окаменело, - Ли коснулся носком ботинка коснулся травы на лужайке. Она сломалась подобно ветвям деревьев, к которым прикасался Хоган, - такое вообще бывает? Почему-то мне кажется, что в этот раз мы серьезно влипли, лейтенант. Слишком много странностей в одном месте.       - Ночи посреди дня тоже не бывает, Ли. Какая сейчас разница, - Хоган стиснул зубы. Ситуация, которую он был не в силах понять, выводила его из себя, - мы найдем Кирка и свалим отсюда. Остальное не важно, и весь этот сад камней может гореть в аду. Баррет, куда дальше? Баррет!       Внимательно разглядывающий осколки снайпер встрепенулся и посмотрел на лейтенанта.       - Баррет, соберись. Сейчас не время раскисать. Мы должны идти вперед и закончить задание.       Снайпер быстро кивнул и достал передатчик. Сила его сигнала все это время лишь возрастала.       - Мы двигаемся в правильном направлении лейтенант. Думаю, если продолжим идти по этой аллее, выйдем прямо к нужной точке.       - Тогда идем. Если у всего этого богатства есть хозяин, мне не терпится на него взглянуть.       Решительный тон Хогана отрезвил его подчиненных. Отряд из трех человек стремительно двинулся дальше по аллее, не обращая внимания на завораживающие виды драгоценного сада, блестящего под солнечными лучами.       В один прекрасный момент солнце померкло над их головами. Воцарилась ночь, и с необъятного темного небосвода на троицу вновь посмотрели мириады далеких звезд. Не позволив отряду привыкнуть к очередной неожиданной смене времени суток и обстановки, из темноты призраком выплыл огромный особняк.       Мрачный каменный исполин смотрел на путников свысока темными провалами своих высоких готических окон, а над шпилями его башен безмолвным стражем нависал невероятно большой диск полной луны.       Широкая дорожка, окруженная статуями рыцарей в доспехах, вела прямо к массивным воротам.       Хоган оглянулся на Баррета. В ответ тот продемонстрировал ему передатчик.       Маленький светодиод на нем теперь не мигал, а светился ровным красным светом.       - Назад дороги нет, - тихо произнес Хоган. Он не обращался ни к кому конкретному, и не ждал от кого-то ответа. Его и не последовало. Ли с Барретом лишь молча переглянулись и пошли вслед за командиром, взяв оружие на изготовку. Их лица вновь закрыли ПНВ.       Тяжелые двери открылись, стоило Хогану лишь немного толкнуть их.       Особняк пропустил их внутрь так легко, словно очень давно ожидал гостей. Быстрыми тенями люди в черном проскользнули внутрь, заняв позиции по обе стороны от дверного проема. Темнота внутри была настолько густой, что пучки электрического света казались слабыми искрами в глубине безграничного космического вакуума, с которой не могли справиться даже приборы ночного видения, поэтому бойцам пришлось воспользоваться фонарями.Однако, техника не проработала и нескольких секунд. Сначала медленно погасли лучи фонарей, а потом затихли и ПНВ, оставив солдат во тьме.       «- Это плохо» - успел подумать Хоган, прежде чем обстановка вокруг изменилась в очередной раз.       Двери за их спинами захлопнулись с глухим хлопком.       С шипением вокруг зажглись десятки огней, и под их натиском тьма нехотя отступила, забившись в уголки большой залы, в которой оказались солдаты.       Пламя десков свечей, закрепленных на золотых канделябрах с искусной резьбой светило необычайно ярко, новый скачок от тьмы к свету резанул по глазам, и первым, что они осветили, было множество силуэтов, похожих на человеческие. Их руки сжимали подсвечники, а их тела замерли в услужливых позах.       Солдаты вскинули оружие, однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что никакого сопротивления ожидать не приходится – фигуры были всего лишь статуями, выточенными из камня настолько умело и изящно, что стороннему наблюдателю было бы не просто отличить их от людей.       - Ничего себе, - прошептал Ли. Он осторожно приблизился к одной из статуй и на всякий случай потыкал ее дулом автомата, будто ожидая, что та сейчас оживет. Послышался хруст. На месте, куда ткнул автоматом спецназовец, появилась трещина. Ли поспешно отступил назад, ожидая всего, но треснувшая статуя так и осталась стоять, смотря на солдата своими пустыми глазницами. – Вот блин, надеюсь, хозяева не обидятся…       Статуи изображали прислугу в нарядных одеждах и париках времен шестнадцатого или семнадцатого веков. Лишь на их лицах были странные карнавальные маски с длинными острыми носами и множеством круглых прорезей на месте глаз. Количество деталей, воплощенных неизвестным скульптором из серого камня, поражало ничуть не меньше, чем сады из драгоценных камней. Ли не покидало чувство, что статуи вот-вот оживут и продолжат нести свою службу в этом странном месте.       Было тут на что посмотреть и кроме статуй. После бьющих красками «драгоценных садов» особняк казался блеклым и серым, но лишь на первый взгляд. Камень бесчисленного множества оттенков серого был здесь всем - узорными плитками полов, складывающихся в целые картины, которые, казалось, начинали передвигаться под пристальным взглядом, великолепными барельефами, покрывавшими стены, объемными гравировки на высоких сводчатых потолках, витыми колоннами с мельчайшими декоративными узорами – великое множество архитектурных изысков приковывали к себе внимание и не желали его отпускать.       Баррет подошел к стене и коснулся барельефа. От легкого прикосновения от него отвалился кусок камня, и крошкой разлетелся по узорчатой плиткой, оставив в ней небольшую вмятину.       Снайпер с непониманием уставился на осколки. Нет, это непременно был камень. Но, вместе с тем, этот камень хрупок, словно пенопласт.       - С этой статуей то же самое, потрескалась от одного прикосновения.       - Статуя? – Баррет недоверчиво посмотрел за спину Ли.       - Да, эта… какого? – Ли смотрел на статую так, будто видел впервые. Трещина, только что оставленная им на камне, исчезла без следа.       - Баррет, - Ли встретился взглядами со снайпером, - оглянись.       Барельеф, который только что повредил снайпер, оказался нетронутым, будто к нему никто и не притрагивался.       - Сейчас не время разглядывать местные красоты, парни, - безучастно наблюдающий за происходящим лейтенант вновь взял инициативу в свои руки, - у нас тут дела, если не забыли.       Как бы бесшумно ни старались двигаться солдаты, каждый их шаг гулким эхом разлетался по коридорам и залам особняка.       Миновав арку, группа оказалась перед длинным коридором, погруженным полутьму. Через стекла из разноцветного стекла лился мягкий лунный свет, окрашивая узоры на серой плитке пола в невероятные цвета и оттенки. Ненадолго задержавшись для того, чтобы дать глазам привыкнуть к смене освещения, Хоган повел отряд за собой.       - Глядите в оба…       Хоган успел пройти по коридору несколько шагов.       Массивные деревянные створки дверей пришли в движение и захлопнулись с громким глухим стуком.       Хоган беззвучно выругался и начал рыскать прицелом автомата в поисках неизвестной опасности.       Развернувшись к дверям, Хоган обрушил на створки подошву своего ботинка. Он не ожидал какого-то эффекта, но тяжелые деревянные двери на удивление легко поддались и открылись, пропустив спецназовца через себя.       В глаза опять ударил яркий свет.       - Баррет? Ли? Да чтоб меня…       Это был вовсе не тот коридор, из которого он пришел. Вместо серых стен Хоган увидел богато украшенный разноцветными камнями коридор. Огромные люстры с сотнями свечей освещали его своим пламенем из-под сводчатых потолков.       Хоган обернулся. Позади не было никаких дверей. Он просто оказался посреди этого огромного нефа без всяких видимых причин.       Лейтенант отпустил отвязное и грязное ругательство. Выгнав остатки страха, его разумом окончательно овладела злость. Он чувствовал себя лабораторной крысой, которую кинул в лабиринт профессор-маньяк.       «- Кем бы ты ни был, ублюдок, я найду тебя и убью».       Внутреннюю тираду Хогана прервал неожиданный звук. Лейтенант рывком ушел за ближайшую колонну и весь обратился в слух.       Чем больше он вслушивался, тем больше не верил своим ушам. Он слышал музыку. Струнные инструменты играли веселую старинную мелодию.       С непостижимым проворством для своих габаритов лейтенант начал свое движение к источнику звука.

