Синдзи занимается эндзё-косай

      Этой ночью Синдзи было сложно уснуть, он был весь красным от возбуждения, предвкушения и волнения. «Шлепки-то я выдержу. Мама же меня шлепала и ничего. И Мисато за ремень пару раз бралась», — вспомнил Синдзи и погладил попу, — «И ещё… кое-кто», подумал мальчик и покраснел. Да, порка это не самое страшное что может случиться. Конечно, ему бы хотелось, чтобы это была девушка, но зато он получит столько карманных денег!       Синдзи вспомнил рыжую девушку из своего класса и, засунув свою руки в трусы, начал гладить свой чешущийся член. Мальчик представил, как она сердится на него, ведёт его за ухо к кровати, расстегивает его ремень, не слушая его запинающихся «не надо,.. пожалуйста». Резко вытаскивает ремень из штанов и сдергивает с него штаны. В своей фантазии Синдзи прикрывается руками, когда та девушка кидает подушку на середину кровати, встает и приказывает Синдзи лечь на неё. Мальчик, боясь ослушаться её приказа, ложится на подушку, эта девушка приказывает спустить трусы, что Синдзи покорно делает, а потом Синдзи слышит хлопок и чувствует, как по его голой попе растекается боль от удара. Удар за ударом вырывают сначала громкие вздохи из его рта, а потом и вскрики. «Аска, ой, я буду хорошо учиться, правда, ой!». Синдзи кусает свой палец, чтобы не закричать, как и в фантазии так и в реальности, после чего он на миг меняет в своем воображении рыжую девочку на Мисато. Он часто представлял себе один и тот же сценарий. Аска выдает ему ремня, Синдзи ёрзает на постели, начиная вскрикивать от боли (уж Синдзи-то знал насколько ремень болезнен), рыжая одноклассница приказывает ему заткнуться, а потом бьёт со всей силы ремнем по его голой вертящейся заднице, на всю комнату разносятся хлопки от ремня, к ним присоединяются его вскрики, которые он не может остановить, сколько ни стараясь. Когда мальчик уже готов был заплакать в одеяло, лежащее под ним (а Синдзи в своих фантазиях никогда не плакал, это было бы слишком большим ударом по гордости даже для него), Аска прекращала пороть, Синдзи, успокоившись вставал с кровати, надевая слетевшие от ёрзания трусы. Потом Аска протягивала ему ремень, говоря, что теперь её очередь получать за лень. Обычно в его фантазиях происходило так, но в этот раз он заменил изображение Аски на Мисато и, представив, что это она дерёт его как маленького ленивого мальчишку, Синдзи почти мгновенно кончил, спуская свой пар в свои же трусы.       Встав с постели, Синдзи взял пару мокрых салфеток и вытерся. Он подумал, что в реальности ремень намного более болезненный чем в его фантазиях. И когда Мисато заставляет его ложиться на его постель и привязывает ему руки к кровати, то даже через трусы Синдзи чувствует каждый удар настолько ярко, что вскрикивает после каждого удара, начиная с пятого, а плакать начинает всегда не позже пятнадцатого. Он пролил на свою постель горячих горьких слёз, не меньше чем другого вещества, свойственного мальчикам его возраста. Синдзи добровольно соглашался на это наказание, лишь при условии, что опекунша не будет пороть его, когда Аска дома. Только один раз после важной контрольной Аска увидела результаты того, о чём она догадывалась. В тот день Синдзи завалил контрольную, и Мисато высекла его ремнём так, что он визжал, сорвав голос и слёзно прося свою опекуншу остановиться. Мисато же выпорола его так, что его ягодицы наполнились ярким алым цветом. На них буквально не было живого места, его попа просто очень отличалась по цвету от остальной кожи на теле мальчика, даже плавки бы не закрыли следы от порки ремнём. Но Мисато не остановилась, отвязав Синдзи, поставила его в угол в зале, заставив держать руки над головой. Мисато приказала строго настрого не убирать руки с головы и не отворачиваться от угла, в который он смотрел. Он стоял на своих дрожащих ногах, всё ещё плача, на нём была только его рубашка, подвернутая так, что его голая попа светила оттенками красного и бордового на весь зал. Мисато же сидела за столом, попивая пиво и наслаждаясь результатами своей работы и сопливым хныканием Синдзи. Вид выпоротых задниц ей очень нравился. Аска пришла со школы позднее, задержавшись где-то с подругами. Увидев выпоротого голого Синдзи, она покраснела и спросила что произошло. Мисато сказала, что он получил из-за своей лени и плохой оценки. Синдзи, поняв, что Аска осматривает его, вжал голову в плечи, но руки убрать не решился. Аска прошла мимо мальчика, всё ещё красная. Мисато заставила её кушать в зале, за большим столом, где Аска невольно иногда поглядывала на приятного ей мальчика, который светил своей милой попой. Мисато же, попивая пиво, в свою очередь поглядывала на Аску. Проходя мимо Синдзи в свою комнату, Аска ещё раз не удержалась и взглянула на него, он стоял для неё боком, и в тот день Аска в первый раз увидела его стоящий колом затвердевший член. Аска и раньше видела эту штуку, но она всегда была обтянута трусами, сдерживающими натиск молодой плоти. Покраснев ещё сильнее, и назвав мальчика про себя «извращенцем», Аска умчалась в свою комнату, попытавшись сосредоточиться на учёбе.              Синдзи и забыл, когда порка из наказания превратилась в эротическое влечение. Мальчик, как и в своих фантазиях, и правда несколько раз хотел предложить Аске выпороть её, тем более что она действительно ленилась и до сих пор не выучила азбуку кандзи, но в отличии от него её попу не лизал кожаный ремень Мисато. Интересно, почему Мисато щадила его одноклассницу? Мальчик знал, что за такое предложение он будет назван извращенцем и избит. Причем не так эротично как это было в его фантазиях. Аска просто будет бить его своими кулаками по голове и груди. Свой постоянный гнев Аска вымещала на всех и, в том числе, на нём.              Когда Синдзи неделю назад увидел то видео в социальной сети, он, не подумав, написал под ним комментарий «Интересно, а розги это очень больно?» со своего настоящего аккаунта. После того как ему сегодня написал человек, представившийся именем Мамору, Синдзи быстро удалил позорный комментарий, надеясь, что его не увидел никто из его знакомых. Потом была переписка, и Синдзи не менее часа обдумывал предложение заработать лёгких денег ценой своей задницы.       Обняв подушку, мальчик уснул перед завтрашним днём.