Fate/Invisible war

Глава 33

Замок СтиллхаффенГоры Тотер Манн, Август 1945 года

      Солнечный свет лезвием резанул по глазам.       Сатоши напрасно пытался заслониться от него ладонями – руки были словно чужими, и не поднимались на уровни глаз.       Сатоши казалось, что он двигается под водой – настолько непривычным казалось собственное… тело? Его ли это тело? Что это вообще такое? Быть может, он спит? Молодой человек не знал этого. Все, что он знал – ему нужно было двигаться за этим странным и пугающим существом, издающим резкие скрежещущие звуки, и подергивающимся при каждом шаге, будто в припадке. Почему? Вновь это почему.       Слишком много вопросов.       Сатоши почти физически ощутил, как теряет концентрацию. Стоило ему на несколько секунд отвлечься от судорожного подволакивания собственных ног, он споткнулся и начал заваливаться вперед.       Его падение остановила уродливая железная рука, мгновенно оказавшаяся на его плече, или на том, что его заменяло. Сатоши не мог заставить себя думать. Сейчас он должен идти. Зачем? Кто знает. Куда? Не важно.       Конечность существа трудно было называть «рукой» в полном смысле этого слова. Куда больше она напоминала лапу неведомого зверя, каждый из четырех пальцев которой был увенчан длинным, блестящим под лучами солнца когтем.       Хоть создание и выглядело неуклюжим, оно непостижимым образом мгновенно оказалось перед Сатоши, в один короткий миг преодолев расстояние, которое он своим мутным взглядом оценил в добрых пять шагов.       Морда существа, напоминавшая одновременно и летучую мышь, и паука, оказалась прямо перед лицом Сатоши. Два ярких изумрудно зеленых огня окинули его мертвым, ничего не выражающим взглядом. Вместе с их свечением в мозг водителя будто проникла часть неестественно пугающей природы создания. Впервые со времени своего болезненного пробуждения Сатоши почувствовал яркую эмоцию – где-то в глубине его души липким холодным комком шевельнулся страх.       Взгляд этих стеклянных глаз был безжизненным и совершенно безразличным. Существу, стоявшему перед ним, было все равно, что делать – помочь ему устоять на ногах или разорвать на части? Эти зеленые огоньки даже не моргнули бы.       С удивительной аккуратностью поставив Сатоши на ноги, существо отвернулось. Подергиваясь и подволакивая ноги, стальной монстр зашагал дальше по мощеной камнем дорожке.       Сатоши не оставалось ничего иного, кроме как последовать примеру создания, тускло поблескивающая спина которого уже почти скрылась за изгибом аккуратно постриженной живой изгороди.       Следуя за стальным монстром, который то превращался в размытое пятно, то становился настолько четко видимым, что начинало резать глаза, Сатоши миновал зеленый лабиринт. Мощеная дорожка вывела их к железным воротам.       Когда зрение снова ненадолго прояснилось, молодой человек увидел, что плохо различимое серое полотно в нескольких десятках метров от него на самом деле являлось высокой стеной.       Изо всех сил постаравшись сфокусироваться, Сатоши проскользил взглядом по грубому серому камню, пока не увидел каменные зубцы наверху.       Но даже эта стена не удивила его так, как то, что было за ней.       Подняв глаза чуть выше, Сатоши на миг увидел белые горные пики, сверкающие снежными шапками где-то вдали.       «Что это за место?» - шальная мысль, промелькнувшая в голове, едва вновь не лишила его равновесия. Быстро выправившись, он поспешил догнать судорожно ковыляющее впереди существо.       Бесполезно.       Сколько бы Сатоши ни пытался отогнать навязчивую идею, заставлявшую его идти в неизвестном ему самому направлении, он просто не мог это сделать. Стоило ему попытаться преодолеть этот незримый барьер, как он буквально физически чувствовал, что начинает разваливаться на куски.       Эта мысль, перекрывшая все остальные, была была сейчас похожа на солнце, от которого он никак не мог прикрыть свои глаза. Ее нельзя было игнорировать, от нее нельзя было отвернуться. Оставалось лишь подчиниться. На этот раз.

***

      - Прошу прощения за мою неучтивость, но оставлять его без контроля было не самым разумным решением, - в голосе молодого мага звучала искренняя обеспокоенность.       - Ваши опасения вполне понятны, - маркиз произнес это на чистом немецком, что не могло не вызвать улыбку у барона Этингера.       - И все же, - продолжил Генрих Этингер, - сила, которой я наделил этого голема, слишком велика. Такое существо следует постоянно держать на коротком поводке.       - Боюсь, в этом наши взгляды различаются, - произнес Токугава, - мне нужен верный слуга, а не безвольная кукла.       Барон Этингер не нашел, чем на это ответить, поэтому обошелся коротким:       - Понимаю.       Несколько минут маги провели в молчании.       Маркиз Токугава с любопытством рассматривал высокую статую, выточенную прямо на огромной каменной глыбе.       Барон Этингер, погруженный в раздумья, посмотрел на свои карманные часы.       - Он задерживается?       - На несколько минут. Но не думаю, что он заставит нас долго ждать, - поспешил заверить маркиза барон, - я отдал ему приказ, который он не сможет игнорировать.       - Хорошо, - Токугава ухмыльнулся, - не хотелось бы ловить его по всей территории замка.       - Уверяю, этого не произойдет, - Генрих воспринял подколку Токугавы со всей серьезностью, - даже если он нарушит мою команду, то не сможет уйти далеко. Он еще не контролирует свое тело в полной мере, и, к тому же, я легко смогу его выследить.       - Ловлю вас на слове, - с веселостью в голосе ответил маркиз.       Их беседу прервал стук.       Звук, с которым металл бьется о камень, приближался сверху, куда уводили ступени, огибающие изящную статую.       Вскоре наверху показались две фигуры.       - Как я и говорил, - с удовлетворением произнес Генрих Этингер. На его лице засияла широкая улыбка, а осанка барона стала еще прямее, - полагаю, мне лучше ненадолго покинуть вас.       - Благодарю вас, барон, - кивнул Токугава.       - Я буду неподалеку.       Вспышка из зеленых молний на мгновение осветила сад, и барон исчез, оставив маркиза Токугаву в одиночестве. Токугава не обратил на нее внимания, с интересом рассматривая неуклюже спускавшееся по лестнице существо, которому только предстояло узнать о своей природе.

***

      Он на месте.       Сатоши понял это раньше, чем заметил человека, стоящего посреди большого круглого сада.       «Маркиз!»       Сатоши ускорил шаг, за что тут же едва не поплатился, оступившись на очередной ведущей вниз ступени.       Человек в синем плаще невозмутимо наблюдал за ним, опираясь на свой меч.       Сатоши узнал этот меч. Яркой вспышкой в его голове промелькнуло воспоминание, все это время кружившее где-то на периферии сознания.       Каждый шаг начал даваться молодому человеку все тяжелее.       Почему-то Сатоши казалось, что он не захочет увидеть то, что ждет его впереди.       Это чувство давило на него тем сильнее, чем ближе он подходил к человеку, которого он знал под именем маркиз Акихиро Токугава.       С трудом преодолев остаток пути, Сатоши замер без движения. От маркиза его отделяло не более пяти шагов. Теперь Сатоши был уверен – перед ним именно Токугава.       Лишь сейчас он заметил, что сопровождавшее его чудовище осталось где-то позади.       - Первые шаги в новом теле, - произнес маркиз, - ну и что ты чувствуешь?       Слова маркиза словно прорвали невидимый заслон в голове Сатоши, ограждавший его от шквала мыслей. Этот разрушительный смерч, лишенный незримого контроля, наконец ворвался в его сознание, разрушая все, до чего мог дотянуться.       Ноги подкосились, и он с грохотом рухнул на колени. Беспомощно хватаясь за грудь, он пытался сделать вдох, но у него не получалось. Сатоши казалось, что он задыхается, но вместе с тем он не чувствовал, что умирает. Будто не дышать для него было более естественным, чем дышать.       Так же, как и вспыхнувшая боль в груди вдруг перестала казаться такой сильной, какой была раньше.       Сатоши пытался, но не мог почувствовать собственное тело. Оно все словно окаменело.       Подняв собственные ладони на уровень глаз, Сатоши, наконец, сумел сконцентрировать на них свое зрение.       То, что он увидел, заставило его замереть.       Вместо плоти в лучах солнца блестел металл.       Сатоши попытался закрыть глаза и отогнать наваждение, но понял, что не способен опустить веки.       - Ч…то… со мной… - с огромным трудом вытолкнув из себя эти слова, он испугался звука собственного голоса. Его речь превратилась в жуткий металлический скрежет, по сравнению с которым скрип несмазанных дверных петель мог показаться песней.       - Все еще не привык… - задумчиво произнес чей-то голос.       Сатоши поднял голову.       Маркиз смотрел на него сверху, как на любопытную зверушку.       - Так и собираешься валяться на земле? – Голос Токугавы был наполнен обычной строгостью и требовательностью. – Неподобающее поведение для моих слуг. Поднимайся, и я расскажу тебе то, что ты хочешь знать.

