***
Последнее время расходный материал не заменяли сразу, как это было раньше. Подопытных с каждым неудачным опытом становилось все меньше, а новые практически не появлялись. Везло ещё если пару-тройку детских трупиков заменял хотя бы один новый подопытный, обычно и такой возможности не было. Монстрам в белом приходилось осторожничать, иначе будут проблемы с боссом, а их никто не хотел. А из-за чего всё? Из-за Виндиче, которые обратили на их небольшую, по официальным данным, семью внимание и теперь тихонько копали под них в поисках доказательств нарушения омерты, периодически громя лаборатории, под настроение.***
Спустя несколько часов измученная подопытная крыска начинала восстанавливаться, постепенно возвращая себе возможность более менее связно мыслить. Следом возвращалась возможность шевелиться, но тело было слишком слабо и шестьдесят девятый с горечью понимал, что теперь ещё с несколько часов он сможет передвигаться только ползком. А потом приходила боль и мальчишка с глухим стоном сваливался с каталки на холодный кафельный пол. После чего его тут же подхватывали и волокли обратно в камеру к остальным и грубо затолкнув внутрь, уходили. А шестьдесят девятому оставалось только ждать, либо пока боль не утихнет и он не сможет уползти в дальний угол и забившись в него ждать мучителей вновь, либо пока ему не помогут четырнадцатый и сорок девятый. Эти двое были единственными друзьями шестьдесят девятого, единственными кто был ему дорог и единственными, ради кого он держался. Кен и Чикуса приподняли ели живого друга и помогли дойти до единственного угла, где не очень дуло и от стены шло немного тепла, так как за ней находилась хорошо натопленная комната охранника. Лишь рядом с ними он чувствовал спокойствие и мог хоть ненадолго провалиться в беспокойный сон. Следом за ним засыпал и Чикуса, так же вымотанный очередным экспериментом, а Кен оставался присматривать за тихонько посапывающими товарищами, охраняя сон, хотя приди сейчас кто по их души, щуплый мальчишка с лохматой блондинистой шевулюрой ни за что бы не смог уберечь дорогих ему людей от новой порции боли. Но проще было об этом не думать. Но Джошима не думал об этом и охранял, в конце концов он может покусать ублюдков в белом, хорошо бы конечно вгрызться в глотку обидчиков, но его сил вряд ли хватит на подобный подвиг. POV Мукуро Странный шум медленно, но верно вырывает из цепких лапок сна, но просыпаться не хочется совершенно, не хочется возвращаться в этот прогнивший мир полный боли и отчаянья. Но я не могу бросить Кена и Чикусу. Медленно открываю глаза и пытаюсь привыкнуть к свету, это больно. Черт, мне даже просто смотреть больно. Но боль быстро проходит, в отличии от последствий препарата, мир вокруг все ещё немного расплывался. — Мукуро, ты как? — раздался сверху взволнованный голос Чикусы. Я приподнялся и попытался ответить, но вместо слов вырвался лишь хрип. В ответ на это Какимото вновь уложил мою голову себе на колени. Глаза вновь начали слипаться, но мельтешащие по комнате силуэты отвлекали. Странно. Обычно тут менее оживленно. Дети что раньше сидели по углам и жались друг к другу от холода и страха, погружённые в себя, думая о ужасах что им предстоит, сейчас тихо перешептывались, столпившись в центре. Но слишком долго подобная аномалия не продлилась и все вновь утихло. Почти все. Один небольшой силуэт, незнакомый силуэт, остался стоять на месте. Кто это? — Новенькая, недавно привели. — задумчиво произнес вдруг Кен, как будто услышав мой немой вопрос. Ещё одна загубленная душа. Как жаль. Интересно, есть ли у неё семья? Хотя… END POV Мукуро Шестьдесят девятый вновь заснул, так и не закончив мысль. Каким-то образом Чикуса всегда умудрялся успокоить, как бы тому не было плохо и погрузить в спокойный сон.