Глава 35
- Чего ты желаешь? Глубокий и низкий баритон эхом прозвучал в ее голове, резонируя в каждой клеточке тела. - Чего ты желаешь? – повторил высокий силуэт, стоявший в едва пробивавшемся сквозь занавески свете луны. - Я… - девушка вдруг растерялась. «Чего же я желаю?» В голове промелькнула вереница образов, когда-то навевавших светлые мысли. Но сейчас девушка почему-то почувствовала обратное. - Ты жаждешь чуда? – вновь прозвучал голос. - Да, - произнесла девушка дрожащим голосом. - Чтобы все вернуть? – спросил силуэт. «Вернуть?» Картины светлого прошлого вдруг потускнели, и девушка с ужасом осознала, что начинает чувствовать лишь отвращение. «Вернуть? Но почему так? Почему именно я?» - Несмотря ни на что? Девушка вздрогнула. В дальнем углу комнаты она увидела новый силуэт. Его женский голос, говоривший с легким французским акцентом, показался ей смутно знакомым. - Любой ценой? Новый, уже до боли знакомый женский голос, раздался в комнате. Третья тень появилась за плечом первой. - Так вперед же, - плечи девушки заключили в объятия чьи-то холодные руки, - сестрица. Девушка вскочила с кровати. Когда она обернулась, никого не оказалось за ее спиной. Остальные тени так же покинули комнату, оставив лишь одинокий высокий силуэт, говоривший пробиравшим до дрожи голосом. - Не бойся дитя, - расплывчатый образ. Сколь ни вглядывайся, невозможно было различить ничего, кроме очертаний. Лишь его голос был словно осязаемым, - ты обязательно узришь чудо. Вдруг темный силуэт оказался прямо перед ней. - Ты, - произнес он почти торжественно, все еще незримый даже на расстоянии вытянутой руки, - и есть настоящее чудо. Девушка почувствовала, как по ее лицу что-то течет. Она провела ладонью по своей щеке. То, что она приняла за слезы, оказалось черной жижей. Одинокая капля упала на деревянные половицы. С шипением на ее месте вспыхнул огонек. - Нет… Черные слезы хлынули сплошным потоком, и там, где они разбивались о деревянный пол, тут же вспыхивало жаркое пламя. Девушка закричала, но ее крик оборвался. Ее рот заполнился жидкостью, которую она больше не могла удерживать в себе. Черный ручеек пролился вниз и заставил дерево загореться. Комнаты больше не было. Ничего вокруг больше не существовало. Был лишь огонь.***
Сольвейг проснулась от сильной встряски. Перед ее глазами поплыли искры. Если бы райдер встряхнул ее чуть сильнее, наверняка сломал бы шею как сухую веточку. Янтарные глаза духа внимательно вглядывались в лицо девушки. - Похоже, тебе вообще лучше не спать, - заметил дух, отступив от постели на несколько шагов. - Иногда я думаю так же, - Сольвейг отбросила одеяло и села на кровати, - спасибо, что разбудил меня. - Что за сны ты видишь? – спросил дух, все еще внимательно разглядывая девушку. - Дурные, - призналась Сольвейг. Она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. После ночного кошмара сердце все еще колотилось как пойманная птица, - с каждым разом все хуже и хуже. Райдер промолчал. - Та женщина, - продолжила колдунья, - кажется, я слышала ее голос во сне. - До сих пор вспоминаешь ее? – в голосе духа звучало недовольство. - Знаю, что она угрожала убить меня. Но дело не в том, что я отняла ее жизнь, - Сольвейг посмотрела на свои ладони, - я сделала это при помощи своего дара. Такого не должно было случиться. - Ты нашла кинжал и воткнула ей под ребра, – пожал плечами дух, - знала ты о нем раньше, или нет – не так уж и важно. - Важно, - с неожиданной твердостью возразила девушка, - это важно, Эрик! Моя магия – не кинжал. Там, откуда я родом, она помогала людям. Линдхольмы никогда не были могущественным родом с многовековой историей. Но мы могли дарить надежду, даже тем, кто ее давно потерял. Мы были целителями. Но мы никогда не практиковали черную магию. И мы никогда не были убийцами. Во всяком случае, я так считала. Девушка замолчала. Тень посреди комнаты терпеливо смотрела на нее двумя янтарными огоньками. - Я думала, - продолжила Сольвейг, - что просто вернуться туда, в те счастливые времена будет достаточно. Сделать так, чтобы все было как раньше. Но сейчас я даже не уверена, что знаю, как на самом деле было раньше. Если та женщина сказала мне правду… Возможно, я никогда по-настоящему не знала людей, которых считала своей семьей. В комнате воцарилась тишина. Настолько звонкая, что стал слышен шум дождя, идущего вдали. - Тебе нечего здесь делать, девчонка, - вдруг сказал призрак, - какой бы ни была твоя заветная мечта, тебе не суждено ее воплотить. Все твои слова о помощи, милосердии и надежде здесь не имеют никакого значения. В этой резне тебя ждет только смерть. - Я знала это. – Сольвейг поникла. – Такие, как я, не выигрывают войны. Они становятся их жертвами. Но я зашла уже слишком далеко. - Иногда лучше вовремя остановиться. Девушка вновь подняла глаза к двум янтарным огням под рваным черным капюшоном. - Я не сумел сделать это, пока был жив. И умер бесславной смертью, рядом с единственным другом, которого погубил собственными руками. И вот я здесь, посреди этого поганого города, рядом с перепуганной девчонкой, которая до сих пор не до конца понимает, во что ввязалась. Цепляюсь за последнюю соломинку, как идиот, и не могу позволить себе по-нормальному сдохнуть. - Райдер, - робко произнесла девушка, - твоя мечта… - Нет и не было никакой мечты. Есть лишь жалкие сожаления жалкого человека. Поэтому ты должна бежать отсюда, бежать без оглядки, если не желаешь уподобиться мне. Думаешь, у тебя будет второй шанс все исправить? И не прячь от меня свои трясущиеся ручонки, я все равно все вижу. - Бежать? – Сольвейг грустно улыбнулась. Девушка посмотрела на свои ладони. Призрак был прав – ее все еще донимала дрожь после ночного кошмара. – Я уже думала об этом. Но я не могу. - Но ты считаешь, что можешь продолжать, - не столько спросил, сколько констатировал героический дух, - однажды ты едва не рассталась с жизнью, пытаясь помочь мне. Потом пыталась убить себя во сне. Я не хочу и дальше оглядываться, чтобы уловить момент, когда в твою голову снова придет желание наложить на себя руки, девчонка. - Ты, говоришь правду, - выдержать взгляд этих глаз было слишком тяжелым испытанием, - Если бы не ты, я давно уже была бы мертва. Но, прошу, пойми – дело не только в моем желании. - Тогда в чем же? – нахмурился призрак. - Со мной что-то не так, Эрик. Я уже давно поняла это. Сначала ко мне приходили лишь дурные видения и странные голоса в голове… Я даже думала, что схожу с ума, но сейчас я уже ни в чем не уверена. Зато я знаю, что не смогу сбежать от этого, как бы ни пыталась. Я думала о побеге, думала о том, чтобы обратиться в Святую Церковь за помощью… Но Церковь – это вовсе не клуб благотворительности, Эрик. Я знаю о них чуть больше, чем хотела бы. Я… я боюсь их. По правде, я не уверена, что пугает больше – умереть здесь или стать заложницей этих людей. Если слова той колдуньи – правда, я боюсь даже думать, что со мной могут сделать в Церкви, когда я окажусь у них в руках. Но это еще не все Девушка выдержала тяжелый взгляд призрака и продолжила: - Я не знаю, в чем именно виновна моя семья, но я уверена в одном – моя сестра не имела к этому отношения. Кэри никогда не занималась магическими искусствами и никогда не вникала в наши секреты. Кэри просто жила своей жизнью обычного человека и была счастлива. А потом она умерла. Я видела, как она угасает у меня на глазах, и была неспособна хоть что-то сделать. Отец твердил, что в этом нет моей вины. Повторял это как заведенный, а я все никак не могла поверить. В глубине души я знала, что это мы погубили ее, но не понимала, как. - Она мертва, - холодно заметил призрак, - а ты еще нет. - Но я все еще вижу ее, так же, как тебя сейчас. Она является ко мне, говорит со мной. Это мои собственные сожаления, от которых не сбежать, Эрик. Быть может, они и есть то немногое, в чем мы похожи. - Хочешь выбросить свою жизнь в выгребную яму, - призрак сложил руки на груди. В его голосе слышался усталый и обреченный укор, - что ж, валяй. Только не лей слезы, когда столкнешься с последствиями. - В этом я готова тебе уподобиться, - Сольвейг едва заметно улыбнулась, - так будет правильно. Но пускай я и не могу сбежать, кое-кто все еще может. Знаю, ты говорил, что не будешь защищать нас обоих… И все же попрошу тебя сделать это. Лишь до утра. Когда я помогу ей выбраться из этого места, я приму твои условия. И отдам все, чтобы ты смог победить. Призрак хмыкнул. - Значит, ты уже все решила, - очертания духа начали растворяться в воздухе, - пусть будет так, девчонка.***