***

      При виде двух далеких фигур посреди замкового сада барон Генрих Этингер неизбежно возвращался к одним и тем же мыслям.       Маг не любил, когда все идет не по плану, и раннее прибытие маркиза Акихиро Токугавы едва не спутало все его карты.       Искусственное тело, которое он так долго и старательно изготавливал, пришлось выкинуть, как ненужный мусор. От этого недовольство барона Этингера собой становилось лишь сильнее. Тело, подготовленное для девушки, которую Токугава обещал взять собой, было настоящим произведением искусства. В сравнении с ним тело, которое он в краткие сроки слепил для нового слуги маркиза из того, что попало под руку, больше напоминало уродливую ходячую глыбу металла.       Генрих вздохнул.       Хуже разочарования в ком-то может быть лишь разочарование в себе. Маг надеялся, что Токугава был искренен, когда похвалил его работу. Иначе, рассчитывать на его благосклонность было бы чересчур самонадеянным. А благосклонность заморского колдуна была сейчас нужна маркизу как никогда.       Быть может, именно Токугава был способен помочь ему.       Барон бросил еще один взгляд на силуэты мага и голема. Похоже, ему пока что нечего тут делать. Ситуация была под полным контролем. Несмотря на то, что маркиз приказал Генриху снять все оковы со стального голема, барон Этингер оставил одну последнюю лазейку, которая могла сработать лишь единожды. Она ненадолго обездвижила бы человека из стали в случае, если бы что-то пошло не так. К тому же, на ступенях, спускающихся к саду, неподвижным изваянием застыла одна из горгулий замка. В случае необходимости она могла сразу кинуться на помощь японскому колдуну.       Впрочем, барон не думал, что в этом возникнет необходимость, даже если голем по какой-то причине захочет прибегнуть к насилию. Несмотря на могущество рукотворного существа из металла, Генрих Этингер прекрасно понимал – у его творения нет шансов против Токугавы.       Прокрутив эти мысли в голове, барон развернулся в другую сторону. Ноги вновь понесли его по узкой извилистой тропе, ведущей вдоль живой изгороди. Эта неприметная дорожка вела на задний двор замка. Туда, где был расположен фамильный склеп семьи Этингер.       Тереза Этингер.       Неисчислимое количество раз маг проклинал тот день, когда она взяла себе эту фамилию.       Это несправедливо.       Генрих прекрасно помнил, как раз за разом прокручивал эти слова у себя в голове в тот проклятый день.       На глаза барону попался расколотый надвое валун – давнее свидетельство гнева и бессилия человека, способного крушить скалы по щелчку пальцев.       Да, именно тогда, именно в то самое утро того самого дня он оказался неспособен что-либо сделать.       Почему?       Генрих устал задавать себе этот вопрос. Лишь одно он знал наверняка – покинув его, Тереза забрала что-то важное, словно часть его самого исчезла вместе с этой женщиной, оставив после себя лишь давящее чувство вины и бесцельную ярость.       Барон поспешил миновать валун, отгоняя болезненные воспоминания.       Это было похоже на рану, которая вместо того, чтобы затянуться, начала гнить. Два долгих года Генрих Этингер пытался справиться со своим горем, но время будто работало против него. Каким бы могущественным магом он ни был, простить себя ему было не под силу. И никакая магия не могла бы помочь в этом.       Извилистая тропка привела хозяина замка к широкой каменной дорожке, уходящей напрямую к высокой железной ограде.              Миновав тяжелые ворота, барон отправился в дальний конец склепа.       Изящная стальная ограда ультрамаринового цвета в половину человеческого роста сразу выделялась на фоне мрачной клабдищенской архитектуры.       Барон слабо улыбнулся. Тереза всегда любила яркие цвета. Именно поэтому маг распорядился соорудить для нее именно такую усыпальницу. Казалось, с того момента прошла целая жизнь.       Дверь открылась без единого скрипа. Это было неудивительно – маг лично следил за состоянием этой ограды, гораздо тщательнее, чем за всем остальным замком.       - Здравствуй, - тихо произнес Генрих, обращаясь к невысокому прямоугольному холму с мраморной могильной плитой, на которой была выгравирована простая и короткая надпись: «Тереза Этингер Первая и единственная».

***

      - Почему я? – ржавый скрежет, вырвавшийся наружу, резал обостренный слух.       Колдун даже не поморщился.       - Можешь считать себя любимцем фортуны, - маркиз Токугава усмехнулся, - или несчастной жертвой обстоятельств. Все зависит от точки зрения.       - Что… - каждое слово приходилось силой выталкивать наружу. – Что теперь со мной будет?       - Ты будешь служить мне, - безапелляционно заявил колдун.       Сатоши опустил взгляд. Он вновь посмотрел на свои ладони, отбрасывавшие металлические блики под лучами яркого солнца.       Сейчас ему хотелось лишь закрыть глаза и открыть их уже в поместье маркиза Токугавы, в знакомом городе Нагасаки. Вновь прокатиться по его улицам на роскошном автомобиле аристократа, ловя на себе завистливые взгляды прохожих…       Была лишь одна проблема. Сатоши не мог даже закрыть свои глаза. То, что заменяло ему их, теперь видело новую реальность с пугающей четкостью, время от времени чередующейся с практически полной слепотой.       Его город лежит в руинах, уничтоженный оружием невиданной мощи.       От его былой жизни не осталось и следа.       Он сам превратился в существо, которому до сих пор не мог дать название.       Нет, не превратился. Он умер.       Сатоши знал, что он мертв. Пусть Токугава и назвал это «другой формой жизни», Сатоши чувствовал лишь одно – его тело мертво. Как и его душа. Все, что осталось, это тусклые отблески тех воспоминаний, которые сейчас казались чем-то нереальным. Даже услышав невероятные вещи от маркиза, Сатоши не почувствовал практически ничего.       Миюки.       В памяти возник неожиданно яркий образ горничной. Ее растерянное лицо. Ее силуэт, исчезающий во вспышке света.       Сатоши почувствовал неожиданно острый укол тоски, который тут же растворился в холодном металле.       Что, если бы в тот момент рядом с маркизом оказалась она?       Шиката Миюки.       Что-то упорно не давало Сатоши покоя. И виной этому была не только тоска по былой жизни и горесть утраты. Что-то другое.       Озарение пришло так же неожиданно, как гром посреди ясного неба.       «Что, если бы тебе пришлось выбирать между собой, и тем, кто тебе по-настоящему дорог?»       Такой вопрос задала горничная в тот день.       «Не может быть»       - Ты все правильно понял. - Токугава будто прочел его мысли.       - Неужели вы, - Сатоши взглянул на свою ладонь, а потом на маркиза, - хотели сотворить это с ней?       - Да, - без промедления ответил Акихиро Токугава, - на твоем месте должна была быть она.       - Но за что?       - Шиката Миюки возжелала чуда, - развел руками маркиз, - и была готова отдать за него справедливую плату. Благородная жертва во имя спасения ближнего своего, как обычно говорят клирики.       - Разве может быть это, - Сатоши с лязгом ударил себя кулаком в железную грудь, - справедливой платой хоть за что-то?       Скрежет, заменивший ему голос, становился невыносимым для него самого.       - Если ты считаешь желаемое достаточно ценным, - в голосе маркиза прозвучала плохо скрываемая насмешка.       Сатоши почувствовал, как его стальная ладонь сжалась в кулак. Он начинал ненавидеть этого человека.       - К тому же, - продолжил маркиз, - то, что ты называешь проклятием, иные считают благословением.       - Чушь, - проскрипел человек из стали.       Этот человек… называй он себя хоть магом, хоть колдуном, не имел право принимать такие решения. Сатоши не мог заставить себя принять такое. Мерзкий аристократ будто возомнил себя всезнающим богом…       Эта гневная мысль неожиданно для самого Сатоши стала последним фрагментом паззла.       Маркиз собирался переезжать. Именно в тот день он завершал последние приготовления.       - Вы знали, что случится, - мрачно проскрежетал голем.       - Это правда, - ответил Токугава, прикрыв глаза. Когда он вновь взглянул на Сатоши, в них было то самое выражение, которое Сатоши так ненавидел, - пусть и не совсем точно.       - Весь этот город… вы могли спасти его жителей. Вы могли сказать… Почему вы ничего не сделали?       - Есть вещи, которые должны произойти, - спокойно ответил Токугава, - и лучше не мешать этому.       - Только не нужно говорить мне про судьбу…       - Я не верю ни в судьбу, ни в предназначение, Изуми, - оборвал его маркиз.       - Тогда почему вы не вмешались?       - Иногда человечеству нужно совершать непоправимые и ужасные вещи, чтобы извлекать из них тяжелые уроки.       - Разве может это стоить стольких жизней?       - Иногда это стоит большего, - вновь усмехнулся маг.       Впервые с момента пробуждения Сатоши почувствовал, что выходит из себя.       - Да кто вы такой, чтобы так говорить?!       Вместо ответа маг подошел к голему и протянул вперед свой клинок в ножнах, коснувшись им железного лба.       Это произошло так быстро, что Сатоши никак не успел отреагировать.       Когда ножны меча коснулись его головы, он почувствовал, что куда-то проваливается. Зелень травы, яркие краски цветов, лучи солнечного света – все куда то исчезло. Сатоши провалился в бездну.

***

      - Герр Барон. За спиной мага возник пожилой, но все еще крепкий мужчина в костюме дворецкого. Оповестив хозяина замка о своем прибытии, он почтительно умолк, терпеливо ожидая, когда маг окончит свой ежедневный ритуал. - Уже пора? – спросил маг не оборачиваясь. - Да, герр Этингер, - отозвался дворецкий, на всякий случай сверившись со своими карманными часами. - Хорошо, - барон подошел ближе к неуместно яркой ограде, - прости, Тереза, сегодня мне придется уйти раньше. Маг коснулся ограды, будто прощаясь. Однако, дворецкий знал, что он вернется сюда уже завтра. А потом послезавтра. И так далее. Этот ритуал стал частью распорядка дня не только для барона Этингера, но и для его верного слуги. - В этом месте бывает тяжело следить за временем. Альфред ответил молчаливым кивком, больше похожим на полупоклон. Лишь на мгновение в его глазах промелькнуло что-то похожее на беспокойство, тут же скрывшееся под маской отстраненной серьезности. - Для тебя есть одно поручение, - произнес барон, как только они вышли за ограду кладбища. - Да, герр барон? - Присматривай за слугой Акихиро Токугавы, пока он будет здесь. Разрешаю использовать любые средства, но не дай ему натворить глупостей. - Слушаюсь, герр барон, - после недолгой заминки ответил Альфред, потерев изумрудный перстень на правой руке. - Оставить его без контроля было идеей господина Токугавы, - ответил барон на невысказанный вопрос. - Понимаю, господин барон. Сделаю все, что потребуется.       Неожиданно Генрих Этингер остановился.       - Барон? – мужчина во фраке обошел хозяина замка и взглянул ему в лицо. Глаза мага были закрыты. Альфред пожал плечами и приготовился ждать. Сейчас маркиз барон Этингер смотрел на мир глазами одного из своих автоматонов.       - Альфред.       Дворецкий обернулся.       - Что-то не так, - в голосе мага слышалось беспокойство, - нам лучше поспешить.       Барон Этингер снял белую перчатку со своей руки.       - Сколько мороки, - произнес он, покачав головой, и щелкнул пальцами, - а теперь идем…       Но не успели они сделать шаг, как округу сотряс чудовищный грохот.       - Герр барон? Что случилось?       Генрих Этингер не ответил, так и замерев на месте с поднятой рукой. Его лицо было белым, как мел.       Рядом что-то упало. Снова. И снова.       Приглядевшись, Альфред увидел небольшой кусок камня.       Быстро приблизившись к хозяину замка, дворецкий коснулся своей левой ладони, активировав незамысловатое заклинание. Над их головами появился незримый защитный барьер, и как раз вовремя – через несколько мгновений их накрыл настоящий град из мелкого и не очень камня.       - Я разберусь, - произнес дворецкий. Его перстень сверкнул зеленой вспышкой, из которой будто шипящие змеи из гнезда появились извивающиеся молнии. Они окутали дворецкого и растворили его в пространстве, оставив после себя лишь едва ощутимый запах озона.       Хозяину замка потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.       Недоумение и растерянность на его лице сменила ярость.       - Arschgesicht, - злобно прошипел барон.       Маг вновь щелкнул пальцами. Треща разрядами, его фигуру обвили изумрудные молнии, и через мгновение барон исчез в яркой изумрудной вспышке, оставив после себя лишь пятно выжженной земли.