***

      - Хоган, Баррет, что за хрень? – корейцу никто не ответил.       Когда двери захлопнулись за спиной лейтенанта, Ли и Баррет бросились открывать их, и в итоге вывалились в какое-то неизвестное помещение.       Нет, не вывалились. Когда Ли оглянулся, молчаливого снайпера уже не было рядом. Кореец оказался один в незнакомой зале. Щурясь от яркого света большой люстры, он внимательно осмотрел помещение.       - Дела… - тихо протянул Ли.       Место, где он очутился, оказалось большой картинной галереей. Переливающиеся разными оттенками рамки окружали сотни разнообразных полотен, но сейчас Ли смотрел не на них.       Его внимание сразу привлек центр залы. На большом постаменте, напоминающем алтарь, располагалась огромные часы с маятником.       Ли подошел ближе. Для того, чтобы не припасть взглядом к этому произведению искусства, стоило быть, по меньшей мере, слепым.              Корпус из прозрачного как стекло алмаза приоткрывал механизм, целиком выполненный из золота. Массивный золотой маятник безжизненно висел в нижней точке. Серебряные стрелки замерли на одиннадцати часах пятидесяти девяти минутах. Чуть ниже циферблата, внутри небольшой арки, Ли увидел фигурку девочки, также полностью изготовленную из драгоценностей.       Белая мраморная кожа, длинные развевающиеся волосы из чистого сапфира, непропорционально большие аметистовые глаза и тонкие рубиновые губы, искривленные в очаровательной улыбке, хрупкое изящное тело, целомудренно прикрытое длинным платьем из шпинели, изящные босоножки из кунцита – оказавшись перед подобным шедевром любой ювелир потерял бы дар речи. Скульптура счастливо улыбалась, устремив свой взгляд вверх и раскинув свои тонкие руки в стороны, будто собираясь обнять сам небосвод.       «- Не расслабляться, старик, не расслабляться, у тебя тут одно незаконченное дело».       Ли отвернулся от часов с твердым намерением найти выход из галереи. Проходя мимо одной из картин, он остановился и вернулся к ней.       Край бокового зрения выхватил с полотна незначительную деталь, которая молнией поразила мозг спецназовца.       От увиденного на полотне по спине корейца пробежал холодок.       Темное небо, озаренное вспышками молний. Высокая полуразрушенная башня. Уродливые существа с женскими телами, птичьими крыльями и длинными когтями-саблями, разрывающие на части кричащих от ужаса людей. Кровавые реки, нарисованные резкими мазками неизвестного художника, будто пропитали сам холст, Ли показалось, что он чувствует кровавый запах и привкус металла во рту.       Но дело было не в этом. Что-то другое не давало ему покоя. Что-то важное металось по краю его сознания.       Кореец подошел еще ближе, стараясь не упустить ни одной детали вызывающего отвращение полотна.       Хриплый вздох застрял в горле подрывника, когда понимание наконец посетило его.       Люди. То, чего он не замечал ранее. Черная одежда. Ботинки на толстой подошве.       Когти гарпии, выливающей кровь из облаченной в черный шлем головы в свою омерзительную пасть.       Черный кевларовый шлем.       Ли отшатнулся от картины, будто узнал, что та была пропитана чумой.       Неподвижная ранее фигурка дрогнула и начала вращаться внутри часов. Звонкая, но оттого лишь более грустная мелодия наполнила галерею. Пламя свечей в люстре дрогнуло и померкло, уступив место ярким сапфировым огням, погрузившим галерею в фантасмагоричную пляску теней и сапфировых отсветов.       По картине пробежали круги, будто на водной глади после брошенного камня.       Огромная сила потянула Ли к картине, левое запястье, которым он попытался опереться на мерцающее полотно, провалилось внутрь.       - Твою же мать, Кирк, - успел выдохнуть кореец, прежде чем полотно засосало его полностью.       Изображение на картине поменялось.       На вершине полуразрушенной башни появился еще один человек в черном.       Жуткие морды гарпий развернулись к нему.       Фигурка девочки прекратила вращение на своем миниатюрном постаменте под циферблатом и музыка стихла. С последней нотой в галерее погасло и сапфировое пламя, вернув ее во мрак.