Высокий человек в черном плаще возник из ниоткуда посреди небольшого сада. Подставив лицо первым каплям начинающегося дождя, он взглянул своими глазами на небо, которое снова начинали затягивать тучи. Когда-то он любил такую погоду, несмотря на многочисленные ночи, проведенные под открытым небом. Но в этот раз мысли призрака были заняты совсем не воспоминаниями о былых временах. Собирающийся ливень непременно притянул бы в этот город иное существо. «Будто боги решили проучить вас. Чем же вы так провинились?» - райдер адресовал немой вопрос жителям этих безликих коробок с горящими в окнах искусственными огнями. - Так и знал, что ты скоро появишься, - вдруг произнес призрак вслух. По ту сторону невысокой белой ограды стоял силуэт, казавшийся слишком чуждым для всего, что его окружало. Высокий, статный конь с ослепительно-белой шерстью будто сошел прямиком с иллюстраций к старым историям о сказочных существах и прославленных героях. - Сколько на этот раз? Голубые глаза внимательно посмотрели на человека в рваных одеяниях. Взгляды человека и животного пересеклись. - Все еще гадаешь, сработает или нет? – Райдер даже не попытался отвести глаза. – Брось, я слишком прогнил для твоих фокусов. Просто отдай мне его, и разойдемся. Конь фыркнул. Животное подошло к ограде и перекинуло голову через покрашенный белым забор, цвет которого казался насмешкой в сравнении с прекрасной белоснежной шерстью. Конь широко раскрыл свою пасть перед райдером. Не долго думая, человек в черном засунул руку прямо в нее, настолько глубоко, что она вошла по локоть. Нащупав что-то, райдер потянул предмет на себя. В руках духа оказался полутораметровый металлический посох, весь опутанный замысловатой гравировкой, изображавшей животных, птиц и даже неведомых морских существ самых странных, порой уродливых и даже пугающих форм. Райдер поморщился. Даже простое прикосновение к этому реликту прошлого приносило ему почти физическую боль. Металл, насквозь пропитавшийся сыростью и скверной, был немым напоминанием, ядовитым отголоском совести, отравившим уже давно потерянную душу. «Раз ты так хочешь, девчонка». - Спасибо, что сохранил его для меня, - райдер взвесил в руках посох, взмахнул им и закинул себе на плечи, - а теперь ступай, делай что пожелаешь. Конь едва слышно фыркнул и отступил от забора. Животное грациозно двинулось вдаль по узкой улочке для того чтобы бесследно исчезнуть в тугих струях начинающегося дождя. - Что бы ты там ни говорил, я никогда не поверю, что тебе действительно нравится то, во что ты превратился. Конь остановился и вновь взглянул на призрака. Животное вновь фыркнуло. На этот раз это прозвучало как усмешка. Отвернувшись, животное пустилось в галоп и растворилось в промозглой темноте ночи. - Быть может, когда-нибудь ты станешь прежним, - произнес райдер, глядя ему вслед, - когда-нибудь…***
Мегуми не могла заснуть. Даже капли дождя, настойчиво и монотонно барабанившие в окно, совсем не помогали ей в этом. Для девушки это не было удивительным – после долгих ночных смен переход на нормальный режим был для нее настоящим испытанием. Как бы она ни пыталась просыпаться раньше, чтобы проводить больше времени со своей гостьей, это давалось ей с огромным трудом. Но сама японка прекрасно знала – ее сбитые биологические часы вовсе не главная причина. По ночам она не находила себе места. С тех самых пор, как Мегуми в первый раз увидела эту странную девушку из другой страны, ее не покидало чувство смутного беспокойства. Сара внесла неразбериху в ее устоявшуюся скучную жизнь, и японка была бесконечно благодарна ей за это. Впервые за долгое время она почувствовала радостное волнение и предвкушение чего-то нового, неизвестного. Чувства, которые казались забытыми со времен школьной юности, снова волновали ее. Но вместе с тем, Мегуми не покидало странное чувство неправильности. Как в тех безмятежных и чудных снах, приходивших к ней в детстве и юности, где она чувствовала себя действительно счастливой, но понимала, что во всем этом есть что-то неправильное и неестественное. Наутро это сказочная реальность растворялась, оставляя после себя лишь сладко-горькое послевкусие. Каждую ночь Мегуми боролась со страхом, что наутро и этот причудливый сон растает, оставив ее одну в пустом доме без каких либо следов гостьи. Стук в дверь застал Мегуми врасплох. Она вскочила с постели и в мгновение ока очутилась у двери. - Привет, - зачем-то сказала японка, и вновь брякнула, не подумав, - а я только что вспоминала о тебе. - Правда? – В глазах Сары промелькнуло удивление. – Мы же виделись пару часов назад. - И правда, - Мегуми даже отступила на шаг назад, мысленно пожурив себя за бестактность. Снова она заставила Сару почувствовать себя не в своей тарелке. Насколько Саре было тяжело привыкнуть к ее причудам, настолько же Мегуми было сложно раз за разом сдерживать свой глупый импульсивный нрав. Мегуми вновь и вновь балансировала на той черте, которая могла навсегда оттолкнуть от нее эту девушку. Как и многих других до нее. Итиро неоднократно называл ее взбалмошной чудачкой, не ведающей границ дозволенного, а Рэйко – забавной бунтаркой, но сейчас Мегуми больше всего хотелось побыть простым и спокойным человеком, даже если это означало не быть собой. Главное, чтобы Сара смогла чувствовать себя комфортно рядом с ней. - Тоже не можешь уснуть? – осторожно поинтересовалась японка. - Можно и так сказать, - Сара нерешительно потопталась у входа. В ее голосе Мегуми услышала плохо скрываемое беспокойство. Японке это не понравилось. От волнения у Мегуми засосало под ложечкой. - Проходи, - Мегуми плюхнулась обратно на свою кровать и похлопала по месту недалеко от себя, - если не спится, побудь у меня пока. Я все равно долго по ночам не сплю. - Это я уже успела заметить, - скромно улыбнулась Сара и последовала ее совету. - А хочешь, я чай сделаю? – Мегуми вновь почувствовала, как в ней просыпается неуместный энтузиазм. Похоже, она действительно ничего не сможет поделать с собой. Только не сейчас, когда на нее так пристально смотрят эти разноцветные глаза. «Но это же не странно, правда?» - подумала японка, будто оправдываясь перед собой. – «Я просто буду вести себя как обычно, и все образуется само собой». - Мегуми, я должна кое что сказать тебе, - от серьезного тона Сары по коже Мегуми поползли мурашки. – По правде, это уже давно нужно было сделать, но я… Голос Сары задрожал. - Завтра я… «Нет, не буду» «Какая же ты все-таки дура, Мегуми» - прозвучал в ее голове голос Итиро. «Какая есть» Оторвавшись от влажных и теплых губ девушки, Мегуми посмотрела в ее испуганные глаза. - Прости, - прошептала японка, - но мне показалось, будто сейчас ты собираешься все испортить. - Уже испортила, - на залившемся румянцем лице светловолосой девушки вдруг появилась улыбка, но в ее разноцветных затаилась печаль, - я уже испортила все, что могла, Мегуми. Японка потупила взгляд. - Я знаю, что не должна была… И