Ладонями касаясь света звезд...

Давным-давно добравшись до берега, Ева ждала своего туриста. Усевшись на нагретые палящим солнцем доски пирса, она рассеяно рассматривала пришвартованные яхты, катера и простые рыбацкие лодчонки. Словно скакуны, загнанные в стойла огромной конюшни, они лениво покачивались на волнах. Где-то трудились члены команд, переговариваясь и смеясь, подшучивали друг над другом. Стук молотка, скрип швартовых канатов и запах бензина – ее мир. Мир, известный ей с детства и любимый до боли в груди. В душе был полный раздрай. Девушка пыталась придумать план дальнейшего общения с мистером Джексоном и понимала, что чем больше размышляет об этом, тем больше беспокойство и волнение закручиваются внутри в тугой узел. Снова и снова в памяти всплывали фразы из вчерашнего сна: «Я собирал твою судьбу… Твоя свобода плывет к тебе…» И вот уже покалывало тело, как будто она не могла вспомнить самое важное, самое начало, самую суть… Ее уносило в прошлое, где смуглый парень с задумчивыми печальными глазами, читал ей стихи о своем кумире: В лучах софитов он купался с детства. В сиянии глянца жмурился от счастья. Он тот, кто рода разорвал столетья, Перекроив судьбу своею властью. Паря по жизни огненной кометой, Срываясь в зависть и непониманье, Он верит в чудеса и нож хирурга, Считая свое тело наказаньем. Он мечется бессонными ночами, Кровавые бинты опять сдирая, И верит свято, что с восходом солнца Страдания исчезнут, в ночи тая… Никто не смеет упрекнуть его, С триумфом выходящего на сцену! И только ночь, любя его, как сына, С тоскою наблюдает перемену… От этих строк к горлу подкатывал ком, и невыносимая печаль щемила в груди. Еве нравилась музыка Майкла Джексона, сопровождавшая много лет их с Ларисом странные и непонятные отношения. Честно сказать, ей даже нравилась удивительная, почти божественная красота поп-короля, но настоящей фанаткой Ева не была никогда. У нее был свой объект для обожания и преклонения: иногда ей казалось, что она родилась с любовью в сердце к грустному мальчику-соседу, всегда погруженному в свои мысли. Перебирая в памяти чуть размытые временем картинки, она болтала ногами, слегка касаясь пальцами водной глади, и поглядывала вдаль. Белое пятнышко приближалось к берегу достаточно быстро. Вскоре оно приобрело очертания легкого катера, который причалил через несколько минут. - Примешь? – услышала она голос парнишки из команды отца. Ева поднялась с места и с готовностью поймала брошенный канат. Ловко пришвартовав катер, она наблюдала, как огромный чернокожий мужчина, поднявшись на мостки, настороженно осматривался. При этом Майкл, явно ждавший его команды, приветливо улыбался, выглядывая из-под черного и совершенно нелепого зонта. «Вся королевская конница, вся королевская рать… Что же мне делать-то с вами? Вот чудеса… если Майкл в таком виде появится в городе, интерес к древностям у туристов в радиусе обозримой видимости закончится! Похоже, я влипла…» Больше всего на свете Еве хотелось, чтобы сопровождавший Джексона мужчина забил тревогу, найдя в прибрежных кустах вездесущих папарацци, сумасшедших фанатов и пару-тройку хоть каких-нибудь террористов. Чуда не случилось! Вместо этого он приблизился к Еве и, внимательно рассмотрев ее, протянул руку: - Джеймс Стэнли, начальник службы безопасности мистера Джексона. - Ева Цирониди, гид-переводчик, - она ответила довольно резко, блеснув синевой глаз из-под пушистых ресниц. Джеймс еще раз скользнул взглядом по хрупкой фигурке. «Совершенное очарование! Грех не трахнуть! Сочувствую, мистер Джексон, девчушка – крепкий орешек! Ручка маленькая, но сильная и уверенная – натура целеустремленная. Эта куколка знает, чего стоит! Ставлю сто баксов, хрен она тебе даст! Сегодня – точно!» - Я могу узнать, как будет происходить ваше путешествие? В первую очередь меня интересует транспорт, - голос Стэнли стал заметно дружелюбнее. - У меня есть авто. На него выписаны пропуски в любые места, посещаемые туристами, - также сбавила обороты Ева. - Я могу его осмотреть? - Широкая улыбка, явный респект американской стоматологии. - Желтый Мини-Купер под навесом, ключи под передним колесом. – Поджатые губы едва сдерживают насмешку. Ева закипала. Она прекрасно понимала – Джеймс только исполняет свою работу, но все было так нудно и утомительно, что хотелось съязвить и наговорить кучу колкостей в ответ. «У меня маленькая пуговка, а не машинка! Она размером с колесо вашего обычного лимузина, и передвигаться на ней крайне недостойно вашему звездному величеству! Поэтому отправляйтесь на яхту обратно – пусть ваш босс дышит морским воздухом и кормит чаек ванильными булками! Просто оставьте меня в покое!» - Еще минуту, мистер Джексон! Быстрым шагом Стэнли поспешил к указанной машине. В этот момент легко, даже грациозно, одним прыжком Майкл очутился с ней рядом, на деревянных мостках. Видимо, ему надоело безучастно скучать в одиночестве. Ева не ожидала от него такой ловкости: там, на палубе яхты, он ей показался довольно медлительным и чуть заторможенным. - Похвально! - она кивнула с одобрением. - Я счастлив, - застенчиво улыбнулся Майкл. - И чему же? - девушка уже пошла было вперед, к берегу, но резко развернулась, услышав его голос. - Хоть какая-то похвала в мой адрес… Он растерялся, не успев остановиться, слегка столкнулся с ней, и его щеки вмиг заполыхали от смущения. «Что со мной творится? Внутри все переворачивается! Вблизи она оказалась просто совершенством! А эти пухлые влажные губы? Нет… нет…. Только не сейчас! Никаких стояков! О, мой бог! Какая попка! Лучше бы я шел впереди!» Девушку окутало теплом и ароматом его духов. На долю секунды она словно выпала из времени, замерев на месте, наслаждаясь этим ощущением. Чуть помедлив и слегка покраснев, Ева пробормотала: - Думаю… не последняя. Спустившись с мостков, они пошли рядом, тихо разговаривая. - Вы хотите увидеть что-то конкретное? Или полагаетесь на меня? – Ева старалась придать интонации больше безразличия. - Я читал о Крите. Есть вещи, которые привлекают мое внимание в первую очередь… - Кносский Дворец? – в ее голосе послышалась насмешка. - Ну как же… быть на Крите и не прогуляться в лабиринте Минотавра! - Я не сказал этого,- он опять мягко улыбнулся. «Я готов совершить даже кругосветное путешествие под твоим началом, моя крошка! А это неплохая идея, дорогой Джеймс, туристический автобус с огромной кроватью! Как же прелестно – смотреть на мир и не выходить из этой малютки ни на минуту! Двигаться у нее внутри… двигаться, кончая раз за разом… А она такая горячая! Такая тесная для меня… Какого хрена меня так вставило на нее? Я, наверное, выгляжу, как иди… вот дерьмо! Она меня что-то спросила, а я ни хрена не слышал!» Ева с нескрываемым удивлением пристально посмотрела в его лицо, подняв на лоб солнечные очки. Взгляд синих глаз был открытым и доверчивым, в них детское любопытство, и искорки смеха плясали, словно солнечные зайчики. В ответ он тоже снял очки и положил их в нагрудный карман рубашки, старательно фокусируясь и пряча поглубже совсем не скромные, но такие вкусные мысли. Майклу нравилось ощущать едва уловимую, но такую явную вибрацию, которая исходила от уверенной в себе девушки: ее энергетика была мощной и яркой. Ему вдруг захотелось заинтересовать ее, удивить и, главное, увидеть в ее глазах не только насмешку, а возможно что-то другое… - Мистер Джексон! - Джеймс Стэнли догнал их и протянул Еве ключи от машины. - Я жду распоряжений. От западного причала до этого места десять минут езды. Люди сейчас подъедут. - Делай, как считаешь нужным. Мы уже все решили! - голос Майкла был тихим, но на удивление жестким. - Хорошо, сэр. «Иди за мной след в след, но чтоб я тебя не видел и не слышал! Иначе… » - Я вас покидаю, мисс Ева. Приятно было познакомиться. Джеймс уверенно зашагал к лестнице, ведшей наверх, чтобы попасть на дорогу. Через десять минут он сядет за руль внедорожника и затеряется в потоке машин, пристроившись за желтым Мини-Купером, станет невидимым… Проводив взглядами удалявшуюся фигуру бодигарда, они продолжили прерванный разговор. - Ну, так что же тогда, мистер Джексон? - Ева склонила голову, и копна крупных кудряшек воздушно переместилась на загорелое плечо. - Хотя давайте сделаем так: присядем в одном уютном местечке и там поговорим. Вы любите фраппе? Никос его чудесно готовит… Он нерешительно пожал плечами: - Я как-то неуверенно себя чувствую без охраны. Боюсь, что я поступил неосмотрительно, свалив свою персону