***
В помещении клуба «Стигмат» царил полумрак, но не тот уютный и тепловатый его вид, а совсем другой – холодный, жёсткий, ближе к центру комнаты разгоняемый синим цветом потолочных люстр, свисавших на длинных штырях, похожих на штыки. Перегородки из голубовато-синего плексиглаза отделяли друг от друга зоны отдыха – небольшие, но тяжёлые столики, окружённые кожаными диванами. В отличие от многих заведений подобного профиля, музыку тут включали негромко: она должна была идти не фоном и не оглушать, а лишь расслаблять, при этом не мешая собеседникам вести важные разговоры. Танцующих было немного; основная часть клиентуры предпочитала расположиться на диванах и предаваться либо беседам, либо куда менее легальным удовольствиям. Обычно на втором этаже таких злачных местечек рапсолагаются ложи для особо важных персон, де последние, восседая солидно и величаво, как императоры, решила и вершили судьбы таких же, как и они сами, представителей тёмной стороны жизни города. Но в «Стигмате» второго этажа не было. Негласный распорядитель местных бандитов сидел здесь же, с простыми смертными, занимая дальний от входа диван. Его мини-кабинет был огорожен полупрозрачными синими ширмами, через которые при желании можно было увидеть всё, что происходило внутри. Но вот только никто и никогда на это не решался. Сам хозяин этого вертепа сидел ровно посреди дивана, вальяжно развалившись и лениво поглядывая по сторонам. Он казался расслабленным, однако ничего не ускользало от цепкого взгляда его красивых кофейных глаз. Он был высоким, прекрасно сложенным, с точёными чертами лица и большими кистями рук с длинными пальцами, которые угрожающе сжимались в кулаки, стоило чему-то пойти не так. Отдыхавший тигр всегда оставался тигром, и никто из окружения Криса никогда об этом не забывал. Кто на самом деле этот человек – никто не знал. Имя являлось практически единственным известным фактом о загадочном иностранце. Крис не рассказывал о себе, не вёл задушевных бесед, не заводил друзей; он просто сидел здесь, в клубе, и дела свою работу, на которую его поставили два года назад ребята из высшего эшелона их небольшой группировки. Внешность манекенщика скрывала довольно живой ум и неплохие организаторские способности, и Крис вполне мог бы метить и повыше, но прямо сейчас ему было комфортно находиться здесь – в полутёмном помещении вверенного ему клуба «Стигмат». Этот человек за годы своей непростой службы на синдикат успел выработать привычку никогда не демонстрировать своё настроение, поэтому непроницаемое выражение лица стало его постоянной маской, и сейчас это было как раз кстати. Потому что Крис был раздражён. Он сидел на диване, уже битый час тасуя новёхонькую колоду карт. Вокруг него расположились ближайшие к нему товарищи, те самые, которых в определённых кругах принято называть «братьями». Они негромко переговаривались друг с другом на самые тривиальные темы, но татуированные руки и цепкие, жестокие взгляды и циничные кривые ухмылки ясно давали понять всякому, дерзнувшему подойти ближе, чем на десять шагов, что лучше держаться от этих ребят подальше. Крис тасовал карты автоматически, даже не планируя играть. Он думал о чёртовом пареньке, который либо его подвёл, либо решил, что у него есть ещё одна жизнь в запасе, и ему безнаказанно удастся обмануть опасного человека. В любом случае, обстоятельства складывались не так, как хотелось Крису. И в таких ситуациях он обычно брал всё в свои руки и исправлял ошибки, используя методы, которые совершенно не нравились правоохранительным органам. И если бы последние могли, они бы с удовольствием поймали этого иностранца и призвали бы к ответу. Но увы: в те редкие моменты, когда это было нужно, он умело ускользал от них. И вскорости, скорее всего, снова придётся