все равно… - впервые за долгое время Мегуми почувствовала, что действительно готова расплакаться от обиды и злости на саму себя. - Мегуми, - Сара произнесла это почти шепотом, - пожалуйста, посмотри на меня. Сара все еще с улыбкой смотрела на нее. - Скажи, Мегуми, - взгляд этих глаз, в которых печаль смешалась с немой мольбой, гипнотизировал, - ты правда хочешь этого? Мегуми не смогла ответить. Сара не дала ей второго шанса, запечатав ее губы неуклюжим поцелуем. Этот не было похоже на проявление страсти. Немой вопрос, робкое, неуверенное приглашение. И Мегуми не могла от него отказаться. Все, что она копила в себе на протяжении этих бесконечных, мучительных, и в тоже время таких коротких и прекрасных днях выплеснулось наружу. Мегуми повалила ее на постель, не прерывая жаркий и влажный поцелуй. Ее правая рука скользнула по телу Сары, выше и выше, пока не добралась до ее груди. Губы японки скользнули ниже. Покрывая поцелуями шею девушки, Мегуми добралась до ложбинки на ее ключице, заставив девушку сдавленно вздохнуть, когда длинные и тонкие пальцы японки нежно коснулись ее груди. Похожая на ребенка, который получил столь желанный, но невероятно хрупкий подарок, Мегуми стащила с нее ночную рубашку, ни на секунду не прерывая своих ласк. - Мегуми! – Сара вздрогнула, когда рука японки скользнула слишком низко. Слова девушки превратились в протестующее мычание, когда губы Мегуми слились с ее губами, а язык японки сплелся с ее языком. Рука Мегуми гибкой змеей скользнула под тонкую ткань трусиков, ее длинные пальцы нащупали теплую ложбинку между ног Сары, заставив ту выгнуться, словно дикая кошка. Вдруг японка скользнула вниз и легко лишила Сару последнего, что было на ней одето. - Ч-что ты делаешь? – почти испуганно прошептала та, но японка лишь игриво улыбнулась в ответ. Девушка едва не вскрикнула, когда вновь почувствовала внутри себя горячий язык Мегуми. Это завело японку еще сильнее. Медленно, шаг за шагом ускоряясь и погружаясь все глубже, она украдкой запустила свою руку под свои шорты и начала ласкать себя. Жар внизу живота стал почти мучительным, когда Мегуми почувствовала влагу на кончике своего языка. Мегуми быстро сбросила свою одежду, обнажив свой высокий и худощавый стан. В глазах девушки она прочитала смущение и испуг, странным образом смешавшееся с любопытством. - Нравится? – Мегуми улыбалась. Не дожидаясь ответа Сары, она взобралась на кровать, оказавшись рядом с ней. - Иди ко мне, - прошептала она. Оседлав одну ногу Сары, она положила себе на плечо другую. - Ме… гуми, - прошептала Сара, тяжело дыша. В ней уже не было сил сопротивляться собственным порочным желаниям, и Мегуми чувствовала это. Слегка подавшись вперед, она соприкоснулась с Сарой. Блондинка тихо простонала, но на этот раз в ее голосе было больше мольбы, чем протеста. Двигаясь плавно и медленно, японка почувствовала, что девушка начинает отвечать ей. От этого Мегуми начала окончательно терять над собой контроль. Тихое постанывание Сары будто дразнило ее. Двигаясь все быстрее, Мегуми сдерживалась из последних сил. Лишь когда тело Сары выгнулось дугой, будто от сильной судороги, японка позволила себе достигнуть пика. Два крика, полных сладкой агонии, прозвучали почти одновременно. Мегуми тяжело опустилась на постель рядом со светловолосой девушкой, вслушиваясь в стук своего бешено бьющегося сердца. Ей до сих пор не верилось, что все это происходит на самом деле, но она не хотела, чтобы это заканчивалось. Измотанная, она все еще чувствовала огонь желания, иссушающий ее изнутри, как пустынное солнце иссушает заплутавшего путника. Нерешительное прикосновение стало для нее спасительным прохладным бризом. Все еще робкая, но уже не испуганная, эта странная девушка была здесь, рядом. Мегуми улыбнулась ей, и ответила едва заметным кивком на незаданный вопрос. - Я… не знаю что делать, - прошептала Сара, старательно пряча взгляд. Мегуми хихикнула. - Все, что захочешь, - говоря это, она направляла ее руку все ниже и ниже. Два разгоряченных тела вновь сплелись вместе.***
Ночь окончательно вступила в свои права. Дождь продолжал свою монотонную канонаду, и сейчас стук его тяжелых капель был единственным звуком, наполнявшим полутемную комнату. Уставшие и обессиленные, они лежали друг напротив друга. - Не обязательно говорить что-либо, - тихо произнесла Мегуми, проведя рукой по волосам Сары, - я все понимаю. Ты совсем не этого ждала, когда ехала сюда. Я пойму, если ты решишь покинуть Фуюки не прощаясь. Просто знай, что с тобой было очень здорово. Сара не стала отвечать. Мегуми и не ждала этого. Она могла лишь догадываться, что сейчас на душе у этой девушки, отношения с которой совсем недавно были такими простыми и легкими. «Простыми?» - вдруг произнесла Мегуми про себя – «Нет, они никогда не были простыми». Даже сейчас, заключив девушку в своих объятиях, Мегуми будто физически ощущала этот странный ореол, витающий вокруг нее. Она была так близко, но все еще казалась совершенно недосягаемой. И все же она была тут, рядом с ней. Тем большей болью в груди Мегуми отзывались мысли о том, что эта девушка может стать действительно недосягаемой лишь из-за ее собственной глупой неосторожности, ее неумения сдерживать свои порывы, слепой жажды идти на поводу у своих желаний. - Я не хотела, чтобы все так получилось. - Собственные слова казались ей невероятно жалкими, но Мегуми уже не могла остановиться. Как и всегда. – Знаешь, за все время, что я прожила в этом городе, я была с разными… девушками. Но ни с одной из них я не чувствовала того же, что чувствую с тобой. Знаю, что это не оправдание, но ты… Ты особенная, Сара. Мне кажется, если бы я знала тебя чуть лучше, я бы смогла… - Хватит, Мегуми, - тихий голос Сары был наполнен мольбой, - ты и представить себе не можешь, как я рада, что нашла тебя в этом городе. Но я не думала, что столько значу для тебя, ведь я должна была стать твоим другом… Я не заслуживаю такого отношения, Мегуми. - Сара… - растерянно произнесла японка. Глаза Сары она блестели от слез. - Я лгала тебе, лгала с самого начала. И мое имя – не Сара Ламберт. Меня зовут Сольвейг. - Что ты… - прежде чем Мегуми успела произнести что-то, Сольвейг запечатала ее губы поцелуем. - Я тоже была счастлива рядом с тобой, - прошептала девушка, нежно обхватив голову Мегуми ладонями, - folge meinem willen.***
- Я же поступила правильно? Сольвейг произнесла это вслух, будто обращаясь к невидимому собеседнику. Впрочем, ее вопрос больше походил на попытку убедить саму себя. Девушка прислонилась лбом к холодному кафелю. Сейчас Сольвейг хотела сделать себе больно. Хотела биться об этот кафель, пока не разобьет свои руки и голову в кровь. Она снова не смогла сказать правду, она оказалась слишком трусливой, чтобы во всем признаться, глядя Мегуми в глаза. Поэтому она сделала единственное, что могла – наложила на нее очередное заклинание. Самое сложное из тех, что она когда-либо использовала. «Я поступила правильно» - эта мысль служила для колдуньи пусть и слабым, но утешением. Они расстались несколько минут назад. Как ни в чем не бывало, Мегуми вручила ей полотенце и чистую одежду, а потом с уже такой привычной хитрой улыбкой пожелала ей спокойной ночи и отправилась спать. Она в очередной раз забудет обо всем, что было. Она заснет мирным, глубоким сном и проспит до самого утра. А когда над Фуюки взойдет солнце, эта девушка покинет город. И лишь в тот момент, когда она окажется в безопасности, магическая паутина в ее голове исчезнет, и Мегуми вспомнит все, до единой мелочи. Сольвейг могла лишь догадываться, какую боль это доставит девушке, но желала верить, что это будет лучшим выходом. Пусть даже спустя столько времени, она должна узнать всю правду. Сольвейг желала