Кровавый Волк Севера

      Часть 2       Король едет на Север.       Королевская Гавань, 297 З.Э. Роберт Баратеон.       Его Величество.       Роберт Баратеон, король Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Владыка Семи Королевств и Защитник Государства поднял свой взгляд от блюда стоящего перед ним, до краев заполненного кусками жареного кабана, его рука инстинктивно дернулась к кубку с вином, подле левой руки. Перед ним стояли: Десница короля - Джон Аррен, человек, который был отцом Роберту, больше чем когда-либо был его собственный, так же здесь был этот женоподобный паук Варис, Мастер над шептунами и реликвия со времен проклятого Эйериса ΙΙ Таргариена, честно говоря, если бы не тот факт, что евнух был так чертовски эффективен, Роберт его отстранил бы еще много лет назад. Последний человек чуть не заставил Роберта громко выругаться. Его мрачный, угрюмый брат Станнис тоже был здесь, и он выглядел более мрачным, чем обычно.       - Что это Джон? - Роберт вздохнул, он кивнул своему оруженосцу Ланселю Ланнистеру, чтобы тот наполнил его бокал вином. «Лансель, тьфу. Златовласое дерьмо», - подумал он.       - Письмо от Неда.       Это, безусловно, привлекло внимание Роберта. Он не много общался со своим другом Недом со времен восстания Грейджоя, за исключением того момента, когда его бастард несколько лет назад чертовски хорошо расквасил нос Драммам. Как Роберт смеялся над этим. Его сука жена хотела убить мальчика и отобрать меч из валирийской стали, который он взял, без сомнения, чтобы она могла отдать меч Джоффри или своему гребаному отцу. Но Роберт только рассмеялся, какая наглость и дерзость от четырнадцати-пятнадцатилетнего пацана, взять пять кораблей с мужчинами и женщинами и оттрахать железнорожденных, догнав их ночью, право это было слишком смешно, чтобы наказывать его за это, и до сих пор это давало Роберту повод смеяться, и заставляло его желать, чтобы он мог просто оседлать лошадь, взять свой молот и отправиться в путь, чтобы прикончить кого-нибудь.       - Что привело тебя в ярость Станнис? - внезапно спросил Роберт, увидев, что Станнис стал выглядеть более угрюмым, чем обычно при упоминании этого письма.       Станнис бросил письмо на стол Роберта, заставив Роберта удивленно поднять брови, письмо было разорвано.       - Я направлялся в башню написать и отправить письмо моей жене, когда я увидел Пицеля - он выплюнул имя, - разрывающего письмо в клочья. Я был заинтригован и потребовал, чтобы он показал мне это письмо, он пытался отказаться, поэтому я приказал двум моим охранникам его схватить. Я забрал письмо, а затем приказал бросить Пицеля в темницу.       Роберт закрыл глаза, готовясь к наступлению головной боли. Пицель, другой Ланнистерский лизоблюд, и также пережиток времени Эйериса. Однажды он попросил у Цитадели нового мейстера, но они отказали ему, но, возможно, теперь у него будет шанс наконец-то избавиться от старого ублюдка.       - РОБЕРТ! - это была его жена, гребаная королева, Роберт вздохнул. - Ты знаешь, что сделал твой брат? – требовательно спросила Серсея, когда она вошла в комнату, с лицом перекошенным от ярости.       - Станнис сделал именно то, что должен был сделать, - рявкнул он на Серсею, и поскольку он сейчас не употребил столько вина, сколько он пил обычно, на этот раз у него на самом деле было настроение для борьбы. - Станнис наткнулся на Пицеля разрывающего письмо, отправленное мне. ЧТЕНИЕ письма Короля от одного из его Хранителей без разрешения является достаточным основанием для того, чтобы снять ему голову за измену, и он также решил разорвать письмо в клочья и попытаться скрыть его, ЦАРЕУБИЙЦА, - крикнул он брату королевы, который стоял на страже у входа в комнату, заставляя самодовольного ублюдка войти. - Сопроводи свою гребаную сестру обратно в ее покои, я не хочу, чтобы она мельтешила у меня перед глазами.       Черт возьми, было приятно наблюдать, как Цареубийца тащил его долбанную жену, когда она почти тряслась от ярости и кричала что-то ему вслед. Сложив обрывки письма, он изо всех сил старался сосредоточиться на смысле письма, когда он внезапно поперхнулся вином, выплюнув его на стол (и на его недовольного брата), прежде чем грубо рассмеяться.       - Ваша Милость? – спросил Сир Барристан, стоявший на страже в его комнате.       - Похоже, что маленький ублюдок Неда наградил себя бастардом или двумя, - засмеялся Роберт, колотя кулаком по столу. - Он просит, чтобы я узаконил мальчика и его сына.       - …       - Он видимо намерен, чтобы мальчик женился на какой-то девице Карстарков, - объяснил Роберт на вопросительные взгляды, направленные на него. Сделав еще один глоток, Роберт внезапно встал: - Ну, это все решает, я должен сам все увидеть. Станнис, ты останешься здесь в Королевской Гавани с Цареубийцей. - Роберт почти зарычал на недовольный взгляд, которым посмотрел на него Станис, между ними не было любви. - Джон, мы с тобой едем на Север.       - Роберт? –нахмурив лоб спросил Джон.       - Что? - сказал Роберт, резко взмахнув руками. - Это сын Неда, который женится, он назвал мальчика в твою честь. Мы едем, и это окончательно.       Джон вздохнул, без сомнения, перспектива покинуть столицу как Деснице, так и Королю, не слишком ему нравилась.       - О, и не забудьте отправить письмо в Цитадель чтобы прислали нового мейстера, Пицель все-таки оденет черное.       - Роберт, - предупреждающе сказал Джон.       - Нет, Джон, человек совершил измену, и убедитесь, что Цитадель это узнает, и чтобы следующий мейстер не совал свой нос куда не следует, и еще надо организовать постоянную охрану для воронов, из людей, которым мы можем доверять. Боги знают, сколько из моей переписки старый козел прочел раньше.       Вздохнув, Джон поклонился, прежде чем поспешить выйти, без сомнения, у его старого приемного отца было много дел, прежде чем они уедут. Он был без сомнения хорошим человеком, и Роберт любил его за это, но проклятие, если человек не беспокоился…       - Ты будешь служить регентом Станнис, пока меня не будет, и смотри, не облажайся.       - Конечно, Ваша Милость, - сказал Станнис, прежде чем он тоже ушел, внезапно оставил Роберта наедине с Варисом и Сиром Барристаном, Лансель, долбаный парень, вероятно сбежал, прежде чем Роберт мог обратить на него внимание.       - Странный жест, почему это лорд Старк хочет, чтобы его сын был узаконен после всего этого времени, - сказал Барристан, потирая подбородок, заставляя Вариса непроизвольно хмыкнуть.       - Что? - Роберт спросил Мастера над Шептунами.       - Я удивлен, что Вы не знаете о слухах, Ваша Милость, - сказал Варис.       Роберт и Барристан оба нахмурились. - Каких слухах?       - Сначала я не предавал значения им, но временные рамки соответствуют, особенно когда сочетаются с внешностью и поведением.        