Пурпурная пуля

Фотография Пака лежала у Чонгука на столе, которую Чон вот уже давно рассматривает, запоминая каждую черточку его лица. У Чимина, в отличие от него, лицо было круглым, аккуратный небольшой нос и пухлые губы, что совсем необычно для представителя мужского пола. Волосы отливали золотом, карие глаза смотрели на главу семьи так, словно их обладатель чего-то ожидал от него, и были окутаны туманной дымкой. Плечи его были покатыми, казались Гуку чересчур хрупкими. Парень идеально подходит под образ ночной бабочки. Не сказать, что он выглядит женственно, так как у него сами по себе мягкие черты лица и присутствует некая загадочность в его образе. В дверь стучатся. Входит Тэхен. — Хай! — здоровается он, и Чонгук видит в нем изменения. — Ты покрасился в русый? — Круто, да? Я решил, что с рыжими волосами становлюсь довольно заметным для окружающих меня людей и прицелов противников, поэтому и перекрасился, — Ким накручивает прядь на палец, а потом ерошит волосы, ослепляя своей квадратной улыбкой. — Что делаешь? — Думаю. В последнее время это является моим любимым занятием, — с иронией подчёркивает Гук, разводя руками в стороны. — Сегодня вечером аукцион. Я надеюсь, что в этот раз предложат что-нибудь получше, чем всякое говно, состоящее из фальшивых картин и бриллиантов. — Например? — Раритетные автомобили или, скажем, эксклюзивные ювелирные украшения, — Чонгук пожимает плечами, убирая фотографию под стол. — Как Намджун? — Осваивается на новом месте. Он умудрился сломать стул, как только на него сел, — хмыкает Тэ, все ещё недовольный тем, что Джун теперь с ними. — Однако, он быстро привык к тому, что теперь является хозяином всех этих сучек, которых однажды выкупил Рон. Я слышал, как он знакомится с каждой девочкой, уверяя их в том, что не будет отбирать у них деньги и избивать за малейшую провинность. — Балует. Кстати он слышал об аукционе? — Да. Он хочет пойти. — Пусть идёт, — махнул рукой Чонгук, разминая затекшие мышцы шеи и плеч. — Я доверяю ему. — А я нет. Он же чёртов следователь, коп другими словами, — процедил Ким сквозь зубы. — Ты также относился к Рону, пока не убедился, что он тот, кто был готов прикрыть нас своим телом. Тэхен никогда не относился к малознакомому доверчиво. Он был параноиком ещё с далёкого детства, когда его дядя, тот, которому доверяла их семья Ким, убил мать Тэ. С того момента мальчику везде мерещится предательство, подстава. Тэхен перестал верить всем своим родственникам, за исключением своего отца, которого после смерти жены смогла поддержать семья Чонгука. Они пьют вино в тишине. Тэхен внимательно рассматривает напряжённые мышцы лица Чона. Тот продолжал прожигать дыру в фотографии, но в конце концов засунул ее к себе в карман, устало откидываясь на мягкую спинку кожаного бордового кресла.