***

      Баррет вздрогнул.       Он был уверен, что услышал звук, подобный звону колокольчика.       Амулет на его груди отозвался вибрацией. Солдат уже перестал обращать на нее внимания – с тех самых пор, как их отряд вошел в особняк, амулет беспрестанно подавал Баррету знаки, истолковать которые он мог не иначе, как предупреждение об угрозе. Вот только, откуда она исходит, он определить был не в состоянии, а вот о смертельной опасности, что представляло это место, Баррет догадался еще перед вратами в огромное поместье.       С момента, в который он таинственным образом разминулся со своими товарищами, прошло уже не менее десяти минут, хотя в этом месте, где, казалось, искривляется само течение времени, следить за его ходом было очень трудно.       Оперативник оказался во внутреннем дворе особняка.       В сумраке его глаза различили блеск. Пройдя вперед по каменной дорожке, пролегающей меж искусственной зеленой ограды, снайпер оказался перед большим фонтаном. Яркий лунный свет отражался от воды. Потоки воды, исторгаемые глазами скульптур крылатых серафимов, неподвижно висели в воздухе. На ощупь брызги оказались твердыми как лед. После прикосновения струя воды осталась неподвижной, будто она пребывала в ином, параллельном мире, где время остановило свой ход.       Звон. Такой чистый и мелодичный, он снова ворвался в мертвую тишину.       Баррет вскинул автомат, почувствовав, как усилилась вибрация амулета.       Дорожка вывела его к массивному сооружению из стекла и металла. За его прозрачными стенами праздничной гирляндой переливались разноцветные огни.       Баррет толкнул стеклянные двери.       Вместо ожидаемого противника его взгляду предстала неожиданная картина. Снайпер оказался в большой оранжерее. Узкая тропа извивалась меж десятков небольших холмиков, покрытых травой. Жухлая и бледная, это все-таки была настоящая, живая трава. Но даже не это удивило снайпера. На каждом из холмиков рос цветок. Здесь их было просто невероятное количество – окинув оранжерею быстрым взглядом, Баррет насчитал не менее нескольких сотен. Это были невиданные цветы с бутонами самых разных форм и размеров переливались калейдоскопом огней, будто скрытые под землей сердца толкали по их стеблям разноцветную кровь, разливавшуюся по лепесткам.       Баррет приблизился к одному из цветов. Его пальцы коснулись лепестков, похожих на темные крылья бабочки.

***

      …ночь. Темные улицы старого города. Струи проливного дождя, хлещущие по мостовой.       Одинокая женщина, бегущая вперед, не разбирая дороги. Ее платье залито кровью, а правая рука, пронзенная острым ножом, висит безжизненной плетью. Женщина кричит, зовет на помощь, но безлюдные улицы остаются глухими к ее мольбам.       Обессилевшая, она стучит в двери первого попавшегося дома, но никто не открывает.       В отчаянии она продолжает свой бег, и когда боль и кровопотеря кружат ей голову и заставляют ее сознание медленно покидать тело, она сворачивает в узкий темный переулок, надеясь умереть до того, как ее настигнет убийца.       Мир вокруг нее ненадолго меркнет, но лишь для того, чтобы через считанные мгновения наполниться холодным голубоватым сиянием далеких звезд.       Женщина оглядывается вокруг, осознавая, что находится в незнакомом месте, посреди бескрайней равнины, покрытой блестящим под звездами снегом. Она совершенно одна.       Путь ей преграждают огромные стальные врата, покрытые невероятно красивыми и фантастичными барельефами, отлитыми из металла.       Из центра врат на нее смотрит стальной глаз, окруженный странным символом…