Роберт зарычал, почему никто не может во всем этом гребаном городе говорить прямо?!       - Мальчик - племянник лорда Старка а не его сын.       Время остановилось, когда он вдруг подумал, что у Лианны есть мальчик, но как только эта ужасная мысль поразила его, он вспомнил предыдущие действия парня, и все встало на свои места. Он был, очевидно, порождением Брандона от какой-нибудь служанки или другой девки, с кем спал бывший наследник Винтерфелла.       - Я не смог выяснить, кем была его мать, но у меня есть подозрения, - продолжил Варис, и Роберт увидел тень, мелькнувшую на лице Барристана.       - Ашара Дейн, - хрипло сказал Сир Барристан, и Роберт почувствовал момент родства с Барристаном. Барристан был так же влюблен в Ашару Дейн, как Роберт был влюблен в Лианну.       - У меня создалось впечатление, что Ашара Дейн родила дочь, мертворожденную, не так ли?       Роберт покачал головой: - Неподтвержденные слухи. Они встретились в Харренхолле и, очевидно, пошли дальше, чем можно было бы подумать, - сказал Роберт с легкой усмешкой. - Это также объясняет, почему Нед утверждал, что мальчик - его собственный.       - Что вы имеете в виду, Ваша Милость? - спросил Барристан.       Роберт кратко взглянул на Барристана. - Возможно, вы не знаете Неда, как я, Барристан, но вы честно думаете, что Нед будет тем, кто будет говорить плохо о мертвых?       - Нет, Ваша Милость, - сказал Барристан, покачивая головой.       - Точно, Брэндон уже был обручен с Кейтлин Талли, когда он засадил мальчика в живот Дейн и поверьте мне, Нед - это тот человек, который не испытывал бы проблемы с сообщением своей жене о том, что он породил бастарда, вместо того, чтобы опорочить имя своего брата, - Роберт встряхнул головой, любезно вспоминая, что это было как раз типичным поведением Неда.       - Пойдемте Барристан, - вдруг сказал Роберт, - я буду проклят, если я не сделаю мальчику Брандона королевский подарок.       Барристан слегка покачал головой, не взирая на внезапно приподнятое настроение Роберта, когда они пошли на Стальную улицу, чтобы найти подходящий свадебный подарок.       - Мы не можем подарить ему меч, у мальчика уже есть валирийская сталь, - сказал Роберт Барристану, глядя на внушительный молот, который был выставлен у магазина.       - Может, какие-нибудь доспехи, Ваша Милость? – сказал Барристан. – У Тобхо Мотта, безусловно лучшие доспехи, - отметил он магазин, который находился в нескольких ярдах.       Роберт кивнул, у Тобхо могли быть грабительские цены, за которые он выставлял товар, но зато он был также уважаемым человеком, не берущим ни копейки выше того, чего стоила его работа, и работа, которую он выполнял, объясняла, почему он мог позволить себе то, что его цены были такими высокими, кроме того, были некоторые преимущества, быть королем. Прогуливаясь по магазинам, Роберт был увлечен прекрасным видом. Доспехи и оружие всех форм и размеров. Замысловатая гравюра, крепкие кольчуги, смертоносные изделия из стали, которые выглядели на стене как дома, чем в руках мужчины, но он знал, что каждый кусок стали из этого магазина будет выполнять свою работу лучше, чем большинство изделий из стали выкованных в других замках Семи Королевств.       - Ваша Милость, - сказал Мотт, когда он шагнул вперед, слегка поклонившись, ему. - Вы удостаиваете меня чести, посетив мой скромный магазин.       Роберт и Барристан оба фыркнули. Магазин Тобхо был не только самым большим, но и единственным на Стальной улице что имел два этажа и был битком забит товаром. - Я нуждаюсь в некоторых доспехах, - сказал Роберт.       - Конечно, Ваша Милость, - Мотт снова поклонился, прежде чем повернуть к задней двери, Откуда звучали звуки ударов сталь об сталь. - МАЛЬЧИК! Иди сюда.       Когда дверь открылась, Роберт почти почувствовал, что его мир развернулся вспять, когда вышел один из учеников Мотта. Это было похоже на зеркало в прошлое. Мальчик был высоким, очень высоким для своего возраста, почти сравнимым с собственным ростом Роберта. Его голые руки бугрились крепкими мышцами, заработанными кропотливыми часами работы над сталью, придавая ей форму , его густые черные волосы блестели от пота, который также мелким бисером покрыл его слегка испачканное сажей лицо, и пара синих глаз смотрела на него.       - Ваша Милость, - слегка запнулся мальчик, прежде чем преклонить колено.       - У тебя есть имя мальчик? - спросил Роберт тихо, он конечно знал, что у него есть бастарды, маленькая Миа в Долине, хотя он полагал, что она уже не такая маленькая, и Эдрик в Штормовом Пределе, которого он зачал с девушкой Флорентов в брачной постели Станниса, но никогда не видел, чтобы один из его детей - бастардов выросли став почти взрослыми, и сходство было пугающим. Если бы мальчик был хорошо одет и имел красиво обрезанную бородку, он мог бы сойти за близнеца Ренли.       - Джендри, ваша милость, - сказал мальчик.       - Хмм, - слегка кивнул Роберт. - И что ты будешь делать, когда закончишь свое ученичество?       Мальчик небрежно пожал плечами, в результате чего Мотт ударил его по голове.       - Я мало чему еще могу научить мальчика, Ваша Милость, я просто держу его здесь, так как он делает хорошую работу, лучше, чем любой из моих других мальчиков, по крайней мере.       Роберт снова кивнул, прежде чем его осенила замечательная идея. Если бы Серсея когда-либо нашла мальчика, он, вероятно, был бы в беде, и из-за отсутствия достаточного количества денег у него не было шанса открыть свою собственную кузницу. – Сегодня вечером я уезжаю на Север, ты поедешь со мной.       Глаза мальчика расширились: «нет, Джендри»,- напомнил он себе.       - Ваша Милость? - спросил он удивленно.       - Сын моего друга, Лорда Старка женится и станет Лордом собственного замка. Ему понадобится кузнец, и если ты наполовину такой же хороший, как твой учитель, ты будешь готов для такой жизни.       Глаза Джендри почти сияли, так он был счастлив и в восторге от того, что ему так повезло.       - С-спасибо, Ваша Милость.       Роберт отмахнулся от слов Джендри, мальчику не помогло бы скажи ему, что он был бастардом, сыном короля, но, по крайней мере, он может убедиться, что у мальчика было будущее подальше от любых Ланнистеров. Возвращаясь к Мотту, который, казалось был в некотором роде доволен, Роберт потер руки. - Теперь про эти доспехи.       Мотт снова повернулся к Роберту.       - Следуйте за мной, Ваша Милость, если мальчик - Старк, я думаю, что у меня есть кое-что для него.       Теперь заинтригованный Роберт и Барристан последовали за Моттом вверх по лестнице на второй этаж, и в конце концов остановились перед доспехами, которые были покрыты легким слоем пыли, но казалось, были в прекрасном состоянии.       - Еще один Старк заказал их для себя еще до восстания, но он так и не вернулся за ними.       