Синдзи занимается эндзё-косай

      Я подошёл к скамейке около выбранного лав-отеля и увидел сидевшего там Синдзи. Мальчик явно узнал меня. Я скинул ему свою настоящую фотографию по одноразовой ссылке (в социальной сети под фейком у меня естественно были совершенно левые фотографии), так что если модераторы социальной сети начнут поднимать все журналы сообщений и посещений, на меня они не выйдут. Само собой я сначала оглядел место перед входом, вроде бы за ним никто не наблюдал. Поприветствовав Синдзи, мы пошли внутрь отеля. Я подошёл к стойке и взял заранее забронированное место, назвав код брони. Знаете, сотрудникам отеля уже на многое пришлось посмотреть, и enjo-kosai здесь происходил минимум раз в день. Поэтому их совсем не смутило присутствие мальчика в стенах холла. Хотя сам Синдзи был явно смущён, и багровое от смущения лицо его смотрело ровно на носки своих ботинок. Позвав его, я пошёл по ступенькам на второй этаж, наш номер был именно там.              В самом номере Синдзи начал играть свою роль и, заикаясь, попросил не наказывать его. «Я знаю, что… меня ну-ужно… наказать, но, пожалуйста, сэр, не бейте меня». Хотя я не могу сказать заикался ли он специально или просто не мог сдержать волнения. Я серьёзным, но дрожащим голосом (я волновался не меньше) приказал ему спустить штаны с трусами и облокотиться вытянутыми руками на столик. Синдзи расстегивает ремень, расстегивает молнию и застывает, нерешительно взявшись за верхушку штанов. «Хочется добавки?», — говорю я. Синдзи спускает штаны, затем и трусы, краснея до кончиков волос и прикрывая свой пах. Синдзи выходит из своих штанов с трусами, они остаются лежать на полу, подходит к столику, нагибается и берётся за край стола. Я подхожу к нему, ставлю свою ступню между его ступнями и отодвигаю одну из ног в сторону, потом также отодвигаю вторую, теперь его ноги широко расставлены, а голая попа выпирает, так и прося выдать ей порцию ремня. Услышав звук вытягиваемого ремня, Синдзи невольно вздрогнул и сжался. Сложив ремень, я хлопнул им и приказал не поднимать руки со стола, и не поднимать своих ног, иначе молодой человек получит двойной добавки. Синдзи кивнул, на что я рассерженно рявкнул «как надо обращаться?». «Да, сэр!», — не успел сказать Синдзи, как я со всей дури ударил его ремнем. Ремень прошёл с оттяжкой, всей своей длинной по поверхности кожи, Синдзи взвизгнул и приподнялся на цыпочках. Я замахнулся ещё раз, и второй удар прошёлся прямо под первым. Синдзи захлебнулся и зажал губу, а на его заднице выскочили две красных линии. Да, это именно то, что я хотел! Я хочу послушать его всхлипы и визги, видеть слёзы на его красных щеках. Третий удар был достаточно болезненным, чтобы Синдзи сквозь сжатые губы выдал протяжное «мммм!», а на его глазах начали появляться брызги слёз. Синдзи повернул голову и жалобно посмотрел на меня. «Голову вперёд». Как только Синдзи развернул голову обратно, на его задницу обрушился ещё один удар, а потом почти сразу ещё один — Синдзи отпустил стол, закрыв руками бедра и подпрыгнув. Упав обратно на колени и прикрывая свою попу одной рукой, Синдзи развернулся ко мне лицом и попятился назад, выставив вперёд другую руку, как бы говоря мне «нет». «М-мамору-сан, не надо больше! Пожалуйста», Я схватил его руки и потянул к постели. Кинув мальчика на постель, я залез сверху, достав из-за спины шелковую ленту, которую я взял как раз на этот случай. Второй «подарок» остался лежать у меня за поясом. Я схватил обе руки Синдзи и скрутил их за спиной, связав шелковой лентой у запястий, после чего сказал, что мальчики не могут прекратить порку по своему желанию, и я остановлюсь только когда пойму, что Синдзи усвоил урок. Я потянул Синдзи за ноги к спинке кровати, я специально выбрал номер, в котором кровать обладала хитрой спинкой с витьеватым рисунком трубочек и досочек. Продев ступни мальчика через дырки в спинке, я вытянул его через них настолько, что его ноги свисали через спинку почти по колени. Теперь он выбраться не мог.       