применить на практике эти нехорошие умения, хотя не хотелось бы. Крис хмыкнул и бросил колоду на стол. Один из сидевших на соседнем диване бандитов молча привстал и, взяв карты, начал раздавать их. Остальные вяло наблюдали за ним, не прерывая разговора. Глубоко вздохнув, Крис откинулся на спинку дивана и прикусил нижнюю губу. Жаль, конечно, этого МёнГиля, но проблему нужно решать как можно скорее, потому что тут действовали такие же правила, как и в сложных механизмах: если одна деталь, пусть даже самая мелкая, начинала функционировать неправильно, то вся система давала сбой. Значит, нужно было либо заменить эту деталь, либо вовсе убрать её: кто знает, может, без неё всему механизму станет только легче. Да и вообще, МёнГиль с самого начала настораживал. Хитроватый и довольно неприятный парень, приспособленец и пиявка. Конечно, выбора особо не было, да и он тогда сам пришёл в клуб, предлагая помощь в освоении нового сегмента рынка. Его привёл предыдущий курьер – он хотел соскочить с крючка, предоставив себе замену. Он и соскочил, кстати: по полицейским сводкам, он пропал в горах, катаясь на лыжах. Бедняга. Хотя… Вполне логичный конец: чтобы скрыть такое количество переломов, лучше всего сбросить тело в ущелье, откуда его вряд ли удастся достать. И всё. Из преступных синдикатов редко уходят, как и из полиции: просто так покончить со всем никому не позволено. Но некоторые всё же с этим справляются и исчезают вдали, правда, оставляя за собой длинный кровавый след. Крис медленно подался вперёд и потянулся за сифоном с водой, стоявшим на столе перед ним. Налив себе полстакана, он зачем-то отсалютовал стене напротив и залпом выпил. Он не любил алкоголь, предпочитая мыслить ясно и чётко. Кроме того, для воспитательных или карательных мер рука всегда должна быть твёрдой. Завтра же нужно отправляться в этот Ингван и требовать объяснений от МёнГиля, а потом – действовать по обстоятельствам. Может быть, придётся даже отправить паренька к чертям. И помочь ему теперь мог только бог.Глава 7. Искупление.
15 марта 2019 г. в 08:53
СеХун, складывавший стопочкой подписанные прокурором протоколы, искоса наблюдал за ЧунМёном. Юноша, сгорбившись, сидел на краешке стула; он обнимал себя руками и время от времени что-то неслышно шептал.
– Видимо, опознание уже закончилось, – пробормотал себе под нос молодой полицейский, небрежно отодвигая в сторону дырокол. – Надеюсь, он хотя бы в обморок не грохнулся.
– Грохнулся, – весело ответствовал сидевший рядом ЧонДэ, положив ноги на стол и откинувшись на спинку стула. – Потом пришёл в себя с помощью нашатыря. Приятеля своего этот молодчик опознал, так что протокол ты оформил как нельзя кстати.
СеХун нахмурился и покачал головой. Его всё ещё беспокоило это дело, и он не собирался соглашаться с выводом, который его начальнику казался очевидным. Но об этом можно было поговорить потом, без посторонних ушей.
– Он долго будет здесь сидеть? – молодой полицейский кивнул на бледного ЧунМёна. – Тут не богадельня. Сказать ему, чтобы выматывался?
– Ты не имеешь права этого делать, сынок, – хмыкнул ЧонДэ, лениво потягиваясь. – Пусть себе сидит; он ведь никому не мешает.
Детектив не успел договорить фразу до конца, как дверь распахнулась, и в участок буквально влетел человек. Смуглый, высокий, атлетически сложенный, одетый в дорогое чёрное пальто и ослепительно белый шарф, он казался здесь абсолютно инородным телом.
Но сам он так явно не считал. Кинувшись к ЧунМёну, он ласково сжал плечо юноши. Последний тут же поднял глаза и едва слышно прошептал: «Профессор…».
– «Профессор»? – тихо фыркнул ЧонДэ, выдвинув нижний ящик стола и сгибаясь чуть ли не втрое, чтобы там порыться. – Ты только посмотри…
СеХун покосился на смуглого и ЧунМёна и присел на корточки рядом с детективом.