***

      Баррет отдернул руку и почти отпрыгнул назад от таинственного цветка, слыша, как бешено колотится его сердце и в такт ему вибрирует амулет.       То, что он видел, было настолько реальным, что снайперу казалось, будто он сам только что пережил все, что видел. Будто он окунулся в воспоминания другого человека. Даже боль, которую испытывала женщина в видении, была для него реальной в тот момент.       «- Да как тебя вообще сюда занесло, Кирк?»       Баррет продолжил продвижение внутрь оранжереи. Цветы, которые встречались на его пути, принимали все более причудливые формы, а перезвон невидимых колокольчиков навязчиво проникал в мозг снайпера, будто вытесняя оттуда его собственные мысли.       Среди сотен разноцветных отсветов что-то привлекло его внимание.       - Матерь божья…       Среди холмов с цветами лежал человек в знакомой черной униформе.       Баррет подбежал к нему и присел рядом.       - Дженкинс! – на всякий случай Баррет запустил пальцы за воротник униформы и выудил личный номер. Воспользовавшись очередной вспышкой света, он смог прочитать его. Сомнений не было – это был капрал Дженкинс.       Снайпер прощупал пульс капрала. Его сердце размеренно билось, а тело было теплым. Было похоже, будто Дженкинс просто спал, однако глаза его были широко раскрыты и смотрели в никуда.       - Дженкинс, Дженкинс! – Баррет грубо потряс капрала за плечо, и несколько раз наотмашь ударил его по щекам, пытаясь привести в чувство, но все оказалось напрасно – солдат и не думал вырываться из объятий странного сна.       - К дьяволу все, время выбираться отсюда, парень, - Баррет попытался поднять товарища, но не смог даже оторвать его тело от земли, - да что за черт!       Баррет отложил автомат в сторону и склонился к самой земле, пытаясь заглянуть в просвет между телом капрала и землей. Увиденное заставило его содрогнуться.       От земли к телу Дженкинса тянулись десятки отростков, похожих на корни растений. Отростки пульсировали, и в такт этой пульсации по ним пробегали вспышки зеленоватого пламени.       Картина, представшая взору снайпера, была настолько неестественно-отвратительной, что успевшего повидать всякое Баррета замутило.       Снайпер извлек из разгрузки свой нож. Не задумавшись ни на секунду он начал перерезать пульсирующие жилы одну за другой. Мерзкие отростки, разрезанные острым лезвием, противно извивались, орошая землю буро-зеленой жижей, от которой несло гнилью и разложением. Баррет не обращал на это никакого внимания и продолжал свое дело.       Отделив от земли левую руку Дженкинса, Баррет добрался до его головы. Там его нож столкнулся с необычайно толстым корнем. Он поддался не сразу, но в итоге тоже уступил упорству снайпера.       Из перерезанного корня тут же хлынул мощный поток вонючей зеленой жижи.       Тело Дженкинса выгнулось в жуткой судороге, его лицо исказилось в мучительной гримасе, а легкие с надсадным хрипом попытались втянуть воздух.       - Дженкинс! – Баррет встретил ничего не понимающий взгляд Капрала.       Баррет схватил его за плечо и попытался помочь приподняться с земли. С противным хлюпаньем пальцы снайпера провалились в тело капрала, словно то неожиданно потеряло плотность. Баррет отдернул руку.       - Дженкинс?       Взгляд капрала все еще был устремлен на него, но жизнь в глазах Дженкинса медленно угасала. Из уголка его рта потекла зеленая жидкость. Тело капрала начало темнеть и оседать. С хлюпаньем и чавканьем Дженкинс превратился в лужу разлагающейся зеленой жижи прямо на глазах у снайпера.       - Зачем ты погубил еще не родившийся цветок?       Меланхоличный женский голос грянул как гром среди ясного неба.       Баррет схватил с земли автомат и вскочил на ноги. Звон в его ушах стал настолько невыносимо громким, что начал отзываться вспышками боли в висках.       - Кто ты?! – полный злобы крик снайпера эхом разнесся по оранжерее. – Покажись!       - Я – хозяйка этого мира.       - Хозяйка, значит? Так выйди и встреть гостей как подобает! У меня для тебя подарок, - Баррет сильнее сжал автомат.       Звон невидимых колокольчиков внутри черепной коробки снайпера уже перешел в настоящий набат. Мысли в его голове начали путаться.       - Зачем ты пришел сюда? – спросил его все тот же меланхоличный женский голос.       - Я… - Баррет не смог продолжить фразу.       «- Зачем же? Что мне здесь нужно?»       Ответ на этот вопрос слабой искрой мерцал на краю его сознания. Звон колокольчиков затушил эту искру, будто сильный порыв ветра маленькую свечку.       - Кто ты?       Снайпер осмотрел оружие в своих руках, точно видел его впервые.       - Так кто же?       Автомат выпал из разжавшихся рук снайпера, с глухим стуком приземлившись на землю.       Тело солдата простояло на ногах еще несколько секунд и рухнуло, будто подкошенное. Снайпер упал навзничь в лужу зеленой жижи, в которую несколько минут назад обратился капрал Дженкинс.       Здесь он был желанным гостем. Мерзкие корни, обрубленные боевым ножом снайпера, оживились, и потянулись к его телу. Самый большой вытянулся из земли на добрых полметра. Извиваясь как змея он приблизился к голове Баррета. Промедлив всего мгновение, корень с жадным чавканьем впился в его глаз, тут же начав пульсировать как прежде.       Жизнь не покинула тело Баррета, но в ответ на чужеродное вторжение оно даже не дернулось. Лишь конвульсивно бился зажатый между землей и грудью хозяина медальон из обезьяньих зубов, запоздало предупреждая своего хозяина об опасности.       - Знаешь ли ты, как тяжело вырастить что-то живое в этом месте?       Баррет был уже не в состоянии отвечать. Собственное «я» покинуло его, изгнанное набатом бесчисленных колоколов. Сотни мелких корней терзали его одежду, стремясь быстрее добраться до тела снайпера.       - Ты погубил замечательный цветок, даже не позволив ему родиться. Займи же теперь его место.