Синдзи барахтался, крутился и вскрикивал, но вытащить ноги из своеобразной тюрьмы был не в силах, а в это время на его задницу лился град из ударов ремня. Синдзи тщетно просил меня остановиться и сказал, что ему больше не нужны деньги. Неостановимый поток слёз уже во всю лился из его глаз, волосы на голове были взъерошены, а вертящаяся выпоротая голая попа с явными следами ремня ясно давала понять от чего его вид был таким непрезентабельным.              Выдав ему вдвое меньше чем я бы хотел, я остановился, потому что понял, что всей порки он не выдержит, а то и заявит на меня в полицию. Кинув ремень к другой стенке, я вытащил самого Синдзи, так, что его ноги стали свободны, он сразу закрыл ими свою попу крест-на-крест, видимо ожидая продолжения. Я поднял Синдзи над кроватью, сел и положил его поперёк моих коленей. Мальчик ревел, не слушая мои заверения, что порка кончилась. Через некоторое время его ноги расслабились и легли на кровать, я увидел, что на них остались синяки от спинки кровати, через которую они торчали как бы наружу, мальчик так сильно крутился, что повредил сам себе. Я стал медленно и нежно гладить его по его попе, чувствуя насколько горячей она стала. Пролежав так десять минут, Синдзи прекратил реветь, лишь немного всхлипывая. Я продолжал гладить плачущего ребёнка (хотя ребёнок ли он?) по попе, бедрам, особенно внутренней их части и по пояснице. Синдзи привык к поглаживанию настолько, что уже не сжимал ягодицы, когда мои пальцы проходили между ними.       Я начал описывать ему как нежно он выглядел, выпятив попу, как мило взвизгивал и как глупо смотрелся, пытаясь высвободить ноги и плача. Всё ещё лёжа со связанными шелковой лентой руками, Синдзи всё это слушал ни говоря ни слова, но я начал замечать, что в моё бедро начинает давить посторонний предмет. Спросив Синдзи что это, я смутил его, он сжал ноги и напряг попу. Я немного сдвинул Синдзи с моих ног, и приподнял его таз так, что я смотрел на его поясницу и два холмика, оказавшихся самыми высокими объектами его тела. Пройдя под его животом, я схватил Синдзи за его вставший член, Синдзи попытался отстраниться, но второй рукой я крепко обхватил его на уровне живота. «Мамору-сан, не надо». Моя рука начала двигаться вдоль его ствола и обратно, наращивая темп. Синдзи засопел и пытался крутиться, когда его член вылетал его моей руки, я снова хватал его, сжимал у головки и начинал двигать своей рукой заново. «Мамору-сан, ну не надо». Хочешь ты того или нет, молодой человек, но твои бушующие гормоны заставят тебя проиграть в этой схватке. Почувствовав, как его член напрягся во всю силу, я ловко перевернул руками Синдзи животом наверх. Он упал своей задницей на мои бёдра и уставился вниз, смотря как я надрачиваю ему. Уже не сопротивляясь, но всё ещё тихо произнося беззащитное «нет», Синдзи закрыл глаза и приоткрыл рот. Его член начал напрягаться несколько раз подряд и из его головки стали вырываться заряды белой жидкости. Синдзи кончил себе на грудь рубашки и немного попало на его лицо. Остальное же растеклось по моей руке к основанию члена. Я продолжил делать редкие, но сильные и быстрые движения, выдавливая из Синдзи всё. Как бы этому мальчику ни было стыдно, но чужая рука сейчас довела его до оргазма против его воли.              