Лица Роберта и Барристана потемнели, это могли быть только два человека, которые заказали бы эти доспехи, и, присмотревшись к доспехам, оценив размер, Роберт был уверен, что они были сделаны с большей вероятностью для Брандона, чем для его отца Рикарда, тот был меньше, чем его сыновья.       Панцирь все еще блестел, несмотря на пыль, и приподнятые края на плечах были выкованы так, что казалось, что рычащий лютоволк был готов выпрыгнуть и укусить вас. Каждый край был окаймлен бронзой, которая была надежно прикована, и различные руны были тщательно выгравированы на каждой части. Пальцы на латных перчатках заканчивались в форме когтей, и когда Роберт провел пальцем по нижней стороне одного из когтя, он выругался, порезавшись об острый край. Последним, был шлем, выкованный в форме головы рычащего волка, который даже у Робертау вызвал по спине несколько волн холодных мурашек, настолько это было похоже на настоящего волка, от острых зубов, которые Мотт сумел как-то окрасить в белый цвет, до светящегося янтаря, который был установлен в «глаза» шлема. Другие части брони также были окрашены в различные оттенки серого, белого и черного цветов, чтобы имитировать окраску волка, только сам панцирь сохранял серебристый блеск отлично выкованной стали, и в этот момент Роберт знал, что он должен был заполучить его. Мальчик Брандона прожил всю свою жизнь как бастард, не зная, кем был его истинный отец, не зная своей матери, это было самое малое что Роберт мог сделать.       - Сколько? Спросил он у Мотта.       - О, нет, Ваша Милость, - Мотт покачал головой. - Доспехи уже оплачены, и, поскольку вы берете их в семью владельца, я не могу с Вас брать деньги.       Роберт сощурил глаза. – Во что вы играете Мотт? - спросил он подозрительно.       Мотт лукаво усмехнулся. - Если бы Вы, Ваша Милость рассказали своей большой свите Рыцарей или Лордов, где Вы заказали доспехи и рассказали другим, кто будет спрашивать, где Вы их приобрели...       - Тогда вы получили бы много заказов, - закончил Роберт с усмешкой. - Хорошо, пусть мальчик и доспехи будут готовы к вечеру, я пришлю за ними вскоре после полудня.       Винтерфелл. 297 ЗЭ.        Джон       Прошло два дня с тех пор, как жизнь Джона резко изменилась. Сначала потрясение того, что он стал отцом. У него был сын с Элис Карстарк, что было уже достаточно шокирующим, но оказалось что у него также была дочь от женщины, имя которой, он к своему позору, даже не мог вспомнить. Он должен будет жениться, его узаконят, и он станет Лордом своего собственного замка, для него это было слишком много.       Он дождался, пока все остальные в замке заснут, прежде чем отправиться в Волчий лес, на охоту и подумать. Когда он быстро скакал между деревьями, он позволил своему разуму блуждать. Всю свою жизнь, как ему казалось, с тех пор, как он узнал, что значит быть бастардом, он решил быть выше этого, и взять от жизни все что возможно, он был свободен духом.       Взять свой меч и топор и уехать на несколько дней? Конечно! Какие у него обязанности, которые связывали его с Винтефеллом? У него всегда был характер (ему говорили как у его тети и дяди). Поскольку мальчику, разрешали быть намного свободным, он выходил на тренировочный двор и выбивал содержимое из манекена практически с любым «оружием», которое он мог взять в свои руки. Он начал делать это регулярно после того, как ему исполнилось пять лет, достаточно скоро к нему присоединился Робб, хотя по настоянию Леди Старк, Роббу было дано более «традиционное» образование.       Сир Родрик и его племянник Джорри провели гораздо больше времени, обучая Робба азам фехтования, как стоять, как передвигать ноги, как использовать клинок или сохранять спокойствие, а не так как действовал Джон. Родрик и Джори считали что для него этого более чем достаточно, в то время как Робб был, безусловно, более техничным или тактически грамотным фехтовальщиком, Джон был более похож на силу природы. Немного ловкости, но преобладала грубая и стремительная ярость.       Джон первым признал, что Робб был намного лучше, чем он, когда дело касалось использования меча и щита, но это был выбор Робба. Он был более осторожен и достаточно терпелив, чтобы сражаться в защите, ожидая когда противник откроется, Джон же наоборот, бросался на своего противника либо с мечом в руке, либо с комбинацией длинного меча и топора, и оба брата обнаружили, что это срабатывало. Робб был щитом, и однажды Джон станет его мечом, Кровавым Волком, который будет сражаться против врагов Робба.       Их отношения немного охладились, когда в Винтерфелл в качестве воспитанника привезли Теона Грейджоя после того, как их отец отправился на войну. Грейджой, который был старше, их на пять лет, быстро получил место среди списка любимчиков Робба. Джон это принял, хотя ему Теон не нравился. На пять лет старше, Теон казался таким интересным и захватывающим, в основном потому что у него было больше жизненного опыта, и он больше знал на тот момент чем они, и если бы он не пытался утвердить свое превосходство над Джоном и не обращался с Джоном как мудак просто из-за того, что тот был бастардом, тогда Джон вероятно, считал бы Теона другом в той же степени, что и Робб.       Увы, Джон был бастардом, и, таким образом был ниже Теона, по крайней мере, так считал сам Теон. Джон быстро (и злобно) попытался исправить эту веру, столкнувшись со старшим на пять лет мальчиком на тренировочном дворе. Конечным результатом был сломанный нос и переломанная рука у Теона, равнодушное порицание от его отца и много одобрительных улыбок от других жителей Винтерфелла. Теон… ну, Теон не простил Джона за этот урок, поэтому они по большей части держались друг от друга подальше. Робб тратил все больше и больше времени на Теона, когда Джон отказывался долго оставаться рядом с юным кракеном, и Джон стал уделять больше времени себе или своей младшей сестренке Арье, которая, по-видимому, решила, что Джон был самым лучшим братом в мире.       Конечно, с течением времени люди меняются. Джон стал старше и начал замечать разные вещи. Волосы начали расти в необычных местах, его голос стал грубее, а плечи раздались в ширь. Он пробудился, и тогда все стало «сложнее», и внезапно оказалось, что девушки стали самыми увлекательными существами в мире.       Хотя он никогда не обсуждал тему своих девочек с отцом, он узнал более чем достаточно из различных шепотов или советов и других разговоров, чтобы узнать, что девочки могут сделать жизнь очень приятной для молодого человека, и он с готовностью принял этот вызов.       Поскольку холод никогда его не беспокоил, на тренировки и спарринги он одевал меньше одежды, чем обычно, и часто носил рубашки, которые открывали его мускулистые руки, иногда он переносил свое место тренировок со двора (откуда он уходил чтобы дать и другим попрактиковаться), на свою собственную небольшую площадку за стенами Винтерфелла, и стало обычным явлением, когда хихикающие молодые девицы, следовали за ним и наблюдали с некоторого расстояния, как он снимал одежду, прикрывающую его торс, пока он сам работал в поте лица с мечом или топором.       