Эрагон: другая история

— Эсмира — твоя сестра по духу. Она никогда тебя не предаст, — твёрдо проговорил эльф, — Как и мы. — закончил он тихо. Я вздохнула. Опять. Опять ко мне кто-то лезет, предлагая помощь и утверждая, что не предаст. Как мне это надоело! Я всю жизнь была одна. Везде полагалась только на себя. Лишь единожды я дала слабину и очень пожалела потом об этом. Я — монстр, чудовище, не контролирующее себя. Так меня учили. Вспомнились слова, которые говорила мне мама: Храни, терпи, не дай узнать. одна ошибка может все сломать! Это стало моим жизненным девизом. Мама всегда меня понимала. Но она умерла слишком рано, чтобы как-то повлиять на мою судьбу. Вдруг моя Гёдвей Игнасия ярко засветилась, а сознание пронзила боль. Страшный рёв прогрохотал в моей голове. Перед глазами застыла картинка: тёмный лес, пятеро в чёрных плащах нападают на золотого дракона, в котором я к своему ужасу узнала Эсмиру. Меня будто током ударило. Это же территория тёмных эльфов! Схватка идёт рядом… с Эрмундовским лесом! Если мой дракон пострадает, я выжгу этот чёртов лес дотла! Через несколько секунд боль прошла. — Эбритхиль, я знаю, где она, — обрадовала я Эрагона. Поймав его вопросительный взгляд, я продолжила. — Рядом с Эрмундовским лесом! — почти выкрикнула я. — Чего же мы ждём?! — воскликнул эльф. — Летим скорее! Я кивнула. Вместе мы вышли на улицу. На поляне перед домом вальяжно расположился Бид-Даум, вытянувшись во всю свою немаленькую длину. Дракон, приветственно рыкнув, поднялся, цепляя хвостом ветки деревьев и подставил лапу, предлагая нам забраться в седло. Эрагон ловко забрался на спину ящера и протянул мне руку. Я хотела полететь сама, но отлично понимала, что в таком состоянии либо в дерево врежусь, либо… впрочем, неважно. Схватив Учителя за руку, я без особых усилий забралась на белоснежного дракона и села позади наставника. Бид-Даум расправил огромные крылья, оттолкнулся от земли мощными лапами и взлетел. Лететь на драконе Эрагона было непривычно — слишком он большой. И неуютно — создавалось впечатление, что я заняла чьё-то место, хотелось спуститься на землю и пойти пешком. Белый ящер, уловив мои мысли, предложил: — «Могу сбросить, если так не нравится.» — «Учитель, ты как всегда очень внимателен и чуток.» — съязвила я. — «Успокойтесь!» — прозвучал окрик Эрагона в моей голове. Весь оставшийся путь мы провели в молчании. Каждый думал о своём, но никто не прервал мысленной связи. Мы жили в окрестностях эльфийского города Надиндель, который ближе всех находился к границе светлых и тёмных эльфов. Поэтому до Эрмундовского леса нужно лететь около часа. Примерно через сорок минут мы пересекли границу и оказались на территории тёмных эльфов. Резко похолодало. Подул сильный ледяной ветер. Солнечная погода сменилась на пасмурную. Я зябко повела плечами. И угораздило же Эсмиру здесь оказаться! Через некоторое время стали слышны звуки битвы. Как и всегда, я решила действовать одна: — Учитель, могу я рассчитывать на то, что вы дадите мне самой спасти моего дракона? Эрагон явно колебался. С одной стороны, Кейтнис сама виновата, пусть она и исправляет. Но с другой стороны, Эрагон уже успел привязаться к своей ученице, и если с ней что-то случится, то он себе этого не простит. Подумав немного, он решился: — Да, Кейтнис, ты можешь быть уверена, что мы не сунемся в битву. — Благодарю, Эбритхиль. Я спрыгнула с широкой спины Бид-Даума и камнем упала вниз. У самой земли, превратившись в золотого ящера, я