***

      - Вы в порядке? – спросил дворецкий у маркиза Токугавы, едва зеленое свечение вокруг него угасло.       Японский колдун лишь удостоил его невозмутимым взглядом.       Альфред растерянно оглянулся по сторонам.       В саду его будто взорвалась бомба – и эпицентр этого взрыва находился прямо перед Токугавой.       Воронка глубиной добрых полметра раскинула свои рваные края во все концы когда-то красивого сада.       «Что тут случилось?» - хотел было спросить дворецкий, но тут его взгляд упал на глубокую борозду, уходящую в сторону. Проследив за пропаханным в камне и дерне следом, барон обнаружил причину камнепада. А вместе с ней и его виновника.              В саду зажглась новая вспышка яркого изумрудного света, по округе прокатился треск и шипение разрядов.              Человек в изумрудно-зеленом камзоле уже знал, что здесь произошло.       - Ты… - Генрих сжал зубы и решительно двинулся вперед.       - Герр барон…       Хозяин замка жестом отмахнулся от дворецкого. Все его внимание было сосредоточено на фигуре, распростершейся в груде каменных обломков, что совсем недавно были изящной скульптурой.       Остановившись в двадцати шагах от разрушенного монумента, маг протянул руку вперед, словно пытаясь схватить что-то невидимое.       Воздух вокруг стальной фигуры задрожал. Послышался треск разрядов. Словно тряпичная кукла, подвешенная на веревке, стальной голем взмыл вверх, явив то немногое, что осталось от незадачливой горгульи, попытавшейся встать между новым творением хозяина и скульптурой.       Голем провисел в воздухе считанные мгновения. По незримой команде он с грохотом обрушился в груду камня. Лишь для того, чтобы подняться вверх вновь. И вновь упасть.       - Verdammte… puppe… Ich… werde… sie… vernichten… - рычал барон, подкрепляя каждое свое слово очередным броском металлического тела в каменное месиво.       - Достаточно, господин барон, - на плечо мага легла рука.       Не выпуская истерзанного голема из магической хватки, Генрих Этингер обернулся через плечо. Из его лица, превратившегося в искаженную гневом маску, исчезли все следы благородства.       Токугава был невозмутим.       - Это была моя ошибка, герр барон.       Барон резко отвернулся и пошел прочь, не сказав ни слова.       Лишь когда он удалился, зависшая в воздухе стальная фигура вновь рухнула вниз, на этот раз оставшись неподвижно лежать на обломках камней.       Маркиз Токугава взглянул на дворецкого. Предусмотрительно удалившийся на почтительное расстояние, тот с сожалением посмотрел в след хозяину замка.       - Прошу простить герра Этингера, - заметив взгляд маркиза, дворецкий почтительно поклонился. Его слова прозвучали на японском, - в последнее время он немного не в себе.       - В случившемся не было его вины, - ответил колдун на чистом немецком.       - Если позволите, я провожу вас в ваши покои. Ваш слуга будет временно помещен в мастерскую замка, - учтиво ответил Альфред, предвидев вопрос гостя, - а слуги пока наведут здесь порядок.       Колдун коротко кивнул, и двинулся вслед за дворецким. На ступенях он ненадолго задержался, чтобы еще раз взглянуть в светящиеся изумрудными огнями глаза стального голема, неподвижно распростершегося на камнях.       Поднявшись наверх, маркиз увидел, что имел ввиду дворецкий, когда говорил о слугах. Им навстречу шла целая процессия автоматонов самых разных, причудливых, а иногда и откровенно уродливых форм. Лязгая своими сочленениями, големы проследовали вниз по ступеням для того, чтобы приступить к выполнению внезапно свалившейся на них работы.       Вдалеке послышался грохот.       Альфред глубоко вздохнул.       - Такое часто бывает? – в голосе Токугавы слышались нотки растерянности.       - Время от времени.

***

      - Приношу глубочайшие извинения, господин Токугава, - стыд в бароне Этингере возобладал над гордостью, заставив его низко поклониться японскому колдуну, - мое поведение было вопиюще недостойным. Это непростительно.       - Полно, герр Этингер. Ваши извинения приняты, но в них не было никакой нужды.       Барон выпрямился, встретившись взглядом с колдуном.       - В случившемся, - продолжил Токугава, - целиком и полностью повинен я. Как вы помните, именно я настоял на том, чтобы оставить голема без заклинаний контроля. Кроме того, именно я, пусть и не намеренно, спровоцировал в нем приступ агрессии. Мне стоило поступить осмотрительней.       - Не могли бы вы рассказать, что там произошло? – осторожно спросил барон. – Буду с вами честен – втайне от вас я использовал одноразовое заклинание подчинения. Но оно не сработало – я не смог остановить вашего слугу. Он был будто сорвавшийся с цепи пес.       Токугава ухмыльнулся.       - Весьма благоразумно с вашей стороны. Я показал ему чуть больше, чем следовало. Неудивительно, что он не выдержал.       - Его воля к уничтожению была слишком сильной. Вкупе с той силой, которой мы его наделили… - В голосе барона звучало беспокойство.       - Знаю, герр Этингер, вы целиком и полностью за то, чтобы посадить его на магическую цепь, как пса. Но мне нужны верные слуги, а не рабы.       Барон покачал головой.       - Боюсь, тут наши взгляды совершенно не сходятся.       - Тем лучше, - ободряюще заметил маг, - у нас есть еще одна тема для дискуссии.       - Тут вы правы. Я всегда рад подискутировать с вами. Не изволите присесть? – Жестом маг в изумрудном указал на кресло.       - Конечно.       Солнце уже заходило за горизонт. Когда в гостиной воцарился сумрак, словно по команде зажглись десятки светильников, залив ее мягким и теплым светом.       - Не желаете выпить чего-нибудь, господин Токугава?       - С удовольствием, - кивнул колдун.       Вскоре двери в комнату открылись, и на пороге появилась фигура.       Это был один из автоматонов барона Этингера. Одна из его рук удерживала серебряный поднос с бутылкой вина и двумя бокалами. Своей «фирменной» походкой – дергаясь, будто в припадке, и припадая на каждую ногу – он приблизился к столику. Маркиз, с интересом наблюдавший за созданием, в очередной раз изумился, насколько ловкими могут быть эти создания из металла, несмотря на кажущуюся неуклюжесть.       Несмотря на дерганые и рваные движения, автоматон легко донес поднос до столика и мгновенно расставил его содержимое перед гостем и хозяином. Отвесив деланно изящный поклон, который в контексте его предыдущих движений казался дурной шуткой, он удалился, точно так же, как и вошел.       - Могу понять ваш дискомфорт, - извиняющимся тоном ответил барон, проследив за взглядом Токугавы, - но в моем замке почти не осталось «живых» слуг.       - Ваши создания, - произнес маркиз, развалившись в кресле, - весьма любопытны, герр Этингер. Но вы никогда не задумывались о том, чтобы сделать их более похожими на людей?       - Нет. - Маг был категоричен.       - Отчего же? – с интересом спросил колдун, наблюдая за тем, как хозяин замка разливает багровую жидкость по бокалам.       - Потому что они не люди, - просто ответил барон, - и я люблю напоминать об этом себе и другим.       - Вот как? Любопытная точка зрения. – Токугава сделал небольшой глоток. – Вы недолюбливаете людей, герр Этингер?       - Големы более надежны. Во всех смыслах. – Произнес Генрих Этингер, глядя куда-то вдаль.       В разговоре возникла пауза. Гость и хозяин сделали еще по одному глотку вина.       - Между прочим, - произнес барон, - позвольте поинтересоваться, почему с вами сюда не прибыла девушка, о которой вы упоминали в письме?       Маркиз промолчал.       - Это связано с тем, что произошло в Нагасаки? Прошу прощения.       - Информация, которую я получил, оказалась не совсем верной. Ровно настолько, чтобы я не смог уехать из города вовремя. Я узнал точное время слишком поздно, и не успел ничего сделать, - колдун задумчиво поболтал вино в бокале перед собой, - одна вспышка – и все вокруг меня исчезло. Вместе с Шикатой Миюки. Моя горничная буквально рассыпалась в пепел у меня на глазах, а я даже не успел понять, что случилось.       Генрих Этингер продолжал внимательно слушать, не перебивая.       - Именно поэтому, - продолжил колдун, - останки моего личного водителя – это все, что я смог вам предоставить. Понимаю, что это вызвало определенные неудобства, однако, у меня не оставалось выбора.       - Прискорбно слышать, - произнес хозяин замка с искренним сожалением в голосе, - атомное оружие обладает поистине ужасающей мощью.       - Кажется, вы информированы об этом изобретении лучше меня, - отметил колдун.       - Да, господин Токугава, - уверенно ответил маг, - я отслеживаю подобные новшества через свои каналы. Новости о подобном оружии дошли до меня достаточно быстро.       - Это не просто оружие, барон, - произнес колдун, - это символ окончательного заката магии.       - Понимаю, насколько мрачно это выглядит для вас, господин Токугава, однако, человечество всегда шло по пути прогресса, и этот прогресс не остановить. Нам с вами лишь остается понять, как жить с ним в гармонии.       - Похоже, вас совершенно не волнует появление подобного инструмента всеобщего уничтожения, - заметил Токугава.       - Волнует. Однако, я полагаю, что большая война с применением подобного оружия весьма маловероятна. После его применения на территории Японии человечеству не захочется вновь увидеть его в действии.       - Не думал, что вы настолько верите в людей, - удивился маркиз.       - Я понимаю, какое у вас могло обо мне сложиться мнение, однако, я не испытываю презрения к людям. Отсутствие их в моем замке продиктовано несколько, - барон сделал паузу, подбирая слова, - иными соображениями. Я верю в благоразумие и простой человеческий страх. Взрыв, который вам не посчастливилось увидеть, это еще не все, на что способно атомное оружие. Некоторые эффекты его применения гораздо страшнее, и носят куда более продолжительный характер.       - Правда? – удивился колдун. – И о каких же эффектах вы говорите?       - Это тема для отдельного большого разговора, однако, если объяснить просто – взрыв атомной бомбы способен отравить все в огромном радиусе и сделать воздух, воду и почву на данной территории смертельно опасными практически для любых форм жизни. Для людей в том числе. Я бы даже сказал – особенно для людей. Мы получаем не просто выжженную землю, а выжженную землю, отравленную смертоносным и коварным ядом, последствия действия которого могут длиться десятилетиями.       - Это звучит даже страшнее, чем я полагал, - признался маркиз, - хотите сказать, я тоже подвергся действию этого «яда»?       - О, не стоит беспокоиться, об этом я уже позаботился, - не без тени самодовольства произнес хозяин замка.       - Когда же вы успели?       - Сразу после вашего прибытия.       Маркизу вспомнилась странная просьба барона провести несколько часов в маленькой комнатке, уставленной странного вида кристаллами, назначение которых до этого мига оставалось для него загадкой.       - Теперь я понимаю, - кивнул маркиз.       - И все же, возможности подобной силы лежат не только лишь на поле разрушения. Представьте, что мы получим, направив атомную энергию в созидательную плоскость. Залить светом города, привести в движение огромные механизмы, быть может даже запустить летательный аппарат в космос – кто знает, на что такая сила будет способна, если ее обуздать, - в голосе барона звучало искреннее воодушевление.       - Нечасто встретишь мага, с таким упоением рассуждающего о технологиях, - с улыбкой произнес маркиз.       - Я лишь хочу сказать, - барон посмотрел в глаза Токугаве, - что мы не обязаны противопоставлять технологию и магию. Я верю, что их будущее лежит в симбиозе, а не в противостоянии. И мы найдем способ достичь этого симбиоза.       - Когда вы говорите с таким воодушевлением, трудно в это не поверить.       - Простите, наверное, я увлекся, - барон смутился, - налить вам еще вина?       - Буду благодарен.       В гостиной повисла тишина.       - Не хотелось бы прерывать нашу светскую беседу, тем более когда она доставляет мне такое удовольствие, - заговорил маркиз Токугава, - однако, я полагаю, что вы пригласили меня не для праздных разговоров.       - К сожалению, так и есть, - Генрих Этингер заметно поник.       - Вы оказали мне неоценимую услугу, герр Этингер. Могу ли я что-то сделать для вас?       - Именно об этом я и хотел сказать вам. - Барону было тяжело говорить. Сейчас он, казалось, с трудом выталкивает из себя каждое слово. Такая быстрая перемена показалась маркизу занимательной. – Поскольку теперь я вынужден просить о помощи вас.       - Я весь внимание, - Токугава отставил бокал и развернулся к хозяину замка.       Обычно уверенный барон почему-то замялся.       - В своем письме, - Генрих говорил медленно, будто обдумывая каждое слово, - я упоминал несчастье, случившееся с моей супругой.       - О, конечно, я помню это, - кивнул маркиз, - позвольте выразить вам мои глубочайшие соболезнования.       - Благодарю вас, господин Токугава. Но, боюсь, я должен просить у вас о большем, нежели простое сочувствие.       - Простите? – Токугава приподнял бровь.       Барон Этингер замолчал, напряженно глядя вниз.       - Смерть Терезы Этингер не была случайной, господин Токугава.       - Знаю, вам сложно говорить об этом, - осторожно заговорил маркиз, - однако, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду. Разве ваша супруга не покончила жизнь самоубийством?       - Это так, - выдохнул барон. Ему потребовалась пауза, чтобы заговорить снова, - но я знаю, что это было не простое самоубийство.       - Тогда что же?       Хозяин замка посмотрел в глаза маркизу.       - Род Этингер проклят, маркиз. Это длится вот уже не первое столетие. И вы, возможно, моя последняя надежда на избавление.       - Почему вы так в этом уверены? – нахмурился колдун. – И о каком проклятии идет речь?       - На протяжении вот уже трех столетий всех женщин из моего рода преследует злой рок. – Маркиз сделал паузу, формулируя следующую фразу. Это давалось ему нелегко. Маркиз терпеливо ждал. – Из поколения в поколение у них появляется необъяснимая тяга к самоуничтожению.       - Самоуничтожению? Вы имеете в виду…       - Да, господин Токугава. Четыре поколения рода Этингер ждала одна и та же судьба – женщины, вошедшие в нашу семью и выносившие в своем чреве наследников нашего рода, вскоре тем или иным образом заканчивали свою жизнь самоубийством.       Маркиз Токугава глубоко задумался. Слова барона удивили его.       - И все же, герр Этингер, что заставляет вас думать, что вы имеете дело именно с проклятием?       - Кроме статистики? – маг помрачнел еще сильнее.              - Со статистикой крайне тяжело спорить, - согласился Акихиро Токугава, - тем не менее, причинно-следственные связи ее возникновения могут иметь разную природу.       - Вы хотите сказать, что они убили себя по собственной воле, - усталость в голосе мага граничила с разочарованием. Вопрос носил скорее риторический характер. Маг будто уже слышал эти слова уже бессчетное количество раз.       - Этого никак нельзя исключать, - настаивал маркиз Токугава, - если у вас, конечно, нет веских доказательств обратного.       - Что могло заставить пятерых леди Этингер убить себя? – с горечью спросил Генрих Этингер. – Неужели вы думаете, что в этом повинны мы сами?       Барон выглядел глубоко уязвленным.       - Я не утверждал и не утверждаю ничего подобного, - поспешно заявил колдун. Что-то в голосе барона Этингера заставляло японского колдуна верить словам мага, - я лишь хочу сказать… постойте, вы сказали – пятерых?       - Да, господин Токугава, - медленно кивнул маг, - одной из жертв была Леона Этингер, сестра моего деда. Она ушла из жизни так же, как и его жена. Она убила себя собственными руками.       Барон замолчал, согнувшись в кресле.       Колдун обдумывал услышанное.       - Вам нужны доказательства, - заговорил хозяин замка после непродолжительной паузы, - я покажу вам все, что у меня есть. Записи из архива моего отца содержат описание каждого случая.       - Это было бы весьма кстати, - согласился маркиз.       - Если хотите, мы можем отправиться туда в любое время. Утром я предоставлю вам доступ.       - Я бы мог взглянуть на записи вашего отца прямо немедленно. – Отозвался Токугава.       - Сейчас? – Генрих Этингер выглядел удивленным.       - Буду честен, ваша история выглядит странной, - признался колдун, - но именно поэтому она пробудила во мне интерес. Кроме того, вы оказали мне огромную услугу, создав искусственное тело для моего слуги. А я лишь создал вам дополнительные трудности.       - Вам не стоит беспокоиться, - отмахнулся барон. – Кроме того, поверьте мне на слово – копаться в прошлом моей семьи лучше на трезвую голову. И сейчас нам обоим лучше хорошо отдохнуть.       - Если вы настаиваете, - развел руками маркиз.       - Ах да, едва не вылетело из головы, - барон устало потер переносицу, - не могли бы вы оказать мне еще одну небольшую услугу?       - Конечно.       - Это касается моего сада.       Маркиз вопросительно приподнял бровь.       - У меня есть одна идея, которую теперь можно воплотить в жизнь.       - Что от меня требуется?       - Ничего особенного, господин Токугава. Всего лишь ваш слуга.