верить. Но в глубине души не желала принимать. Возможно, этим утром она в последний раз увидит Мегуми. Девушку, которую она так неосторожно привязала к себе своей магией, даже не подозревая, какими прочными могут оказаться в итоге эти узы. Разрывать их оказалось не менее больно, чем лишаться собственной плоти и крови. А расставаться, все еще прикрываясь витиеватой завесой лжи, было больно вдвойне. Сольвейг крутанула кран в сторону. Вместо горячей воды по ее коже начали хлестать ледяные струи. Это не помогло остудить голову и унять жар во всем теле. Несмотря на бурную ночь и сложное заклинание, которое она наложила на разум Мегуми, потратив большое количество сил, Сольвейг все еще чувствовала себя переполненной энергией. Какое-то время это оставалось загадкой для колдуньи. Ответ неожиданно пришел сам собой. Одна лишь мысль об этом заставила Сольвейг густо покраснеть, инстинктивно прикрыв лицо руками. Перед глазами девушки вновь предстали строки из прочитанных книг. Когда-то она лишь улыбалась, читая их. Тогда все это казалось для Сольвейг чем-то бесконечно от нее далеким. Но не сейчас. Мысли, сами собой пришедшие в голову, Сольвейг будто снова почувствовала прикосновения рук Мегуми. «Если бы я знала тебя чуть лучше, я бы смогла…» Рука девушки сама собой скользнула вниз, туда, где ее разгоряченное тело пылало сильнее всего. Сольвейг помотала головой, будто пытаясь стряхнуть навязчивые мысли и поспешила выбраться из душа. Совсем немного времени ей потребовалось, чтобы привести себя в порядок. Настенные часы в ее комнате показывали час после полуночи. Колдунья была уверена, что этой ночью уже не сможет заснуть. Сольвейг подготовилась к отбытию заранее, поэтому все, что ей оставалось – дождаться утра. Когда она убедится, что Мегуми в безопасности, она, наконец, сможет покинуть этот дом, в котором провела столько замечательных дней. Японская девушка, волею судеб повстречавшаяся ей на улицах огромного города, стала тем самым убежищем, которое временно отгородило ее от мрачной и пугающей реальности. «Что, если райдер прав?» - вдруг подумала девушка. В голове колдуньи промелькнула шальная мысль – воспользоваться советом призрака и сбежать, броситься в ноги местному наблюдателю, цепляясь за призрачную надежду на то, что Церковь поможет ей, не превратив при этом в подопытную крысу. Тогда она смогла бы выбраться из этого кошмара вместе с Мегуми, и… «И что?» - оборвала сама себя Сольвейг. Она была бесконечно слаба. Была слаба, возжелав чуда, но так и не обретя решимости по-настоящему бороться за него. Была слаба, попытавшись спрятаться от окружающего мира обманом незнакомого ей человека. Была слаба, когда пришло время защитить себя и забрать чужую жизнь. Была слаба сейчас, когда настал черед наконец взять себя в руки, и закончить начатое. Сольвейг ненавидела себя за эту слабость, но ничего не могла с собой поделать. Не могла винить презиравшего ее героического духа, потому что раз за разом убеждалась в его правоте. Она действительно не должна быть здесь, не должна быть в этой ситуации. Это несправедливо. Пытаясь избавиться от мрачных мыслей, Сольвейг решила еще раз пройтись по дому и убедиться, что она избавилась от самых явных следов своего пребывания здесь. Тихо выскользнув в полутемный коридор, она прокралась к лестнице. Проходя мимо, Сольвейг заметила, что дверь в комнату Мегуми была приоткрыта. Сольвейг не смогла удержаться от соблазна заглянуть туда. Мегуми мирно и безмятежно спала, как Сольвейг и ожидала. На губах колдуньи появилась улыбка. «По крайней мере, я сделала для тебя хоть что-то». Друг Мегуми, Нобуо Итиро, должен быть уже вдали от Фуюки. В безопасности. Сольвейг не знала, что случилось с девушкой, которую тот отчаянно искал, но повелела Итиро забыть о ней на время. Рэйко Кадзиура, бесследно исчезнувшая при загадочных обстоятельствах, и маги, нагрянувшие домой к Итиро, не оставляли сомнений – произошло что-то страшное. Мегуми не стоило знать об этом. Не до того, как она окажется в Токио. - Спасибо тебе за все, - тихо прошептала Сольвейг, прикрывая дверь, - пожалуйста, береги себя. Изо всех сил стараясь не шуметь, Сольвейг, отправилась вниз. «Ту-дум» Едва успев ступить на лестницу, девушка замерла. «Ту-дум» Звук ее собственного сердца, громкий как удар колокола, на миг вытеснил все остальные звуки. «Ту-дум» Где-то в животе Сольвейг холодным комком шевельнулся ужас. Краем своего магического восприятия колдунья почувствовала, как магический барьер, возведенный вокруг дома, начинает сминаться, будто шар из тонкого хрусталя, оказавшийся на дне океана. «Ту-дум» Пространство вокруг девушки будто сжалось и разжалось вновь. Темная, непостижимая и непреодолимая магия наполнила это место, будто намереваясь раздавить целительницу в своих тисках. «Ту-дум» Сольвейг покачнулась. Пытаясь удержаться на ногах, она схватилась за перила, но они ускользнули от ее руки, будто мираж. Девушка потеряла равновесие и распласталась на ступенях. - Veranderung der… - губы Сольвейг онемели, не позволив ей продолжить. «Девчонка!» - раздался в ее голове крик райдера, прежде чем Сольвейг провалилась во тьму.***
Пробуждение было тяжелым и болезненным. С трудом разлепив веки, Сольвейг тут же зашлась в приступе кашля. В ноздри ударил запах дыма. Девушка быстро поняла, что это не галлюцинация – вокруг нее действительно был дым, а со всех сторон доносился треск пламени. «Мегуми!» - паническая мысль первой пришла в ее голову. Сольвейг попыталась подняться со ступеней. Тело ответило тупой болью, из легких вырвался мучительный кашель. Магическая сила, совсем недавно бившая ключом в ее теле, исчезла. Лишь амулет, отдавший свою силу почти до последней капли, до сих пор позволял ей дышать. Простонав от боли, девушка легла на спину, сложив руки на груди. Прикрыв слезящиеся глаза, она постаралась сосредоточиться. - Light of Essence Restoration, - прошептала Сольвейг, изо всех сил стараясь не закашляться. Это было одно из сильнейших заклинаний, которыми она владела. Вытянув из нее большую часть маны, оно влило новые силы в ее тело. Сольвейг сделала глубокий вдох. Какое-то время эта магия позволит ей выжить даже здесь. Хватаясь за перила, как утопающий за спасательный круг, Сольвейг поднялась на ноги. Каждое движение давалось ей с трудом. Даже несмотря на восстанавливающую магию, налившееся свинцом тело не желало двигаться. Огонь сейчас не был главной опасностью. Сольвейг прекрасно ощущала, как само окружающее пространство пытается убить ее, высосать из нее всю жизненную силу до последней капли. Это могло означать лишь одно - за ней все же пришли. Страх придал Сольвейг сил. Пошатываясь и едва не падая на каждом шагу, колдунья побрела вперед по заполненному дымом коридору. Дверь в комнату Мегуми ей удалось найти на ощупь. - Мегуми! – выкрикнув это, Сольвейг тут же закашлялась. Свалившись на колени рядом с кроватью, Сольвейг схватила Мегуми за руку. Слабая, но все же заметная искра жизни еще теплилась в ее теле. На этот раз взгляд Сольвейг затуманили уже слезы радости. Колдунья положила свои руки на грудь девушки и закрыла глаза. Заклинание, которое должно было забрать остатки ее магических сил, потребовало полной концентрации. - Light of Essence Restoration, - вновь прошептали губы девушки. Отдав последние капли маны, Сольвейг вдохнула жизнь в тело Мегуми. - Мегуми. Мегуми! – Сольвейг схватила японку за плечи, чувствуя, как по телу растекается предательская слабость. Глаза спящей девушки наконец открылись. - Сара? – Слова Мегуми прервал кашель. – Сара, что… - Нам нужно выбираться отсюда, быстрее! – Срывающимся голосом прокричала колдунья. Японка замерла, а ее глаза вдруг округлились от ужаса. Но смотрели они вовсе не на Сольвейг. Что-то толкнуло