***

      Хоган оказался перед огромными дверьми.       Музыка звучала прямо из за них.       Лейтенант обрушил на дверь подошву своего тяжелого ботинка.       Как и в прошлый раз, тяжелые на вид створки поддались на удивление легко. Хоган буквально ввалился внутрь, держа автомат наготове.       Лейтенант оказался внутри ярко освещенного бального зала. Десятки фигур, кружащих в танце, замерли при его появлении.              Бальный зал поражал небывалой роскошью и красотой отделки - бархат, сатин, позолота. Великолепное освещение заставляло все это сиять настолько ярко, что Хогану захотелось зажмуриться. Лейтенант прицелился в ближайшую к нему фигуру.              Перед ним был определенно не человек. Мраморно-белое тело с шарнирами в местах сочленений, облаченное в старинные одежды. Невидящий взгляд стеклянных глаз. Ничего не выражающее лицо.       Кукла. Этот зал был наполнен лишь безжизненными куклами.              Хоган напрягся. Куклы или нет, совсем недавно они двигались. А значит, могли представлять опасность.       Время шло, а куклы и не думали двигаться. - Ладно, как хотите, - Хоган осторожно сделал шаг назад, собираясь покинуть зал. За его спиной послышался громкий хлопок дверей. – Вот неожиданность –то…       Куклы пришли в движение. Будто увлекаемые нитями невидимого кукловода, они с тихим шелестом заскользили в стороны, и вскоре оказались у стен, образовав собой широкий коридор.              Распахнулись двери в противоположном конце зала.              Грохоча сталью по мрамору, в зал вошел рыцарь, с ног до головы облаченный в сверкающие доспехи. Его левая рука держала щит с гербом грифона, а левая сжимала меч. Прошествовав до середины зала, рыцарь остановился.              - Ты еще кто такой? – лейтенант направил на него оружие.              Рукой со щитом рыцарь приподнял забрало.              - Кирк?! – воскликнул Хоган, не веря своим глазам. – Какого черта ты тут делаешь? Что происходит?              В стеклянных глазах капитана роты не промелькнуло и тени эмоций. Вместо ответа рыцарь опустил забрало и двинулся вперед, подняв свой щит и сделав эффектный взмах клинком.              - Кирк?              Кирк не отзывался, а его шаги становились все быстрее.              - Понятно, - Хоган крепче сжал автомат, - не по уставу это, но придется мне тебя отделать, капитан.