***

      Ранним утром следующего дня барон Генрих Этингер и маркиз Акихиро Токугава отправились к старому архиву.

      Путь к личному кабинету Вильгельма Этингера занял не менее четверти часа, хотя по ощущениям маркиза Токугавы времени прошло намного больше.       Мужчины пересекли почти весь замок, попав в то его крыло, где маркизу еще не довелось побывать. По неизвестной причине все окна этого крыла были закрыты плотными занавесками, практически не пропускающими солнечные лучи. Поэтому в просторных коридорах царил полумрак, разгоняемый свечением магических светильников. И по мере того, как тьма перед ними отступала в дальние уголки, взгляд японского колдуна выхватывал все новые любопытные детали.       Маркизу все чаще попадались следы разрушений – трещины в стенах, выжженные пятна на камне, зияющие дыры проломов. У одного такого пролома Токугава невольно остановился. Огромная дыра с обломанными краями была проломлена прямо в стене, отделявшей коридор с жилой комнатой. В полумраке комнаты Токугава увидел очертания мебели – большая кровать, шкафы, столик, зеркало, несколько стульев. Но никаких обломков маркиз не заметил.       - Вижу, у вас есть вопросы, - произнес маг из-за плеча маркиза Токугавы.       - Определенно, - маркиз окинул взглядом края пролома.       - Мой отец был подвержен приступам гнева, - Генрих Этингер будто извинялся, - похоже, это у нас семейное.       В ответ на взгляд маркиза он пояснил:       - Обычно Вильгельм Этингер был сдержанным человеком. Однако, после смерти его жены многое изменилось. Ему стало трудно… контролировать себя. И свою силу. Со временем он причинял все больше вреда самому себе, и всему, что его окружало. Это длилось до того момента, пока он однажды вдруг не исчез. С тех пор я не пытался реставрировать это крыло. Лишь дал указания слугам убрать мусор.       - Ваш отец исчез?       Маг помедлил с ответом.       - Он пропал из замка. Уже потом, спустя три года, его останки нашли в Южной Америке.       - Что с ним произошло? – Токугаве не хотелось давить на барона, но его любопытство взяло верх.       - Ничего. Он будто умер собственной смертью. В записях вы сможете найти подробности       Токугава кивнул. Барон предпочел дать документам рассказать все за него, и колдуну трудно было винить его за это.       Отвернувшись от пролома в стене, колдун продолжил следовать за хозяином замка. Очередной поворот привел их к массивной деревянной двери. Когда барон Этингер со скрипом отворил ее, их взгляду предстала винтовая лестница, уходящая вверх.              Эта лестница была освещена намного хуже чем коридор. Лишь неверный свет редких факелов переливался на неаккуратных каменных ступенях.       На одной из ступеней колдун остановился.       - Ваш отец довольно тщательно оберегал это место.       - Так вы заметили, - бросил Генрих Этингер не оборачиваясь, - эти ступени хранили в себе множество сильных защитных заклинаний. У меня ушел год на то, чтобы обезвредить их все.       Колдун хмыкнул и продолжил подъем. Следы мощной магии до сих пор витали в здешнем затхлом воздухе. Совсем недавно это место было пропитано настолько сильной и разрушительной магией, что даже он сам не рискнул бы сунуться сюда без долгой предварительной подготовки. Несмотря на заверения хозяина замка, маркиз чувствовал явную угрозу, исходящую от каменных ступеней, стен и самого воздуха, будто пропитавшегося старостью и магией.       Неожиданно перед мужчинами предстала каменная стена. Лестница настолько неожиданно закончилась обычным тупиком, что не заподозрить здесь неладного было невозможно.       - Полагаю, вы уже поняли, - вновь догадался маг в изумрудном костюме.       - Если бы вы не рассказали, что там находится, я бы подумал, что за этим проходом скрыта очень ценная реликвия, - признался колдун. Меры предосторожности покойного отца Генриха Этингера начинали казаться ему излишними, если не сказать больше – они были параноидальными.       - К сожалению, там не скрыто ничего, кроме письменных свидетельств угасания семьи Этингер, - вздохнул маг, - впрочем, возможно, их действительно стоило скрыть от посторонних, даже такими барьерами.       Колдун не понял, о чем говорит барон, но приберег вопрос на потом. Все указывало на то, что день обещал быть долгим.

