* * *
Вильям приходит снова через неделю, когда новость о свадьбе отзывается только сырым воспоминанием. Почти. Крису удобнее было думать, что ему послышалось, почудилось, приснилось. Гораздо проще чувствовать себя сумасшедшим, чем медленно сходить с ума в одиночку. Его «завтра» может не настать, если он не соберет себя по частям. Склеит битые обломки. Свяжет спутанные мысли. Выстроит планы на будущее. Магнуссон не придает значения тому, что Крис курит в гостиной. Он молча проходит к дивану и кладет сверток бумаги на журнальный столик. — Что это? — Крис глубоко затягивается, прикрыв глаза от удовольствия. Каждый день как в тумане, и искать во тьме проблески света бессмысленно. Шистад надавливает большим пальцем на конверт, подсовывая его к себе. Из-за клубков дыма перед глазами ничего не разобрать. Только расплывающийся кудреватый шрифт на небесно-голубом фоне. В голову, как муравьи, закрадываются дурные мысли. Крис ведёт дрожащими пальцами по гладкой бумаге и стряхивает пепел на стол. — Приглашение на свадьбу, — Вильям произносит с будничной веселостью, не скрывая улыбки. У него впереди новая жизнь — семейные хлопоты, уют и очаровательная жена. У Криса тотальный крах. Обрыв, из которого кубарем летишь вниз. Жирная точка, поставленная чужой рукой. Финал, и не он пойдет под венец. Зияющая дыра разрастается, рвет по живому, кромсая тонкие швы и шрамы. Шистаду не справиться, не излечиться. — Убери, — Крис рычит с отвращением, стряхивая пепел на стол. Нервно рыскает по карманам в поисках сигарет и не видит распечатанной пачки прямо у него перед носом. Он больше ничего не видит. Он больше ничего не чувствует. Он больше не… Нет, он в н ё м полностью и до конца. Вильям скидывает пачку на пол, хватая Криса за запястье. Сдавливает со всей силы, будто не верит в происходящее, и ловит его туманный взгляд. Крис высох, почернел от тоски за два месяца, но он никогда не позволял себе говорить в таком тоне с Вильямом. Со своим лучшим другом. Бывшим лучшим другом. — В смысле? Магнуссон выпускает его руку с разочарованным вздохом. Для Криса это удар ниже пояса. — Убери этот конверт к хренам, — Шистад подрывается на ноги, опрокидывая пепельницу. — Я не приду. У него в глазах вздымается пепельно-серая буря. Рассыпается горами боли и оседает грузом на дне. Крис больше не хочет видеть Вильяма, не хочет его в своей жизни. Он должен начать сначала там, где наступил конец. — Ты мой лучший друг, — Магнуссон останавливается за его спиной. — Друг, говоришь? — Крис с горькой усмешкой сжимает пальцы в кулак. — Тогда забери свое приглашение и свали из моего дома, друг. Вильям вздрагивает от его хлесткого голоса и отворачивается. Внутри что-то лопается, и он не может сообразить что. Ярость, вспыхнувшая спичкой, утопает в безысходности. Магнуссон выходит за дверь, оставив приглашение на столе. В спину врезается звук разбивающегося стекла, и он замирает на последней ступеньке.* * *
— Вильям, он не придёт, — Нура с сожалением смотрит на Вильяма, поправляя белую юбку своего платья. — Нам нужно идти, не то опоздаем. Родители Вильяма нервно топчутся возле загса, но Магнуссон не сходит с места. Он уверен, что Крис придёт. Он уверен, что Крис не оставит его в такой важный день. Свадьба, о которой так долго мечтала Нура и к которой медленно привыкал Вильям. Он должен быть рядом с ним. — Подождём ещё минуту, — Вильям оглядывается по сторонам, выискивая знакомую машину. Ничего. Только толпа гостей, которая просит торжества и ярких эмоций. — Минута ничего не изменит, — Нура обнимает себя за плечи, чтобы согреться. — Крис перебесится, и завтра поговоришь с ним. Сатре умеет успокаивать своей улыбкой и сладким голосом. Она умеет терпеть, и с характером Вильяма иметь такую жену — настоящее сокровище. Но без Криса жизнь Магнуссона никогда не будет полноценной, и он не может перестать думать об этом. — Хорошо, пошли, — он тяжело вздыхает, взяв Нуру за руку. Вильям должен думать только о свадьбе.* * *
Магнуссон надевает Нуре на палец кольцо, ощущая её дрожь. Нура — самая красивая невеста из тех, которых он когда-либо видел. Точнее не невеста уже, а жена. Она улыбается восхищенно, счастливо, и Вильям готов любоваться ею бесконечно. Её белоснежное длинное платье. Её сияющие глаза. Её сердце, которое так доверчиво бьётся. Но внутри обрывается нить, глухо ударяя по ребрам. Вильям снова слышит звук бьющегося стекла, и горсть осколков оседает где-то под ребрами. Сегодня он обрел жену и потерял лучшего друга. Утрата, которую ничем не восполнить, не сгладить, не вычеркнуть. Крис был для него семьей. Был, был, был… В голове тоскливо воет ветер, и Вильям вздрагивает от боли, когда замечает возле загса разбитую бутылку и малиново-красную лужу вина. Он потерял Криса навсегда.