***

      Белокурая девочка в нарядном черно-фиолетовом платье открыла глаза.       Праздная беседа наскучила ей, поэтому она решила скоротать время своим способом. Пробудившись ото сна, она потянулась в своем бархатном кресле.       - Прошу прощения, - девочка манерно зевнула в кулачок, - ты уже закончила с ними, Беатрис?       - Да, Люцианна.       - Понятно.       Обратившись к томному и меланхоличному голосу незримой собеседницы, девочка посмотрела в противоположную сторону комнаты, где проходил настоящий пир.       Сидящий в роскошном кресле мужчина в старомодном черном костюме держал на руках женщину в оранжевой мантии. Вместо левой руки из ее плеча торчали опаленная плечевая кость.       Мужчина в черном жадно приник к шее женщины. Острые как бритвы клыки пронзили ее вены, жизнь, что едва теплилась в лишенном сознания теле, медленно покидала девушку вместе с последними каплями ее крови. Осушив ее до дна, мужчина поднялся с кресла, подхватив заметно полегчавшее и побледневшее тело женщины легко, словно пушинку.       - Благодарю тебя, Харон. Ее кровь восхитительна. А тело, полагаю, еще может послужить тебе.       Молчаливая фигура, завернутая во что-то похожее на длинный грязно-коричневый плащ, склонила широкую полу своей шляпы в знак согласия.Массивный старый чемодан, грубо обшитый кусками странной материи, подозрительно похожей на кожу, с глухим стуком опустился на пол гостиной. От легкого толчка ногой чемодан упал на бок, уставившись в потолок выжженным на обивке глазом.       С глухим щелчком открылись невидимые замки и приподнялась большая крышка, обдав округу смрадом, достойным свежего массового захоронения. Изнутри послышались режущие слух скребущие звуки. На крышку чемодана подобно лапкам большого паука выползли человеческие пальцы. Вслед за ними из чемодана выбрались десятки человеческих рук – женские, мужские, большие и маленькие, свежие и полуразложившиеся – все они потянулись в одном направлении, к телу девушки, что держал в руках Рэйнгард. Руки бережно, словно сокровище, приняли тело из рук мужчины в черном и увлекли его за собой, в бездонную пасть уродливого чемодана, крышка которого после этого тут же захлопнулась. Удовлетворенно кивнув, существо с именем Харон поставило чемодан на ребро, наступив на него ногой и взял его за белую как кость ручку своими неестественно длинными и тонкими пальцами. Не говоря ни слова, Харон покинул гостиную.       - Не желаешь прогуляться, Рэйнгард? – Люцианна обратилась к мужчине в черном. – Я устала здесь находиться.              - Нам не следует появляться в городе без необходимости, Люцианна.              - Я уже слышала это, - девочка поднялась с кресла, и поклонилась, скорее шуточно, нежели учтиво, - присоединяйтесь, если все же передумаете, сэр рыцарь. Беатрис, не могла бы ты открыть врата в то же место?              - Хорошо, Люцианна.              - Благодарю, - Люцианна открыла дверь в комнату, и гостиную тут же наполнил вой ветра. Не задумываясь ни на секунду, девочка шагнула в бурю. Вслед за ней в песчаных облаках скрылся белый шар.              - Прошу, сопроводи ее, - произнес женский голос, как только буря стихла.              - Непременно, Беатрис. Но все же тебе не стоит постоянно идти у нее на поводу.              - Я понимаю. Но также я понимаю и Люцианну. По нашим меркам она еще достаточно молода. Не удивительно, что мое решение не находит у нее поддержки.              - Ей стоило бы уважать твой выбор, Беатрис. Она должна понимать, чем обязана тебе.              - Не стоит говорить об этом в таком ключе, Рэйнгард.Каждый из вас – желанный гость в моем мире, и я не хочу, чтобы пребывание здесь стало для вас бременем. Я рада, что вы согласились исполнить мою просьбу. Большего мне не нужно.       - Люцианна открыто пренебрегает твоим желанием. - Я угасаю, и Люцианна понимает это. Вне зависимости от того, увенчается ли план Альбардо успехом, для нас вскоре все изменится, и она не желает принимать эти перемены. Она отвергает мое желание, но все равно продолжает оставаться на нашей стороне и помогать нам. Цени это, Рэйнгард.       - Хорошо, Беатрис, - мужчина в черном склонил голову, - я прислушаюсь к твоим словам.       - Спасибо.       - Я последую за ней немедленно.

***

- Trace on. Услышав голос, апостол оторвался от трапезы и поднял голову. Это стало последней ошибкой в его противоестественной жизни – стремительными вспышками из песчаной завесы вылетели два коротких клинка, тут же лишив кошмарное создание головы. Тело апостола мешком рухнуло на его добычу – боевика в белом платке, что в мгновение ока из палача превратился в жертву. Чуть поодаль лежало тело второго боевика. Из разорванной шеи под белым платком на горячий песок стекала кровь.       Из ржаво-коричневых завихрений призраком возник белый силуэт.       Молчаливо осмотрев представшую перед ним картину, юноша в белой накидке до скрежета стиснул зубы.       Спасти всех. До последнего.       Мир в очередной раз посмеялся в лицо его идеалам.       Стоило его стрелам обездвижить палачей, как их жертва из загнанного в угол человека обратилась в монстра, и превратила несостоявшуюся казнь в отвратительное пиршество.       Не выжил никто.       - Trace on, - короткое заклинание прозвучало погребальной песней. Призвав один из парных клинков, юноша отделил головы жертв мертвого апостола от туловищ. Это все, что он мог для них сделать – уберечь тела от посмертного осквернения темной магией.       Вновь и вновь его попытки спасти этот умирающий город оборачивались лишь новыми жертвами.       Юноша поднял окровавленный клинок на уровень глаз.       - Trace off, - пламя голубых искр отразилось в золотисто-карих глазах и развеялось, подхваченное шквальным ветром.       Спасти всех невозможно.       С самого начала у него не было ни единого шанса остановить людей, твердо решивших уничтожить друг друга. Отчаяние, паранойя и всепоглощающая ненависть людей, влачащих жалкое существование на руинах некогда роскошного мегаполиса, делали насилие единственным выходом.       Однако, шанс прекратить бессмысленную бойню все же был, и юноша прекрасно знал его.       Найти и уничтожить того, кто устроил этот ад на земле. Оборвать нити управления апостолами и стереть все следы их существования. Уничтожить лидера боевиков и позволить армии взять город под контроль. Только так остается вероятность спасти тех, кто до сих пор выжил в этой песчаной преисподней. Этот план был превосходен в идеале, но оказался трудновыполнимым на практике.       Колдун, контролировавший огромную армию оживших трупов, неожиданно появляющуюся в разных концах Дубая настолько грамотно скрывал свое присутствие, что даже могущественным магам Ассоциации пришлось прибегнуть к помощи Видящих жриц Атласа и развертыванию сети печатей.       Они не успеют.       Эта мысль была ясной как день для юноши в белой накидке. Предчувствие не подсказывало, оно кричало ему о том, что все закончится намного раньше, чем жрицы Атласа найдут отступника и дадут шанс магам уничтожить его.       Петля затягивается.       Юноша сжал кулаки.       Все это время он был где-то рядом. Казалось, еще чуть-чуть, и узел наконец развяжется, стоит лишь протянуть руку, и он схватит загадочного отступника за горло. Эта иллюзия изводила лучника в белом уже несколько месяцев подряд, не давая ему покоя ни на секунду.       Совсем рядом.