***

Место, куда они приехали, было похоже на роскошный театр в викторианском стиле. Гигантские люстры, шёлковые занавески в красных тонах, стеклянные столики, длинные ковры-дорожки. Чонгук хмыкает, поправляя маску с перьями на лице, и пожимает руку невысокому корейцу средних лет. — Добрый вечер, Чонгук-щи. — Здравствуйте, Пак Енхва-ним, — кореец улыбается, довольствуясь манерами главы семьи Чон. — В прошлый раз Вы были очень разочарованы вещами на аукционе. — Да, мне не нужна всякая фальшь. Мне нужна подлинность, — произнёс Енхва, оскалившись, но потом смягчился. — Я слышал, что в этом году товар будет куда интереснее. — Очень надеюсь, — кивает Гук. — Я хотел бы поговорить о нашем соглашении… — О, не беспокойся, Чонгук-щи. Договор подписан, нам больше нечего скрывать друг от друга. Тот золотой кольт, подаренный тобой, лежит у меня на витрине в качестве напоминания о том, что теперь моя семья в союзе с твоей, — он улыбнулся, опираясь на дорогую трость. Чонгук пригляделся к ней. Её рукоять была в виде рукопожатия ручной работы, скорее всего оснащена клинком из дамасской стали. Шафт трости по всей длине украшен драгоценными поставками. Очень прочная трость. — Что ж, очень рад это слышать. Как насчёт взаимовыгодной сделки? — усмехнувшись, проговорил Чонгук. — С удовольствием. Её детали обсудим позже. А сейчас давайте займём наши места. Они направляются в зал, где должен проходить аукцион. Тэхен и Намджун уже ждут Чонгука и, кажется, о чем-то спорят. Впрочем, Гуку нет до этого дела, его мысли поглащены желанием, чтобы все закончилось как можно скорее. Он не увлекался искусством, чтобы отдавать миллионы за подлинные картины живописцев и художников, но любил собирать древние монеты. Краем глаза Чонгук заметил Вандо и его четвёрку, что прошёл мимо него и обнажил белые лошадиные зубы в ухмылке. Этот итальянец с усами никогда не нравился Чону. Отец много раз говорил и называл его сицилийским лисом, потому что тот был слишком хитер и загадочен. Чонгук его, как бы этого не хотел, но остерегался его людей только потому, что отец просил не лезть в дела его семьи. К сведению, Чхве на аукционе не появлялся, вместо него были его шестёрки. Видать, боялся высунуться после засады, зная, что тот, кого он хотел прикончить, будет присутствовать. Усмехнувшись, Гук бросил взгляд на сцену, которая была скрыта за плотным занавесом, который чуть трепыхал от включённых кондиционеров. Наконец прозвучала музыка, и появился ведущий. — Дамы и господа, синьоры и синьоритты. Сегодняшний вечер посвящён нашему обычаю: аукциону. Мы рады вас всех здесь видеть, — торжественно произнёс он громким голосом в микрофон. — Правила аукциона всем уже известны, но я все равно их оглашу. Во-первых, нельзя поднимать ставки после того, как я стукну молотком. Во-вторых, успели — товар ваш, если нет — у нас есть и другие ценные вещи, которые вы можете приобрести. И, конечно же, в-третьих, не устраиваем драк, перестрелок. А теперь, — ведущий прочистил горло и с улыбкой на губах воскликнул. — Наш первый лот! Чонгук не был впечатлен предлагаемыми товарами, разве что древняя монета Византии смогла привлечь его внимание. Однако в его коллекции уже есть такая, которую он выкупил год назад по меньшей цене, чем та, которую ставят, поднимая табличку с номером, влиятельные люди. Старинные машины никого не интересовали. Намджун умудрился заснуть на плече Тэхена от скуки, и тот брезгливо дёрнулся, вырывая его из сна. — Сколько товаров предоставили? — спросил Ким потирая пальцами переносицу. — Пять. Антикварные часы викторианской эпохи, колье, что принадлежало Елизавете Первой, машина шестьдесятых годов какой-то марки, монеты Византии и одна из подлинных картин Пикассо, — нехотя ответил Тэ, и Чонгук про себя улыбнулся. Скоро эти двое поладят, как только разговорятся, и уж тогда Чон будет спокоен за них. Возможно, Тэхен перестанет быть таким осторожным параноиком и сможет общаться и с другими людьми. — Следующий товар окажется не совсем стандартным, учитывая, что это незаконно. Мы редко предлагаем приобрести живой товар, но все мы нуждаемся в удовлетворении, — брови ведущего были расслаблены, и многие с интересом вытянули шеи, чтобы увидеть, что произойдёт дальше. Кого-то привезли на тележке, скорее на широкой доске с четыремя колесиками, укутанного с ног до головы красной материи, что не было видно ничего. Чонгук изогнул бровь, вспоминая, что за все то время, пока он был главой Чон, на аукционе продали, как минимум, трех проституток из других стран. Раньше, конечно, когда всем заводил его отец, живой товар выставляли чуть ли не на каждом таком событии. — Мальчик-конфетка, знает китайский, японский и итальянский языки, уроженец Пусана. Все, что вы скажите, он сделает без колебаний, — ведущий хватает за край ткани и одним движением руки снимает ее с человека. Глаза Чонгука округлились. Он выплюнул предложенную Тэхеном воду на пол и поспешил вытереться рукавом. Перед ним сейчас тот самый, кого он так жаждал найти, в наручниках, в длинной футболке, что едва прикрывала обнажённые бедра, и с полоской скотча на губах. Мальчик дернулся, щурясь от яркого света, и попытался пошевелить руками, что были сцепления за спиной. Он оглядел присутствующих внимательным взглядом, а потом остановился на Чонгуке. В его глазах промелькнул блеск, и мальчишка опустил голову, да так, что его лицо перестало быть видимым. Послышались шёпотки. Уже не молодые дамы в платьях и длинных эластичных перчатках закудахтали: «Смазливый какой, молоденький». Они всегда глаз кладут на красивых миниатюрных мальчиков и часто прикидывают их в своих ролевых играх, где каждая из них госпожа, а мальчик её послушный раб. — Начальная цена два миллиона вон. Начинаем! Чонгук подпрыгнул со своего места, пугая рядом сидящих Тэхена и Намджуна, которые тоже были немало удивлены, и поднимает табличку выкрикивая сумму в три миллиона вон. Представительницы женского пола обратили на него свои взгляды и с вызовом улыбнулись. Отдавать такого милого мальчика они не хотели без боя, а потому цены начали завышаться чуть ли не троекратно. Буквально за несколько секунд цена дошла до десяти миллионов. Чонгук скрипнул зубами и предложил цену на пятьсот тысяч. Парень на сцене снова пошевелился, звякая цепочкой, а ведущий с усмешкой присвистнул, обращаясь к нему. — Посмотри, какая борьба за тебя. Тот мужчина явно хочет получить тебя за любую цену. Тот что-то в ответ промычал, ежась от сквозняка и собственного напряжения. Вот-вот решится его судьба, которую выбрать он уже не в праве. Теперь все зависит от количества нулей в цене. По виску потекла капелька пота. — Итак, цена достигла двадцати восьми миллионов вон. Кто за то, чтобы отдать больше? Одна из дам победно усмехнулась, заметив, как скрипнул зубами её оставшийся оппонент. Чонгук ненавидел, когда ему мешают заполучить свое, и, когда ведущий начинает вести отсчёт до трех, внезапно поднимает табличку с номером и доводит цену до тридцати миллионов. Казалось, что победа достанется женщине, но все оказалось наоборот. Предложить цену побольше никто не решался, и в итоге дама махнула рукой, прошипев: «Забирай». — На этом наш аукцион закончен, господа. Те, кто приобрёл товар, пожалуйста за кулисы, — произнёс ведущий и щёлкнул пальцами. Мальчишку увели, и Чонгуку показалось, что блондин вздохнул с облегчением. Но это ненадолго. Как только он отдаст деньги, парнишка будет полностью в его власти. Чонгук не будет жалеть.