***
Когда студенты уже начали расходиться, Драко подошел к Поттеру и тихо попросил того о помощи с Патронусом. Несмотря на то, что они общаются уже месяц, ему было все еще неловко о чем-то просить гриффиндорца. Но тот понимающе улыбнулся и согласился. Слизеринцы уже были в спальне, когда Блейз, лежа в кровати, заявил: — Какие же вы с Поттером милашки… Драко швырнул в друга подушку, явно не соглашаясь. — Да ладно тебе, признай, вы были бы хорошей парой! — Забини повернулся на бок, возвращая подушку ее хозяину. — Кончай, Блейз. Никакие мы не милашки. Паркинсон, видимо, совсем тебе голову своими розовыми соплями промыла, — Малфой ни в какую не признавал слов Блейза. — Как знаешь, — пожал плечами парень. Драко отвернулся от друга, мечтательно улыбаясь в предвкушении следующего дня.***
Гарри радовался как маленький ребенок, когда услышал, что Малфою нужна помощь. О том, что они снова останутся наедине, парень старался не думать, чтобы лишний раз себя не травмировать: одни или нет, они все еще друзья. Именно поэтому он не старался, выбирая одежду на их импровизированное занятие ЗОТИ. Но свитер, купленный по совету Драко, все же надел. Блондин сидел на парте, подкармливая своего филина вафлями. На непонимающий взгляд вошедшего Поттера Малфой ответил: — Он сам сюда прилетел. Видимо, не успел к общей доставке почты, вот и нашел меня. Мать прислала мне немного сладкого. Гарри увидел кокосовый лед, несколько шоколадных лягушек и пачку совиных вафель. — Это твой филин? — Да. Одакс. — Одакс? — переспросил Гарри, нахмурившись. — Да, именно так. Одакс, это — Гарри Поттер, Гарри Поттер, это — Одакс, — Малфой с серьезным лицом познакомил гриффиндорца с птицей, напыщенно водя руками, как если бы представлял друг другу жениха и невесту. Одакс, словно понимая хозяина, резко повернулся к Гарри, осматривая того с ног до головы. Видимо, малфоевский взгляд — штука заразная. Филин был очень красивым и устрашающим одновременно. Его глаза, казалось, видят тебя насквозь. Поттер представил свою Аврору и подумал, что она — плюшевая игрушка по сравнению с Одаксом. Одакс. Наверняка это что-то связанное со звездами. — Не завидую твоим детям, Малфой, — хмыкнул гриффиндорец, скидывая сумку на парту. — Если бы меня назвали Одаксом, я бы повесился. — Очень смешно, — обиженно буркнул Драко. — Вообще-то, с латыни «Одакс» переводится как «бесстрашный». — Ему подходит, — согласился брюнет, боязливо поглядывая на филина. — Может, начнем? — Малфой достал палочку, старясь скрыть довольную улыбку: Поттер все-таки оценил имя филина. Гарри спросил у блондина, сколько раз тот уже практиковался, и попросил рассказать о воспоминании, которое он выбрал. — Я помню, как играл на пианино. Для матери и отца, — сказал Драко, задумчиво отводя взгляд. — Нет, это… немного не то. Можешь показать, что у тебя получается? Малфой коротко кивнул и закрыл глаза, сосредотачиваясь. Он взмахнул палочкой и произнес заклинание, выпуская из нее голубой свет, отдаленно напоминающий силуэт щита. — Неплохо, — немного помолчав, сказал Гарри. — Хватит издеваться, Поттер. Я знаю, что выходит хреново. — Ты слишком сильно машешь палочкой. Надо плавнее, — брюнет показал рукой. Драко отзеркалил его движения, все еще резко дергая рукой, делая круг больше похожим на вытянутый овал. — Нет, нет, — Гарри подошел к Малфою сбоку, взяв того за запястье, — надо нежнее, — он плавно нарисовал круг его рукой. — Вот так. Слизеринец стоял, во все глаза таращась на руку Поттера на его запястье. Гриффиндорец размеренно двигал его рукой, чертя окружность в воздухе. Волосы на затылке встали дыбом, по спине прошлись мурашки — Гарри слегка нагнулся, и его дыхание чувствовалось на плече. Малфой не выдержал и выдернул руку. — Ладно, ладно, я понял. Круг, — Гарри, слегка