***
Скатившись по лестнице Тсуна тут же столкнулась с искомым объектом. Объект был как всегда крайне зол и раздражен. — Опять ты. — прорычал Гиа, подняв девочку за шкирку. — Тсуна. — Я в курсе. Чего надо? — Политического убежища. — Опять нашкодила? — Я не шкодила. — тут же возмутилась мелкая и надув щечки, отвернулась. — Ага, конечно, позаливай мне ещё тут, хомячок. — Тсуна. — Тсумячек. — Я могу остаться? — Ладно, правила ты знаешь. — Я буду тише воды, ниже травы. Следующие несколько дней Тсуна молча ходила за Гиа. Сначала он даже бесился, но достаточно быстро смирился и перестал обращать внимания на наличие малютки в радиусе пары метров. Но мирное сосуществование долго не продержалось, Тсуне решила поговорить. А говорить малышка любила, много и обо всем. Чрезмерная болтливость маленького неба легко выводила даже самых стойких и Виндиче за время что она ошивалась рядом, успел предпринять пару попыток задушить надоедливую малявку, но та оказалась слишком шустрой. А на следующий день блондина уже выносили вперед ногами. Алехандро к этому времени, как раз полностью восстановился и слинял из лазарета. В этот раз Тсуна не стала сидеть у постели больного и слиняла сразу же, как только убедилась, что жертва в надежных руках. А после решила добить сначала тюремщиков, а уже потом заняться остальными. Сначала стражи просто не обращали внимание на маленькое небо, что ошивалась поблизости, надеясь, что той быстро надоест отсутствие реакции и малютка свалит сама. Но Тсуна с упорством достойным лучшего применения преследовала Виндиче. Сначала она просто ходила следом за патрульными. Просто шла следом и молчала. Подобное поведение маленького ребенка несколько напрягало, но не более. Потом Тсуна вновь вернулась к изначальной тактике одиночного преследования. И все было хорошо. Стражи бурчали, огрызались, ругались, пытались выпроводить силой, игнорировали, но ничего из этого не мешало небу в совершении задуманного. Однако, вскоре, стражи начали подозревать неладное, когда прямо во время дежурства все чаще стали появляться медики и выносить их товарищей вперед ногами. Причем все кто покидал тюремный блок подобным образом не возвращались, а до этого все они были замечены в компании Тсунаёши, а так же часто жаловались ужасную слабость во всем теле. Общим сбором стражей тюремного блока было решено всеми мыслимыми и немыслимыми способами избегать опасного ребенка. Так что следующую неделю в тюремных коридорах творилось что-то нереальное. Все заключенные, чье расположение позволяло видеть происходящее в коридоре, могли наблюдать как ужасные стражи законов мафии разбегались при виде маленькой девочки в белом платьице. Однако малютке казалось было так даже веселее и вспомнив парочку историй, рассказанных одним заключенным с верхнего этажа, она решила воплотить события страшилок в жизнь. как она напустила дыму не знал никто, так же как и не знали зачем ей ржавая труба, которую Ёши таскала за собой, создавая жуткий аккомпанемент. Где она нашла этот старый кусок водопровода так же не знал никто. Так она отправила в лазарет ещё двоих. После чего вновь сменила тактику. Теперь малышка старалась преследовать цели незаметно. Вот идет Пино. Следом идет Тсуна. Виндиче прекрасно слышит легкие, почти невесомые шаги. Но стоит ему обернуться как шаги исчезают, так же как и ощущение чужого присутствия. Заключенные, помирающие от скуки на верхних этажах были совершенно не прочь передать знания молодому поколению, да и малютка была слишком милой, что б ей отказать. Тихо выругавшись Пино ускорился, шелест шагов за спиной не отставал. Он останавливался и шаги затихали. Так Тсуна развлекалась ещё день, после чего стража так же как и всех предыдущих вынесли на носилках, умудрившись ещё и уронить разок другой. Ещё неделя и весь состав стражей из тюремного блока оказался в лазарете, из-за чего подменять их на посту пришлось всем мимокрокодилам, которые были свободны.***