колдунью в спину. Сольвейг опустила взгляд, и с удивлением обнаружил четыре длинных лезвия, торчащие из ее живота. С опозданием пришла острая, мучительная боль. В глазах Сольвейг потемнело. Огромная сила отбросила ее в сторону, будто тряпичную куклу. Колдунья распласталась на полу, не в силах вздохнуть. От удара сознание едва не покинуло ее снова. Сквозь пелену пульсирующей боли и слез ей удалось рассмотреть то, что напало на нее. У Сольвейг перехватило дыхание. Гротескное создание застыло посреди комнаты каменным изваянием. С длинных изгибов когтей капала кровь. На покрытой белой чешуей спине подрагивали два больших перепончатых крыла. Чудовище сделало шаг вперед и бледной тенью нависло над онемевшей от ужаса японкой. Монстр почему-то не спешил расправиться с ней. Будто в нерешительности, он замер на месте. Рука с длинными когтями вытянулась вперед. Зубастая пасть издала странный звук, похожий на смесь свиста и клекота. Мегуми закричала. Схватив светильник с тумбочки, она ударила им по лицу чудовища. Послышался звон стекла. Монстр даже не пошатнулся. Лишь недоуменное рычание вырвалось из пасти на уродливом лице, едва напоминающем человеческое. Будто не веря в произошедшее, монстр коснулся своего лица. Злоба в голосе чудовища переросла в ярость. Вновь выпустив когти, оно занесло свою руку над девушкой. Заклинание полного восстановления еще не успело залечить страшные раны колдуньи, но это не остановило ее. С отчаянным криком она бросилась на чудовище и схватила его сзади. Сольвейг не помнила, как использовала темную сторону своего дара, но в этот раз, как и в предыдущий, все вышло само собой. Темная, омерзительная энергия хлынула в нее через это прикосновение. Удивленно зарычавшее чудовище схватило Сольвейг за руку. Длинные когти глубоко впились в ее плечо и вновь отшвырнули в сторону. От удара в глазах Сольвейг потемнело. Несмотря на замешательство монстра и влившуюся в нее магическую силу, Сольвейг не знала, что делать дальше. Чудовище перекрывало выход из комнаты, а попытка колдуньи забрать его силу была подобна попытке вычерпать колодец кувшином. Монстр пришел в себя. Его пасть раскрылась, готовая исторгнуть смертоносный вопль. Решение пришло само собой. Одна из меток на руке девушки вспыхнула и исчезла. «Спаси нас» Эта простая просьба не осталась без ответа. Окно в комнате Мегуми взорвалось россыпью осколков. Прежде чем кошмарное создание успело издать крик, его морда повстречалось с подошвой кожаного сапога. Удар был такой силы, что визжащая тварь вылетела в коридор, с треском проломив дверь своим чешуйчатым телом. Темная фигура, появившаяся в комнате, посмотрела на Сольвейг своими янтарными глазами. - Райдер… Вместо ответа дух сорвался с места. Схватив Сольвейг и закричавшую от страха Мегуми он вырвался наружу через пролом в стене. - Бегите отсюда, - безапелляционно сказал призрак, едва Мегуми и Сольвейг коснулись земли. - Райдер, - Сольвейг не могла отвести глаз от костюма райдера, на котором, казалось, не осталось ни одного целого места. Ткань окончательно стала похожей на изорванную тряпку, и еще сильнее потемнела от пропитавшей ее крови. - Ты не слышала меня, девчонка? – янтарные глаза сузились, а в голосе духа Сольвейг услышала уже знакомую злобу. - Но ты… постой! – Сольвейг протянула руку к духу. Райдер грубо перехватил ее на полпути. - Не вздумай, - процедил он сквозь зубы. С уголка губ стекла тонкая струйка крови. - Я знаю, что делаю! – отчаянная решимость в ее голосе заставила духа разжать хватку. - Strømme of Essence Restoration, - в этот раз заклинание далось гораздо проще – отнятая у монстра сила все еще давала о себе знать. - Теперь уходите, - дух отступил на несколько шагов и огляделся по сторонам, - времени у вас не осталось. - Мегуми, - Сольвейг опустилась на землю рядом с девушкой. - Сара, что происходит? – глядя в напуганные и наполненные слезами глаза Мегуми Сольвейг не знала, что ответить. - Мегуми, - Сольвейг взяла японку за руку, - мы должны бежать! - Я не могу! – девушка вжалась в забор, будто он был ее последним убежищем, и закрыла глаза. - Прошу, Мегуми, - взмолилась Сольвейг, - поверь мне еще один, последний раз. Если мы останемся здесь, то погибнем! Взгляд Мегуми упал на алое пятно на одежде Сольвейг. Смертельная бледность тут же разлилась по ее коже. Прикрыв рот, японка медленно кивнула и поднялась на ноги. - Бежим! – Сольвейг увлекла девушку за собой. Вокруг них будто разверзся ад. Улицы были наполнены огнем и дымом, а воздух пропитался смертью. Удаляясь все дальше от объятого огнем дома, Сольвейг не поддавалась ужасу лишь благодаря теплу руки Мегуми в своей ладони. «Только не ты. Не ты!» Завернув за поворот, девушка вскинула вверх руку с командными метками. «Кто бы это ни был, я приказываю тебе – уничтожь его!» Вторая метка исчезла на ладони девушки. - Идем, скорее! Два силуэта растворились в темноте, наполненной пляской теней и отсветов пламени.***
В руках темного духа появился длинный узорчатый посох из стали. Звонко ударив им о землю, он принялся терпеливо ждать. На губах призрака появилась злая улыбка. Огромная тварь подкралась практически бесшумно. Из-за угла дома выглянула оскаленная морда с пастью, усеянной иглообразными зубами. Завидев фигуру в темных одеждах зверь бросился вперед, и его морда тут же повстречалась с концом стального посоха. Послышался хруст. Зверь отступил, припав к земле. Из его пасти донеслось злобное рычание. - Трусливая шавка. – Янтарные глаза духа взглянули в змеиные глаза демона. Райдер отпрыгнул в сторону – в тот самый момент, как сверху раздался свирепый крик, от которого из окон ближайших домов повылетали стекла. Асфальт на том месте, где только что стоял дух, взлетел на воздух мешаниной пыли и обломков. Дух не стал дожидаться, пока из облака каменной крошки вырвется звериная пасть, а сверху прозвучит новый вопль гарпии, и бросился наутек. На перекрестке он едва не повстречался с волной колдовского огня. Дух сумел уйти от нее практически невредимым – лишь полы его плаща обуглились, тронутые языками пламени. Перемахнув через забор, дух вломился в окно объятого пламенем дома на другой стороне перекрестка. Зубастая тварь вломилась следом, проделав внушительный пролом в стене своей тушей. Райдер перепрыгнул через чье-то бездыханное тело, распластавшееся на полу, и помчался вверх по лестнице. Для монстра проход оказался слишком узким. Несмотря на свою силу, для которой стены этого дома не были хоть сколько-нибудь серьезной преградой, узкая лестница замедлила продвижение чудовища, чем райдер тут же воспользовался. Как только зубастая пасть оказалась в зоне видимости, из его рукава выпорхнуло перепачканное сажей лезвие метательного ножа. Сталь с чавканьем вошла в глазницу монстра по самую рукоять. Тень не стала ждать результата – темной стрелой райдер вырвался на улицу через окно, за миг до того как второй этаж здания взорвал крик гарпии. Адский огонь с высоты следовал за ним по пятам. Играючи оттолкнувшись от стен в узком проулке, райдер поднялся на крышу одного из домов. Перемещаясь с одной крыши на другую, он смог выиграть немного времени. Несколько ножей, брошенных прямо в ведьму, не возымели эффекта – адское пламя плавило их еще на подлете. Райдер тихо выругался на древнем языке. Демоны, призванные этой ведьмой, не были настолько сильными, насколько казались. Но как достать ее саму, призрак даже не догадывался. Впрочем, это было и не важно. Райдер знал – сейчас время работает на него, пусть проклятая ведьма и считает иначе. Пока считает. Но у нее еще будет возможность в этом убедиться. Будто живая месть за высокомерие, перед лицом райдера возникла пасть зверя. Сделав точный рывок с одной из крыш, чудовище все-таки настигло