Я взял салфетки со столика, стоявшего рядом с кроватью, и почистил ими руки, а также член Синдзи. Я специально оставил следы на его рубашке и лице. Я хотел в конце подвести его к зеркалу и заставить смотреть на самого себя, со следами его спермы на его же лице. Это будет для него так унизительно, что Синдзи одарит меня ещё одним крайне милым личиком. А пока я просто прошептал ему на ухо, что он очень милый и может получить в два раза больше денег, целых 140 тысяч йен, если продержится пять минут перед тем как кончить второй раз. Но если он проиграет, то я хочу, чтобы он встретился со мной ещё раз, только и всего. Свои честно заработанные за свидание 70 000 йен он получит в любом случае. Синдзи смотрел вниз перед собой, тяжело дыша. Видимо, дилемма давал ему также нелегко как и собственное дыхание. Какое же прелестное лицо было у него, когда он раздумывал давать ли себя трогать за деньги или нет. Подумав, Синдзи кивнул головой. Ура! В отличии от НЕЁ, у Синдзи были очень короткие волосы, и его шею ничего не защитило от моего поцелуя, от которого мальчик вздрогнул. Пересадив его с моих коленок на кровать, я перевернул его вниз лицом, приподняв ему попу. Теперь он опять был в такой позе, будто сейчас его будут пороть.       Я вытащил из-за спины свою волшебную палочку, купленную сегодня утром в секс-шопе, а также вазелин, купленный там же и присобаченный скотчем к палочке. Я смазал кончик этого анального дилдо и погладил Синдзи по попе, раздвигая его ягодицы. Затем я прислонил дилдо к анусу мальчика и, не дожидаясь его реакции, с силой ввёл внутрь. «Ах», — Синдзи вздохнул и попытался приподняться на ногах, я надавил на его поясницу, заставив сесть. Затем я начал крутить палочкой внутри попы Синдзи. Видимо для мальчика, который никогда не ласкал себя подобным образом, честный отклик тела был совсем неожиданным. Синдзи попытался наоборот улечься, вдавив своё таз в постель, чтобы длины палочки не хватило, и она вылетела из его задницы, но палочка уже торчала из его попы, и сделать с ней он ничего не мог. Я крутил палочку по её оси, высвобождая из Синдзи сексуальные вздохи и ахи, а потом я крутил саму палочку, как бы раздвигая анус Синдзи в разные стороны. «ММММ!♥» Да, такой реакции даже я не ожидал. Я начал двигать палочкой взад вперёд, запустив свою левую руку под живот, опять к члену Синдзи, который уже стоял. Парень, не желая проигрывать, повернулся на левый бок, прижимая мою руку к постели. Я быстро вытащил её и просто схватился за его член сверху, начав его надрачивать. Синдзи тяжело вздохнул и начал сжимать попу, видимо стараясь сжать палочку и не дав ей двигаться. «Ты сейчас кончишь как девочка», — сказал я. Мальчик начал сучить ножками, взбалтывая одеяло на кровати, а потом его член начал пульсировать, и Синдзи кончил второй раз, не продержавшись и двух минут.       Тишину прерывали только вздохи Синдзи. Я запустил руку ему под рубашку, обняв его сзади. Он даже не подумал сопротивляться, сейчас он просто сосредоточился на своих ощущениях и забылся в наслаждении, кончив в первый раз от своей попы. Я поцеловал его в шею, а другой рукой начал играться с волосами на его голове, запуская в них руки. Я изредка целовал его в плечо, шею и щеку, нежно нашептывая его имя ему на ухо: «Синдзи», и гладя его живот и грудь. Через некоторое время Синдзи уснул, лёжа с открытым ртом. Я тихо, не нарушая сна, вытащил из его попы палочку, которая всё ещё торчала. Мальчишка не проснулся.              А проснулся он позже, он убрал мою руку со своего живота. Я перевернул его на спину и вгляделся в его глаза. Синдзи смутился и повернул голову. Так и не сказав Синдзи своего настоящего имени, я стал задавать мальчику вопросы. Он рассказал, что у него есть опекун. На вопрос о том почему, он сказал, что это секретная информация. Нежась с ним постели, я между делом спросил как зовут опекуна. Мне на самом деле было всё равно, мне просто приятен был голос Синдзи-чана. Синдзи сказал, что его воспитателя зовут Мисато, когда я гладил мальчика (хотя можно ли взрослого парня назвать мальчиком, ведь всё, что отделяет его от «взрослого» это обучение в школе) по ноге. Я хотел спросить ещё что-то, а затем нахмурился, вдумавшись в только что сказанное имя. Не может же быть?       — Слушай, а её не зовут ли Мисато Кацураги?       — Да       О, Боже!