Надежда

Поднявшийся холодный ветер яростно хлещет бредущего мужчину морозными плетьми осеннего ливня. Стонут деревья, прогибаясь под тяжестью потемневшего неба. Кастиэля бьет мелкая дрожь: от боли, от холода, от одиночества. У него давно уже закончились слезы, теперь за него плачет само небо. Если бы он мог все исправить, все изменить. Взять обратно те ужасные слова, что наговорил Дину при их последней встречи. Теперь он уже никогда не сможет извиниться, вновь доказать своему человеку свою любовь и свою преданность. Никогда… А как светло, как хорошо все начиналось! День, когда он признался Дину в своих чувствах, навсегда останется самым светлым в памяти Кастиэля. Кроатон бушевал уже год. Дин еще не превратился в того сурового, безжалостного лидера, каким суждено будет ему стать через каких-то два года, но жизнь, полная лишений, и потеря Сэма, уже оставили глубокие шрамы в его душе. Кастиэль никогда не оставлял своего человека. И когда немногие выжившие сплотились вокруг них в некий отряд ополчения против кроатов, Кас с радостью стал его правой рукой в деле организации пост-апокалиптического общества. Многому предстояло научиться: метко стрелять, быстро перемещаться и быть всегда предельно бдительным. Кастиэль стал обычным человеком, а быть человеком оказалось намного сложнее, чем представлялось ангелу. Сосуд стал просто телом, которое постоянно требовало внимание к своим потребностям. Теперь Кастиэлю необходим был шестичасовой сон, регулярное питание и медицинская помощь даже при порезах и синяках, так как сам организм регенерировал очень медленно. Приходилось так же беречь себя, так как даже банальная простуда могла теперь перерасти в пневмонию, а там и отбросить коньки не долго. Но самым сложным оказалось не это. Привязанность к Дину и кроткая нежность, свойственная Касу-ангелу, теперь переросла в болезненное вожделение и сжигающую страсть. Контролировать это было сложно: теперь, находясь возле охотника, Кастиэль испытывал волнующие проявления физической любви: кровь приливала к ушам, сердце отчаянно колотилось, желудок проваливался куда-то в район пяток, а в штанах сладостно напрягалось. Быстро разобравшись, что к чему, Кас научился самостоятельно справляться и с этой потребностью. Но разрядка приносила лишь физическое облегчение, морально же бывший ангел оставался подавлен и неудовлетворен. Это не укрылось от глаз лучшего друга. В надежде помочь, охотник нашел ему девушку, предварительно дав подробные инструкции. Когда Дин ему это разъяснял, не стесняясь в выражениях и терминах, Кас испытывал чудовищную неловкость. Тогда в нем было больше от того старого Кастиэля, наивного небесного ежика в тумане, чем Каса сегодняшнего, навсегда утратившего свое ангельское «Я». В тот момент Кас отчаянно краснел, отводил глаза в сторону и непрестанно облизывал пересохшие губы. Закончив свою короткую лекцию, Дин буквально втолкнул его в комнату к той девушке. И Кастиэль сделал все в точности, как говорил ему Дин. Наверное, даже в этом он боялся разочаровать своего человека. Секс с другим человеком определенно был приятнее, чем с собственно рукой, но в моральном плане все стало только хуже. Теперь к чувству неудовлетворенности примешалось и чувство вины, которое лишь отчасти компенсировалось ревностью. Дин тоже не сидел в келье, и опробовал, казалось, всех женщин в их небольшой на тот момент общине. Непреходящее сексуальное напряжение стало одной из причин, по которой Кас стал принимать наркотики. Началось все с травы. Она помогала расслабиться, да и секс с нелюбимыми людьми протекал проще. Покачиваясь на волнах, воспетых еще Бобом Марли, Кастиэль забывал, что под ним стонет совсем не Дин, что его крылья давно осыпались прахом, что мир, который он знал и любил, давно мертв. Дин до поры до времени не знал об этом новом увлечении своего ангела. Словно ребенок-подросток, боящийся гнева родителей, Кас