***

      - Я... я сделал все как ты сказала, святая! – в голосе припавшего к полу мужчины религиозный экстаз и робкое благоговение слились с отчаянной надеждой. – Кровь неверных оросила святую землю, как ты и говорила! Скажи же, что я должен делать дальше, святая Марьям, твой раб выполнит все!       Закончив пылкую речь, мужчина в белых одеждах замер в своей раболепной позе, не смея вымолвить ни слова, не в силах осмелиться даже краем глаза взглянуть на прекрасное видение.       - Ты правда готов сделать все?– звучный и властный, но вместе с тем переполненный добротой и нежностью голос наполнил маленькую офисную комнату. - Достаточно ли крепка твоя вера?       - Клянусь! – возопил мужчина срывающимся голосом. – Клянусь!!! Все, что ты прикажешь!       - Долгие годы этот город утопал в богатстве и роскоши. Люди здесь позабыли о Господе нашем Аллахе и отвернулись от его учения. Взор их затмил блеск злата, и остались они слепы к Истине, дарованной нам Небом. Кара постигла сей град, неверные разоряют его улицы, а мертвые отродья Шайтана пожирают живых. Лишь тот, чья вера крепка, сможет противостоять им. Это ты, Абдулджаффар. Желаю я, чтобы повел ты всех верующих за собой и очистил от скверны эти земли.Отвернись же от того, кто отвернулся от Нашего Напоминания и не пожелал ничего, кроме мирской жизни. Соедини сердца, в которых еще горит свет истины и да испепелит его сияние тех, чьи души во тьме утонули.       - Да, госпожа! Они утонут в собственной крови, клянусь своей верой!       - Абдулджаффар, - голос женщины смягчился.       - Святая?       - Подними глаза.       - Я не смею смотреть на тебя, святая!       - Покуда жива в тебе вера, не бойся возносить свой взгляд ввысь.       С трудом пересилив себя, мужчина смог бросить несмелый взгляд на видение. Вид прекрасной девы в одеждах, будто сотканных из самого света, лишил его дара речи.       С улицы донеслись чьи-то обеспокоенные голоса и крики. Проповедник услышал топот множества ног.       - Отродья Шайтана уже близко, Абдулджаффар. Твое воинство ждет тебя. Ты нужен им сейчас. Иди же. Но помни, Аллах всегда наблюдает за тобой. Он всегда рядом. Как и я.       - Да, госпожа, - Абдулджаффар склонил голову, коснувшись пола лбом.       Видение исчезло. Мягкий свет покинул комнату вместе с ним, оставив пророка в одиночестве.       Но теперь он точно знал, что никогда не будет один. Слезы счастья катились по его лицу. Он знал, знал что был избран задолго до того, как смерть обрушилась на Дубай.       Не теряя больше ни секунды, Абдулджаффар поднялся на ноги и покинул кабинет.       Обеспокоенные охранники, все же не осмелившиеся тревожить своего предводителя, попытались наперебой что-то сказать ему, но пророк не слушал. Он шествовал вперед, к своему предназначению.       Вскоре он оказался на площадке перед бывшим торговым центром.       Десятки воинов заняли позиции за импровизированными укреплениями. Окна отеля ощетинились оружейными стволами словно еж иглами.       При появлении пророка множество лиц, скрытых под белыми платками, повернулось к нему. В глазах воинов вместо холодной решимости появилось удивление.       - Аль-Мади… Аль-Мади… Аль-Мади… - послышались со всех сторон удивленные возгласы.       - Аль-Мади! – крикнул один из воинов. – Что вы здесь делаете? Уходите! Они уже здесь!       Пророк в белых одеждах спокойно брел мимо укреплений. Его фанатичный взор был устремлен вперед, на волну теней, медленно появлявшуюся из песчаных вихрей. Шарканье сотен ног, рычание сотен глоток, алые огни голодных глаз – огромная армия чудовищ стремительно приближалась. Вскоре отчетливо стали видны силуэты тварей. Взяв торговый центр в плотное кольцо, мертвецы остановились.       Остановился и пророк Абдул джаффар Аль-Мади, без тени страха смотрящий на отвратительных созданий.       - Аль-Мади! Абдулджаффар… Огонь, огонь!       Подняв вверх руку, Абдулджаффар остановил еще не начавшуюся стрельбу.       - Отставить огонь! Не стрелять! – Выкрикнуло сразу несколько бойцов позади пророка. В их голосах отчетливо слышался страх, но фанатичная преданность своему лидеру оказалась сильнее.       Пророк опустил руку.       Что он делает?... Пророк сошел с ума!... Безумие…              Под удивленные возгласы Абдулджаффар сделал шаг навстречу армии мертвецов.       Воины пророка замерли в ужасе, ожидая увидеть, как их лидер будет растерзан бесчисленной армией альгулей. Но этого не случилось. Завидев приближение человека в белом мертвецы зарычали, но не сдвинулись с места. Еще один шаг. Рычание мертвецов стало громче, а сияние в их глазах – яростней. Третий шаг.       То, что случилось, повергло всех свидетелей в шок.       Словно живая волна, кошмарные твари отшатнулись назад.       Без тени страха пророк продолжал приближаться к ним. Визжа и топча друг друга мертвецы нарушили кольцо окружения и бросились врассыпную. Совсем скоро о единственным напоминанием о них остались лишь следы на песке.       - Аль-Мади! Пророк! Он прогнал отродья Шайтана! – проговорил один из воинов пророка.       - Аль-Мади! –подхватил еще один голос.       - Аль-Мади… - робко подхватил третий.       - Аль-Мади! Аль-Мади! Аль-Мади! Аль-Мади! Аль-Мади! – фанатично заскандировала восхищенная толпа.       Абдулджаффар Аль-Мади обернулся к своим последователям и вознес свою правую руку вверх. Воины затихли.       - Небеса с нами, - громко произнес он, - Аллах с нами, братья!!!       Парализованная видом своего лидера толпа радостно взревела. Загрохотали выстрелы в воздух.