***

      Реальность все больше напоминала Сатоши странный сон, из которого все больше хотелось пробудиться.       Не так давно он умер, и воскрес в новом теле. Лишь для того, чтобы умереть вновь. И вновь воскреснуть.       Сатоши не знал, что произошло. Лишь краем глаза он успел заметить алый силуэт, после чего его тело вдруг перестало функционировать. Он был уверен, что на этом все закончится, и последним, что он увидит, будет презрительный взгляд человека в изумрудном костюме.       Но вот, вновь проделав тот же путь, он стоит посреди того же просторного сада.       Что он здесь делает?       Воспоминания, еще недавно казавшиеся такими яркими, в его голове уподоблялись старым размытым фотографиям, по которым он мог различить лишь контуры событий прошлого.       Родной дом, война, поместье маркиза Токугавы, чудовищный взрыв и сверхъестественное существо, сотканное из алой энергии, все это смешалось в голове, и Сатоши уже трудно было отличить реальность от собственного воображения.       Но хуже всего было другое. Он должен был чувствовать страх, растерянность или гнев - хоть что-то. Но Сатоши не мог. Все его чувства будто растворялись под гнетом металлической оболочки, служившей ему телом.       Даже недавняя вспышка ярости, из-за которой он вновь едва не погиб, уже казалась ему чем-то далеким и незначительным. Хотя голем помнил, почему он хотел убить человека, по имени Акихиро Токугава. Как утопающий хватается за соломинку, Сатоши ухватился за это жуткое видение, посланное ему маркизом. Где-то глубоко внутри он вновь почувствовал эти искры ярости, разогнавшие накатывающую мглу полной апатии.       - Сатоши-кун?       Настолько резко, как ему позволяло новое тело, Сатоши развернулся к голосу.       Перед ним стоял мужчина в костюме дворецкого.       - Прошу прощения за ожидание, - мужчина приложил руку в белой перчатке к груди и отвесил легкий поклон, - меня зовут Альфред Хорст. Я – личный дворецкий барона Генриха фон Этингера.       Сатоши промолчал. Дворецкий, появившийся перед ним словно из ниоткуда, не внушал опасений, однако, голем не спешил доверять тому, что видит, инстинктивно отступив на шаг назад.       - На вашем лице читается растерянность, Сатоши-кун, - произнес дворецкий, подкрутив свой длинный седеющий ус.       Сатоши приложил руку к сияющему на солнце стальному черепу, заменявшему ему лицо.       Альфред Хорст усмехнулся.       - Это всего лишь шутка, Изуми-кун. Не воспринимайте ее настолько буквально.       - Зачем я здесь? – наконец смог выдавить из себя Сатоши.       - У барона Этингера для вас есть работа, - прямо ответил мужчина.       - Работа? – непонимающе проскрежетал голем.       - Именно. Видите ли, вчера здесь произошло досадное недоразумение, в результате которого была уничтожена скульптура, которой барон Этингер очень дорожил, - дворецкий указал рукой в сторону. Проследив за его жестом, голем увидел огромный камень, обрамленный лестницами. На его вершине все еще виднелись уродливые обломки, оставшиеся единственным воспоминанием о когда-то венчавшей его статуе.       - И чего же вы от меня хотите? – Сатоши перевел взгляд на Альфреда, а потом снова на камень.       - Именно за этим я здесь, - дворецкий хитро прищурился, - сейчас я введу вас в курс дела.

***

      «… бескрайний океан настолько же глубок, насколько безжалостен. До сих пор не понимаю, почему он забрал ее у меня. Неужели Хельга была столь неосторожна? Или она хотела отправиться туда, в глубину, и оставить все свои заботы здесь, на поверхности? Не верю, но сколько бы я ни думал об этом, океан не оставляет мои мысли. Где-то там, в его водах до сих пор покоятся ее останки. Хельга, о милая Хельга… Каждый раз, когда я думаю, что твое прекрасное тело терзают рыбы, соленая вода и подводные течения, мне становится невыносимо больно. Надеюсь, твоя душа обрела покой. Но мне уже не видать покоя до конца моих дней» - 10 сентября 1644 года       «Бесполезно. Я больше не могу лгать всем вокруг, что меня не тревожит произошедшее. Хуже всего, что я пытался обмануть самого себя. Я не способен забыть тебя, милая Хельга. Каждый раз, закрывая глаза, я словно наяву вижу, как тебя поглощает бушующая бездна. Это выше моих сил, дорогая Хельга. Боюсь, скоро я утрачу свою душу вслед за своим рассудком. Я найду способ увидеть тебя еще раз, Хельга, чего бы мне ни стоило подобное предприятие» - 5 октября 1644 года       «Решено. На исходе третьего дня я отправляюсь в экспедицию. Я оставил тебя в бездне, о дорогая Хельга, но я непременно увижу тебя еще раз, даже если мне нужно будет последовать за тобой в бездну. Вечно твой, Леонхард» - 3 ноября 1644 года       На этом записи в личном дневнике прадеда барона Генриха фон Этингера, Леонхарда Этингера, обрывались.       Сделав несколько пометок в своем журнале, Акихиро Токугава захлопнул дневник, взметнув небольшое облачко пыли.       Отвернувшись в сторону, колдун прокашлялся и отложил дневник в сторону, на потемневшую от времени дубовую столешницу.       - Прошу прощения, в последний раз здесь прибирались еще при моем отце, - виновато произнес барон фон Этингер.       - Это заметно, - тихо сказал маркиз Токугава, отмахнувшись от витавшей перед ним пыли, - скажите, герр барон, что случилось с Леонхардом фон Этингером после того, как он сделал последнуюю запись?       - Как и написано в его дневнике, он организовал путешествие к месту, где умерла его жена Хельга Вайс. Корабль вместе со всей командой бесследно пропал в море, не нашли даже останков.       Токугава сделал еще несколько пометок.       - Даже с учетом магических способностей решение вашего предка искать человека в открытом океане спустя месяц кажется весьма странным, - маркиз задумчиво потер подбородок.       - По-настоящему странные вещи ждут вас впереди, маркиз, - заверил хозяин замка.       - У меня нет причин сомневаться, - колдун взял в руки следующую книгу, - в таком случае, продолжим.

***

      - Что это? – Сатоши в очередной чертеж осмотрел документ, разложенный Альфредом на небольшом раскладном столике.       - То, что мы хотим получить, - Отозвался дворецкий. Смерив Сатоши скептическим взглядом, он дополнил, - в идеале.       - «Мы?» – вопросительно проскрипел голем.       - Именно.       - Почему я вообще должен этим заниматься? – в нечеловеческом голосе стального голема прозвучало искреннее негодование.              - Таков приказ барона.              - А если я откажусь?              Дворецкий поднял вверх правую руку. В лучах солнца сверкнул изумрудный перстень.              Сзади послышался треск электрических разрядов. Сатоши резко обернулся.              Изумрудные вспышки и металлические блики слились в один калейдоскоп, и еще до того, как его сияние угасло, Сатоши понял, что его шея оказалась зажата между двумя массивными лезвиями.              Эти лезвия, похожие то ли на клешню, то ли на огромные ножницы, удерживала длинная и уродливая металлическая конечность, которая появилась прямо из прорехи в пространстве, созданной зелеными молниями.              - Я бы не советовал, - тон Альфреда вдруг стал сухим и холодным. – Барон фон Этингер не потерпит неподчинения от своих творений.              - Я понял, - поспешно проскрежетал голем.              - Очень на это надеюсь, - произнес дворецкий уже своим обычным тоном.              «Ножницы» разжались и металлическая конечность с лязгом втянулась обратно в прореху, как змея, уползающая в свой нору. Когда огромные лезвия скрылись в портале, снова затрещали зеленые молнии и дыра в пространстве моментально схлопнулась.       - Быть может, вы забыли, что разнесли на куски статую, на которую барон фон Этингер потратил три года? – От глубокого укора в словах Альфреда Сатоши стало неловко.       - Так он что, еще и скульптор? – голем развернулся к камню, в котором с трудом угадывались следы скульптуры.       - Генрих Этингер имеет много талантов.       Наверху раздались шаги, которые Сатоши уже ни с чем бы не спутал. Механические чудовища хозяина замка передвигались со свойственной им «элегантностью».       - А это что? – в лапах автоматонов Сатоши увидел огромные сумки.       - Все, что нам потребуется.       Альфред Хорст жестом указал на место рядом со столиком.       Уродливые создания неукоснительно последовали его команде, бросив сумки на землю.       - Посмотрим, - Альфред подошел к одной из массивных сумок и развернул ее.       Сатоши присвистнул. Если бы мог.       Его удивили две вещи – как такое количество инвентаря могло туда вместиться, и как хоть кто-то мог его утащить.       Сатоши взглянул на неподвижно стоящего автоматона. Похоже, эти создания намного сильнее, чем он думал.       - Кажется, все на месте, - заключил Альфред.       - Вы уверены, что я справлюсь? – Сатоши с сомнением взглянул на чертеж еще раз.       - Под моим руководством – вполне вероятно.       «Вероятно?» - подумал голем, но предпочел промолчать.       - Когда-то я был профессиональным архитектором, Сатоши-кун, - не без гордости произнес Альфред, - но подобный род занятий быстро мне наскучил.       - Отчего же?       - Дни и ночи над чертежами – не то, на что хочется растрачивать молодость, Сатоши-кун.       - Вот как?       - И все-же, определенные навыки у меня еще остались, - дворецкий потер руки, - приступим?       - Как скажете, - Сатоши пожал плечами. Настолько, насколько у него это получилось.       - Сначала уберем лишнее. Вот держите, - Альфред вытащил из сумки кирку и подал ее голему.       Сатоши взялся за рукоять. Тут же послышался треск дерева.       - Не так сильно.       Сатоши ослабил хватку, отчего едва не выпустил инструмент из рук. Он до сих пор не до конца контролировал свое тело, и не менее минуты ему потребовалось для того, чтобы найти оптимальную силу хвата. Альфред терпеливо наблюдал за его потугами.       - Замечательно. Теперь идемте, я покажу, что нужно сделать.       Поднявшись по ступеням, Альфред остановился за каменной глыбой.       Сатоши с трудом поднялся на сам валун, пытаясь не оступиться на острых камнях. Под стальными конечностями захрустели обломки.       - Начнем отсюда, - дворецкий указал на край валуна, из которого торчал острый осколок, когда-то являвшийся частью платья скульптуры, - нужно снять не менее метра, поэтому, пока что, можете не сдерживаться.       «Не могу поверить, что я этим занимаюсь» - подумал голем, и взмахнул киркой. Когда он собрался замахнуться вновь, увидел, что его руки опустели.       - Что за…       Описав крутую дугу в воздухе, тяжелая кирка улетела в сторону сада.       Сатоши с грустью проследил за ее полетом.       - Ожидаемо, - снизу донесся голос дворецкого.       Сделав несколько шагов в сторону, один из автоматонов барона легко поймал кирку одной из своих лап. Сделав неуловимое движение сочленением, заменявшим ему кисть, магический механизм отправил инструмент в обратном направлении. С громким стуком кирка приземлилась прямо у ног Сатоши, и, покачнувшись, осталась стоять на кайле древком вверх.       Сатоши недоверчиво взглянул сначала на инструмент, а потом на стоящего посреди сада механического слугу. Автоматоны барона Этингера начинали пугать его все сильнее. Их скорость, сила и точность поражали воображение. А ведь эти, судя по виду, были лишь хозяйственными. О способностях боевых слуг мага Сатоши предпочел не задумываться.       Замахнувшись еще раз, Сатоши, наконец, ударил по камню. К громкому стуку металла о камень примешался треск дерева.       Железное кайло кирки так и осталось вонзенным в камень. А деревянная рукоять покоилась в руках голема.       - Хорошо, что у нас много запасных, - с энтузиазмом отметил Альфред.       Сатоши его энтузиазма не разделял.       «Кажется, я здесь надолго».