краснея, отошел от слизеринца, давая еще одну попытку. Драко снова закрыл глаза, и в его памяти всплыл эпизод в день Битвы, когда он увидел падающего с рук Хагрида Гарри. Радость захлестывала его, хоть и была не к месту. Малфой тогда точно знал: они победили. Именно они — он уже не причислял себя к стороне Волдеморта. Драко знал, что Гарри убьет этого ублюдка, и понимание этого захлестнуло его с головой. Он знал, что впереди еще много трудностей, но то чувство было несравнимо ни с чем. — Экспекто патронум, — произнес Драко и, открыв глаза, увидел вполне приемлемый щит. От неожиданности он едва не отпрыгнул назад, а на глаза, казалось, навернулись слезы от неожиданного счастья и мурашек, бегущих по спине. Щит не гас, а держался, источая нужное серебристо-голубое свечение. Малфой увидел Гарри, который широко улыбался, смотря то на источник света, то на самого слизеринца. Странная радость захватила сердце, и Драко опустил палочку, растерянно провожая щит взглядом. — У меня получилось… — неверяще прошептал блондин, чувствуя, как подкашиваются колени. — Да, у тебя и правда получилось, — Поттер хлопнул его по плечу. — Ты молодец. — С-спасибо, Поттер, — слегка улыбнувшись, сказал слизеринец. — Ты же сам все сделал. Я лишь немного помог, — пожал плечами гриффиндорец. — Но если хочешь меня отблагодарить, — немного повременив, сказал Гарри, — поможешь мне с зельями? — Ты, вроде как, Золотой ученик Слизнорта, — усмехнулся Малфой, вспоминая, что всю работу обычно делает сам. — Просто скоро экзамены и… я немного боюсь. Так поможешь? — Помогу, — улыбаясь, сказал блондин.***
— Мисс Грейнджер, вы можете сказать нам, какое маггловское развлечение вам по душе? — спросил Стиксон Гермиону, стоявшую у доски с крайне растерянным видом. Пугающее зрелище. — Ну, э-эм, я не знаю, профессор, — мялась девушка, — может быть, катание на коньках. Только на крытых стадионах, конечно. В классе повисла неловкая тишина, Гарри пребывал в откровенном шоке: неужели у магов нет такого развлечения? Стиксон потребовал разъяснений, и Гермиона пустилась в подробности устройства ледовых стадионов, заставляя брови на лице профессора подниматься все выше и выше. Гриффиндорец решил спросить у эксперта по магическому миру и, по совместительству, у своего соседа по парте, правда ли это: — Малфой, волшебники разве не катаются на коньках? — шепнул Гарри. — Коньках? — непонимающе переспросил блондин с таким видом, будто Поттер нес чистую околесицу. — Ну, на льду! — Нет. Это удел магглов — так себя травмировать, — слизеринец чопорно отвернулся. После занятия Панси, Драко, Блейз и Рон налетели на Гермиону, выпытывая у нее подробности такого странного развлечения. Гарри находил весьма забавным то, с каким рвением они интересовались таким привычным для него делом. Гриффиндорка, не выдержав, выпалила: — Давайте тогда как-нибудь свозим вас на каток, раз вы такие невежды. Рон заинтригованно закивал, а слизеринцы, напротив, стушевались. — По-моему, это неплохая идея! Мне кажется, Стиксон обрадуется, когда мы ему расскажем о нашей вылазке, — поддержал Гарри, встретив угрожающий взгляд Малфоя. — Решено, — осмелившись, сказала Паркинсон, — послезавтра пойдем на этот ваш каток! Гермиона ходила по гостиной взад-вперед, не останавливаясь ни на минуту. Девушка волновалась за их вылазку. Малфой, Паркинсон и Забини в маггловском Лондоне? Попахивает катастрофой. Гарри был согласен, но не стал противиться поездке: он ни за что не упустит шанс поиздеваться над Драко. Их отношения все больше напоминали дружеские, и гриффиндорец в итоге перестал переживать по этому поводу. Хотя Рон не преминул пару раз сказать о том, что они с Малфоем — идеальная пара. О поцелуе на Астрономической башне Гарри рассказал друзьям с неохотой. Он рад был бы молчать, но Гермиона уже извелась и угрожала жизнеспособности Драко, а Поттер как истинный Герой не позволил слизеринцу расплачиваться за его молчание и выложил все, как на духу. Гарри до сих пор задавался вопросом: какими такими заслугами он получил таких друзей? Он боялся, очень боялся признаваться в своих чувствах Малфою, но признаваться в этом друзьям он боялся еще больше. Но в итоге в одну из бессонных ночей, когда они с Роном, как в детстве, запаслись сладостями и болтали обо всем на свете, он сказал, что принимает Гарри таким, какой он есть, и никогда не отвернется.