скрывал от Дина свои запасы смесей, из которых выучился скручивать косяки. Но однажды Винчестер нагрянул к нему неожиданно, застав бывшего ангела, блаженно затягивающимся самокруткой. Дин тогда сильно разозлился. Он выбил косяк из рук Каса, но тот продолжал довольно улыбаться, расслабленный тягучим мороком травяного наркотика. - Кас, да ты совсем охренел! – Дин буквально задыхался от праведного гнева, - Какого черта ты творишь?! - Раз уж я теперь человек, а мир катится в тартарары, почему бы не поддаваться слабостям плоти? Должно же быть хоть что-то положительное в моем существовании? – мечтательно протянул Кас. - Трава – не то, чему надо поддаваться! Черт, Кас, у тебя же полно выпивки и женщин! Зачем тебе еще и эта дрянь? - Мне не нужны ни выпивка, ни женщины, - возразил бывший ангел. Он сидел на краю кровати, с трудом удерживая вертикальное положение. Дурман, обволакивающий его разум, тянул его вниз, на колючее одеяло. - А трава нужна? – не унимался Дин. - И трава не нужна, - лениво отозвался Кас, не сводя блестящих улыбающихся глаз со своего человека. - Черт, прости, крылья вернуть не могу! – раздраженно развел руки охотник. - И крылья не нужны, - Кас блаженно прикрыл глаза. - Твою мать, что тебе тогда надо?! Кас медленно открыл глаза. И вдруг резким рывком дернул Дина за куртку, вынудив того наклонится. И тут же впился жадным поцелуем в опешившего Дина. Он ожидал чего угодно: что Дин ударит его, оттолкнет. Или наоборот, повалит на кровать и отымеет. Кас вообще считал, что его просто накрыло. Ну не может Дин Винчестер отвечать на его поцелуй! Не может, сломившись, запустить пальцы в его волосы, прижимая к себе все сильнее и сильнее! Последние силы оставили Каса, и он лег на спину. Дин, все еще ошарашенный, нависал над ним. - Кас, - хрипло позвал он, - Это ты обдолбался до такой степени или… - Мне всегда нужен был только ты, глупый ты человек, - тихо отозвался Кас и притянул к себе охотника. И это случилось. Было больно, не все сразу получилось, не все прошло гладко, но это случилось. Кас познал вкус Дина, вкус его губ, его тела, его семени. В эти мгновения они были близки во всех смыслах, их дыхание смешалось, и уже Дин чувствовал себя обкурившимся, а Кас, в свою очередь, опьянел от новых чувств и ощущений. Наконец он мог утолить свой голод, унять пожар собственного тела и разума. Наконец он мог быть счастлив. И когда их сердца забились в унисон, когда движения синхронизировались, когда они слились, казалось, каждой клеточкой, образуя пресловутое шекспировское двуспинное чудовище, Кастиэль вновь ощутил размах крыльев за спиной. Он словно снова обрел благодать, но это была темная, порочная и такая человеческая сила. Однако она принесла утешение и покой. В ту ночь Дин остался с ним. А Кас, ненадолго вновь ставший ангелом, не нуждался во сне. Он просто лежал рядом и смотрел на своего человека. Слушал его ровное дыхание, ощущал его умиротворенное тепло, и тихое счастье наполняло сердце Кастиэля. В эту ночь ему был абсолютно параллелен и Апокалипсис, и Люцифер, и все ангелы-демоны-люди вместе взятые. Глубокая связь, существовавшая между ним и Дином с их первой встречи в Аду, нашла свое выражение. Их души всегда были связаны, а теперь физическая близость связала и тела. Кастиэль чувствовал себя счастливым как никогда. Но их счастье не было безоблачным. Дин не смог отказаться от беспорядочных связей на стороне, а Кас – от наркоты. Может, это было взаимосвязано. Может – нет, но, хотя ночи они проводили вместе, днем они были просто друзьями. Никто не знал об их отношениях. Дин боялся потерять уважение, все-таки он был вождем их лагеря, а Кас в принципе не хотел выставлять их Глубокую связь напоказ. После этого они почти каждую ночь занимались сексом, заново открывая друг друга и себя. Но та первая ночь навсегда осталась в их памяти самой волнующей и волшебной, самой счастливой в это нелегкое время.