***

      «… таким образом, учитывая результаты как традиционных, так и магических исследований, нет никаких оснований полагать, что причиной смерти послужили какие-либо внешние факторы. Заключение: смерть наступила в результате обширного перелома шейного отдела позвоночника.»       Маг захлопнул небольшой аккуратный журнал в кожаном переплете и отложил его в сторону.       Записи Сигманда Этингера не были похожи на очерки его отца. В отличие от Леонхарда, Сигманд излагал свои мысли на бумаге максимально сухо, практически медицинским языком. Колдуну его записи показались даже слишком сухими.       - Сигманд Этингер, - медленно произнес Колдун, оборачиваясь к хозяину замка, - что с ним стало после гибели его супруги, Коринны Беккер?       - Я мало о нем знаю. Практически все, что мне известно, находится здесь, - барон обвел комнату рукой. – Однако, мой отец упоминал о нем исключительно с положительной стороны. Разве что…       Барон помрачнел.       - После смерти Коринны барон Сигманд отошел от дел. Даже управление имением он оставил на своего сына. А когда погибла Леона… он окончательно замкнулся в себе и начал вести образ отшельника. Однако, в отличие от моего прадеда, Леонхарда Этингера, Сигманд не совершал никаких безумных шагов и умер обычной смертью в своей постели.       - А что насчет Коринны Беккер? Ее смерть не выглядит как самоубийство.       - Лишь на первый взгляд. Конечно, конный спорт сопряжен с определенными опасностями, однако, фрау Беккер сама создала для себя наиболее опасные условия, выбрав именно того коня. Пусть он и был самым быстрым, но был не объезжен по-хорошему и плохо ей подчинялся.       - В записях Сигманда фон Этингера об этом не упоминалось, - отметил колдун.       - Я знаю это только со слов отца.       В комнате повисло молчание.       - Хорошо. В таком случае, на сегодня мы можем закончить, - маркиз Токугава выудил из кармана часы и откинул золотую крышку с гравировкой. Стрелки показывали полночь.       - Здравая мысль, - Генрих Этингер устало потер переносицу. – Я благодарен вам за рвение, но, господин Токугава, вам не стоит настолько утруждать себя. Прежде всего вы - мой гость.       - Напрасно беспокоитесь, - заверил Маркиз. Выглядел он намного бодрее хозяина замка, несмотря на то, что пробыл в пыльном кабинете весь день с перерывами на обед и ужин, - кроме того, ваш случай кажется мне действительно необычным. Если верить записям вашего отца и вашего прадеда, трагические события, произошедшие с ними, перестают казаться случайностью. Однако, проклятие, которые не способны обнаружить ни маги, ни экзорцисты Святой Церкви…       Токугава задумался.       - У вас появились какие-то идеи? – оживился барон.       - Не совсем, - колдун заглянул в свой журнал, - однако, есть деталь, которая не дает мне покоя.       - Какая же?       - Ваша покойная супруга, Тереза Этингер. Если верить заметкам, она должна была погибнуть после того, как в семье Этингер появится наследник. Насколько мне известно, сыновей у вас нет.       Барон помрачнел.       - Это не совсем так.       Акихиро Токугава вопросительно приподнял бровь.       - Тереза убила себя, будучи беременной.              Колдун не сразу нашел, что сказать       - Мне очень жаль, герр Этингер, - Токугава сделал еще несколько пометок, - не думал, что вашего ребенка постигла такая участь.       - Еще не настигла. – Неожиданно ответил барон.       - Простите? – Маркиз оторвался от журнала и внимательно посмотрел на барона. Не похоже, чтобы он шутил.       - В каком-то смысле он еще жив, - пояснил барон. Впрочем, это не сделало смысл его слов понятным.       Увидев немой вопрос в глазах колдуна, барон Этингер продолжил:       - Если вы закончили здесь на сегодня, идемте за мной. Я покажу вам, что имею ввиду.       - Буду признателен, - кивнул колдун.       Покинув кабинет Вильгельма Этингера, они вернулись в центральный холл замка тем же путем. Оттуда, через уже знакомый маркизу тайный ход, Генрих Этингер провел его в катакомбы замка, на уровень, где располагалась его лаборатория. Однако, в этот раз, они отклонились от известного маркизу маршрута, свернув в другую сторону на одном из поворотов.       Когда темная комната осветилась сиянием магических светильников, глаза маркиза округлились от удивления.       - Что это?       На вмонтированной в стену металлической конструкции висело нечто, напоминающее человеческий торс, утыканный пульсирующими трубками, которые уходили куда-то под потолок.       Подойдя ближе, маркиз заметил, что «кожа» в том месте, где у человека располагается живот, практически полностью прозрачна.       Маг шагнул еще ближе и попытался заглянуть внутрь.       В жидкости желтоватого цвета плавал комок плоти, от которого вверх тянулись несколько маленьких трубок. Колдун невольно отступил назад.        - Это то, о чем я думаю?       - Полагаю, что так, господин Токугава.       - Как вам это удалось? – со смесью изумления и восхищения колдун посмотрел на хозяина замка.       В ответ тот покачал головой.       - Я даже не уверен, получилось ли у меня.       - Ни разу на своем веку я не видел ничего подобного, - признался маркиз, вновь взглянув на устройство.       - Я бы предпочел никогда и не увидеть.       - Понимаю, - маркиз поспешил унять свой неуместный энтузиазм, - завтра мы приступим к разбору дневников вашего деда, герр барон.       - Хорошо, - кивнул тот, - следуйте за мной.       Проводив маркиза до дверей выделенной ему комнаты, барон Этингер попрощался с ним.       - Утром я зайду за вами в то же время, - сказал он напоследок, и удалился.       Оказавшись в своей комнате, Токугава тут же сел за письменный стол и положил перед собой свой журнал. В который раз он радовался тому, что ему требуется меньше времени для полноценного отдыха, чем обычному человеку.       Этой ночью ему будет над чем поразмыслить.

***

      Кирка в очередной раз звякнула о камень. Несмотря на небольшой замах, Сатоши удалось полностью расколоть последнюю неровность, напоминавшую о когда-то стоявшей на валуне скульптуре. Сейчас вокруг него был практически ровный камень, который превратился в некое подобие купола.       Шли вот уже третьи сутки с тех пор, как он начал работать здесь, и Сатоши не покидало ощущение, что с каждым взмахом орудия новое тело начинает слушаться его лучше. Он больше не ломал инструменты и практически точно выполнял все указания Альфреда.       - На сегодня хватит, - снизу послышался голос дворецкого, - вы хорошо поработали, Сатоши-кун.       Солнце уже заходило за горизонт. Полтора десятка часов пролетели для него как единый миг. Перехватив кирку, он подошел к краю валуна и спрыгнул вниз, без особого труда приземлившись на ноги. Пару дней назад такой кульбит точно заставил бы его валяться на земле, но сейчас это уже давалось без особого труда.       - Замечательно, - Альфред еще раз окинул взглядом результаты работы голема, - такими темпами мы можем довольно быстро управиться.       Сатоши обернулся и отступил назад. Да, в каменной глыбе безусловно начинали угадываться формы из чертежа.       Работая здесь каждый день от рассвета до заката, без перерывов на отдых и еду, Сатоши совершенно не замечал течения времени. Стальная оболочка двигалась как хорошо отлаженный механизм, все более чувствительно реагируя на его команды.       Голем взглянул на свою ладонь. Обычный человек от такой работы уже давно свалился бы с ног, но он стоит здесь, не чувствуя и толики усталости.       - В такой жизни есть и свои плюсы, не так ли? – Дворецкий будто прочитал его мысли.       - Если это вообще можно назвать жизнью, - отозвался голем скрипучим голосом.       В чем-то Альфред был прав. Сатоши, пусть и смутно, но все еще помнил время, когда любое резкое движение могло заставить его задыхаться до потери сознания. Когда он не знал, проснется ли следующим утром, или осколок в его легких решит завершить начатое. Помнил, как валился с ног после работы, от которой здоровый человек бы даже не устал.       Сейчас он был другим. Его не беспокоили уже привычные слабости, однако, он отдал бы многое, чтобы вновь их почувствовать.       Живя в новом теле, он не чувствовал практически ничего. И это было куда хуже любой боли.       - Привыкать к новому телу может быть тяжело, но я уверен, вы справитесь, Сатоши-кун.       - Откуда вам знать?       Дворецкий ухмыльнулся.       Вытащив из сумки один из инструментов, он подошел к Сатоши.       - Что вы делаете?       Вместо ответа Альфред стянул зубами белую перчатку и полоснул себя по ладони острой кромкой.       Сатоши невольно отступил. Однако, к его изумлению, вместо крови из раны хлынуло что-то, похожее на белый пар.       - Так вы… - изумруды глаз железного человека были прикованы к ладони дворецкого.       - Между нами не так много отличий, как вам кажется, - с легкой улыбкой ответил Альфред.       - Но почему… что с вами произошло?       - Как я уже говорил, архитектура никогда по-настоящему не была мне интересна, - произнес Альфред, спокойно рассматривая порез на ладони, который, к еще большему удивлению Сатоши, уже начал затягиваться, - поэтому, скопив достаточно средств, я решил отправиться в путешествие. К сожалению, мои странствия оставили на мне глубокий след.       Порез затянулся, не оставив на ладони и следа. Альфред вновь натянул перчатку и посмотрел в глаза голему.       - Настолько глубокий, что лучшим лекарям мира было не под силу избавиться от него. Именно поэтому я стал искать иные способы продлить свою жизнь. Так я узнал о существовании магов.       - Вы стали таким по собственной воле?       Дворецкий утвердительно кивнул.       - Я люблю этот мир, Сатоши-кун, и я люблю жить в нем. Поэтому возможность получить новое тело в обмен на вечную преданность показалась мне заманчивой идеей.       - Серьезно?              - Понимаю, - Альфред будто ждал именно такого ответа, - сейчас вам кажется, будто вы потеряли все, Сатоши-кун. Но скорбь утраты, которую вы так лелеете, мешает вам увидеть то, что вы можете приобрести.       - О чем вы?       - Сейчас вы сильнее, чем любой человек в мире. Вам не грозят голод, усталость, травмы или болезни. В этом теле вы можете прожить не одну сотню лет. Ваша прошлая жизнь осталась позади, это необходимо признать.       - Я не могу просто оставить все позади. – Проскрежетал Сатоши.       Сейчас скрежет собственного голоса казался ему как никогда мерзким.       - Неужели я должен променять все, что утратил на вечное рабство, службу этим… психопатам в роли уродливой куклы?       Перед глазами Сатоши вновь возникли картины, посланные ему маркизом Токугавой.       Измученные и изуродованные люди, привязанные к столбам. Символы, выведенные кровью на почерневшей земле. Алые молнии, сдирающие плоть до костей. Крики жертв и торжествующий смех одного-единственного человека. Видения омерзительного ритуала врезались в память голема сильнее остальных воспоминаний.       Нет, он был не человеком. Сатоши не верил в это. Маркиз Акихиро Токугава был чем-то иным. Человек не мог сотворить подобное. За фасадом бессердечного аристократа скрывалось кровожадное чудовище.       - Добро пожаловать в мир магов, Сатоши-кун.       - Уж лучше бы я умер, не зная об их существовании, - Сатоши покачал головой.       - Нередко маги делают вещи, выходящие за грань нашего понимания, - продолжил Альфред.       - И вы можете так просто мириться с этим? – голем посмотрел в глаза дворецкого.       - Да. – Без раздумий ответил тот. – Точно так же, как я могу мириться с ураганом, разрушившим чей-то дом. С молнией, вызвавшей лесной пожар. С гепардом, поедающим антилопу. Магия и люди, ее использующие, это такая же часть нашего мира, Сатоши-кун.       - Самая отвратительная часть.       - Не более отвратительная часть, чем люди, принявшие решение о бомбардировке Нагасаки.       Сатоши замолчал.       - Как бы там ни было, одно я знаю точно, - Альфред вернулся к столу и принялся сворачивать чертеж, - Токугава-сан мог превратить вас в настоящую уродливую куклу.       - Что вы имеете в виду? – не понял голем.       - Когда маги создают фамильяров, в том числе и из живых существ, они обычно накладывают заклятия, полностью подчиняющие волю. Это позволяет им использовать способности существа, при этом получая над ним полный контроль. Однако, - Альфред посмотрел на Сатоши, - в вашем случае маркиз Токугава не стал делать этого.       - И что вы пытаетесь этим сказать?       - Это вы должны понять сами, - на лице Альфреда вновь появилась улыбка, - а теперь вернемся в замок. Буду ждать вас здесь завтра, в то же время.