расправила крылья. Летела я низко, почти задевая кончиками крыльев верхушки деревьев, чтобы быть как можно незаметнее. Правда, тёмный лес плохо скрывал золотого дракона. В это время белоснежный ящер, выждав, пока я выровняю полёт, плавно развернулся и стал снижаться на ближайшую достаточно большую для двухсотлетнего дракона поляну. Тем временем я уже долетела до места стычки и оценивала ситуацию. Небольшое сражение происходило прямо перед Эрмундовским лесом. И это было плохо. Серьёзных повреждений на Эсмире я не увидела, а вот нападающих осталось только трое, и они отчаянно теснили дракона в этот лес. Моя дракониха начала уставать и понемногу сдавать позиции. В открытое противостояние вступать было глупо. Их больше и они опытнее. Значит, вырежем их по-тихому. Я перебралась повыше и вернула себе человеческое обличье. Удобно устроившись на ветке дерева, я сделала замысловатое движение руками, и передо мной возник изящный серебристый лук и колчан стрел. Ну что же, посмотрим, не разучилась ли я метко стрелять. Вложив в лук одну из стрел, я глубоко вздохнула, успокаиваясь, и прицелилась. Выстрелила. Стрела со свистом рассекла воздух и вонзилась точно в сердце ближайшего эльфа, а я не сомневалась, что это эльф. Тот вскрикнул и упал замертво. Двое других насторожились стали и недоумённо вертеть головами по сторонам. Им и в голову не приходило, что тут может быть кто-то ещё. Эсмира, воспользовавшись замешательством своих врагов, совершила огромный прыжок и оказалась на другом конце поляны. Достав из колчана ещё одну стрелу, я вложила её в лук. Прицелилась в эльфа, что стоял ближе всего к моему дракону. Но эльф услышал свист стрелы. Он резко обернулся, стараясь уйти от удара, но было поздно. Стрела вонзилась в плечо. Чёрт! Промахнулась. Ну это не особо страшно, ведь стрелы отравлены очень сильным ядом, от которого нет антидота. Убивает медленно и мучительно. Словно в подтверждение моих мыслей, раненый эльф осел на землю, бросая тщетные попытки вытащить стрелу и глухо застонал. Его напарник бросился к нему на помощь. Мне стало интересно, кто посмел напасть на моего дракона. Призвав магию воздуха, я создала порыв ветра, который откинул капюшоны с лиц нападавших. Увиденное заставило меня в ужасе распахнуть глаза. На поляне находились два темноволосых эльфа. У того, что сидел на земле, в волосах была красная прядь. Это подтверждало мои догадки. Вот один из них повернулся ко мне лицом, и все сомнения развеялись, как дым. Это были Виден — мой друг детства и Его Высочество Король Тёмных эльфов Малекит — мой отец. Воспоминания захлестнули волной. Вспомнилось счастливое детство в обществе единственного друга — Вирдена, любящий, всегда ласковый отец и улыбчивая мама. Я грустно улыбнулась. — «Эсмира, мы уходим отсюда.» — «Что?! Ты не убьёшь тех, кто посмел напасть на меня?» — «Нет. Ты сможешь взлететь?» — «Смогу» Золотой дракон тяжело поднялся на лапы и, расправив крылья, взлетел, подняв тучу пыли и грязи. Сделав пару взмахов крыльями, она поднялась выше деревьев и заложила крутой вираж над Эрмундовским лесом. Но вдруг сильным порывом ветра её отбросило глубже на территорию леса. Поднялся настоящий ураган, заставивший Эсмиру сложить крылья и пойти на снижение. Она приземлилась посреди Проклятого леса! Я перевела взгляд на поляну, но там никого не было! Как оказалось, пока мы с Эсмирой болтали, эльфы телепортировались к себе домой, но это потребовало огромного количества энергии. Вот из-за чего