***
Гермиона, наперевес с сумкой для коньков, спускалась по тропинке, тщетно пытаясь догнать своих однокурсников, которые, увлёкшись разговорами, не заметили того, что их главный гид остался позади. Она окликнула Рона и кинула в него сумкой: в конце концов, где это видано, чтобы леди расхаживала с такой поклажей? Теперь студенты шли цельной кучкой без отстающих и обгоняющих и разговаривали о предстоящем веселье. Паркинсон, впечатленная фотографиями маленькой Гермионы на коньках, пыталась выудить максимум полезной информации, и отнюдь не затем, чтобы поделиться ею с друзьями, а чтобы блистать на их фоне. Блейз, слегка напуганный тем, что ему предстоит пережить, шел тихо, с не особо воодушевленным видом. Малфой же старался не придавать значения тому, что, возможно, останется сегодня без коленных чашечек. Как только они зашли на территорию Хогсмида, Гермиона протянула руку для аппарации. Рон изначально шел с ней, держась за руки, Панси же взяла за руку Блейза, второй рукой взявшись за руку гриффиндорки. Гарри быстро поймал руку Рона и дернул за рукав Малфоя, привлекая внимание к тому факту, что сейчас они аппарируют и блондин останется один. Драко уже хотел съязвить, что он не против такого расклада, как Поттер схватил его за руку. За одну секунду перед тем, как они исчезли, гриффиндорец успел подумать только о том, что иметь такие горячие и мягкие руки — преступление. Оказавшись в переулке, в котором места было маловато для такого количества людей, подростки в первую очередь отшатнулись друг от друга: Гарри оказался зажатым между Панси и Драко. Как только они вышли на оживленную улицу, Гермиона потребовала отдать свои палочки ей: конфликты между мирами ей ни к чему. К тому же, палочка могла сломаться, если на нее упасть. Рон находил очень забавным тот факт, что Драко никак не мог совладать со шнуровкой коньков, так как сам хорошо был знаком с подобным: кожаные щитки на завязках — неотъемлемая часть экипировки вратаря в Квиддиче. Рыжеволосый сидел на скамейке напротив, отпуская смешки в адрес раскрасневшегося слизеринца. Гарри же почувствовал иррациональную жалость к Драко и подошел к нему, присев на колени. В раздевалке повисла мимолетная тишина, и Малфой съязвил: — Мне, конечно, безумно приятно, что Поттер стоит передо мной на коленях, но, позволь спросить, какова цель твоего визита? — Заткнись, — беззлобно сказал брюнет, затягивая шнурки и поглядывая на реакцию Драко: вдруг больно, мало ли. — Спасибо, — поблагодарил Малфой, разглядывая причудливую обувь. Рон, впечатленный сим зрелищем, отвел друга за локоть и тихо сказал: — Если ты пытаешься не палиться, что тебе нравится Малфой, у тебя очень хреново получается. — Да что в этом такого? — брюнет раздраженно выдернул руку. — Я просто помог ему. — Ладно, но я тебя предупредил, — сказал гриффиндорец и подошел к выходу на лед, отчаянно цепляясь за стену. Гермиона стояла в стороне, оглядывая слизеринцев. Те выглядели немного напуганно, но тем не менее уже стояли на коньках, слегка пошатываясь. Однокурсники выходили на лед под чутким присмотром Поттера и Грейнджер. Панси, стараясь не растерять последние крупицы грациозности, сразу же вцепилась в бортик, который был стократ надежнее