***

      - Вы надеетесь найти здесь что-то?       - Полагаю, что да.       На самом деле маркиз Токугава не знал, на что он надеялся.       Ознакомившись с записями троих предков барона Генриха фон Этингера, и сопоставив их с исследованиями самого барона, колдун так и не смог до конца понять, с чем имеет дело.       Безусловно, маг имел врагов. В том числе и таких, которые могли пожелать ему всевозможных мучений и смерти. Место, в котором сейчас находились чародеи, было тому свидетельством.       Но версии, связанной с должностью Генриха Этингера, колдун не верил. Леонхард Этингер также пал жертвой проклятия, хотя никогда не был палачом Ассоциации Магов.       «Проклятие».       Акихиро Токугава ловил себя на мысли, что это слово начинает нравиться ему все меньше.       Каким бы сильным ни было проклятие, какой бы искусный мастер ни наложил его на жертву, маркиз не верил, что лучшие экзорцисты Святой Церкви не смогли бы его обнаружить.       Даже если предположить, что Святая Церковь по какой-либо причине не захотела помогать своему верному союзнику из числа магов, маркиз знал, что он был далеко не первым колдуном, который откликнулся на зов барона Этингера.       Кроме того, Токугава ни разу не встречал проклятий, действующих подобным образом. Слишком замысловатая структура для простого и малозаметного заклинания. Достаточно сложная для очень сильного и искусного. Которое все равно никто не смог обнаружить.       «Глупость» - маркиз покачал головой.       Паззл не желал складываться, с какой стороны ни посмотри.       Даже если представить, что все было лишь стечением обстоятельств…       Четыре жертвы. Четыре женщины, подарившие жизнь наследникам рода Этингер. Все они убили себя сами, незадолго после рождения детей.       И пятая жертва – сестра Сигманда Этингера, Леона Этингер.              Именно она была наибольшей загадкой в общей картине. Все упоминания о ней в записях Сигманда Этингера ограничивались обрывочными и противоречивыми записями о магическом эксперименте с некой «Сферой». Если верить этим заметкам, именно Леона Этингер была его инициатором. Именно она впоследствии стала его единственной жертвой.       Слишком много необъяснимых совпадений.              - Что именно вы собираетесь делать? – спросил до этого терпеливо наблюдавший за действиями японского колдуна барон.       - Вызвать духа. - Маркиз нанес последний штрих на кусок пергамента, лежащий на полу коридора подземной тюрьмы. – Будьте добры, господин барон.       - А? – с интересом наблюдавший за действиями колдуна, хозяин замка не сразу понял, чего от него хотят. – Ах, да. Держите.       Генрих подал Токугаве большое блюдо, на котором лежал стратегический запас свежего мяса.       Отборная телятина, баранина и мясо индейки, специально приготовленное поварами-автоматонами, ласкали обоняние даже в затхлых катакомбах. Несмотря на то, что маг отобедал лишь час назад, в нем разыгрался нешуточный аппетит.       Генрих не имел и малейшего понятия, зачем все это могло пригодиться японскому колдуну, но предпочел воздержаться от дотошных расспросов.       - Главное, помните – никаких резких звуков или резких движений. Разговаривать с духом буду только я. Вам, господин барон, лучше вообще не двигаться. Все ясно?       Генрих Этингер кивнул, на всякий случай отступив назад на пару шагов.       Убедившись, что барон готов следовать его указаниям, Акихиро Токугава сделал глубокий вдох, сложил ладони вместе и склонил голову вперед. До слуха барона Этингера долетели тихие слова на японском, которые он не мог разобрать.       Символы, аккуратно выведенные колдуном на пергаменте, начали растекаться прямо на глазах.       Чернила расползлись к краям листа, и образовали ровный круг.       Из-за того, что произошло дальше, Генрих едва не нарушил инструкции колдуна.       Кусок пергамента в центре неожиданно вздыбился и вытянулся вверх. Сыромятная кожа с треском разорвалась, и из разрыва вылетело нечто, которое барон принял за большой комок тряпья.       Колышащийся шар из лоскутов ткани неопределенного цвета завис над потолком, словно задумавшись. Повисев там около десятка секунд, клубок грязных тряпок медленно опустился вниз, остановившись прямо перед маркизом Токугавой.       К полной неожиданности барона, лоскуты, из которых состоял шар, разошлись, выпустив наружу огромную собачью морду.       Оскаленная пасть пса оказалась прямо перед лицом маркиза. Втянув воздух ноздрями, голова пса склонилась на бок, будто задавая немой вопрос. Подобный жест, типичный для собак, казался совершенно неуместным в исполнении этого существа с глазами, подернутыми пеленой безумия и широко раскрытой пастью, с которой на пол обильно текла слюна.       Она была не единственным, что оставлял за собой призрак.       На тряпье, окружавшем морду, барон заметил бурые пятна. С промокших «одежд» создания стекали капли крови.       - Этот дар предназначен тебе, вечно голодный дух, - в этот раз барон сумел разобрать слова колдуна, - прими его, и взамен исполни мою скромную просьбу.       Еще раз втянув носом воздух, пес резко развернулся в воздухе. Едва завидев блюдо, дух с щенячьим восторгом нырнул в него. Подземелье тут же наполнилось рычанием и громким чавканьем. Вскоре к нему примешался еще и звон фарфора.       «Эта тварь и блюдо сожрала!» - барон с изумлением увидел осколки фарфора, лежащие на каменном полу.       Закончив свою трапезу, дух вновь развернулся к маркизу. Сейчас он выглядел уже не таким угрожающим – в глазах появилась некоторая осмысленность, а оскал заменила довольная ухмылка. Облизнув свои клыки, дух проплыл рядом с колдуном и застыл в воздухе прямо перед хозяином замка.       Окинув человека в изумрудном костюме долгим взглядом ничего не выражающих глаз, дух несколько раз вдохнул воздух своими ноздрями. После этого «пес» подплыл еще ближе и начал виться вокруг мага, обнюхивая его.       Спустя минуту дух вдруг застыл в воздухе. Громко завыв, он улетел вдаль по коридору.       - Вот теперь мы можем поговорить, пока он не вернется. Только негромко, - Токугава обернулся к барону Этингеру.       - Что это такое? – не выдержал барон.       Воздух вокруг него будто пропитался смрадным дыханием призрака, а туфли были перепачканы слюной вперемешку с кровью.       - Дух Инугами, - пояснил колдун, не моргнув глазом, - если на вас лежит проклятие, наложенное кем-то из узников подобного места, Инугами почует его источник.       - И что нам теперь делать? – спросил барон, взглянув вслед духу призрачного пса.       - Ждать, - пожал плечами колдун, - и помните, когда он вернется…       - … я буду следовать вашим указаниям, как и раньше.       Возвращения духа пришлось ждать не более получаса. Но эти полчаса показались барону неприлично долгими.       Показавшаяся из-за угла голова выволокла за собой гору тряпья, и медленно, будто сомневаясь, приблизилась к маркизу.       Оказавшись перед колдуном, «пес» начал растерянно озираться по сторонам, часто дыша, а потом вдруг заскулил и склонил голову вниз, будто настоящая собака, отчего-то почувствовавшая себя виноватой.       К удивлению барона, Токугава присел перед псом и спокойно положил руку ему на голову.       - Благодарю тебя, вечно голодный дух, - произнес колдун, потрепав грустную собачью голову за ухом, - ты исполнил мою просьбу.       Маг выпрямился и отступил назад.       - Теперь же, вернись туда, откуда пришел, - Токугава хлопнул в ладоши.       Припавший к полу дух взмыл к потолку и нырнул вниз, прямо к разорванному пергаменту, будто провалившись сквозь него.       - Это все?       - Да, Барон, - Токугава выглядел разочарованным, - боюсь, что все. Впрочем, этого следовало ожидать. Не обнаружил следов проклятия ни на вас, ни источника проклятия в этом месте.       Колдун быстро собрал остатки пергамента с пола и передал их барону.       - Немедленно отдайте это вашим слугам. Пергамент нужно сжечь, а пепел закопать в каком-нибудь безлюдном месте.       - Насколько безлюдном?       - Лучше, если рядом не будет ходить вообще никто, даже ваши механические слуги, - в ответ на вопросительный взгляд хозяина замка, колдун пояснил, - Инугами любят возвращаться за новыми угощениями, и прогнать их бывает тяжело. Кроме того, они не всегда настолько спокойны и доброжелательны. Однако, память у них короткая, и, если не дать Инугами вернуться сразу, вскоре он забудет путь назад.       - Хорошо, я отдам все нужные указания. – Барон взглянул на осколки блюда. – Так значит, сегодня мы ничего не добились.       - Да. Придется пробовать иные способы, - Токугава направился к выходу, - идемте, герр барон. Это не последнее, что я хотел сделать сегодня.