его. Недолго думая, райдер «скормил» пасти свой посох. Когда зубы зверя сомкнулись на металле, дух отбросил зверя в сторону. Тварь не удержала равновесие на скользкой черепице и едва не рухнула вниз, зацепившись за край крыши своими передними лапами. Черное лезвие тут же вонзилось во второй глаз чудовища, все-таки отправив его в падение. Райдер взмахнул посохом и ударил по черепице, взметнув ее вверх. Это подарило ему несколько мгновений, позволив выскользнуть из-под разрушительного крика парящей в воздухе гарпии. Воспользовавшись дезориентацией демона, райдер выкинул новое лезвие. Оно нашло свою цель, вонзившись в горло твари, и ее разрушительный крик превратился в сдавленный клекот. Уже в воздухе на спину райдера обрушился удар чудовищной силы, пригвоздив его к асфальту. Еще не успев подняться с асфальта, призрак почувствовал, как что-то обвилось вокруг его ноги, с силой поднимая его в воздух. Не глядя, райдер выкинул один из своих кривых клинков. Рев чудовища и его собственное тело, отправившееся в свободное падение, возвестили об успешности броска. Впрочем, падение длилось недолго – райдер не успел повстречаться с асфальтом, как что-то набросилось на него прямо в воздухе. Когти длинные когти клокочущей твари вцепились в его руки и плечи, а зубы стремились добраться до шеи. Призрак накормил зловонную пасть лезвием метательного ножа и стряхнул с себя крикливую бестию. Когда он сумел подняться на ноги, сверху на него обрушилась лавина огня. В этот раз даже посох не смог защитить духа – пламя обожгло его кожу и опалило одежду. И все же он был жив. Заклинание девчонки все еще действовало. Впервые за долгое время он был ей действительно благодарен. «Надеюсь, эта дуреха выберется отсюда живой» - Неплохо прыгаешь, букашка, - произнес сверху искаженный демоническими силами голос. Ослепленный зверь, и потерявшая голос гарпия медленно кружили вокруг фигуры в черном, будто дожидаясь команды, - но с тебя уже хватит. На обожженном лице появилась ухмылка. - А вот это мы увидим.***
Сольвейг начинали оставлять последние силы. Девушки пересекли уже несколько кварталов, но замкнутый барьер не желал заканчиваться. Огромная магическая западня безжалостно и неумолимо высасывала их силы по капле с каждой секундой. Колдунью начала охватывать паника. Сольвейг казалось, что они уже никогда не выберутся из этого огненного ада. Завернув за поворот, они едва не налетели на полицейскую машину, протаранившую каменный забор. Из ее двери открытой двери вывалился человек, так и застыв в неестественной позе. Сольвейг хватило одного беглого взгляда, чтобы понять – человек был уже мертв. «Неужели так же будет и с нами?» - глядя на иссохшую мумию в полицейской форме, Сольвейг почувствовала ужас. Они были единственными в округе, кому удалось избежать смерти. Но эта смерть пришла сюда не случайно. На глазах Сольвейг выступили слезы. В глубине души она знала, что подобное может случиться. Но сейчас, взглянув на все собственными глазами, она ощутила настоящее отчаяние. - Сара, - этот голос, прозвучавший за спиной, привел Сольвейг в чувство. Сольвейг обернулась. Страх и растерянность в глазах Мегуми уступили место решимости, - идем за мной, Сара, я знаю короткий путь. Сольвейг нашла в себе силы лишь коротко кивнуть, и Мегуми увлекла ее за собой. Быстро миновав несколько проулков, они оказались на очередной развилке. Кажется, Мегуми вела их в правильном направлении – восприятие Сольвейг говорило о том, что здесь действие замкнутого барьера ослабевает. Вдруг сердце девушки замерло. - Стой! – крикнула Сольвейг. Невидимая граница замкнутого барьера была прямо перед ними. Но почему-то чувство опасности внутри девушки от этого завопило с новой силой. Что-то было не так. В ответ на недоуменный взгляд Мегуми, Сольвейг отпустила ее руку и сделала несколько шагов в сторону незримой границы. Девушка осторожно вытянула свою ладонь вперед. Рука девушки словно попала в невидимые жернова. Губительная сила раздирала ее изнутри. Из груди Сольвейг вырвался вопль боли. Едва живая, она отшатнулась и рухнула на землю. В последний момент ее успела поймать Мегуми. - Сара! Сара, что с тобой? Сара!!! – Мегуми с ужасом переводила взгляд с лица Сольвейг на ее почерневшую левую ладонь. Крики Мегуми доносились до колдуньи будто через толщу воды. Заклинание восстановления почти выработало свой ресурс. К телу Сольвейг постепенно возвращалась чувствительность, но вместе с ней одна за другой накатывали волны предательской слабости. «Я должна была догадаться» - пронеслось в голове девушки. Маг, сотворивший эту западню, позаботился о том, чтобы никто не покинул ее. А это значило, что они тоже не покинут это место. - Мегуми, - тихо произнесла Сольвейг, всматриваясь в расплывающиеся очертания лица японки. - Сара! – Паника в голосе Мегуми сменилась радостью. – Сара, что произошло? - Мы… Мы не сможем пройти здесь, Мегуми… - Что? Почему?! - Послушай, - с помощью Мегуми Сольвейг сумела сесть, - ты должна где-то укрыться. - Но как же… - Возьми, - Сольвейг сняла браслет со своей опаленной руки и защелкнула его вокруг запястья Мегуми. - Что это? - Не важно. Посмотри, - Девушка указала на аккуратный домик, расположившийся на отдалении от границы барьера, и не затронутый пламенем и разрушениями, - спрячься внутри и не покидай его. - Я не пойду туда без тебя! - Ты должна. Я не могу больше оставаться рядом с тобой, - Сольвейг всхлипнула, - посмотри вокруг. Все это… Если бы не я… - Хватит нести бред. – Впервые Сольвейг услышала в голосе японки искреннюю злость. Эта злость будто придала ей сил, и девушка легко поставила колдунью на ноги. – Мы идем туда вместе! - Ты не понимаешь… - Потому что ты никогда не давала мне понять! – Сорвалась Мегуми. – Но теперь мне все равно, ты идешь со мной! - Мегуми… - Сольвейг не смогла возразить ей. Ворота оказались открытыми. Миновав их, девушки оказались в небольшом саду. - Проклятье! – в сердцах воскликнула Мегуми. Входная дверь оказалась заперта. – Подожди. Позволив Сольвейг опереться на стену, Мегуми отошла в сад. Вернулась девушка с большим камнем в руках. Валун с треском проделал в двери заметную дыру. Просунув в нее руку, Мегуми смогла нащупать замок и отодвинуть дверь. Они ввалились в прихожую как двое незадачливых грабителей. Лишь свалившись на диван в гостиной, Мегуми дала волю чувствам. Уткнувшись в грудь Сольвейг, девушка громко зарыдала. Сольвейг не могла винить ее. Сейчас она сама находилась на грани срыва и полного истощения. Соблазн сомкнуть веки и отдаться на милость губительной силе, иссушающей все живое вокруг, становился все сильнее с каждым биением сердца. Лишь одна мысль не позволяла ей сделать это. Именно она была причиной, по которой вокруг них этой ночью разверзся ад. Из-за ее трусости и нерешительности в дом Мегуми пришла смерть, и поглотила всех, кому не посчастливилось оказаться неподалеку. «Если бы я только не осталась здесь, ничего этого…» - Сара, - Мегуми осторожно коснулась кровавого пятна на блузке колдуньи своей бледной дрожащей рукой, - ты… ты же… - Я в порядке, - прошептала Сольвейг, и провела по жестким волосам японки уцелевшей рукой, - все хорошо. - Но как? – Мегуми посмотрела ей в глаза. - Это… очень сложно объяснить. - Твоя рука, - обожженной ладони Сольвейг легко коснулась ладонь японки, - тебе больно? - Я не знаю, - честно призналась колдунья. Ее левая рука все еще была лишена чувств и практически не двигалась. Сейчас у Сольвейг не было сил для того чтобы излечить такую рану, и ей не хотелось думать о том, что будет, когда к ее конечности вернется чувствительность. - Это нужно обработать, - Мегуми поднялась с дивана, - подожди меня здесь, я найду что-нибудь. С этими словами японка коснулась губами ее лба и скрылась