***

      Луч света, испускаемый мерцающим шаром, погас, и зеркало, послужившее для создания оптически-звуковой иллюзии, вновь превратилось в обычно зеркало.       Белокурая девочка в черно-фиолетовом платье убрала руку со своего странного спутника и открыла глаза, довольно осмотрев свое отражение. Поправив свой цилиндр, она разразилась звонким и заливистым смехом.       - «Небо с нами, братья», - проговорила она сквозь смех. На ее золотистые глаза навернулись слезы, но она все смеялась, не в силах остановиться, - «святая Марьям». Ты слышал это, Рэйнгард?       - Вижу, тебе весело, - бледный мужчина в черном посмотрел на девочку через плечо, оторвав взгляд от вида охваченного бурей города. Из окон верхнего этажа жилого комплекса, занятого большим развлекательным центром, эта картина завораживала. Но Рэйнгард прекрасно понимал, что Люцианна пришла сюда вовсе не ради красот разрушенного Дубая.       - Как это забавно, - проговорила девочка, когда приступ смеха отпустил ее, - все эти истинно-верующие так легко поддаются манипуляциям. Поразительно, с какой легкостью они идут на все, что можно оправдать их учением. Разве это не смешно, Рэйнгард? Посмотрела бы я на их лица, прикажи ты апостолам разорвать этого лже-пророка.       - Отчасти ты права, Люцианна. Но не забывай, насколько отчаялись эти люди.       - Это не оправдывает их пустое стремление опереться на собственные выдумки, - равнодушно возразила девочка. Беседа о религии ей уже наскучила. Привычный к подобным сменам настроения Рэйнгард вернулся к созерцанию города.       Люцианна спрыгнула с мягкого кожаного дивана и подошла к обесточенному игровому автомату.       Протянув к безжизненному устройству множество своих струн, белый шар вдохнул в него жизнь. Монитор автомата загорелся, и на нем высветилась алая надпись «Deadly Floor».       - Не хочешь со мной?       - Прости, но я откажусь.       - Ну и ладно, - девочка пожала плечами, взяла в руки два контроллера-пистолета, выбрала один из пунктов в меню и запустила игру. Из динамиков автомата зазвучала негромкая музыка и послышались звуки выстрелов, смешавшиеся с рыком умирающих монстров, - скучный ты, Рэйнгард. Как и Беатрис. Не понимаю, как вы прожили шесть сотен лет, не думая ни о чем, кроме собственного выживания.       - Я видел многое, Люцианна. Эта жизнь уже не кажется мне такой яркой, как раньше. Но Беатрис – другая. В отличие от нас, она никогда не могла покинуть свой собственный мир. Она не успела вкусить того же, что и мы. Именно поэтому она так жаждет перерождения.       - Чтоб превратиться в нечто еще более уродливое, и, к тому же, лишенное собственной воли? – скептически спросила Люцианна, закончив отстреливать очередную волну монстров. – И при отсутствии гарантии успеха?       - Это ее выбор, Люцианна. Наш долг – поддержать ее. Беатрис заслуживает этого, как никто другой.       - О, вы так добры и великодушны, сэр Рыцарь Полной Луны, - саркастично ответила девочка.       - Никогда не любил это прозвище.       - Лучше, чем «Ведьма Тысячи Струн».       - Я мог бы поспорить с этим.       - Не сомневаюсь, - девочка фыркнула, - глупый священник. Я бы убила его за это. Жаль, что уже поздно. Не стоило отпускать его при первой встрече. Впрочем… мы все еще можем достать его из могилы, оживить, и убить вновь.       Рэйнгард обернулся к Люцианне. Они встретились взглядами и рассмеялись.       - Интересно, чем сейчас занят Гвилл? Он давно не появлялся. Неужели все еще готовит свой сюрприз?       - Уверен, так и есть.       - Этот безумец – моя последняя надежда на захватывающее представление. Возня с этим городом становится невыносимо скучной и однообразной.       - Близится конец нашего спектакля, Люцианна, и я готов побиться об заклад, Гвилл не разочарует тебя. Впрочем, я не могу согласиться с тобой по поводу скуки.       - Отчего же? – заинтересованно спросила девочка, не отрываясь от стрельбы.       Мужчина отошел от окна. В его памяти отчетливо всплыл образ лучника в белой накидке.       - Я нашел того, кто способен меня развлечь. – Ухмыльнулся Рэйнгард, и в отсветах монитора игрового автомата блеснули его удлинившиеся клыки.

Конец второй части