Ладонями касаясь света звезд...

Еще раз бросив взгляд на спящую девушку, он едва проглотил подкативший к горлу ком: так лежали только куклы в красивых ярких коробках. Те, которыми до верху забиты магазины игрушек: дорогие, потрясающие… но безжизненные. Уже почти приняв решение все же войти в это сонное уютное королевство и встретить рядом с Евой рассвет, он вдруг заметил в углу комнаты дремавшего в кресле Косту. Небольшой нюанс, что на борту судна находится отец его сокровища, он совершенно забыл, и теперь, прыснув смехом над самим собой, уныло побрел в свой роскошный и одинокий «люкс», где его снова никто не ждал. В свою чопорно заправленную постель, заваленную разнокалиберными подушками: он их обожал подкладывать под разные части тела, превращая кровать в удобный трансформер для игр или просмотра телевизора. По мере того, как Майкл приближался к своей каюте, тоска стискивала его сердце сильнее с каждым шагом. Он не хотел быть один. Одиночество пугало его. Тяжело вздохнув, он все же сделал усилие и почти суетливо повернул витую ручку. Также торопливо пересек комнату и, наскоро разметав подушки, забрался под одеяло, даже не раздеваясь. Из гостиной в распахнутые двери спальной комнаты лился яркий свет многоярусной люстры: Майклу было все равно. Он укрылся с головой, прерывисто вздохнул, глуша подступившие слезы, и как-то сразу поплыл в такой спасительный сейчас сон. Пурпурно возбуждающий закат лениво тискался с лиловыми облаками, влажно и сочно стекая рубиновыми каплями на изумрудную травяную долину. Все краски вокруг были вычурно яркими, как и подобает не совсем здоровому сновидению, навеянному или запретной пилюлькой, или чрезмерным возлиянием. Майкл с интересом осматривался в странном месте. Невдалеке шумело мелкими огненными листочками странное оранжевое дерево. При совершенном безветрии это слегка настораживало, точно ветви томно колыхались в водяном потоке. Под раскидистой кроной паслась белая кобыла, и не было сомнений: именно она была причиной той аварии на дороге. Спокойствие животного было очевидно, но Майкл все же чувствовал себя в ее присутствии достаточно неуютно. Внезапно краем глаза он заметил движение почти на горизонте. До боли в глазах всмотревшись в небесный петтинг заката и облаков, он узнал свою Еву, медленно бредущую ему навстречу. Щенячий восторг до шума в ушах. «С ней все в порядке! Девочка моя, ты уже поднялась с постели? Мне кажется, ты поспешила! Врач сказал: два-три дня полного покоя и тишины! Иди ко мне, детка!» Он уже набрал полные легкие густого и сладковатого воздуха, чтобы окликнуть ее, но порыв ледяного пронизывающего ветра едва не сбил его с ног. «Ни…ког…да!» Голос, злобный и сипящий, заставил содрогнуться и зажать уши ладонями. Майкл зажмурился, и, когда открыл глаза, перед ним была обстановка его «люкса», утонувшая в серебристом лунном сиянии. Он в нерешительности застыл у стены, разглядев размытый силуэт у окна. Майкл понимал: это лишь сон, но все же первой мыслью было вызвать охрану. - Не стоит… Твои крепкие парни тебе ни к чему. Тот же сиплый, сорванный голос, только сейчас он звучал устало и измученно. Майкл промолчал в ответ, ожидая продолжения. У него не было никаких сомнений по поводу имени своего странного гостя. Ларис. - Итак, ты выполнил то, что было предназначено. Я благодарен тебе и … - А ты не хочешь пойти к чертовой матери со своими желаниями, предсказаниями и планами? - внутри Майкла бушевали злость и негодование. Мысль, что какой-то сопливый и, главное, давно умерший парень диктовал ему условия и планировал его, Майкла Джексона, жизнь – разносила его мозги, как выстрел в голову из резвого «Кольта». – Проваливай к себе и не мешайся под ногами! - Боже, мистер Джексон, вы ли это говорите? - нежданный гость рассмеялся. – А где же елейный детский голосок, заставляющий фанаток пускать слезу от умиления? Неужели недавние испытания научили и вас «показывать зубы»? Похвально! То ли еще будет… - Пошел к черту, призрак! – процедил сквозь зубы Майкл и сжал кулаки. - Сэр, убирайтесь к себе за океан и забудьте все, что здесь случилось. Уверяю, так будет лучше для всех, - голос размытого силуэта стал мягче, и в нем появились миролюбивые нотки. Майкл засунул ладони в глубокие карманы брюк и, как-то мгновенно успокоившись, ответил: - Я и не планировал тут оставаться! Пара дней, и мы уедем в Америку. - Мы? – переспросил собеседник с явной угрозой. - Ева едет со мной! И я не собираюсь обсуждать это с кем-либо, а уж тем более, с тобой. Она моя женщина – я принял решение. - Боюсь разочаровать, но она не любит вас, сэр! Хотя великого Джексона это вряд ли тревожит, он же строит жизнь по своему «хочу»! Парень явно старался его поддеть. - Знаешь, мне тебя искренне жаль, – вполне спокойно ответил Майкл. – Ты отказался от самого прекрасного в своей жизни – от любви! Возможно, не по своей воле… Но она тут не при чем. Отпусти ее. Дай ей свободу выбора! - Свободу? Что ты несешь, Джексон?! Ты, так же, как я, все решил за нее! - Она едет со мной, я сделаю ее счастливой, – упрямо повторил Майкл, совершенно уверенный в своих словах. «Не-е-е-т…» Ледяной порыв ветра закружил перед глазами странный ало-изумрудный пейзаж, и Майкл провалился в темноту предрассветного, самого крепкого сна.