на ваши хрупкие плечи. «Пожалей меня, моя крошка! Я такой бедный и одинокий на этом острове! Боже, ты создал эти губы на мою погибель? Жестоко с твоей стороны!» - Не говорите ерунды, мистер Джексон! До вашей персоны, поверьте мне на слово, здесь нет никому никакого дела! А, если вы снимете шляпу, сменив ее на обычную бейсболку, и замените зонт, думаю, и в городе вы не привлечете к себе внимания. Тем более, что дневные экскурсии я обещаю проводить вечером, - она широко улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами на смуглом очаровательном лице. - А это возможно? – счастливая улыбка так откровенно скользнула по его губам, что Ева расхохоталась. «Но-о-очью! Я сам тебе все покажу этой ночью, моя девочка! Я тебе проведу такую экскурсию… нет! Лучше мы отправимся в клуб верховой езды, где я познакомлю свою обожаемую амазонку со своим… Да что со мной происходит?! » - Мистер Джексон, вы не перестаете меня удивлять! Уверяю вас, для меня на этом острове возможно многое! Утопая босыми ногами в чистом и мягком белом песке, они неторопливо шли к маленькому бару, покрытому пальмовыми листьями. Плетеные креслица под сенью навеса и круглые стеклянные столики создавали ощущение уюта и покоя. Тишина и желание поболтать в этом безмятежном местечке манило многих местных жителей. Но сейчас там было безлюдно – время сиесты. Зной и палящее солнце отправило постоянных посетителей по домам, и только старый Никос, хозяин прибрежного бара, мирно дремал в кресле-качалке у порога. Ева, сев перед ним на корточки, осторожно коснулась темной мозолистой руки старика. Он слегка вздрогнул и открыл выцветшие от солнца, морского ветра и долгих лет глаза. - Привет, старый лис. - В ее голосе чувствовалась трепетная нежность к старику. - Здравствуй, моя девочка… - Никос улыбнулся и погладил ее по щеке. - Знакомься, это мистер Джексон. Старик протянул руку, и Майкл пожал сухую и жесткую ладонь. - Добрый день, Никос. У вас очень тихо и уютно. Джексон внимательно оглядывал пустой бар. - И, слава Богу, что тихо! - хрипло рассмеялся хозяин, поднимаясь с кресла. – Ну, что вам предложить, детки? Майкл и Ева переглянулись, тихонько прыснув смехом: давненько звезду мирового масштаба так ласково не называли, и ему было чертовски приятно! Джексону нравилось все: легкий ветерок, шевеливший пальмовый навес, шелест накатывавшей на берег волны, уютное креслице, в котором он поспешил устроиться удобнее. - Никос, сделай, пожалуйста, фраппе так, как я люблю, – и, повернувшись к Майклу, Ева спросила: – Мистер Джексон, какое вы любите мороженое? Я – ванильное. - Я, как ты. - Он смотрел на морскую гладь, почти расслабившись в этой тишине и покое. - Ники, с ванилью! - крикнула она старику-бармену вслед. Стараясь не мешать молчаливому созерцанию, девушка устроилась напротив и рассматривала Майкла с совершенно детским любопытством. Их не напрягало молчание, даже было на удивление комфортно в этом безмолвии. « Девочка моя, не нужно на меня та-а-ак смотреть! Иначе я не ручаюсь за последствия! Оу, какие глаза! Давно я не встречал такой насыщенной, небесной сини! А шея… поймать губами шелковистый завиток ее волос и нежно потянуть его вниз к такому загорелому, гладкому плечику. А потом целовать…целовать… все ниже и ниже.. Чуть стиснуть губами крошечный сосочек… О, че-е-ерт! У меня, наверное, вид, как у блудливого кота! Главное, членом не приподнять стол!» Появился Никос и поставил перед ними два высоченных прозрачных бокала на устойчивых ножках и с забавными ручками. Из них смешно торчали цветные соломинки и длинные ложечки для мороженого: - Наслаждайтесь, детки,- улыбнулся старик и, шаркая, скрылся за дверями кухни. Майкл с удивлением рассматривал запотевшее стекло: по нему медленно сползали капли влаги. Перегоняя друг друга, они спешили оказаться внизу, на столе. Впитываясь в салфетку и расплываясь на ней довольно ровным мокрым пятном, они дразнили и как будто просили поймать их, коснувшись пальцем. Но он сдержался, сам не зная, почему… - Что это? – он настороженно крутил в пальцах соломинку, играя ею в высоком бокале. От этого темная жидкость причудливо менялась, мешая свой цвет с кремовой прохладой ванильного мороженого. - Кофе. Он чудесно утоляет жажду и