Блейза, который, в свою очередь, расставив руки, пытался балансировать. Драко же остался на границе раздевалки и льда, не решаясь ступить на поверхность. — Страшно, Малфой? — поддел его гриффиндорец, рассчитывая на пробуждение духа соперничества в Малфое. Гарри осторожно взял его за руку, притягивая к себе. Слизеринец запаниковал, начав размахивать руками. — Ты сдурел совсем, Поттер? — Тише, тише. Пойдем, я помогу тебе удержаться, если хочешь. Блондин сделал неуверенный шаг вперед, почувствовав, как левая нога неизбежно едет по льду, а правая все еще стоит на прорезиненном полу раздевалки. Герой поймал его, сжал в своих руках, не давая скользить, и посмотрел на перепуганного слизеринца спокойно, с легкой улыбкой. — Перестань так смотреть на меня, Поттер. Меня это бесит, — Драко отвернулся, стараясь перебороть смущение. — И отпусти меня. Малфой медленно, но верно, цепляясь за бортики, как за спасательный круг, передвигался по краю льда, прожигая взглядом Грейнджер, которая сейчас медленно крутилась на одной ноге, ловя восхищенные взгляды Панси и Рона. Забини же, немного побледневший, отсиживался на скамейке, а чертов Поттер кружил около слизеринца, следя, чтобы тот не распластался. Драко не выдержал такого надзора: — Поттер, если ты от меня не отстаешь, тогда лови меня! — блондин оттолкнулся от бортиков и на разъезжающихся ногах подъехал к брюнету, цепляясь за его свитер. — Малфой, ты почему без перчаток? Сейчас упадешь пару раз и руки себе отморозишь! — Я не собираюсь падать, — скептически заметил слизеринец, держась одной рукой за плечо Гарри. Поттер лишь пожал плечами и отъехал назад, скрестив руки и ухмыляясь. Драко, естественно, такой подставы не ожидал и теперь стоял в нелепой позе краба, молясь Мерлину, чтобы ноги не разъезжались. Он попытался встать, нелепо двигая ногу к себе, но каждое его движение оставляло борозды на льду, и он буквально буксовал, стараясь не смотреть в наглые глаза Поттера. Гарри же смотрел на слизеринца, усмехаясь его попыткам вернуть себе первоначальное положение. Он кинул взгляд в центр катка, где Паркинсон, вцепившись в Уизли, ехала по льду с выражением неописуемого восторга: полтора метра без проблем и падений — это довольно-таки неплохо. Рон же выглядел чуть менее жизнерадостно, косясь в сторону, где Гермиона помогала Забини научиться кататься, взяв его за руку. На периферии темное пятно исчезло, и гриффиндорец посмотрел на то место, где только что стоял Малфой. Его взгляд плавно переместился вниз, где на коленях сидел Драко, дыша на покрасневшие от холода руки. Тот поднял полный обиды и ненависти взгляд на Поттера, давая понять, что, если он встанет, Гарри ляжет. Герой снял свои перчатки и подъехал к нему, подавая руку. Слизеринец хотел было послать его куда подальше, но здравый смысл подсказывал, что сидеть здесь целый час будет губительно для коленей, льда и проезжающих мимо людей, поэтому он взялся за сухую и — о, Мерлин — теплую руку и кое-как встал. Гарри без лишних слов взял руки Малфоя в свои и надел на них перчатки, отмечая, что постоянно теплые руки сейчас по температуре могли бы посоревноваться со льдом. Гриффиндорец встал рядом, показывая Драко, как нужно двигаться, чтобы не падать. Через десять минут упорной тренировки из блондина ушла вся спесь и высокомерие — он, как ребенок, цеплялся за руку Гарри, иногда покрикивая, когда гриффиндорец отпускал его дольше, чем на пять секунд. К ним подъехала Гермиона, таща за собой Рона, который, как ни странно, довольно быстро схватывал навыки катания: — Малфой, у тебя хорошо получается! — щеки девушки раскраснелись, а глаза блестели. — Спасибо, Грейнджер, но я прекрасно понимаю, как выгляжу, — печально произнес слизеринец, опираясь на предплечье, благородно подставленное Героем. — Да нет, я