прежде, чем Сольвейг сумела возразить ей. Порой колдунью удивляло, как быстро Мегуми умеет брать себя в руки. Совсем недавно Сольвейг казалось, что Мегуми впадет в истерику или лишится рассудка, но она оказалась намного сильнее, чем колдунья могла предположить. «Намного сильнее меня» Девушка, которая совсем недавно жила обычной жизнью, совсем недавно оказалась лицом к лицу с кошмаром, от которого другой сошел бы с ума. Сейчас она с такой готовностью кинулась на помощь той, кто навлекла на нее беду. Сольвейг пришлось схватиться за край дивана, чтобы не завалиться вперед, когда она прикрыла глаза лишь на мгновение. Взгляд девушки упал на последнюю командную метку, оставшуюся на ее запястье. «Если это единственный выход... Прости меня, Кэри. Я не готова платить любую цену» Перед мутнеющим взглядом колдуньи мелькнула расплывчатая тень. - Hitsuyō nashi. Лишь после того, как прозвучали эти слова, Сольвейг поняла, что находится в комнате не одна. Незнакомец в темно-синем плаще возник перед ней, словно призрак. Глубоко посаженные рубиновые глаза смотрели на нее с бледного лица с выражением презрительной насмешливости. В правой руке незнакомец держал изогнутый кинжал, перепачканный кровью. В левой – ее руку, на которой все еще не потускнела последняя командная метка. Осознание пришло с запозданием, лишь немногим раньше боли, от которой потемнело в глазах. Собственный крик колдуньи растворился в ее сознании, отчаянно желавшем уйти в беспамятство. Сольвейг бросилась бежать. Незнакомец лишь усмехнулся ей вслед. Вырвавшись за двери дома, девушка пересекла сад. Едва пробежав сквозь открытые ворота, она споткнулась и растянулась на земле. Ее сил хватило лишь на то, чтобы отползти еще на несколько шагов. - Иностранка, - послышался за спиной тот же голос, - ясно. Мне казалось, что мастер того парня должен выглядеть повнушительнее. Носок ботинка грубо перевернул ее на спину. На грудь девушки опустилась тяжелая подошва. - В чем дело? Тебе чего-то не хватает? – незнакомец сдавил отрезанную по локоть руку и приник к стекающему из нее потоку крови. Удовлетворенный, он отбросил плоть в сторону, будто мусор, и вытер свои губы тыльной стороной ладони. Его алые глаза превращались в два размытых пятна. Цепляясь за свое ускользающее сознание, колдунья отдала мысленную команду браслету. «Мегуми… прошу… беги» - Но на вкус ты вполне ничего, - незнакомец убрал ногу с груди Сольвейг и схватил ее за волосы. Легко, будто она ничего не весила, он поднял ее в воздух. Его лицо неуловимо изменилось. Словно расплавленный воск, оно перетекло из одной формы в другую, заострив черты. Широкая улыбка обнажила удлинившиеся клыки. Сольвейг закрыла глаза. Вдруг человек в плаще покачнулся. Что-то толкнуло его в спину. - Kanojo o tebanasu! Внутри Сольвейг будто что-то оборвалось. Этот голос она сейчас боялась услышать больше всего на свете. Бледная от страха девушка сжимала в вытянутых руках обычный кухонный нож. С его лезвия стекали капли крови. Лезвие ходило ходуном из стороны в сторону. Сама девушка, ужасно бледная даже на фоне неестественной кожи незнакомца, качалась, будто тростник на ветру. Tebanasu! – вновь выкрикнула она дрожащим голосом. Незнакомец вдруг усмехнулся. Дрожа всем телом, он вдруг разразился громким, полубезумным смехом. - Hai, hai, - незнакомец выпустил волосы Сольвейг из своей хватки и дал ей упасть на асфальт, - аnata no sukina yō ni. - Мегуми, не надо! – Голос Сольвейг сорвался. – Мегуми! Незнакомец исчез. Размытая тень преодолела расстояние в несколько шагов быстрее, чем Сольвейг успела закричать. Мегуми не успела осознать, что произошло. Острые зубы утратившего всякую человечность чудовища сомкнулись на ее шее и перекусили ее с такой легкостью, словно та была тонкой тростинкой. Голова девушки отделилась от тела и с глухим стуком упала на асфальт. Ее глаза, в которых застыл ужас и непонимание, все еще смотрели на Сольвейг. «Мегуми… почему?» Словно парализованная, она смотрела, как длинные когти и острые зубы вновь и вновь погружаются в теплую плоть, терзая уже мертвое тело. - Хватит, – прошептала Сольвейг, - хватит… Упивающийся своей кровавой яростью монстр и не думал останавливаться. - ПРЕКРАТИ!!! – цепляясь за мокрый асфальт своими обожженными пальцами, Сольвейг попыталась отползти лишь в одной ей известном направлении. - Isoganaide. В воздухе блеснул металл. Обломанный кусок лезвия столового ножа с чавканьем впился в плечо колдуньи. Сольвейг лишь всхлипнула, продолжив ползти. - Meiwaku desu, - в один миг размытый силуэт оказался рядом. Бледная рука с длинными пальцами вновь грубо схватила девушку за волосы. С диким рычанием колдунья извернулась и впилась в руку апостола зубами. Монстр разжал хватку и отпрянул. Боль от укуса была смехотворной, но, к его изумлению, силы начали стремительно покидать его, стоило зубам девушки сжаться на его запястье. - Teme! – прошипел апостол. - Veranderung der lebens! – прорычала колдунья не своим голосом. Отрубленная рука, о которой апостол уже не помнил, прямо на его глазах приросла обратно к кровоточащей культе, озарив округу золотистым светом. На тыльной стороне ладони алым вспыхнуло последнее командное заклинание. - Kuso, - выругался монстр, теряя самообладание. Апостол вознамерился преодолеть несколько шагов, отделявших его от девушки и сорвать голову с ее плеч. Дорогу ему вдруг преградила сплошная серая пелена. - Что ты наделала? – алые глаза оглянулись вокруг, не видя ничего, кроме вязкой серой стены. Она возникла из ниоткуда. Огромная тень пронеслась по улице, словно ураган. Она смела попытавшегося улизнуть в последний момент апостола и унесла его за собой, скрывшись за серыми завихрениями тумана. Неожиданно для самой себя Сольвейг осталась совсем одна. Окруженная серым саваном, девушка протянула вперед руку, будто пытаясь коснуться чего-то невидимого. - Ты не можешь оставить меня вот так Мегуми, - прошептала Сольвейг. Едва сумев подняться, она побрела вперед, не разбирая дороги. - Ты не можешь. Не можешь.***
Руки ведьмы, уже готовые низвергнуть новую волну адского огня на человека в черном, замерли. Только что сквозь ее замкнутый барьер что-то прорвалось. Густой и непроницаемый туман ворвался на улицы пылающего квартала словно прилив. Небольшой дождь незаметно превратился в настоящий ливень. Огонь, жадно пожирающий дома вокруг нее, зашипел, и начал неохотно уступать безжалостным водным плетям, хлеставшим его с небес. Героический дух, совсем недавно казавшийся едва живым, бесследно растворился в этой сплошной серой мгле. Не дав ведьме опомниться, что-то большое вылетело из тумана. Большой предмет с влажным звуком свалился на асфальт, прямо в том месте, над которым парила ведьма. Не успев сорваться с рук кастер, колдовское пламя тут же угасло. Спустившись чуть ниже, ведьма сумела рассмотреть предмет, лежащий на асфальте. - М… Мастер? В окровавленном куске плоти едва ли угадывались очертания существа, что совсем недавно повелевало ведьмой. Изуродованное тело, от которого осталась лишь верхняя половина, было похоже на окровавленный скелет. С костей была практически полностью содрана плоть, оголенные внутренности были видны сквозь белые кости. Сквозь зубы скелета вырвался сдавленный хрип. Невидящие глазницы посмотрели на ведьму. Рука того, кто совсем недавно был наводящим ужас чудовищем, потянулась к ней, но тут же безвольно обвисла. - Мастер! Изувеченный мертвый апостол угасал. Кастер чувствовала это. Сейчас, даже искупавшись в крови, он уже не смог бы обрести былую форму, как и былое могущество. Лишь одна кровь могла помочь ему. - Je t'en prie, ma chérie, - обратилась кастер к незримому спутнику. Демон промолчал. - Je vous en prie, - взмолилась ведьма, - nous avons besoin de lui, ma