– Вы его знаете? – спросил он, исподлобья глядя на начальника.
– С чего ты взял? – весело бросил ЧонДэ, роясь в пухлой папке. – Я вижу этого молодчика впервые.
– Вы врёте, – с прямотой, свойственной юности, заявил СеХун. – Вы спрятались, как только он вошёл сюда, а ещё обронили весьма интересную фразу.
ЧонДэ посмотрел на юношу и хмыкнул. Сунув папку в руки СеХуна, детектив выпрямился и громко и отчётливо сказал:
– Привет, Тао.
Подпрыгнув от неожиданности, смуглый повернулся к говорившему и с изумлением оглядел того с головы до ног.
– Чен? – с сомнением в голосе проговорил он. – Что ты здесь делаешь?
– Служу, – пожал плечами ЧонДэ. – А ты, я слыхал, профессором заделался.
Тао с презрением сморщил нос и скрестил руки на груди. Он довольно быстро взял себя в руки и теперь смотрел на детектива с явной воинственностью во взгляде. СеХун, спрятав папку обратно в ящик, тоже выпрямился и переводил взор с одного на другого, не вполне понимая, что здесь происходило. На встречу старых друзей это походило мало: неприкрытая враждебность ощущалась почти физически. На фоне это напряжения на группку молодых людей, вошедших в помещение участка вслед за профессором, не обратили никакого внимания.
– Я ожидал чего-то в этом роде, – с достоинством в голосе выдал Тао. – Такой, как ты, мог найти место лишь в грязной дыре, как этот Ингван.
СеХун поднял брови. Профессор и не думал понижать голоса, явно демонстрируя, насколько ему плевать, какую реакцию его слова вызовут у всех вокруг. Он производил впечатление и явно знал об этом, даже привык ко всеобщему вниманию. И выглядел этот Тао соответствующе: в его облике был шик. Подобного человека можно было встретить на светском рауте или на самых верхних этажах стеклянных столичных бизнес-центров, но никак не в тесном провинциальном полицейском участке.
– Уйти из Интерпола, чтобы в итоге пустить свою жизнь под откос и поселиться здесь… – Тао картинным жестом обвёл комнату рукой. – Какая злая ирония!
– Бывает, – ЧонДэ, улыбаясь, уселся в кресло и устроился поудобнее. – Но ты пришёл сюда явно не для того, чтобы собирать материал для моей биографии, так?
– Так, Чен, – профессор подошёл ближе и опершись красивыми ладонями о стол. – Кан МёнГиль. Мой ученик. Что с ним?
Детектив вздохнул и, взяв со стола зубочистку с отгрызенным кончиком, засунул её в рот. Тао неотрывно наблюдал за ним, сверкая глазами необычного чайного цвета.
– Уже ничего, – вымолвил ЧонДэ, устроив зубочистку в уголке рта. – Он у нас в морге.
Профессор с силой сжал зубы; его ноздри раздулись. СеуХун, отстранённо наблюдая за этим, про себя подумал, что этот парень совершенно не владел собой. Все его эмоции были на поверхности, наружу, как оголённый провод.
– МёнГилю всего двадцать один год, – с нажимом проговорил Тао, наклоняясь ещё ниже.
– Был, – равнодушно поправил его ЧонДэ. – В морге твой молодчик. Туда попадают все холодненькие, и при этом неважно, десять лет им, двадцать или сто.
Профессор нахмурился. Повернувшись, он посмотрел на своих юных спутников. Те стояли молча, как один, жались друг к другу; на их гладких лицах был написан ужас. Казалось, ни у кого из них не было сил ничего сказать или сделать, и потому они просто замерли, как вкопанные.
– Идите в машину, – отрывисто приказал им Тао. – И заберите с собой ЧунМёна. У меня в бардачке есть фляга; дайте ему отпить оттуда.
Юноши тут же пришли в движение; казалось, они только и ждали, чтобы кто-нибудь взял над ними шефство.