Ему было почти тринадцать, когда он стал мужчиной, подтверждая что бастарды растут быстрее, когда он впервые засунул свой член в женщину. Это было так хорошо и неловко, из-за того что он быстро кончил, но слишком захватывающим, чтобы это стало одноразовым явлением. К счастью, девушка, с которой он спал, знала достаточно, чтобы понять что это был его первый раз, поэтому она не пожалела времени, и объяснила ему все подробно, и, как говорится, с практикой навыки становятся совершенными, и это могла подтвердить более чем одна девушка.       Он конечно знал, что, долбаные девчонки могут привести к его собственному бастарду, но почему-то он никогда не переживал из-за этого. Конечно, разве это может с ним случится? И к тому времени, когда он начал использовать свою голову, чтобы не просто решить, с какой девчонкой он переспит в следующий раз, было видимо, слишком поздно. Ему едва исполнилось семнадцать лет, а он уже дважды стал отцом. Он считал, что ему повезло, что его сын с Элис, по крайней мере, получит имя Старка, и он будет чертовски уверен, что его дочь не будет считаться кем-то меньшим, чем просто, его дочерью... при условии что Элис не будет высокомерной злой стервой, такой как Леди Старк, хотя он сомневался в этом. Бастарды не были теми, кем можно было гордиться на Севере, в отличие от того, как это было на юге, они также не были замечены как греховные мерзости, что уже было намного лучше, чем то, как Леди Старк смотрела/обращалась с ним, если стало бы слишком плохо, то он всегда мог воспитать девочку на Медвежьем острове, леди Мэйдж не имела бы проблем с ней, так же Джон знал, что ни Льяра ни Джорелль не будут возражать.       И теперь он должен был жениться и стать Лордом. Он вздохнул. Он не возражал против идеи свадьбы с Элис, был далек от этого. Элис была очень красивой молодой женщиной, почти такой же высокой, как и он, с длинными темно-русыми волосами, которые она заплетала в одну толстую косу. У нее было продолговатое лицо с изящными скулами и серо-голубые глаза. Она была возможно, немного более худощавой, чем предпочли бы многие мужчины, но ее полных грудей было достаточно, чтобы заставить любого мужчину пустить слюни (он знал это, учитывая, как он ласкал их в то время, когда они трахались), и она доказала, что может рожать детей, и, наконец, у нее было древнее и уважаемое имя. Элис Карстарк была, возможно, одной из лучших невест, доступных на Севере в его возрастной группе, и она будет его женой.       Тем не менее, Джон никогда не думал о том, что он будет в ловушке супружества с одной женщиной на всю оставшуюся жизнь, хотя он тоже никогда не думал, что он станет Лордом или отцом, так что, возможно, это было к лучшему. Его отец и дядя, казалось, думали так же, и Джон мог понять их точку зрения.       Несмотря на то, что он учился (по большей части) вместе с Роббом на протяжении многих лет, он был еще далек от того, чтобы действительно заняться ведением хозяйства как лорд, он все еще был слишком диким, слишком любил просто оседлать свою лошадь и отправиться куда-нибудь, не предупреждая никого, что бы насладится свободой, и прошло уже некоторое время с тех пор, как это было действительно приятным. Так что снова было хорошо, что он женится на Элис.       Он узнал ее достаточно хорошо с той самой недели, которую она гостила в Винтерфелле во время встречи лордов, чтобы знать, что, хотя у нее было чувство долга, когда дело доходило до брака, она не была кротким маленьким южным цветком, она не станет сидеть сложа руки и не будет хныкать и рыдать, если муж ей изменит. Как только его отец сказал ему, что он женится на Элис он знал, что его жизнь... свободная жизнь закончилась. Если Элис когда-либо обнаружит его в постели с другой женщиной, он хорошо знал, что она отрежет его член и скормит его ему.       Элис знала, как управлять домашним хозяйством, и, хотя она достаточно разумна в своих обязанностях, чтобы не возражать ему публично, он знал, что она была способна на это (и, вероятно, будет) советовать ему наедине, хотя это для Джона все еще слишком рано. Через одну луну?! Он даже еще полностью не осознал тот факт, что у него есть сын и дочь, прежде чем отец сказал ему, что вскоре он женится и станет Лордом.       Оглядевшись вокруг себя, он увидел только деревья, сосны, вязы, дубы и даже редкие железностволы, разбросанный по лесу то здесь, то там. Закрыв глаза, он глубоко вздохнул, когда он позволил ароматам и звукам леса наполнить его. Самым большим секретом Джона было то, что он «знал», кое что о своей «волчьей крови», или, возможно, это была кровь Королей Зимы. В любом случае, он... отличался от других людей.       Он больше общался с Севером, чем любой другой, о ком он слышал, разделяя странное родство с Севером и его жителями. Его чувства были гораздо более острыми, чем это было возможно. В такие моменты, как этот, в окружении дикого Севера и с его кровью, его взгляд мог без усилий пронзить эту мрачную ночь. Он чувствовал запахи, знал что не более двух дней назад три лесных мыши пробегали в шести футах от него, и услышал тихие шаги большого волка, который его преследует.       Расширив глаза, он соскочил с седла и едва избежал того, что огромный лютоволк чуть не оторвал ему голову. Невозмутимо перекатившись и встав на ноги, он пружинисто полуприсел доставая свой кинжал, готовясь к любой неожиданности. Его лошадь, не была так спокойна и в панике сбежала вместе с мечом, Джон остался только с кинжалом, зажатым в кулаке, это едва ли утешало, когда он стоял лицом к лицу со зверем, который был почти таким же большим, как его лошадь.       Лютоволк зарычал на него, обнажая зубы длиннее, чем его пальцы, почти сияющие в лунном свете, готовые разорвать его на части. Как он делал с бесчисленным количеством других животных (в основном птиц, кошек или собак). Джон проник своим разумом, в разум лютоволка когда он пристально посмотрел в янтарные глаза волка. Он чуть не задохнулся, когда у него в голове вдруг раздался звон, как происходило всякий раз, когда Родрику Касселю удавалось турнирным мечом стукнуть его по голове, это был всего лишь инстинкт, спасший его, когда он немного отклонился влево, выронив кинжал, в этот момент пасть лютоволка щелкнула зубами всего в нескольких дюймах от его правой руки.       С вновь прояснившейся головой, Джон запрыгнул на спину лютоволка и мощными руками обхватил его шею удушающим захватом и сжал. Могучий зверь рычал, гавкал, подпрыгивал, извивался и перекатывался, стараясь как можно быстрее стряхнуть Джона, но в конце концов он устал и тяжело дыша рухнул на землю.       