Челлендж: тексты о любви

За окном метет снег и я с удивлением думаю: это же надо, никогда раньше в этом мире не видел метели! Даайе подходит и через мое плечо смотрит в заоконную тьму. — Снег… Скверно, — говорит он сердито, — К Башне придется пробираться, утопая по пояс. — У тебя нет лыж или снегоступов? — я оборачиваюсь, ловлю его в объятия. Он задумался, потому не протестует, как обычно. А мне нравится ощущение мягкой шерсти свитера и теплого тела под ладонями. — Нет, — отзывается он через минуту. — У нас тут очень редко идет снег. Последний раз шел десять лет назад, когда я только тут поселился. Когда переезжал, не думал, что понадобятся и не стал брать с собой. — Так попроси, — я давно заметил, что провизия и нужные вещи попадают к Даайе через портал — людям к Башне Фонаря нельзя приближаться, а общаться с другими ему запрещено без одобрения Совета: чужие слова и мысли способны нарушить концентрацию Смотрителя. А природа его уникального дара и по сию пору плохо изучена. Потому-то в каком-то смысле Даайе может иметь все, что ни пожелает. Впрочем, мой Смотритель не капризен и никогда не злоупотребляет этой привилегией. Зато готов исполнять свои обязанности даже в лихорадочном жару или сломав руку. Я точно не знаю, как именно его магия взаимодействует с магией маяка, знаю только то, что его свет указывает сознанию странников путь к их миру-дому. Знаю также, что в его мире — он называется Мир Зеленого Маяка — странники часто и во множестве отдыхают и лечатся и что здесь некоторые из будущих Проводников проходят обучение. — Хорошо, так и сделаю. Спасибо, что подсказал… Странно, почему он так задумчив?.. Даайе откидывает голову мне на плечо и прикрывает глаза. — О чем ты размышляешь, милый? — О разном… Например, есть ли такой мир, где все вышло иначе? Для меня, для тебя. Иногда мне кажется, что я вместо тебя вижу кого-то другого. — Кого же? — Иногда я вижу человека, который совсем обезумел от боли и принялся мстить… Всем. И тогда мне страшно. Страшно представить такую боль и ярость. Иногда я вижу другую грань этого же безумца — он ходит на четвереньках, как пес, за девушкой с красным зонтом. — Такого не может быть! Никогда! — ...в том мире твой странник поддался сущности-разрушителю, — говорит Даайе странным монотонным голосом, — разрушал миры… издевался над Тфол… и над тобой. Жуткий мир. Мир без надежды. — Даайе?! — я слегка встряхиваю его. — А есть другой мир. Мир, где они тебя забыли. Есть еще мир. Мир, где странник любит тебя, а ты его нет. Есть другой… Есть мир, где меня нет. — Даайе, хватит! Нет этого ничего! Очнись! Я не знаю, что предпринять. — Нет… Меня нет. Куда ты уходишь? Тело Даайе бледнеет, я чувствую, что пальцы прикасаются к чему-то туманному, обнимаю его изо всех сил и целую, целую и повторяю: — Ты есть. И я тоже есть. Мы есть. Здесь и сейчас. Я люблю тебя. Нет никаких других миров. Только мы есть — здесь и сейчас. Что бы ты ни увидел там — не уходи туда! Ты здесь и сейчас. Ты мне нужен. Не уходи. Не бросай меня. Я так люблю тебя. Ты мне нужен, ты мне дорог. Только ты один. Пожалуйста. Не бросай меня, Даайе. Проходит несколько мучительных мгновений, прежде чем я снова ощущаю под пальцами тепло настоящего живого человека. Он утыкается мне в грудь и я чувствую горячие жгущие до самого сердца его слезы. — …Никогда. Никогда не отпускай меня туда… Так страшно. — Не отпущу никогда! Держись за меня. Вот так. Все хорошо. Я здесь. Нет никаких других миров. Ничего этого нет. Я тут, я с тобой. Я люблю тебя. Никогда не брошу. Все хорошо, все в порядке. Идем, сядем у огня. Не смотри за окно, все это пустяк. Вернусь и привезу тебе лыжи. Все хорошо. Правда? Постепенно Даайе успокаивается и задремывает у огня, пока я сижу рядом и караулю. Я же невольно думаю над его словами. Что он такое видел? Куда его затянуло?.. Правда ли есть какие-то еще миры, где есть другие мы?.. Не знаю. И не хочу знать. Важно то, что здесь и сейчас. И точка.