придает силы. - Кофе?! – он в удивлении вскинул брови вверх. - Да, мистер Джексон! Кофе со льдом, – с улыбкой ответила Ева, глядя в его удивленное лицо. - Ева, у меня просьба – называй меня по имени. Хорошо? Мужчина взял бокал за ручку и протянул к ней. - Слово клиента для меня закон,- улыбнулась она под глухой стук сомкнутых на миг сосудов. - Чин-чин… Майкл осторожно взял губами соломинку и втянул напиток. Прохладная влага со вкусом удивительно смешанного ароматного кофе и сливочной ванили чуть обожгла горло. Но это было настолько восхитительно, что он от удовольствия зажмурил глаза. - Вкусно? – она наблюдала за Джексоном, и он ей нравился. Своим ребячеством, застенчивостью и способностью наслаждаться таким малым, да хотя бы пребыванием в этом незатейливом и простом баре на старом пирсе. « Я это выдержу! Я сильная! Влюбиться в Джексона – верх безумия! Но ты, Ларис, видимо решил все за меня. Чего ты добивался? Моей ненависти к самим воспоминаниям о тебе? Ты жесток, мой любимый! Ты всегда был жесток ко всем нам…» Майкл распахнул свои удивительные бархатные глаза и обворожительно улыбнулся: - Да-а-а! Очень вкусно и… сладко! Правда! Она рассмеялась, а он опять смутился, закрыв ладонями лицо. - Итак, мистер Джексон… - Майкл, просто Майкл, - мягко поправил он девушку. - Хорошо, извини… Итак, Майкл, что бы ты хотел увидеть в первую очередь? Я могу принести каталоги, чтобы ты выбрал маршрут путешествия. Он откинулся к спинке кресла, глубоко вздохнул и тихо ответил: - Санторини. Покажи мне Санторини. Ева вздрогнула от неожиданности. Немного нервно поправила волосы, скользнув ладонью по изящной шее, чем привела его в замешательство. Майклу показался этот жест очень сексуальным, и опять горячий червячок внутри заворочался, пытаясь развернуться. «Маленькая моя, что же ты творишь? Если ты так ласкаешь себя неосознанно, как это происходит, когда ты сама с собой и никто не мешает? Оу…. Че-е-ерт! Ты раскидываешь ножки под шелковой простыней, и длинные пальчики трогают и теребят… Вот дерьмо! Я не могу об этом думать постоянно, как голодный кобель!» Продолжая в задумчивости поглаживать себе шею и плечо, чуть склонив голову, Ева продолжала молчать. Она даже представить себе не могла, какие ураганы страстей бушуют совсем рядом – Майкл готов был взвыть, незаметно придушивая под столом своего давно проснувшегося «приятеля». - Странный выбор… - пробормотала она, наконец, чуть пожав плечами. - Я так хочу. Это проблема? – он локтем оперся на стол, слегка придвинувшись ближе к ней. «Девочка моя, что случилось? Ты так испугалась, малышка! Да провались они пропадом, все эти экскурсии – мне нужна лишь одна… Я хочу сам исследовать кончиками пальцев мою маленькую холмисто-долинную местность и оставить следы поцелуев во всех самых скрытых уголках… Я становлюсь каким-то маньяком рядом с ней! » Еву опять окутал его запах, горький и удивительно торжественный. От него пахло мужчиной, желанным, сильным и нежным одновременно. Ее смутила эта близость, и она поспешно откинулась к спинке кресла. - Санторини – остров восходов и закатов… Ты хочешь видеть или слышать? Он пожал плечами и покачал головой: - Я не понимаю… - Закат – это выпивающая солнце белизна стен и дразнящая небо синева крыш. Рассвет соткан из трелей птиц, которые будят солнце, и белоснежные стены нехотя возвращают вчерашний долг светилу – его розовые лучи. День наступает тогда, когда синие крыши открыто спорят с небом за чистоту цвета. А еще есть ночь – ладонями касаясь света звезд… - она закончила фразу почти шепотом. Майкл сидел, не смея даже дышать. Все похотливые желания рассеялись, сделав голову чистой и ясной. Слушая ее слова, он представил картины, которые возбуждали воображение: это было величественно и трогательно. Ему показалось, что даже слезы подступили к глазам, а в груди разлилась волнующая тяжесть. - Что это? Ладонями касаясь света звезд… - он медленно повторил ее слова. - Это просто слова, - встряхнув кудряшками, Ева опустила очки на глаза, словно отстраняясь от него. - Хорошо, насчет Санторини, все понятно. А на Крите что ты хочешь увидеть? - ее голос заметно изменился, он стал каким-то глухим. - Кносский Дворец! – выпалил Майкл, зная заранее, что сейчас она рассмеется.