ЧонДэ флегматично жевал зубочистку, провожая равнодушным взглядом выходивших. Он являл собой олимпийское спокойствие, контрастируя с эмоциональным и экспрессивным профессором, но последний по какой-то причине вызывал к себе невольные уважение и симпатию.
СеХун прищурился, наблюдая за Тао. Тот назвал детектива как-то странно, по прозвищу, да и вообще, поведение их обоих свидетельствовало о том, что они были знакомы раньше, и профессор упоминал что-то об Интерполе… Скорее всего, они служили там вместе. И очень странно, что после международной полиции ЧонДэ решил уйти работать в захолустный участок – это было не просто падением, а настоящим головокружительным пике на самое дно.
– Итак, – Тао поднял подбородок, став тут же ещё воинственнее. – Что с МёнГилем?
ЧонДэ вынул изо рта огрызок зубочистки, грустно посмотрел на него и выбросил в мусорное ведро. Потянувшись и заложив руки за затылок, он лениво произнёс:
– У тебя плохо со слухом? Я же сказал: он в морге, твой МёнГиль. ЧонИн сейчас им занимается.
– Что? – глаза Тао расширились. – Кай тоже здесь?!
– А почему нет? – детектив улыбнулся одними губами; глаза при этом оставались холодными. – Из Интерпола уйти можно. Из полиции в общем – нет.
Профессор сжал челюсти и зло посмотрел на ЧонДэ. Последний молчал, спокойно выдерживая тяжёлый взгляд. Через добрую минуту этой дуэли Тао раздражённо цокнул языком и повернулся к СеХуну.
– Отведите меня к МёнГилю, юноша, – потребовал он. – Я хотел бы поговорить с судмедэкспертом и убедиться, всё ли делается для того, чтобы разобраться в этом деле.
– Сомневаешься в уровне квалификации ЧонИна? – ровно спросил ЧонДэ, не меняя позы.
– Сомневаюсь во всём вашем затрапезном участке, – отрезал профессор. – Мой ученик погиб, Чен. Мой ученик. Я хочу разобраться в этом деле и понять, в чём причина; для меня это принципиально важно.
СеХун в нерешительности покосился на детектива. Последний молчал, безучастно глядя в потолок; казалось, он хотел полностью отстраниться от дел, творившихся вокруг.
Молодой полицейский снова посмотрел на Тао. Ему импонировал этот уверенный в себе и участливый человек, который просто полыхал жаждой справедливости и желанием докопаться до сути. Это всё так гармонично сообразовывалось с принципами самого СеХуна, что хотелось немедля броситься на помощь смуглому рыцарю.
Но правила субординации были строги: начальником СеХуна являлся ЧонДэ, а не Тао, так что слова воодушевлённого профессора абсолютно ничего не значили тут, в тесном помещении провинциального полицейского участка, освещенного зернистым светом тусклых потолочных ламп.
Но профессор не торопился уходить. Он ждал, стоя у стола детектива прямо, как офицер парадной гвардии какого-нибудь европейского королевства. На дне его красивых янтарных глаз полыхал дикий огонь, но черты лица, обычно подвижные и живые, сейчас будто застыли.
ЧонДэ никак не реагировал на своего старого знакомого. Он смотрел вверх, изучая потолок с таким интересом, будто впервые его видел, а не наблюдал в течение нескольких лет.
Неловкое молчание явно затянулось. Все остальные сотрудники участка, словно почувствовав повисшее в воздухе напряжение, невидимыми молниями разрывавшее небольшое помещение на части, притихли: каждый понизил голос и старался не смотреть в сторону экзотичного гостя, но не всегда получалось.
Какое-то шестое чувство подсказало СеХуну, что не стоило прерывать молчаливый диалог двоих старых знакомых. Не говоря ни слова, они, казалось, прекрасно понимали друг друга.
Наконец ЧонДэ, медленно опустил руки и, посмотрев на профессора, кивнул своим мыслям. Детектив встал с места и кивнул Тао со словами:
– Следуй за нами.
А затем последовал к двери, ведущей в подвальные помещения.