На грани сна

Велдон нашёл себя в коридоре перед входом в комнату, которую отвела ему Инес. Он прошёл к лестнице и осторожно спустился на первый этаж. Дом полнился тишиной и сумраком, и только из-под двери кабинета Аделарда пробивался золотистый свет. Некоторое время Велдон медлил, но затем повернул дверную ручку. Он надеялся продолжить разговор с Аделардом, но того, что увидел, не ожидал. Аделард метался по комнате в самых растрёпанных чувствах — всё здесь отражало его состояние: на полу отчего-то лежали листы бумаги, на столе царил беспорядок, в шкафах тоже творилось что-то невообразимое. Велдон шагнул вперёд и обнял Аделарда со спины, желая успокоить. Это было настолько естественно, он даже не задумался, что сам и является причиной смятения. Сознавая, что находится во сне, Вард снова восхитился тем, насколько реальным кажется прикосновение, насколько оно полное и яркое. Аделард вздрогнул и куда решительнее и сильнее, чем в жизни, дёрнулся, отстраняясь и резко разворачиваясь. — Вы!.. — удивлённо, и взволнованно, и почти сердито воскликнул он, и было ясно, что он совершенно не ожидал увидеть Велдона сейчас. Велдон всматривался в его лицо, во сне такое открытое, и понимал, что не может совладать с собой. Что бы там ни делал Аделард, когда касался его, какую бы цель он тогда ни преследовал, для Велдона это стало пробуждением чувств. И теперь он не мог отказаться, ведь это было бы предательством самого себя. Взгляд Аделарда стал внимательным, цепким, и он шагнул ближе, изучая Варда в мельчайших деталях. Он молчал довольно долго, а потом, разом взяв себя в руки, сказал: — Управлять материей сна не есть потеряться в ней и потерять в ней себя. Подумайте, я — это не только астральный образ, но и больное тело. Велдон… — он почти беспомощно взмахнул руками. — Не знаю, о чём здесь говорить. Не думал, что мне придётся объяснять такие очевидные вещи. Вы же взрослый мужчина. То, что вы принимаете за влюблённость, лишь отражение нового течения энергий, вам хочется объяснить новые ощущения. Но Велдон был не готов так просто отступить. Он слишком хорошо знал себя в этом отношении, а потому не мог согласиться. Сон был честнее и пластичнее физического мира, и было куда легче распознать, какие чувства владели самим Аделардом. Вард снова шагнул вперёд, поймав его ладони в свои. Он не позволил отстраниться, вжав в ближайшую стену, и поцеловал. Аделард протестующе упёрся ладонями ему в плечи, однако замер, не вырываясь. Этот поцелуй, конечно, отличался от реального, но теперь Велдон видел, что Аделард сомневается, колеблется, не в силах понять, что действительно хочет сделать. И Вард боролся с желанием сломить протест, хотя от него не укрылось, что за внешней холодностью и недоумением есть робкое и едва различимое желание, сходное по своей природе с тем, что одолевало Велдона. — Зачем вы настаиваете? — спросил Аделард, когда Вард всё-таки разорвал поцелуй. Они были почти одного роста, Велдон раньше не обращал на это внимания, сейчас же отметил и удивился — потому что в реальности Аделард оказался выше его на целую ладонь. Но внутри сна они смотрели друг другу в глаза, и было так легко снова поцеловать, уходя от ответа. Велдон не мог противиться набиравшему силу чувству, которое стремилось вырваться, окутывая всё вокруг, и Аделард видел это, но истолковывал неверно. — Ведь вами тоже владеет это, — выдохнул Велдон, в полной мере сознавая, что так оно и есть. — С чего вы взяли? — неверяще взглянул на него Аделард. — Я даже не думал ни о чём таком. В моём положении желание и влечение — не то, чего можно ожидать. К тому же вы должны понимать, я физически не способен ответить на ваши действия. Проблемы с позвоночником, знаете ли, имеют самые неприятные последствия. Велдон только качнул головой. Его поразило, насколько Аделард может обманывать себя. — Позвольте, — прошептал он, снова приблизившись и мягко разворачивая Аделарда спиной. Сейчас его пальцы стали куда чувствительнее. Он ощущал ту энергию, с которой Аделард работал и вне сна. Поборов искушение обнять, Велдон провёл ладонями по позвоночнику, и в районе поясницы его руки неприятно обожгло, точно он нащупал нечто ядовитое. — Вот оно, — заключил он. — Разве я не могу помочь вам? Аделард промолчал, он лишь склонил голову, борясь со смущением, или болью, или с другими ощущениями, которые бились внутри него. И, уже не дожидаясь ответа, Велдон скользнул ладонями под ткань рубашки. Ему