chérie. Нехотя незримое существо вняло ее мольбам. Демон провел по своей ладони незримым когтем, и приставил порез к раскрытой пасти изуродованного скелета. Периферией зрения кастер увидела какое-то движение. Мысленный приказ был однозначным. Гарпия взвилась в воздух и разразилась оглушительным криком. Звуковая волна вспорола туман как зазубренный нож, но на месте «разреза» не оказалось никого и ничего. Неясная тень вновь мелькнула в серых клубах, и банши изготовилась закричать вновь, но ее крик оборвался, даже не начавшись. Что-то затянуло ее в туман. Вопль баньши прозвучал уже вдали, и вдруг оборвался. Наступила тишина. В пелене вдруг послышались чьи-то шаги. На пальцах кастер заплясали колдовские огни, но вместо таинственного врага из тумана вышел уже знакомый силуэт. Тело обезглавленной баньши с кровоточащими отростками вместо перепончатых крыльев сделало еще несколько шагов, и тяжело рухнуло на колени, так и оставшись в этой позе, словно странная статуя, изуродованная вандалами. - Mon enfant! – воскликнула колдунья. - Vile creature! Колдовской огонь взвился вокруг ведьмы, и огненное кольцо озарило ночь яркой вспышкой, расходясь шире и выжигая все на десятки метров вокруг. Туман вновь отступил. Неясная тень вдруг обрела свои очертания. На обочине дороги стоял белый конь невиданной красоты. На мгновение у ведьмы перехватило дыхание. Никогда прежде она не видела созданий подобной красоты. Животное невозмутимо смотрело на ведьму взглядом своих голубых глаз, наполненных тоской невыразимой глубины. При виде коня огромный зверь, вызванный в реальность колдовством кастер, зарычал и попятился на несколько шагов. Клыкастая морда припала к земле, из пасти вырвался глухой, нерешительный рык. Хвост демона уподобился пойманной змее, пытавшейся уползти прочь. И все же, зверь решился сделать рывок. С неразличимой для человеческого глаза скоростью он преодолел расстояние, отделявшее его от белой, лошади и обрушил свои когти на шею, прикрытую пышной белой гривой. Голова коня с неожиданной легкостью отделилась от тела и со странным хлюпаньем упала на землю. Будто удивленный результатом, зверь отпрыгнул назад и замер. Что-то было не так, и его демонические инстинкты сейчас вопили об этом сильнее, чем когда-либо прежде. Тело коня, лишившееся головы, осталось стоять на ногах, будто ничего не произошло. Зияющая рана на его шее вместо фонтана крови обнажила лишь черный как смоль провал. Голова коня вдруг издала странный склизкий звук и начала расплываться прямо на глазах, образовав широкую черную лужу. Зверь отступил еще на несколько шагов, еще ниже опустив оскаленную пасть. Кастер вновь вызвала колдовской огонь, приготовившись выжечь все, что она видела перед собой. По темной луже прошли круги. Белесым фантомом на поверхность расползавшейся все шире черной лужи выплыло нечто. Уродливый, непропорциональный и перекошенный на колдунью смотрел своими черными провалами вместо глаз вытянутый конский череп, осклабившийся рядами огромных острых зубов. Черная лужа вспенилась десятками нарывов, в каждом из которых вспыхнул маленький янтарный огонек, эти огоньки, мерцающие, будто светлячки в ночи, развернулись к демону, который все еще ронял свою едкую слюну на мокрый асфальт. Издав рык, в котором вместо агрессии теперь явно слышался страх, зверь бросился бежать. Из черного провала на шее лошади вырвался клубок черных как смоль щупалец. Отвратительные отростки обвили лапы зверя, заставив его растянуться на асфальте, и потащили его назад с такой скоростью, что длинные когти демона высекли искры из асфальта. Черные щупальца взметнули демона в воздух и нанизали его на ближайший каменный столб, будто на вертел. Обвившись вокруг головы, конечностей и хвоста демона, они с треском оторвали их от тела. Одно из щупалец подбросило голову демона в воздух, и та упала прямо в раскрытую пасть конской морды. С хрустом проглотив голову зверя, конский череп с пустыми глазницами развернулся к кастер. - Mes enfants…mes adorables enfants… Qu'avez-vous fait?! Разъяренная ведьма обрушила на создание целую волну пламени. Адский огонь плавил камень, металл и превращал в пепел все, до чего дотягивался. Прямо перед ведьмой из пламени вынырнул ухмыляющийся конский череп. За ним еще один. И еще. Восемь конских черепов оскалили свои зубы и бросились на нее одновременно. Практически все они обрушились на незримого демона, вцепившись в его тело, руки, ноги и крылья. Один череп сумел добраться до ведьмы и с чавканьем вцепиться в ее плечо. Отбросив еще одну волну пламени, колдунья подхватила останки своего мастера и взмыла в воздух, едва сумев вырваться клыков твари. Одно из щупалец успело оторвать огромный кусок ткани от ее бордового платья. Вдогонку ведьме прозвучало громкое конское ржание, разнесшееся по округе дьявольским эхом. Оказавшись в воздухе, ведьма исчезла в языках пламени. Уже несколько десятков черепов проводили ее невидящим взглядом своих пустых глазниц.***
Рассвет медленно вступал в свои права. Лезвия солнечных лучей врезались в утренние сумерки как раскаленные ножи в холодное масло, постепенно оттесняя их все дальше. Их яркие блики играли на гребнях морских волн. Странным и неуместным в этом пейзаже казался силуэт одинокого всадника верхом на белоснежном скакуне. Конь спокойно и флегматично всматривался в далекий горизонт, будто высматривая что-то. Его копыта опирались на водную гладь, словно та была твердой землей. Янтарные глаза всадника безрадостно встретили рассвет. «Видит ли она, что солнце уже взошло?» Девушка, клубком свернувшаяся в руках всадника, была безмолвна. Ее лицо не выражало ничего, а невидящий взгляд смотрел на что-то, известное лишь ей одной. Эти глаза, что на его родине сулили счастье, увидели слишком много несчастья. То, что он нашел колдунью живой, стало для всадника сюрпризом. Нашел, сидящей на земле у еще теплых останков той, к кому она привязалась куда сильнее, чем следовало. Бормочущей странные, незнакомые райдеру слова, все еще пытавшейся использовать свою уже бесполезную магию. Колдунья кричала, умоляла, и даже попыталась наброситься на него, когда он оттаскивал ее прочь от растерзанного тела. Как ее звали? Райдер не запомнил ее имя. Но она будет помнить. Она не забудет его никогда. Действительно ли ей посчастливилось пережить эту ночь? Райдер знал ответ. - Ты слышишь меня? – обратился он уже к бывшему мастеру. Девушка не отреагировала. - Этот рассвет, - заговорил всадник, - я смог увидеть благодаря тебе, девчонка. Но сейчас ты всего лишь мертвый груз. Понимаешь? И вновь ничего. Всадник схватил девушку за ворот некогда белой, теперь же перепачканной кровью и грязью блузки и поднял ее на вытянутой руке. - Теперь ты все равно что мертвец, - произнес он, глядя на повисшую безвольной куклой в его руке колдунью, - и ты знала, что так будет, верно? Знала, и все равно настаивала на своем. Значит, таков будет твой конец? Этого ты хотела? Дух разжал хватку. Тело колдуньи рухнуло вниз, подняв фонтан брызг, и скрылось под водой. Янтарные глаза спокойно смотрели, как тело девушки погружается все глубже. Когда ее очертания почти скрылись под толщей воды, тело колдуньи дернулось. В панике, она попыталась вырваться на поверхность, но начала захлебываться. Конь, мирно стоявший на поверхности воды, ушел под нее вместе с всадником, будто слившись с самой морской водой. Вновь на поверхности они показались уже втроем. - Все еще цепляешься за жизнь? Думаешь, стоит? – Райдер грубо усадил ее на спину коня перед собой. – Впрочем, мне ли говорить… Конь встал на дыбы, подняв большую волну, и резко развернулся, белой стрелой ринувшись по направлению к виднеющемуся вдали городу. Фуюки медленно просыпался, для того чтобы встретить очередной день.