Сказка о магах, даэдра и островах

      Молаг Бал стоял на самой окраине своего царства, глядя на пришедший ему «подарок» и кипел.       Серана. Несносная девчонка.       С точки зрения принца даэдра, отношения с ней складывались замечательно. Она выжила в ритуале посвящения и стала вампиршей. Причем не абы какой, а Дочерью Хладной Гавани! Концентрированная сила и могущество текли по ее жилам, но однажды ей это перестало нравиться, и она отказалась от своего дара. А потом она связалась с Шеогоратом, а дальше все пошло наперекосяк. Бедняжка рехнулась, и даже ему, Молагу Балу, было от этого немного грустно.       Ну кто, кто в здравом уме поменяет вампиризм на Довакина и смертность? Однако Серана это сделала, и теперь у Молага Бала под боком появилось несносное существо с шилом в известном месте.       Сначала в его царстве открылся портал, из которого стали вылезать оборотни. Поймав несколько и посадив их на цепь, Молаг Бал узнал, что их послал Хирсин. Он взял этих блохастых сутулых собак за шкирку и потащил обратно к их папочке, попутно обложив и их, и самого Хирсина прекрасным даэдрическим матом. Сам Отец Зверолюдов все отрицал, что еще сильнее выбесило Молага Бала.       Затем те же оборотни вдруг оказались в Апокрифе, погрызли там все, чем разозлили старину Мору. Собрались все даэдра за исключением Ноктюрнал, которая плевать на них хотела, и Сераны (примерно по той же причине), и стали судить Хирсина, который отпирался, как мог, но мог он плохо.       В этот момент в Апокриф проникли несколько Соловьев Ноктюрнал и сперли оттуда несколько мешков с книгами. Мора был в ярости. Он обвинил Ноктюрнал в воровстве и созвал суд еще и над ней, но той было настолько наплевать, что она на него не пришла. Разозлившись окончательно, Мора послал в ее царство своих Искателей, а тем временем вой подняла Меридия. Оказывается, дреморы из плана Молага Бала попали к ней в ее Цветные Комнаты и стали пытаться их захватить.       Ссора постепенно достигала пика. Принцы и принцессы даэдра никак не могли решить, кто виноват. Хирсин тыкал пальцем на Молага Бала, Молаг Бал — на Хирсина, Меридия — на Ноктюрнал, Ноктюрнал — на Мору, а Мора штудировал трактаты по юриспруденции и пытался защититься.       Затем по всем планам даэдра прошлась эпидемия икоты. Войну Хермеуса Моры и Ноктюрнал пришлось прекратить, потому что воины не могли сосредоточиться из-за непонятного недуга. Сообщество даэдра решило, что виновата Серана, однако когда она появилась, все подозрения с нее спали, потому как и она, и ее Дюрневир тоже были поражены этим недугом. Сквозь икоты она кое-как объяснила, что источник заразы — какой-то чародей в Нирне, и рассказала о маге по имени Беллегар, который вломился к ней в ее план и развлекал ее лимериками.       После непродолжительного поиска оказалось, что чародей все еще на Островах и возвращаться в Нирн не собирается. Будучи пойманным, он все равно сыпал лимериками разной степени паршивости, чем дико раздражал. Ничего путного от него так и не добились, однако Серана довольно хохотала над его опусами (или над лицами всех собравшихся?), и в головы присутствующих закрались смутные подозрения. Молаг Бал, как главный пострадавший, потребовал от нее объяснений, и Серана призналась, что это она все провернула. В качестве извинения она пообещала подарить ему часть своей земли и Башню в придачу, на что Молаг Бал согласился, однако подарком в итоге оказался недоволен. Дело в том, что Башня, во-первых, была неприкрыто фаллической формы; во-вторых, на ней красовалась надпись «Х… тебе»; в-третьих, она, как и положено Башням Нирна, соединяла его план с другими, и получилась так, что одна и та же не очень красивая в буквальном смысле херня находилась и в Хладной Гавани, и в Цветных Комнатах, и в Лунной Тени, и на Островах, откуда по всему Обливиону расползлись орды гнарлов и элитр.       Завалившись к ней во дворец, Молаг Бал потребовал убрать эту штуку. И Серана убрала, однако вместо нее столкнула в Хладную Гавань Нью-Шеот вместе с собой. Заявив, что теперь она главная на этих землях, хозяйка Островов приказала Дюрневиру проклясть все души смертных, что обитают в плане Молага Бала, одарить их своим отсутствием тормозов, что дова, в общем-то, и сделал, и через пару дней стены фортов Короля Насилия оказались расписаны разноцветными рисунками. Другие даэдра, глядя на мучения Бала, от претензий к Серане отказались и молча наблюдали за творящимся бедламом, и вот настал момент, когда у Бога Интриг окончательно кончилось терпение.       Он кипел, но все же пришел во дворец Нью-Шеота, а за его спиной в кандалах стояло двадцать внезапно оживших душ, задумчиво рассматривающих такие заманчиво пустые стены.  — У меня к тебе предложение, — скрипя зубами, начал он.  — Какое же?  — Убирайся к Дагону из моего плана!  — Ну, это же невежливо, — захихикала она. — Я же так провинилась перед тобой. Чуть не развязала войну между тобой и Хирсином, о ужас!  — Я не злюсь, — процедил Молаг Бал. — Совсем. Просто убирайся. И вот этих забери, они мне не нужны.       Он рывком подвинул толпу душ к себе и бросил их на пол перед хозяйкой Островов.  — Ой, какие славные! Они мне нравятся. Ладно, Бал, уговорил, пойду я к Дагону. И скажу, что именно ты меня к нему и послал.  — Ах ты… — хотел было рявкнуть он, но Нью-Шеот пришел в движение. Он отделился от Хладной Гавани и медленно поплыл по водам Обливиона на свое обычное место, захватив с собой кусок плана Молага Бала.       Как только город перестал быть частью Гавани, Дюрневир изгнал Бога Интриг с Островов, и Серана разразилась громким, довольным хохотом. Мрачное небо над Нью-Шеотом начало светлеть, снова полетели бабочки и искры, только теперь они были еще ярче, еще прекраснее, и вот-вот должны были заменить звезды.       Маги же зря времени не теряли. Получив и душу волка, и подопытного, Хилеви смогла создать искусственного оборотня. Конечно, он был слабее, чем положено, мельче, да и шерсть у него была реже, к тому же, он не мог превратиться обратно в человека, однако норду, добровольно позволившему ставить на себе эксперименты во имя Госпожи, было наплевать. Он с удовольствием носился по Скулдафну на четвереньках, махал хвостом и лаял.       Глядя на все это, Ллетри произнесла:  — Ладно, кукусик. Я знаю достаточно. Рискнем?  — Рискнем, — кивнул Валь.  — Надо предупредить Серану, Дюрневира и Азуру.  — Да, надо.       Они попытались призвать их, каждый свою госпожу, но ни та, ни другая, не откликнулись — они были заняты ссорой с другими даэдра. Прошло несколько дней, наполненных попытками и размышлениями о том, что же произошло, прежде чем Азура показалась им.       И снова перед ними предстал крылатый сумрак, окруженный сиянием.  — Вы звали меня? — спросил он голосом своей госпожи.  — Да! В общем, мы готовы. Нам нужна ваша с Сераной помощь.  — Хм. Хорошо. Серана пока не готова. Она… занята, — выдавила из себя Азура. — Подождите еще пару дней, подготовьтесь получше. Дело очень серьезное. Валь, ты осознаешь, что дороги назад не будет?  — Я осознавал это еще когда соглашался на всю эту авантюру, — и альтмер вежливо поклонился.  — Хорошо, да будет так, — сумрак рассеянно кивнул. — Позовите Серану через два дня, я думаю, к тому времени она закончит. Я буду готова и буду ждать вас.  — Хорошо! Хорошо-хорошо-хорошо! — восхищенно завизжала Хилеви, подпрыгивая, и, когда Азура исчезла, она повернулась к Валю, не в силах справиться со своим восторгом. — Кисулик! Мы скоро поднимем Вварденфелл!  — Да, это здорово, — улыбнулся он. — Наверное.       «Интересно, каков процент людей, которые после сотрудничества с даэдра не только не проиграли, но и что-то приобрели?» — подумал он.       Спустя два дня Валь, как и было сказано, призвал Серану, и она явилась, крайне довольная собой и окруженная искрами.  — Чего звал? — с улыбкой спросила она.  — Мы… Мы готовы.  — К чему? А-а-а-а! Поняла, да. Молодцы. От меня что нужно?  — Ваша поддержка и помощь, — поклонился Валь. — Это очень рискованное дело, и мы не знаем, как все кончится.  — Я знаю кое-кого, кто сделает это лучше меня… Аури-Эль! Иди сюда! — позвала она куда-то в пустоту, и рядом с ней появилась фигура постаревшего альтмера.  — Аури-Эль?.. Это честь для меня… — пробормотал Валь.  — Успокойся, друг мой, — улыбнулся он. — И ничего не бойся. Я помогу тебе. Я с тобой.       Валь кивнул, разглядывая Бога-Дракона. Аури-Эль был уже немолод. Его лицо было тут и там покрыто морщинами, он стоял, немного сгорбившись, а сияющие доспехи он сменил на удобные свободные одежды. Он не нес себе ту мощь, которую несла в себе та же Серана, и от этого становилось… Странно?  — Я знаю, о чем ты думаешь, — улыбнулся бог. — Но все, что у меня было, я отдал тебе. Совсем скоро Аури-Эль перестанет существовать.  — И… что с Вами будет?  — Не от меня зависит, — бог в обличии альтмера пожал плечами. — Это будет решать Серана. Я вверил ей свое существование, и пусть она скажет, куда я пойду дальше. Буду ли я жить или умру, уже не имеет никакого значения.  — Но…  — Прошу тебя, друг мой, — улыбнулся Бог-Дракон. — Предоставь это решение ей. Она хоть и молода, но я знаю, что она примет правильное решение. Начинай превращение. Я с тобой.       И он исчез, оставив Валя в смешанных чувствах. Он не хотел, чтобы кто-то из-за него умирал, однако делать было уже нечего. Поздно отказываться от своей затеи.       Началась крупномасштабная подготовка. Для превращения Валя в дракона нужно было много энергии. Ее было решено взять на манер двемеров — из камней душ и кучи сердечников центуриона, однако и этого вполне могло оказаться мало, но на этот случай на подхвате стояли Азура и Серана. Новое тело Валю надо было из чего-то строить, так что в качестве материала было приведено стадо коров. Наконец, когда все было подготовлено, проверено и оговорено, Хилеви решила, что пора начинать превращение.       Валя пришлось раздеть догола, чтобы одежда не повлияла на чувствительное во время превращения тело.       Альтмер ожидал, что это будет больно. Как только Ллетри начала читать длинное заклинание, один из помощников закинул камни душ в энергетический круг, второй загнал корову в круг материальный. И животное, и источник энергии засияли, превратились в пыль и потянулись к нему, и где-то на этой ноте альтмер потерял сознание, проведя весь последующий ритуал в отключке.