казалось, он найдёт что-то имеющее в этом сне облик, нечто, кажущееся здесь материальным, но нет. Хотя пальцы ощутили плотную рукоять, увидеть, что это такое, Велдон не смог. Тело Аделарда сжилось с инородной деталью и не торопилось её выпускать. Вард обнял Аделарда за плечи, прижимая к себе, а правой рукой взялся за рукоять. Стоя так близко, он словно научился чувствовать то же, что и Аделард — горькое отчаяние от невозможности свободно двигаться, глухую тоску по прошлому и настойчивую, едва заметную боль, которая сразу усилилась, когда он чуть шевельнул незримую дрянь, вросшую в тело. — Не нужно бояться, — зачем-то сказал он, хотя страха у Аделарда не было. — Кто-то должен взять боль на себя, — теперь в нём говорило что-то ещё, возможно, его бессознательное, та тёмная и незнакомая часть, что присуща каждому и имеет особенные силы во снах. Велдон точно знал, что будет делать. Он ждал, что Аделард возмутится, но тот был сосредоточен и серьёзен, погружён в свои мысли, и тогда Велдон осторожно потянул за рукоять. Он не понимал до конца своих действий, но не сомневался ни секунды — даже тогда, когда его затопило чужой болью. Радовало то, что Аделарду достаются только отголоски, и он не собирался останавливаться. Казалось, он вытаскивает длинный кинжал — незримый: в ладони, кроме чёткого ощущения, ничего не было. Велдон отвернулся, чтобы не смутить самого себя в ненужный момент. Завязшее в теле лезвие поддавалось неохотно, оно было самую чуточку живым и стремилось вернуться туда, где столько лет существовало. Внезапно Аделард дрогнул в его руках — Вард вытащил странный предмет полностью. Первым порывом было отбросить дрянь в сторону, но Велдон слишком хорошо помнил, как клинок дрожал и злился в пальцах. Он совсем не был уверен, что тот не вернётся на место, если его не уничтожить. Бедро привычно обожгло плетью, Вард отпустил Аделарда, который устало опёрся на стену, и дёрнул хлыст, внезапно понимая, что во сне в равной мере владеет и левой, и правой рукой. Как и в прошлый раз, он щёлкнул хлыстом, раскалывая материю сна, и вонзил клинок в появившуюся трещину. Что-то по ту сторону поглотило его, трещина мигнула и затянулась. Велдон снова обнял Аделарда. — Теперь всё… должно прийти в норму, — прошептал он, точно громкий звук разрушил бы сон. Повернувшись, Аделард прислонился лбом к его плечу и шумно выдохнул, качнув головой. — Нет, вы растревожили рану и сначала мне станет хуже, может, даже гораздо хуже… Но теперь есть надежда, что я смогу поправиться окончательно, — он поднял глаза и поймал взгляд Велдона, и, помешкав, сам невесомо коснулся его губ. — Вы не представляете, что сделали для меня. — Вы спасли мне жизнь, — напомнил Велдон. — И это — это было благодарностью, — он поцеловал Аделарда. — А вот это — уже нет. Сон оборвался, и Вард сел на постели. Заметно стемнело, комната показалась ему слишком сумрачной. Включив бра, Велдон некоторое время вспоминал подробности сновидения. Хотелось бы обсудить с Аделардом всё, что произошло — теперь в реальном мире, но Вард не чувствовал себя достаточно свободно в чужом доме, чтобы постараться отыскать его и навязать разговор. Впрочем, довольно скоро в дверь осторожно постучали. — Наверное, вы не откажетесь поужинать, — сказала она тихо. — Аделарду… стало хуже, он не присоединится к нам. — Могу я увидеть его? — Велдон до последнего надеялся, что Аделард ошибается и его состояние не будет ухудшаться. — Я спрошу, — пообещала Инес. Ужинали они внизу, в столовой. Разговор не клеился — Инес слишком волновалась о брате, чтобы поддерживать связную беседу, так что они только перекинулись парой слов, а в основном молчали. Велдон почти не ел, настолько сильным было беспокойство. Оставшись один, он не находил себе места. Стоило лечь, однако он замер у окна, вглядываясь в темноту, свернувшуюся под деревьями в саду. — Велдон, он хочет поговорить с вами, — заглянула Инес. Вард с готовностью последовал за ней. Они спустились на первый этаж, и Инес немного помедлила перед дверью. Но Аделард словно знал, что они подошли: его голос послышался раньше, чем Инес постучала. Она вздохнула и пропустила Велдона внутрь. Вард ожидал увидеть Аделарда в постели, но тот сидел у стола, будто бы только закончив разбирать какие-то бумаги. Он был в инвалидном кресле и чуть развернулся к Велдону, едва тот вошёл. — Вынужден просить вас, — обратился он, когда дверь закрылась. — Инес нужно завтра утром уехать по работе, а