Проклятье Аркобалено сломало жизнь многим. Проклятые младенцы покидали семьи и долгие годы скрывались от людских глаз. Пока не приходил тот, кто обрек их на эти страдания и не забирал последнее, что у них оставалось. Кого-то ждал покой, а кого-то вечное бессильное существование во тьме, злобе и ненависти ко всему. Они были живыми трупами, не способными даже умереть. Но потом появился тот, кто подчинил тьму, дал силу и цель. Это был аркобалено мрака — восьмой проклятый младенец — Бермуда фон Вихтенштайн. Он стал основателем тюрьмы Вендикаре и главой Виндиче. Столетия Виндиче жили болью и ненавистью, движимые лишь одной целью — местью Шахмотноголовому, живые мертвецы, скрывающие свои разлагающиеся тела под бинтами. А теперь, спустя века, они сидят в лазарете и не могут поверить в происходящее. Они снова живы. Их тела восстановились, как и пламя, теперь каждая пустышки испускала мягкое свечение, соответствующее элементу владельца. Вернулись и эмоции, захватывая каждого с головой, выходя из-под контроля и бушуя подобно морю. Где-то в дальнем углу раздались тихие всхлипы, переросшие в плач. Эрика Роуз была одной из самых старых Виндиче и самой старшей из оставшихся аркобалено тумана. она всегда скрывала и сдерживала свои эмоции, никогда не показывая правды окружающим, но теперь девушка просто сидела и рыдала, наконец ощущая, как горячие капли скатываются по нежной коже рук, как когда-то очень давно, настолько, что она уже почти не помнит те времена. Она все чувствует. Наконец-то. По босым ногам проходится сквозняк, вызывая улыбку и новую порцию слез. Эрика вздрагивает, когда на плечо ложится теплая рука. Над ухом раздается тихий смех и сильные руки заключают её в объятья. Туман вновь чувствует прикосновения своего облака и больше ей ничего не надо. Пино смеётся, наблюдая за бурчащим напарником. В любой ситуации Гиа чем-то недоволен, хотя сейчас взрывной блондин бухтит на маленькое небо, за то что та никому ничего не сказала, скорее просто по привычке, что было хорошо заметно по не сползающей с лица улыбки и веселым искрам, пляшущим в голубых глазах. Все были на взводе, после снятия бинтов. От чего лазарете стоит ужасный шум. Бермуда никак не ожидал, что одно решение изменит так много, но был чертовски рад, что позволил малютке остаться. И единственным источником негатива были делящие Тсуну Алехандро и Джагер. Но пока ураган цапался с солнцем, другое солнышко в тихую увел небо. Веселая парочка, линяя в срочном порядке от отцов, чуть не спустила с лестницы Верде. — Куда бежим? — поинтересовался ученый, ловя парочку зашкирки и удерживая от падения. — Туда. — Туда, понятие растяжимое. — заметил зеленоволосый, ставя парочку на пол и продолжая путь. Рыжики тут же догнали ученого. — Верде, Верде! — Ты куда? — В лазарет. Ты хорошо постаралась, Тсунаеши. Все уже в порядке, судя по всему, но мне надо все же проверить всех, что б наверняка. И вот остались только обитатели тюремного блока, остальные все в порядке. — Остальные это кто? — не поняла небо. — Это все остальные. Ты немного перестаралась, так что радиус действия пламени охватил всю территорию Вендикаре. Я если честно удивлен, что ты все ещё стоишь на ногах, все же испускать такое огромное количество пламени… Ну да ладно, раз все хорошо, то пусть так и будет. Но ты все же постарайся какое-то время не использовать пламя, а то мало ли что. И если вдруг почувствуешь себя нехорошо, сразу дуй ко мне или пусть кто-нибудь поможет тебе добраться. Поняла? — Верде бросил на малютку последний суровый взгляд и скрылся за дверьми с кривой табличкой «Лазарет».