Челлендж: тексты о любви

Прихожу на работу. Обычно нас в офис только перед городскими праздниками вызывают, так-то мы в городе работаем. Петра ещё раньше пришла, это я запоздала: всё автобус не знал, какие-то пробки в нашем районе жуткие. Я скидываю стол глазами: м-да, чашка старая, надо б уже другую купить. Я редко пью кофе в офисе, но все же чашка ужасна. И тут мне на глаза попадается листок. Обычная офисная бумага. Текст отпечатан на компьютере. Я беру его в руки. Если на моём столе лежит, значит, что-то для меня. Интересно, что бы?.. Я читаю — и задыхаюсь вместе с Рождественским. Петра, Петра, моё ты сердечко! Никогда не думала, что ты у меня такая романтичная! Конечно же, там нет адресата, нет и имени моей дарительницы. Но кто же ещё мог бы оставить для меня стихи с таким пылким любовным признанием?! — - Цветочек! — я бросаюсь в столовую, где её и нахожу. За соседним столиком сидит Вильгельмина, глаза в книгу. Я сажусь рядом, обнимаю Петру и шепчу на ухо, — Я совершенно точно готова неистовствовать в твоих руках, моя поэтесса. Ты угадала, мне очень Рождественский нравится. — О чем ты, Айна? — с недоумением спрашивает она. — Я вообще не знала, кто из поэтов тебе нравится. И почему это я — поэтесса? Я никогда в жизни никому стихов не писала, ни своих, ни чужих. — То есть? — краем глаза замечаю промелькнувшую мимо нас быстро юбку Вильгельмины. — Ты же мне на столе стихи оставила! Такие красивые. Мне понравилось. Не нужно стесняться, я сама романтику люблю! И всегда хотела, чтобы моя женщина писала или читала для меня стихи! Это такой красивый способ признания, сродни волшебству! — О, хорошо, Айнель, буду знать… Я обязательно что-нибудь для тебя выучу. Только я говорю правду: я не оставляла для тебя стихов сегодня. Не знаю, кто это сделал. Ох. Вот оно что. Зато я, кажется, знаю. Черт побери, она всё ещё меня любит… Вздохнув, я иду купить себе кофе и булочек. Увы, эти чувства не станут взаимными. И эти прекрасные стихи, теперь, когда я знаю, от кого они, словно умирают внутри меня. Я не хочу, чтобы Виль было из-за меня больно. Но что я могу поделать, если уже люблю другую? Я снова словно бы задыхаюсь — тяжело быть сверх-эмпатом. Только теперь от чужой боли. Воздуху, воздуху!..