мне потребуется помощь, — он почти виновато улыбнулся. — Конечно, я останусь. Надеюсь, вы не сомневались во мне? — Велдон не стал садиться, а подошёл ближе и опустился перед Аделардом, положив ладони ему на колени. — Как вы? — Велдон, — Аделард неловко накрыл его руку своей. — Мне лучше лечь… — Я помогу, — он не предлагал, он поставил перед фактом. И хоть Аделард настойчиво сжал его пальцы и поспешил сказать: — Я вовсе не это имел в виду, — Вард не слушал. Он осторожно подхватил Аделарда на руки, уже зная, что тот окажется слишком лёгким для своего роста, и перенёс на постель. — В конце концов, что вы творите? — тихо сказал Аделард, когда Велдон принялся за пуговицы рубашки. — Что мне ждать, что мне думать о вас? Впервые вижу кого-то, кто бы столь решительно вторгся в мою жизнь, и не понимаю, что руководит вами. А значит, и на что вы рассчитываете, каким видите результат… всего этого. Чего вы ищете в итоге? Вас так волновал вопрос, как вы остались в живых, но сейчас… вы едва ли вспоминаете об этом. И я не понимаю… — он растерянно замолчал, глядя на Велдона устало, но всё равно внимательно. Вард чуть улыбнулся: у него не было ответов, но ему нравилось само ощущение жизни, словно раньше он столько лет существовал в мире, почти лишённом красок. Все его прежние отношения — с мужчинами ли, с женщинами, все его скучные развлечения не дарили ему и капли той радости, тех удивительных эмоций, какие пробуждались от одного сна, одного прикосновения или даже недосказанных фраз Аделарда. — Я не рассчитываю, — он помог Аделарду снять рубашку и украдкой провёл кончиками пальцев по его плечам. — Перестал рассчитывать. Вы подарили мне жизнь, и я пытаюсь жить, — он мог бы добавить, что, кроме жизни, Аделард подарил ему что-то кроме, но не знал, как описать это словами, а потому начал осторожно расстёгивать брюки Аделарда. — У меня много вопросов, и ещё больше того, что я никак не могу сформулировать, но теперь главным кажется совсем другое, — он сбился, понимая, как это странно, должно быть, звучит одновременно с тем, что он стягивает с Аделарда одежду. — Сейчас же я… просто помогаю вам лечь, и ничего больше. И я пробуду здесь столько, сколько потребуется. Аделард смотрел на него, и ждать ответа было по-настоящему мучительно. — Может потребоваться гораздо больше, чем вы рассчитываете, — серьёзно отозвался Аделард в конце концов. — Вы ведь не знаете меня, а жизнь, которую я веду, даже если не принимать в расчёт болезнь, течёт по иным законам, чем вы привыкли, — он устало вздохнул и всё же позволил уложить себя. — Велдон, вы можете никогда не вернуться, если… если не остановитесь, — тихо сказал он, прикрывая глаза. — Не вернуться куда? — уточнил Велдон, поправляя одеяло. — К прежней жизни, — он говорил едва слышно, но Вард всё равно разобрал слова. — До знакомства с вами я никогда и не жил, — хмыкнул Велдон. — И не думаю, что вы спасли меня для моего прежнего… существования. Засыпайте, — он мягко коснулся его руки. — Встретимся во снах. Откуда родилось это убеждение? Велдон точно знал, что сон даст им ещё одну возможность разговора. * * * Инес поймала Варда, когда он выходил из комнаты. — Спасибо, что помогаете, — сказала она, доверительно сжимая его ладонь в своих руках. — Для вас это, вероятно, пустяк, но вы не представляете, как много это значит для брата, для нас обоих. Он… у него почти не осталось друзей, — добавила она, качнув головой. — Когда он пошёл на поправку, я думала, к нему вернётся прежняя весёлость и общительность, но он замкнулся. И… так мало тех, кого он принимает. Я боялась, он совсем потерял связь с внешним миром. — Я даже не предполагал… — Велдон чуть пожал её руку. — Ничего, это исправится, вот увидите. — Меня не будет два, может быть, три дня, — продолжила она и тревожно заглянула ему в глаза. — Умоляю, не оставьте его одного. Он… он может говорить, что справится сам, но в таком состоянии ему тяжело даются самые простые действия. Зачастую он не может оценить нагрузку, а когда силы совсем покидают его, оказывается не готов к этому. — Я буду с ним, — пообещал Велдон. — И ни за что не оставлю. — Спасибо, — она улыбнулась и вздохнула. — Теперь мне будет хоть немного спокойнее. Ложитесь спать, Велдон. Он поднялся в отведённую ему комнату, где ждали постель со свежим бельём и уютный банный халат, принял душ в ванной, которая, как и в самом первом сне, находилась напротив, и лёг, не уверенный, что сможет сразу заснуть.