Солдат

— Как ты понял, что любишь маму?       Чарльз поперхнулся от неожиданного вопроса. «Его сын влюбился? Как же он мог прошляпить такой важный момент?» От нервного спазма он закашлялся, вспотел, ещё больше покраснел, и вдобавок, к невероятному стыду, из глаз его побежали слёзы. В то же время он думал о словах, которое он услышал от сына. — Зачем тебе знать?       Неожиданно его сына бросило в жар, он почувствовал, что кровь, приливая к лицу, окрасила его щёки в пунцовый цвет, и явственно показала причину его вопроса. Хотя он и так знал ответ. — Я был готов бросить все ради нее: карьеру, деньги, обстоятельства нашего знакомства…       Мужчина опять прикрыл глаза, вспоминая приятные моменты вчерашнего вечера. Он легко вызвал из памяти образ улыбающейся его жены, ласково смотревшей на него своими бездонными каре-зелеными глазами и, казалось, вновь почувствовал на своих губах вкус ее поцелуев. От приятных воспоминаний на его лице застыла блаженная улыбка и сердце учащенно забилось. — Скажу тебе честно: если ты влюбился, то вцепись в неё всей душой, руками, зубами, как волк овце в холку, за волосы ее за собой тащи. Пусть орет и кусается, — тут он ухмыльнулся, вспоминая, как Петуния пыталась его отвадить в начале знакомства, — потом забудет, станет целовать и плакать от счастья. Не слушай ее вопли и истерики. И будешь счастлив. А если это не та любовь… То ты хотя бы не будешь жалеть.       «Вцепиться в волосы?» — Гарри буквально воспринял его речь и теперь думал — «Зачем дергать её за волосы? Ей же будет больно.»       Заметив замешательство на лице сына, Чарльз тяжело вздохнул. «Вот беда. Тяжело тебе будет…»       Они приехали на вокзал Кингс-Кросс слишком рано, за полчаса до прибытия поезда. Гарри очень хотелось, чтобы выглянуло солнце и вместе с облаками заиграли ласковыми переливами света и тени. Но конец августа был холодным и сумрачным, и наступающий сентябрь. Небо было плотно укутано облаками, и лишь иногда в облачной ткани мелькали крохотные лоскутки лазури.       Времени было достаточно, и поэтому Чарльз решил выпить кофе. Мужчина стоял за высоким столиком кафе и наблюдать за людьми, что проходили мимо. Люди прощались друг с другом, спешили и выкрикивали из окон что-то. Ему всегда была приятна эта картина — он в постоянных разъездах, и его жена и сын всегда провожали его. «Теперь моя очередь…»       Вдруг Гарри выбежал из кафе и быстрым шагом пошёл по тротуару. Потом перешел на бег, не оглядываясь по сторонам. Он подбежал к растерянной девочке, оглядывающей по сторонам. Увидев его, она мгновенно воспрянула духом и улыбнулась ему.       «Это она? Симпатичная, а под хорошим надзором так вообще красавицей станет…» — обрадовался мужчина.       Он улыбнулся своей неприятной хищной улыбкой. Чарльз даже не удержался и ударил по лбу ладонью — выражение лица было больной темой в их семье. У Гарри преобладали жесткие и резкие черты, поэтому ему шли хмурые выражения, а вот когда он улыбается… Во всем его существе появлялось нечто неприятное и хищное, он как будто становился злодеем из фильмов. Это не бросается в глаза при первой встрече, ведь обычно он прячет улыбку, но тем сильнее обращало на себя внимание потом. Из-за этого Гарри сложно было заводить друзей — его просто боялись. Вот и сейчас Чарльз очень волновался за сына. Очевидно, что девочка ему понравилась, и если она сейчас испугается…       Но она странно поглядела на него и засмеялась. Гарри растерялся, даже пару раз взглянул на отца, на что он ему отсалютировал — «Сам, милый. Сам.» Потом она что-то сказала и мальчик сильно покраснел, что заставило её ещё сильнее смеяться.       Только сейчас мужчина позволил себе расслабиться — «Она его точно не обидит.» — Вы хотя бы знаете, как попасть на эту станцию, девять и три четверти? — спросил мужчина, взяв багаж юной леди. Багаж сына не взял — он мужчина. Не надо опускать его в глазах девочки. — А вам не объяснили? — удивилась она.       Гарри и Чарльз болезненно скривились, они даже не хотели вспоминать то, как Хагрид передал им билет. Исчез сначала, они успели доехать до дома, а потом ввалился через окно, передал билет и опять исчез! Хорошо хоть, что на билете был написан вокзал… — Профессор Макгонагалл, сказала, что мы должны пройти через стену между 9 и 10 станцией.       Видя непонимающие лица, девушка закатила глаза и направилась к стене между 9 и 10 станцией. И спокойно зашла. Потом вышла: — Вы идете? — Парень, ты должен держаться за неё, с ней не пропадешь! — прошептал Чарльз Гарри, следуя за умной леди. Даже он рядом с ней чувствовал себя дураком, совсем немного.       Он проводил их до вагона, помог занести сумки. Они также высунули головы в окна и громко прощались с ним, пытаясь перекричать свисток поезда.