серьезно. Уверена, Гарри — хороший учитель. На самом деле вы все — большие молодцы. Я в свой первый раз проехала два метра, упала, расплакалась и начала требовать, чтобы меня отвезли домой, — засмеялась гриффиндорка. — Черт возьми, я бы никогда не подумал, что это может быть так весело! — восхищался Уизли. — И так трудно. Это гораздо труднее, чем летать на метле. — Это точно, — выдохнул Малфой, запрокидывая голову назад. Парочка уехала, держась за руки. Блейз и Панси потихоньку старались проехать все больше и больше, не отъезжая от бортиков. Гарри почувствовал, как напряжен слизеринец. Постепенно он чувствовал все больший вес на своей руке: Драко устал и все сильнее опирался на брюнета. Поттер мягко отстранил его, оттолкнулся и поехал вперед, кивая головой в сторону лавочек. Блондин отчаянно боялся упасть, поэтому крикнул: — Стой! Гарри развернулся, испуганно осматривая слизеринца и думая, что тот расшибся, и протянул ему руку. Малфой взял ее, и они двинулись к лавочке. Драко сел, потирая голень — мышцы были очень сильно напряжены и сейчас гудели. — Это самое неблагодарное занятие, которое только могли придумать магглы, — ворчал он, делая себе массаж. — Ты просто слишком сильно напрягаешь мышцы, потому что боишься упасть, — сказал Поттер, отрешенно смотря за деятельностью на катке. — Спасибо за перчатки, кстати. Гарри кивнул и встал со скамейки: — Я покатаюсь, ладно? Драко ничего не ответил и откинулся назад, расслабленно закрывая глаза. Гриффиндорец направился в сторону Грейнджер и Уизли. Однокурсники что-то обсуждали, лениво катаясь. Вдруг Гермиона стукнула по руке Гарри, уносясь вперед. Друзья катались на перегонки: сначала Гермиона была впереди, потом Поттер, которого позже занесло на повороте, что дало шанс девушке вырваться вперед. Гриффиндорцы танцевали под какую-то известную песню, двигая бедрами, катаясь задом наперед. Драко усмехнулся, глядя на Поттера, который по своей пластичности и грации уступал бегемоту, и Грейнджер, которая, казалось, была чемпионкой даже в этом. Спустя пару минут Малфою надоело сидеть и он подъехал к Забини, зовя того покататься. Но Блейз не успел ничего ответить, как Паркинсон схватила Драко за руку, увозя того к центру катка. Друзья катались, держась за руки и прерываясь тогда, когда кто-то из них сбивался с курса. — Скажи мне, зачем вы пудрите друг другу мозги? — спросила брюнетка, замедляясь. — Ты о чем? — слизеринец упорно смотрел под ноги, боясь налететь на маленьких детей. — Почему эти маленькие магглы катаются лучше, чем я?! — Не уходи от ответа. Я Поттера имею в виду. Он же нравится тебе, не отрицай. И ты ему, да ведь? — Он мне не нравится, Панс. Он просто оказался чуть меньшей задницей, чем я думал, — ответил слизеринец. — Хорошо. Но если ты, умирая, будешь ныть о том, что прожил несчастную жизнь без любви, я тебя прикончу. — Если только не умрешь раньше меня, — съязвил блондин, обгоняя подругу. Парень радостно рассекал воздух, набирая, как ему казалось, просто сказочную скорость. Он повернулся, чтобы поддеть слизеринку, которая отставала от него на пару метров, когда маленький мальчик пересёк ему дорогу. Слизеринец увидел испуганное лицо Паркинсон, смотрящей ему за спину. Он развернулся обратно и, увидев рыжего мальчугана, с ужасающей скоростью приближавшегося к нему, резко повернул влево, чтобы не сбить его. Последнее, что он увидел, — макушка малыша и лезвие его конька. Голова гудела, в ушах раздавался звон, а перед глазами все плыло. Драко разлепил глаза в попытке рассмотреть место «аварии», не поднимая головы. Он увидел Поттера, мчащегося к нему со всех ног, и посмотрел на потолок: десятки лампочек глупо светили на него, иногда мигая. И какой от них толк? Сквозь пелену раздались тревожные голоса Героя и Паркинсон. Малфой