Джон убрал руку и подобрал свой кинжал, намереваясь прикончить животное, прежде чем оно смогло снова собраться с силами, его остановило болезненное поскуливание волка, когда он встретился своим взглядом с Джоном, и Джон внезапно смог понять, почему могучее животное так смело шло, направляясь вниз, на юг.       Живот волка был большим, но он также заметил, насколько истощенным было тело волчицы, большая часть всей полученной пищи была потрачена на то, чтобы щенки внутри ее были живы. Порывшись в своей сумке, Джон достал несколько кусков вяленого мяса. Как только его рука приблизилась, волчица зарычала и попыталась укусить руку, заставив ее убрать. Потребовалось несколько попыток, прежде чем волчица позволила ему предложить ему пищу и погладить ее мех, но в итоге он считал это победой.       Волчица опасалась его, но по крайней мере, доверяла ему достаточно, чтобы не попытаться его растерзать, и позволить ее погладить, особенно волчице понравилось, когда он погладил ей голову и почесал за ушами, ее хвост вилял, ударяясь о землю и издавая звук «тук-тук», не переставая. Снова он попытался связаться с животным, сделав на этот раз гораздо мягче. Он был осторожен, ведь голова лютоволчицы была у него на коленях и она, если захочет, легко могла откусить ему голову, но кроме нескольких предупреждающих рыков, когда вначале его разум коснулся ее, ничего не случилось, пока он не смог наконец проскользнуть из своей шкуры в ее, как в свою собственную.       Как и любое животное, когда вы впервые входите в его сознание, это был сбивающий с толку и ошеломляющий момент, когда вас со всех сторон атакуют различные запахи, звуки или даже инстинкты. Джон узнал достаточно из рассказов старой Нэн, чтобы знать, что он был варгом, кем-то, кто мог проникнуть в ум животного, но старые истории не были даже близки к описанию того, насколько удивительным было это ощущение.       Как только вы связались с животным, вы стали его частью навсегда. До сих пор Джон мог закрыть глаза и правильно указать направление, где был его верный ворон, которого он первым одомашнил, когда ему было десять лет. Ворон, которого он назвал «Бик», не должен был так долго жить, но все-таки это произошло. Возможно, из-за того, что он был частью Джона. Он прилетит, когда он позовет его, сможет понять его приказы, и он мог проскользнуть в его сознание с некоторого расстояния и, как и некоторые другие вороны, мог даже сказать несколько слов, хотя Джон был уверен, что он должно быть, попытался учить его, когда был пьян, так как любимым словом Бика было «Эль».       Упиваясь ощущениями внутри лютоволка он с удовлетворением отметил, что, пока он проводил время, успокаивая ее разум своим собственным, волк переложил свои инстинкты по отношению к нему от «друга», на «стаю». Не смотря на то, что волчица всегда будет оставаться собой, она также будет предана ему, как будто он ее стая. Взглянув на нее, он отметил что она была в основном белой, немного с серым и коричневым, разбросанным по ее меху, без сомнения, чтобы лучше вписаться в гораздо более суровый климат за стеной.       - Я назову тебя Зимой, - сказал Джон, закрыв глаза и опуская лицо к ее морде, быстро взрываясь от смеха, когда мокрый и шершавый язык волка начал его облизывать.       Радостный момент внезапно прекратился, когда вдруг небо обрушилось стеной проливного дождя.       - Дерьмо, - пробормотал он, когда он и Зима встали на ноги и пошли обратно в Винтерфелл. Если ему повезет, его отец пошлет за ним людей, но учитывая, сколько раз в прошлом Джон уезжал ночью, он на это не рассчитывал.       Редко он когда-либо был так доволен, как теперь, когда холод не затрагивал его так же сильно, как других. Его кожаная куртка для верховой езды и краги были полностью пропитаны водой и прилипли к телу, и хлесткие порывы ветра ни разу не помогали. К его счастью, по крайней мере, ливень длился недолго, может быть, час или два, поэтому он был почти сухим, когда он наконец вдали увидел Винтерфелл.       - Ты готова к этому? - спросил он у Зимы, изучая волчицу, которая была ниже его в росте всего на голову. Волк бросил на него пронзительный взгляд, прежде чем толкнуться головой по его голове, оставив длинный влажный след на его лице от языка, заставив его тихо рассмеяться.       - Тогда пойдем, - сказал он, идущей рядом с ним лютоволчице, когда бодро зашагал к Винтефеллу.       Потребовалось больше времени, чем он ожидал чтобы добраться до Винтерфелла, хотя он не должен был удивляться, что ему понадобилось больше времени без лошади, наступил уже полдень, когда он подошел к окраине Зимнего городка, где раскрылись рты у более чем одного мужчины или женщины, указывая на него пальцами и перешептываясь, увидев, что «Кровавый волк» спокойно прошел, с гигантским лютоволком рядом.       - Что? – Джон услышал как один из охранников на воротах спросил.       - Позовите лорда Старка, Сноу вернулся, – отозвался другой.       - Что парень сделал на этот раз? - услышал Джон из-за стены, к большому удовольствию нескольких других гвардейцев, которые разразились смехом.       Пройдя ворота (и внутренний двор с другой стороны) и будучи в поле зрения, Джон надел свою лучшую улыбку, когда он прибавил шаг, Зима шла рядом с ним и ее уши, двигались таким образом, чтобы воспринимать больше новых звуков.       - Дерьмо, да вы издеваетесь! – сказал Рогг, один из гвардейцев, стоящий у открытых ворот, когда он посмотрел на Зиму.       Джон ухмыльнулся, немного взъерошив шерсть на голове Зимы.       - Я нашел ее в лесу, - сказал Джон.       - Что сделал мальчик... ДОЛБАНЫЕ БОГИ! - Родрик Кассель, по-видимому, пришел посмотреть на Джона и увидел лютоволка рядом с ним.       Пройдя через ворота и во двор, Джон заметил отца, дядю Бенджена, Робба, Брана и Арью, а также Элис, ее братьев и отца. Как только его отец посмотрел на Зиму, он вздохнул и уткнулся лицом в свои руки.       - Почему ты так со мной поступаешь, Джон? - сказал он, с явным раздражением в голосе.       Оглянувшись на собравшихся людей, Джон решил попробовать исправить ситуацию с Элис, которая не могла быть довольна тем, что его первым действием после выяснения, что они должны будут жениться, было сбежать не сказав ни слова. Подойдя к ней, он слегка поклонился и осторожно взял ее руку.       - Я искренне извиняюсь, если я обидел вас, оставив мою Леди, у меня не было намерения вас оскорбить, - он обаятельно ей улыбнулся, прежде чем поцеловать ее руку.       - Об этом следовало подумать, прежде чем уложить ее к себе в постель, - проворчал ее старший брат Харрион, его фингал под глазом был довольно заметен на лице.       Элис мгновение смотрела на него с прищуренными глазами, прежде чем она заставила большинство людей во дворе открыть рот, когда она довольно ощутимо отвесила ему пощечину, за исключением дяди, его и ее братьев и сестер, которые смеялись или улыбались, видя, что на этот раз у Джона возникла проблема с дамой.       - Я надеюсь, что ты больше не станешь убегать от меня, как только мы вступим в брак мой Лорд? - задумчиво спросила она приподняв бровь.       Джон поморщился, растирая покрасневшую щеку, она была безусловно сильнее, чем выглядела.        - Я постараюсь миледи, - сказал он, пытаясь изо всех сил игнорировать усмешки окружающих людей.       - И кто это? - спросила она, указывая на Зиму, которая спокойно сидела на земле, а Джон твердо держал руку на ее загривке.       - Это Зима, - сказал Джон, когда он взял ее правую руку и направил ее к волчице, которая осторожно обнюхала Элис. «Она из стаи, Зима», - Джон мысленно говорил ей когда он сосредоточился на Зиме, пытаясь разделить чувство принадлежности к волкам, которая наклонила голову в сторону, прежде чем толкнула своей мордой руку Элис.       Элис слегка хмыкнула, погладив волчицу за ушами, заставив ее повизгивать от удовольствия и закрыть глаза.       - Она не будет спать в нашей кровати, - сказала вдруг Элис, и Джон тихо рассмеялся.       - Как пожелаете, миледи, - протягивая ей руку, он сказал: - Позволите?       Элис слегка улыбнулась, взяв его под руку. - Конечно. - Затем он, Элис и Зима, вошли в крепость, улыбаясь на ошарашенные взгляды всех остальных.       * * *       То было тогда, а сейчас приближалось время его свадьбы с Элис. Отец сообщил ему, что сам король будет присутствовать, как и большинство северных лордов, многие из которых привезут своих сыновей и дочерей. Похоже, что лютоволк вызвал много разговоров и слухов, и все были готовы увидеть живой образчик герба дома Старков, даже в самом Винтерфелле волчица вызвала шумиху.       Леди Старк была почти на грани нервного срыва, когда она пришла в комнату Джона, чтобы попросить прощения за ее прошлое поведение. Излишне говорить, что она не ожидала встречи лицом к лицу с волком, почти таким же высоким, как и она, и мейстер Лювин был вынужден дать ей кубок какой-то сильной северной настойки «жизненная вода», напиток, вернее убойное пойло, перегоняемый из картофеля в который для вкуса добавляли корицу и настой трав. В больших дозах он сбивал с ног как молот, и хоть был сильно разбавлен, он справился с этой задачей.       К сожалению, Леди Старк было наплевать на Зиму, поэтому Джону по большей части пришлось держать волчицу в своих покоях, в любом случае та не хотела много двигаться, так как должна была в скором времени ощениться.       Хотя большая часть замка была на ногах, чтобы подготовиться не только к свадьбе, но и к приезду короля, Джон, под видом знакомства со своей невестой, был свободен. Так, он и Элис проводили большую часть своих дней гуляя по замку, посещая богорощу или даже совершая короткие верховые поездки, а кормилицы в это время ухаживали за Торреном и Льяррой.       - Знаешь, - внезапно сказал Джон, когда они вернулись в Винтерфелл после прогулки. - Мы никогда не говорили о Льярре.       - Что ты имеешь в виду? - сказала Элис, слегка нахмурив лоб.       - Ну, большинству женщин не нравится, что у ее мужа есть бастард, особенно если он воспитывает этого бастарда среди своих собственных детей.       Элис посмотрела на Джона. - Ты собираешься ее воспитывать?       Джон слегка кивнул. - Ее мать мертва, и я не могу подвергать моих детей «нежным милостям» леди Старк, больше чем нужно, - вздохнув, Джон убирая несколько локонов упавших на глаза. - Она - моя кровь, и моя ответственность.       - Ты собираешься быть ей отцом? - Элис спросила вскользь.       Джон слегка раздраженно проворчал. - Я, возможно, не был самым... хорошим человеком, - Элис презрительно фыркнула. - Но я держу свои клятвы. Как только мы произнесем слова перед сердце древом, я буду твоим, как и ты моей, я не отступлю.       Элис протянула руку, чтобы переплести пальцы с Джоном. - Тогда это меня устраивает. Я не могу винить тебя за Льярру, особенно учитывая обстоятельства рождения Торрена, - слегка улыбнувшись, она положила руки на поводья. - Я не какая-то южная замшелая септа, как... другие, Джон Сноу, тебе не нужно бояться, что я буду относиться к твоей дочери, как Леди Старк относилась к тебе.       Джон выдохнул с облегчением, осознавая что так и будет. - Спасибо.       Хотя они никогда не говорили плохо о леди Кейтлин напрямую, ни Джон, ни Элис, ни многие другие северяне не одобряли то, как она иногда действовала. Не смотря на то, что леди Кейтлин любила своих детей, она была южанкой. Она придерживалась веры Семерых, которая, за исключением нескольких домов, подобных Мандерли, в основном не поддерживалась на Севере. И хотя она старалась как могла, и обходилась со всеми вежливо, было очевидно, что она считала многих северян и их обычаи дикими или варварскими. Немногие ее обвиняли, так она была в конце концов воспитана, некоторая неприязнь к бастарду была ожидаема, ни одной женщине, как бы она не любила своего мужа, не понравится что тот ее позорит, но то, как леди Кейтлин обращалась с Джоном, очень многими осуждалось.       - Ты разговаривала со своим отцом? – спросил Джон.       - Да, он согласился предоставить нам двести вооруженных людей и согласился чтобы Эдд остался с нами на некоторое время.       Джон кивнул, Эдд или Эддард был младшим братом Элис, всего на год старше Джона, и поскольку третьему сыну нечего было ожидать наследства, кроме какой-нибудь маленькой крепости в землях лорда Карстарка, поэтому Элис не возражала против того что Эдд отправится с Джоном и Элис, это не только позволит, чтобы семья была рядом, но и даст Эдду шанс реализовать себя а не быть тенью отца и брата.       - Нам понадобится кто-то, кто может действовать как кастелян или капитан охраны, и Эдд достаточно опытен для обоих должностей, - сказал Джон.       - Кроме того, он не ненавидит тебя за то, что ты обесчестил его сестру, - сказала Элис с дерзкой улыбкой, заставляя Джона рассмеяться.       - Да, это верно, - согласился он.       - А ты? - спросила она.       - Отец говорил о том, чтобы предложить нам четыреста человек, скорее всего и другие лорды предложат нам людей. Восстановленный Ров Кейлин важен для всех, поэтому мы можем ожидать людей от большинства лордов, хотя я сомневаюсь, что это будет в том же количестве, что и от наших отцов.        - Мы, вероятно, сможем принять больше, а после того, как начали получать урожай с рисовых полей все больше и больше людей начали переезжать к Рву и с окрестных деревень, не так ли?       Джон кивнул. - Большинство из них - простые фермеры, обычные люди, которых призывают на сборы, когда начинается война, они не являются солдатами ни в каком смысле этого слова, тем не менее это лучше, чем вообще быть без людей.       