***

Спустя один месяц

      Стук. Стук. Стук.       Кажется, достаточно.       Сатоши отступил назад на несколько шагов и осмотрел результат.       - Отлично, Сатоши-кун, - сзади послышался голос Альфреда, - думаю, на этом все. Давайте осмотрим снаружи.       Голем взвесил в руках инструменты, все еще казавшиеся ему неприлично легкими, и вышел наружу вслед за дворецким.       - Думаю, это вполне достойно замка барона Генриха фон Этингера, - не без гордости произнес Альфред Хорст. Сложив руки на груди и выпрямившись, дворецкий будто стал выше.       Голем посмотрел на творение своих рук.       Он до сих пор не мог поверить, что ему удалось претворить чертеж Альфреда в жизнь.       Там, где совсем недавно была бесформенная глыба камня, окруженная лестничными пролетами, теперь возвышалась просторная каменная ротонда с изящными колоннами и резными перилами. Простые барельефы с изображениями деревьев под каменной крышей не выглядели так, будто могли быть выточены при помощи грубых железных рук. Но Сатоши помнил, как день за днем работал над ними, помнил, как вслушивался в каждое слово Альфреда и пытался следовать ему с максимальной точностью.       Он сделал это. Так или иначе – у него получилось.       Сатоши начинал понимать, о чем говорил Альфред. Работая сутками напролет, совершенствуя свои навыки и все больше овладевая новым телом, он создал то, что точно не сумел бы, будь он прежним.       Быть может, в таком существовании и был смысл.       Быть может, для него не все еще потеряно.       - Еще не передумали насчет своего выбора, - от мыслей голема отвлек голос дворецкого, - вы могли бы неплохо послужить барону фон Этингеру, Сатоши-кун.       - Я был рад поработать с вами, герр Хорст, - Сатоши отметил, что уже привык обращаться к дворецкому на немецкий манер, - но, боюсь, я не могу здесь оставаться. Я должен вернуться в Японию, если есть хоть малейшая возможность.       - Понимаю, - Альфред задумчиво подкрутил свой ус, - тоска по родине, даже куклы вроде нас ей подвержены, не так ли?       Заметив взгляд голема, Альфред широко улыбнулся.       - Я шучу, Сатоши-кун. Значит, как я понимаю, вы отправляетесь назад вместе со своим хозяином, маркизом Акихиро Токугавой?       От слова «хозяин» Сатоши покоробило, но он решил не акцентировать на этом внимание.       «Словно вещь» - отметил он про себя.       - Если меня не могут отпустить самого по себе, полагаю, другого выбора нет, - голем развел руками.       - Я уважаю ваш выбор, - Альфред Хорст вдруг стал серьезным, - и я верю, Сатоши-кун, вы сможете найти в этом мире место для нового себя. Просто идите дальше, и смотрите, что будет.       - Постараюсь.       - А теперь, прошу, следуйте за мной. У барона Этингера есть для вас кое-что.       - Для меня? – в скрипучем голосе послышалось неподдельное удивление.       - Да. Не хотите же вы выйти в мир в таком виде, правильно? - Альфред заговорщически понизил голос.       Сатоши не совсем понял, о чем говорил герр Хорст, но не стал спорить, и последовал за ним к замку.

***

      Они покинули склеп на закате.       Скрип тяжелых железных ворот за спиной сейчас казался особенно мерзким.       Спустя месяц бесплодных попыток выяснить природу несчастий, обрушившихся на род Этингер, колдун прибегнул к последнему инструменту в своем наборе – он попытался исследовать останки Вильгельма Этингера при помощи духа фунаю-рэй.       Маркиз не возлагал на ритуал больших надежд, и оказался прав – злой дух, как и все предыдущие, вернулся с пустыми руками.       - Мне жаль.       - Вы сделали все, что могли, - безэмоционально произнес барон, глядя куда-то отсутствующим взглядом.       - Боюсь, что это так.       - Быть может, все действительно было предрешено с самого начала. Быть может, наши усилия и не имели никакого смысла. Что, если…       - Полная чушь, - Токугава грубо оборвал хозяина замка, - и вы сами это знаете.       - Знаю, - нехотя согласился Генрих Этингер, - но сейчас все они мертвы. А я здесь, и не знаю что делать.       - Значит, мы должны искать в другом месте. Или иным способом. Сейчас я исчерпал все свои возможности, герр барон. Но обещаю вам – после возвращения в Японию я продолжу искать способ разрешить вашу проблему.       - Очень любезно с вашей стороны, - Генрих Этингер едва заметно ухмыльнулся, - я благодарен вам, господин Токугава.       Оставив родовое кладбище позади, они направились к замку.       - Вы отбываете завтра?       - Да, после полудня.       - Я позабочусь о том, чтобы доставить вас точно в нужное место.       - Не сомневаюсь.       - И все же, - барон вдруг остановился, - что насчет вашего… компаньона?       - Я дам ему ровно один шанс, - просто ответил маркиз, - а если он не воспользуется им, можете делать с ним что хотите.

***

      Сатоши пристально разглядывал свое отражение в воде фонтана.       Оттуда на него смотрел высокий мужчина в дорогом костюме. Лицо, которое ему подарил барон Этингер, выглядело точь-в-точь как его лицо, которое он запомнил, с той лишь разницей, что сейчас он будто стал старше на десять-пятнадцать лет.       Поначалу подобная метаморфоза шокировала голема. Но потом Сатоши резонно подумал, что для людей, могущество и знания которых позволяли им перемещать души в искусственные тела, сотворить подобный «камуфляж», возможно, не составляло особого труда.       - Нравится новый облик? – сзади послышался знакомый голос.       Сатоши несколько раз сжал и разжал кулак перед своим лицом.       По крайней мере, его тело выглядело очень натурально. Теперь его будет действительно сложно отличить от человека.       - У меня нет слов, - признался Сатоши, - хотя бы внешне я теперь напоминаю себя прежнего. Барон фон Этингер невероятно искусный мастер.       Альфред Хорст довольно осклабился, в очередной раз подкрутив свой длинный седеющий ус.       - Вне всякого сомнения. Идемте, Сатоши-кун, нас уже ждут у ворот.       Сатоши кивнул и уже хотел было последовать за дворецким, как вдруг что-то привлекло его внимание. Маленькая деталь, на которую он не обратил внимания ранее.       Глаза его отражения в бурлящей воде фонтана блеснули ярким изумрудным светом.       Сатоши едва не списал это на солнечные блики, но, приглядевшись внимательнее, увидел, что ему не показалось. Через сетчатку его псевдо-зрачков просачивалось яркое изумрудное свечение.       - Что-то не так, Сатоши-кун?       - Нет, ничего.       У ворот их ждали маркиз Акихиро Токугава, барон Генрих фон Этингер и целая процессия его слуг, среди которых Сатоши сразу заметил и боевых автоматонов. Похоже, в этот раз хозяин замка решил перестраховаться.       - Не буду лгать тебе, - без всяких предисловий заговорил японский колдун, - ты до сих пор существуешь и наслаждаешься свободой воли только по моей милости. Если ты готов служить мне – ты отправишься со мной. Но если ты посмеешь нарушить мой приказ – я уничтожу тебя. Если ты попробуешь сбежать – я найду и уничтожу тебя. Надеюсь, ты хорошо понимаешь меня, иначе твоя новая жизнь закончится, так и не начавшись.       - Я понимаю вас, Токугава-сан.       - Замечательно. Впрочем, у тебя есть выбор. Ты можешь остаться здесь и служить барону фон Этингеру, - маркиз широким жестом обвел выстроившихся в аккуратный ряд автоматонов.       Сатоши уже думал над такой перспективой, и от нее ему становилось не по себе. Голем прекрасно понимал, что его ждет на службе у барона.       - Я принял решение, - без промедления ответил голем, согнувшись в низком поклоне, - я буду служить вам, Токугава-сан.       Колдун лишь хмыкнул, будто с самого начала не сомневался в подобном исходе.       - Я хочу задать лишь один вопрос, Токугава-сан.       - Задавай, - во взгляде маркиза вновь появилась надменность человека, не желающего тратить время на мелочи.       - Смогу я увидеть свою семью?       Колдун ухмыльнулся.       - Это зависит лишь от тебя, Сато. Отныне я буду называть тебя так, и никак иначе. Твоя старая жизнь закончилась, и тебе лучше забыть о старых связях. Однако, если ты проявишь достаточную верность, быть может, я смогу устроить тебе визит домой.       - Я понял, Токугава-сан, - Сатоши вновь поклонился.       - Значит, не будем тратить время.       Процессия из четырех человек вышла за ворота замка.       Там их ждал автомобиль, вид которого заставил Сатоши забыть обо всем.       На солнце, словно прекрасный призрак, блестел своими молочно-белыми боками Мерседес-Бенц 540. Еще один автомобиль, который он раньше видел лишь на картинках.       - Прекрасен, правда? – с усмешкой произнес Альфред, увидев замешательство Сатоши.       - Я впервые вижу его.       - Значит, вам повезло, Сатоши-кун.       - Ждите меня в машине, - распорядился маркиз, прервав диалог.       Сато и Альфред отправились к Мерседесу, оставив колдуна позади.       Осторожно, будто обращаясь с музейным экспонатом, голем примостился на переднем пассажирском сиденье.       Альфред завел мотор, тихий гул которого тут же заполнил роскошный салон.       - Не понимаю, - Сато огляделся вокруг, - как мы собираемся отсюда выехать?       Вдоволь насмотревшись на убранство салона авто, Сато наконец заметил, что ворота замка выводили на большое горное плато. Единственным видимым спуском отсюда была узкая тропинка, пригодная разве что для пешего путника. Никаких признаков автомобильной дороги голем не увидел.       - Вот так, - Альфред кивнул в сторону двух возвышенностей, которые Сато сначала принял за архитектурные сооружения.       Две каменных пирамиды высотой около трех метров располагались на краю горной площадки на расстоянии примерно пяти метров друг от друга.       - Не понимаю, - признался Сато.       - И не нужно. Вы все увидите сами.

***

      - Я был рад оказаться вашим гостем, герр барон.       - Очень надеюсь, что оказал вам достойный прием, - в голосе мага слышалось сожаление.       - Пусть сейчас мы и не смогли ничего добиться, я свяжусь с вами позже продолжу помогать вам, - произнес Маркиз, - уверен – вместе мы сможем чего-то добиться. А пока-берегите себя, герр барон.       - Спасибо, господин Токугава.       Маркиз коснулся полы шляпы и отправился к автомобилю. Альфред, учтиво открывший перед ним дверь пассажирского сиденья, вернулся на водительское место, и направил Мерседес вперед – прямо к пирамидам.       Как только машина поравнялась с пирамидами, барон вскинул вверх руку и щелкнул пальцами.       Между каменными сооружениями с шипением промчались изумрудно-зеленые разряды, тут же превратившиеся в яркую вспышку, полностью поглотившую автомобиль.       Когда свечение угасло, Мерседес исчез без следа.       Барон Генрих Этингер и не спеша последовал назад, к воротам своего замка. Вслед за ним загрохотала процессия из верных слуг мага – стальных автоматонов с глазами, горящими изумрудно-зеленым светом.