почувствовал, как его лицо обхватывают сухие, но нежные руки гриффиндорца. Он звал Драко, а Панси просила посмотреть на него. И чего они только пристали? Слизеринец оторвался от созерцания бесполезных лампочек и взглянул в изумрудные взволнованные глаза напротив. Внезапно парень понял, что его щека будто в огне. — Ч-что с моей щекой? — пробормотал Драко, рукой пытаясь нащупать источник «огня», вместо этого натыкаясь на руку Гарри. — Не трогай, там рана, — сказал гриффиндорец, отворачиваясь, чтобы что-то сказать подоспевшей Гермионе. Несмотря на слова Поттера, Малфой ладонь не убрал, сжимая его руку сильнее. Щека — то ли от рук Героя, то ли от раны — пульсировала, как и темечко. Только во втором случае пульсация сопровождалась тупой, заглушающей звуки болью. Кажется, уже подъехал Блейз, и Драко стало жутко неловко, что он оказался в центре всеобщего внимания. Он попытался встать, но твердая рука легла ему на грудь, призывая не двигаться. До него доносились обрывки фраз: кровь, больница, Помфри, магглы, палочки, заклинание. Слизеринец бросил попытки понять, о чём идёт речь, и устало пробормотал: — Давайте уйдем отсюда, пожалуйста. Блейз хлопнул по плечу Гарри, и тот убрал руку от щеки Малфоя, поднимаясь. Блондин почувствовал рвотный позыв, увидев, что рука гриффиндорца в его крови. Сильные руки Забини и Поттера подхватили его, помогая встать. Уизли, неизвестно, с каких пор здесь стоявший, протянул руку, приводя Драко в перпендикулярное земле положение. Компания двинулась к раздевалке, сопровождаемая шокированными взглядами. Его посадили на скамейку, мир постепенно пришел в норму, мозги вставали на место, и он решил не лезть в разборки, где участники решали, каким образом им действовать дальше, поэтому спросил Панси, которая, вцепившись в его руку, нервно покусывала губы: — Что у меня с щекой? — Лицо не отваливается, так что все хорошо. Но ты всё ещё красавчик, — сказала девушка, заправляя розовую от крови прядь его волос за ухо. Блондин наклонился, чтобы развязать шнурки на «обуви для пыток», как он их называл, и почувствовал, как пульсация в затылке превратилась в самый настоящий набат. Паркинсон потянула его за рукав: — Да сиди ты спокойно, сейчас развяжу, — девушка попыталась встать, забыв снять свои коньки, и, чуть не упав, села обратно. — Панси, ты, вроде, пыталась мне помочь, а не расшибиться здесь в лепешку за компанию со мной, — устало усмехнулся Малфой. Гарри, перестав спорить с Гермионой о том, что виноват он, потому что не должен был бросать Драко одного, подошёл к нему, сев на одно колено. Слизеринец фыркнул: — Ты что, предложение мне делать надумал? — Молчи, придурок. Зачем ты мне такой раскромсанный нужен, — Поттер аккуратно расшнуровывал его коньки, заодно проверяя, не повредил ли он ногу. — Дожили. Гарри Поттер расшнуровывает мои коньки, — блондин устало откинулся назад, опираясь на стену. — Мне кажется, у него фетиш, — прошептала ему на ухо подруга. — Мои не расшнуруешь заодно? — девушка кокетливо помотала ногой. — Иди в задницу, Паркинсон, — улыбнувшись, сказал гриффиндорец, снимая коньки с ног Малфоя. Гарри сел рядом со слизеринцами, ожидая, когда Гермиона переспорит Блейза, который твердил, что нужно срочно залечить раны с помощью магии, наложив друг на друга Дезиллюминационное, чтобы не попасться магглам. Грейнджер же настаивала на том, чтобы аппарировать в Хогвартс, покинув стадион. В итоге победила гриффиндорка и однокурсники с горем пополам добрались до больничного крыла и перепуганной мадам Помфри. Малфой пострадал несильно, лезвие конька рассекло лишь верхний слой. На затылке была небольшая шишка, а щеку заклеили пластырем — эта рана не стоила того, чтобы использовать заклинания. Немного Восстанавливающего зелья, и на следующий вечер слизеринца уже отпустили.