возник вихрь! — «Эм… Кейтнис?» — спросила она робко, — «Ты не могла бы мне помочь?» — переступая через свою гордость, произнесла Эсмира. — «Ты посреди Проклятого леса?» Но за неё ответил лес. Он вдруг пришёл в движение, зашуршал ветками, протяжно заскрипел: «Чужие… Чужие… Чужие…» — слышалось отовсюду. Запахло кровью. — «Эсмира! Улетай оттуда сейчас же!» — в страхе закричала я. Ответом мне стал полный боли рёв. Я не справлюсь в одиночку! Передо мной встал выбор: полететь самой спасать дракониху или переступить через свою гордость, подвергнув опасности Учителей, попросить о помощи. Я вздохнула. Видимо, придётся нарушить свои принципы. — «Эрагон?» — робко спросила я. — «Учитель, ты здесь?» — «Кейтнис?! Что случилось?» — встревоженно спросил он. — «Да нет, всё в порядке. Просто моего дракона сейчас сожрут плотоядные деревья, а так всё хорошо» — съязвила я в своей манере. — «Плотоядные деревья?! Будем через пять минут» — сказал он и прервал связь. Пора вытаскивать мою сестрёнку. Обратившись в дракона, я взлетела. Через несколько минут я увидела Эсмиру. Ветки деревьев уже обвили её лапы, не давая взлететь, а острые как копья сучья проткнули в нескольких местах крылья. Дракониха страшно рычала и рвала клыками путы. Толку от этого было немного. Сложив крылья, я камнем упала вниз и зависла в нескольких метрах над землёй. Ревущее пламя вырвалось из пасти. Огненный вихрь сжигал всё на своём пути, но Эсмиру обходил стороной. Дракониха, поняв, как можно справиться с этими деревьями, тоже выпустила пламя. Вскоре Эсмира была свободна. Не теряя ни минуты, она рванула с места, даже не обратив на меня внимания. Я хотела последовать её примеру, но обнаружила, что не могу двинуться с места. Как оказалось, пока я спасала своего дракона, ползучие ветки обвили мои лапы и хвост. Я в страхе зарычала. Попробовала выпустить пламя, но потерпела сокрушительный провал. Оборотни (особенно молодые, к которым я и отношусь), в отличие от драконов, не имеют бесконечного запаса энергии на выдыхание огня и очень быстро устают. Так случилось и сейчас: постоянная концентрация, контроль эмоций и долговременное выдыхание пламени очень утомили меня. Через некоторое время безуспешных попыток выбраться, я совсем выбилась из сил. Энергия покидала меня. Ползучие ветки медленно, но верно опутывали меня, притягивая к земле. Неожиданно послышались хлопки крыльев, и жуткий рёв оглушил меня. Я с трудом подняла отяжелевшую голову и взглянула на небо. Там парил огромный белоснежный дракон. Он завис надо мной, раскрыл пасть и выпустил поток ревущего, с белыми всполохами пламени. Огонь сжигал ветви и лианы, что держали меня. Собрав последние силы, я рывком поднялась, расправила крылья и рванула в небеса. Но не тут-то было. Резкая боль пронзила крылья. Изогнув шею, я посмотрела на них. Оба крыла были в ранах, царапинах и порезах, одно из них было пробито насквозь сучком, другое же вывернуто под неправильным углом — вывих. И как я только взлететь смогла? Самой интересно. Каждый взмах доставлял мне жуткую боль, но я терпела. Голова клонилась к земле, крылья тяжелели, а веки наливались свинцом. Хотелось закрыть глаза и уснуть. Нет. Этого делать ни в коем случае нельзя! «Держись, Кейт, и не через такое проходила!» — сказала я себе. Дальше всё было как в тумане. Помню только долгий полёт домой, кажется, я даже заснула по пути, взволнованного Эрагона, который что-то пытался до меня донести, и встревоженную Эсмиру, а потом наступила темнота.