Ничего не сказав, Элис просто поехала вперед. Это была одна из тех вещей, которые Джон любил в Элис, она по крайней мере, отчасти понимала его. Она не была человеком, с которым надо постоянно говорить, тем более такому, как Джон, иногда ему хотелось помолчать и насладиться моментом. Это не значит, что она постоянно молчала, ей нравился черный юмор, и как следствие у нее был злобный острый язычок, который она использовала, когда ситуация требовала этого.       Она также очень любила верховую езду и стрельбу из лука, хотя и не очень хорошо владела мечом, в отличие от его сестры Арьи, хотя она призналась, что носит с собой кинжал, никто же не знает, в конце концов когда кинжал понадобится.       Поднимаясь на последний холм перед Винтерфеллом, они на мгновение остановились. К Винтерфеллу приближалась длинная вереница лошадей на различных расстояниях от Винтерфелла. Скорее всего, это были лорды Севера, так как именно в этот день их пригласили приехать. Некоторые, такие как Сервины, Гловеры и Толхарды прибыли несколько дней назад, хотя большинство, казалось, прибывают сейчас. Ускоряя своих лошадей, Джон и Элис догнали ближайшую свиту людей, которые ехали мимо. Герб, на котором изображен коричневый лось с черными рогами на оранжевом поле, принадлежал лорду Халису Хорнвуду, он ехал с женой Донеллой и с их сыном Дарином, именно с ним, доверенный человек лорда Карстарка пытался устроить брак Элис.       - Лорд Хорнвуд, леди Хорнвуд, - поздоровался Джон, почтительно склонив голову, когда они их догнали.        - Да чтоб меня… - пробормотал лорд Хорнвуд, когда он вгляделся в лицо Джона. - Я знал о слухах, но я не верил... - он замолчал, прежде чем собрать все мысли, которые его беспокоили. - Мне очень приятно познакомится с вами, юный Старк, - сказал он.       - Я еще не Старк, - сказал Джон. - По крайней мере, пока не прибудет Король.       - Ах, - лорд Хорнвуд отмахнулся от оправдания. - Глядя на тебя, я бы сказал, что ты больше всех похож на Старка. Точно так же, как твой отец, - он закончил, заставив Джона скептически поднять брови. Из того, что знал Джон, его отец не был таким же авантюрным, как сам Джон, но он все же полагал, что лорд Хорнвуд знал это гораздо лучше, чем Джон.        - Благодарю Вас, милорд, - сказал Джон с еще одним небольшим поклоном головы.       - И вы, должно быть, леди Карстарк? - сказал Хорнвуд, почтительно кивнув головой.       - Да, милорд, - ответила Элис.       Халис Хорнвуд одобрительно кивнул. - Она будет для тебя прекрасной женой, юный Старк, хотя из того, что я слышал, она уже доказала, что она может выносить тебе детей, - он слегка пошутил, в результате чего Джон и Элис засмеялись, совсем не смутившись.       - Можно сказать, что у нас есть практика для брачной ночи, - сказала Элис с улыбкой, заставив лорда Хорнвуда и его сына Дарина засмеяться, а леди Донелла не поддержала веселье сжав вдруг задрожавшие губы.       - Неслыханно, - сказал Халис, прежде чем ухмылка растянулась на его лице. - Хотя обычно человек ждет таких действий, пока он хотя бы обручится.       Джон нервно кашлянул, когда он потер рукой шею. Его первым побуждением было напасть, так как это последнее замечание можно было рассматривать как оскорбление, и из выражения в глазах Элис и леди Донеллы он мог видеть, что они также не одобряли этот последний комментарий.       - Ну, например я, супруг, думаю что лучше не практиковать с другой женщиной после того, как он скажет свои свадебные обеты, - резко сказала леди Донелла, заставляя Лорда Хорнвуда вздрогнуть, в то время как его сын пытался скрыть свой смех, чтобы его мать не заметила, что он смеется. - Не смейся сын, если я когда-нибудь узнаю, что ты позоришь свою жену после того, как ты женишься на ней, я возьму тебя, перегну через колено и накажу, как раньше, когда ты был мальчиком, - эти слова, по крайней мере, заставили Дарина перестать смеяться.       Ни для кого не было секретом, что Халис Хорнвуд изменил своей леди жене, когда та уехала погостить к своим родственникам в Белую Гавань, и через время родился бастард которого назвали Лоренс, в настоящее время он воспитывался у Гловеров. Из того, что Джон знал, она достаточно хорошо относилась к мальчику, не любила как мать, но было больше похоже на тетю, и гораздо добрее, чем к большинству бастардов в Вестеросе, она сама договорилась с лордом Гловером о воспитании мальчика после того, как ему исполнилось восемь лет, это была обычная практика для большинства сынов из благородных домов.       Следующие несколько минут были очень неудобны. Лорд Хорнвуд изо всех сил старался не усилить гнев своей леди жены, Дарин в этом был с ним в одной лодке. В то время как у Джона и Элис на языке крутилось несколько остроумных комментариев, но им пришлось их отложить, чтобы не оскорбить гостей, которые привезли подарки на свадьбу.       Разговор вскоре снова возобновился, по крайней мере, когда они заметили другую группу всадников, которые ехали к ним, Джону даже не нужно было смотреть на их сигилу, чтобы признать их как Амберов. Самые маленькие из них выглядели ближе к семи футам, и, когда они приблизились, Джон увидел, что эти две «поменьше» - обе девочки, вероятно, дочери лорда Амбера. Сам великан был окружен двумя из трех его сыновей, они оба были с копной красновато-коричневых волос и бородами, а борода Великана была почти полностью седой, смешанной с несколькими вкраплениями коричневого цвета.       - Кровавый Джон – расцвел Большой Джон, когда догнал их. - Посмотри на себя, с каждым днем ты становишься больше похожим на своего отца из того, что я вижу, - гигантский человек засмеялся, когда он ударил Джона по спине так, что заставил Джона накренится с лошади.       - Люди постоянно говорят мне это, - сказал Джон смущенно.       - Позвольте мне познакомить вас с моими мальчиками, вот этот мой первенец, Маленький Джон, как его называют люди, - хотя Джон не мог ни на миг понять почему, поскольку человек справа от лорда Амбера был, по крайней мере, столь же большим и широким в плечах, как и его отец, указывая на левую сторону, продолжил:- Мой другой мальчик Берон, и мои две дочери Бекка и Лисса, - закончил он, указывая на двух своих дочерей, которые хоть и были высокими, не были толстыми и некрасивыми, но вряд ли хоть одну из них их короновали Королевой Любви и Красоты на турнире, хотя… вряд ли нужно было пить, чтобы спать с ними.       - Милорды, миледи, - Джон приветствовал их кивком.       - Наконец-то маленький волчонок Брандона женится, да? - великан спросил со смехом. - Наступило время, когда кто-то укротил Кровавого Волка Севера, - сказал он с подмигиванием Элис. - Как ты справилась с этим девушка?       Что-то пробормотав, Элис покраснела.       - Что это было, девочка? - спросил Большой Джон, когда Берон, который был ближе всего к ней, рассмеялся.       - Она сказала, что заблудилась, нашла дорогу к его кровати и решила оставить его себе, - сказал Берон, заставив всех остальных и Джона с Элис засмеяться.       - Ах, юная любовь, точно так же, как я и твоя мать, когда я был молод, - сказал Большой Джон своему младшему сыну. - Я рассказывал тебе об этом...?       - НЕТ! –закричали оба сына лорда Амбера. - Мы не хотим больше слышать ваши грязные рассказы о матери.       Большой Джон разделил ухмылку с Джоном и Элис, но воздержался от дальнейшего повествования. Всю оставшуюся дорогу до Винтерфелла было потрачено на разговоры на общие темы, хотя заметно более непристойные, поскольку Амбер не был тем, кто ограничивал свой язык вежливым разговором. Их группа была одной из последних, кто прибыл. Как и другие лорды, их семьи и его собственный отец, мачеха братья и сестры стояли во дворе, когда они спешились.       - Поспешите и переоденьтесь в праздничную одежду, король приедет вместе с Мандерли в течение этого часа , - сказал его отец, заставив как Джона, так и Элис расширить глаза, хотя Джону было легче, чем Элис, поскольку он просто должен был переодеться, в отличие от Элис, которая начала беспокоиться о Боги знают, скольких вещах. Она однако была счастлива, когда настоящая орава северных дам налетела на нее, чтобы предложить помощь.       Джон не знал, как им это удалось, но к тому времени, как он быстро принял ванну и переоделся в свою лучшую одежду, пару темных кожаных брюк, коричневую тунику с серым лютоволком на груди, и плащ, с воротником из шерсти черного волка, Элис уже вымылась, убрала волосы в красивую прическу из мягких локонов и кос, надела черное с серебром платье, украшенное пылающим белым солнцем дома Карстарк, и даже сумела нанести макияж на лицо. Когда он впервые посмотрел на нее, где она стояла рядом с отцом во дворе, он онемел. Он всегда знал, что она красивая девушка, но и не слышал чтобы ее описывали как прекрасную, скорее холодную как Север, но, сейчас она была особенно красива, с красными губами, ее ресницы были слегка подкрашены, несомненно чтобы привлечь внимание к глазам, и самый легкий намек на румяна на ее щеках.       - Волк будто ослеп, - внезапно прорычал Большой Джон, вызывая вспышку смеха.       - Вы прекрасно выглядите, миледи, - сказал Джон хрипло, поцеловав руку Элис.       - Вы тоже хорошо выглядите, милорд, - улыбнулась она, чуть присев в реверансе.       Занимая свое место рядом с ней, и возле отца, Джон старался изо всех сил, чтобы оставаться неподвижным, пока они ждали короля и Мандерли, после того как они услышали звуки их лошадей, казалось прошел год, пока Королевский эскорт въехал во двор.       Возглавляли шествие пара рыцарей Штормового Предела, несущих знамена черного коронованного оленя на золотом поле Дома Баратеонов, после чего последовала еще одна пара рыцарей, несущих русалку Дома Мандерли. Следующим по очереди были двадцать рыцарей в цветах баратеонов или Мандерли, которые ехали в колонне вместе. Затем появились Королевские гвардейцы. Впереди был не кто иной, как Барристан Селми, величайший рыцарь во всем Вестеросе, его белый плащ сверкал на солнце. Позади него ехали бок о бок, еще два королевских гвардейца, а затем король, и Джон изумленно смотрел на него, как и многие другие.       Куда пропал легендарный воин, который проломил грудь Рейегара у Трезубца, человек, который выиграл три победы за один день у Летнего Замка, вместо него был человек с большой черной бородой,приправленной сединой. Если бы не тот факт, что он носил корону, Джон посчитал бы его родственником лорда Вимана Мандерли, который сам был таким толстым, что не мог ездить на лошади, и действительно, рядом с королем в богатой резной карете красного дерева ехал лорд Виман. За королем и лордом Виманом были еще одна пара Королевских гвардейцев, за которой следовали двое грузных мужчин, которые должны были быть сыновьями лорда Вимана - Венделлом и Вилисом, а внучки Вимана, Вилла и Винафрид и жена его сына Виллиса - Леона Вулфилд ехали с лордом Виманом в его карете.       Все, как один, мужчины и женщины во дворе преклонили колено перед королем, которому нужно было поставить деревянное подножие рядом с лошадью, чтобы он спустился. Король быстро подошел, с мрачный взглядом на лице. Притормозив перед лордом Старком, он остановился и жестом указал, чтобы люди встали.       - Ты растолстел, - сказал он, глядя на лорда Старка.       Джон почувствовал, как краска поползла вверх по его шее, и он непроизвольно кашлянул, но, к счастью, его лорд-отец отвлек короля, подняв брови и шутливо кивнув в сторону большого живота короля.       Король и его отец несколько секунд смотрели друг на друга, прежде чем оба рассмеялись и обнялись.       - Будь прокляты Боги, Нед, это было слишком долго, когда я видел Север. Посмотрев на Джона, его глаза широко раскрылись. – Так значит, это он? Бастард Брэндона?       Джон смущенно сдвинул брови, снова кто-то назвал его бастардом его дяди Брандона. - Ваша Милость? – спросил он.       Король нахмурился. – Боги, Нед, ты не сказал ему?       Его отец слегка покачал головой. - Я объясню позже Джон, даю тебе свое слово.       Что-то странное происходит, Джон знал это, но принял тот факт, что прямо здесь и сейчас, вероятно, не лучшее место для вопросов.       - Ну, мальчик, позволь мне взглянуть на тебя, - сказал король, когда он шагнул перед Джоном.       Слегка выпрямившись Джон молчал, когда король осматривал его сверху вниз, прежде чем удивить Джона, схватив его в объятиях и взъерошив волосы.       - Будь я проклят, если ты не похож на него, а это твоя жена? – спросил он, когда он сместил свой взгляд на Элис, которая глубоко присела в реверансе перед ним.       - Ваша Милость, - произнесла она.       - Хмм, ты симпатичная девушка, - сказал король. - А твой мальчик? Я слышал, что нужно сделать две легитимизации, - сказал он.       - Мой сын спит Ваша Милость, - сказал Джон. - Кормилицы за ним присматривают.       Король кивнул: - Очень хорошо. Джон Сноу, преклони колено.       Джон слегка сглотнул, когда опустился на одно колено и склонил голову, «это действительно происходит», - подумал он.       В моей власти, как короля, я, Роберт из дома Баратеонов, Первый этого имени, король Андалов, Ройнаров и Первых людей, именую вас как Джона Старка и лорда Рва Кейлин, и отныне, вашему сыну и их сыновьям это будет даровано, начиная с вашего сына Торрена из Дома Старков. Вы клянетесь, что будете соблюдать свои клятвы как лорд, почитать своего отца, своего вассального лорда и своего короля?       - Да, Ваша Милость.       - Затем встаньте, как Джон из Дома Старков.        Поднявшись, он поймал взгляд отца, улыбающегося ему, прежде чем король схватил его еще в одно объятие и стукнул по плечу свей лапищей:       - Подойдемте, есть и пить, а завтра свадьба, - внезапно крикнул король, заставив мужчин приободриться, и обняв за плечо Джона, король отправился вглубь Винтерфелла.