***
Без сил рухнув за обеденный стол, Джорджиана смотрела вперед пустым стеклянным взглядом. Чья-то нежная рука легла на плечо девушки, слегка сжав. — София, прости, у меня неважный вид сегодня. Сестра Джорджианы опустилась рядом с ней, не прекращая прикосновение. Им обеим сейчас было нелегко. — Я понимаю тебя, но не печалься. Давай я схожу за твоей розой и поставлю ее здесь? Ты ведь так ее любишь. — энергично предложила София, вглядываясь в усталые любимые глаза. — Да… После пары минут отсутствия, София вернулась к девушке. Рыжеволосая ожидала, что сейчас перед ней раздастся звон только что поставленной кружки. Вот-вот она ощутит еще живой запах розы, прикоснется к мягким лепесткам. — Джорджиана… Твоя роза, она… — Что с моей розой? — Увяла. От нее остались только засохшие лепестки… Мне жаль. Ничего не ответив, огневолосая печально опустила взгляд. — Хочешь, купим тебе еще одну розу? Или еще что-нибудь? София добро взяла ладошки Джорджианы в свои, слегка массажируя их. — Не грусти только, ладно? — Спасибо… Закончив завтрак, София решила продолжить попытки ободрить грустную сестру: — Давай сегодня прогуляемся? На сей раз купим все, что захочешь. На людей внимания обращать не будем, ладно? Нельзя вот так киснуть дома. А если попадется та старуха, то попросту будем игнорировать все ее глупости. Она обычная сумасшедшая бабушка, не будем строго ее судить. Честно говоря я была не права вчера, что так резко ответила ей перед тем, как уйти… — Как скажешь, мне все равно… Непонятное безразличие сестры Софию настораживало, но все же она не пыталась засыпать ту многочисленными лишними вопросами. Собравшись с мыслями, девушка направилась к двери, чтобы взять у порога все, что нужно с собой. — Ты готова? Переодеться или еще что-нибудь не хочешь? — стоя возле двери, спросила София. — Да, идем. — Не забудьте шляпки с собой взять. — вмешался отец девушек, вытирая руки, — Сегодня очень жаркий день будет, не напеките головы. — Хорошо, пока, отец! Послушно взяв и шляпки, девушки поспешно вышли из дома, держа в правых руках плетенные корзиночки.***
Спокойно прогулявшись у самого берега, Джорджиана и София решили отправиться на ярмарку. Люди встретили сестер молчаливым пренебрежением. Некоторые позволяли даже себе во всю пялиться на них. Атмосфера была напряженная, но люди занимались все тем же, чем занимались и вчера. Ничего особо не изменилось. София гордо держала голову и, как ни в чем не бывало, шла по ярмарке с улыбкой осматривая все товары. Торговцы изредка реагировали на странноватую улыбку Софии той же самой улыбкой. Шепот за спинами сестер никак не унимался: — Глядите-ка, вернулись. Как у них духу-то хватило сюда прийти после вчерашнего? — Я бы после такого не пришла бы сюда даже спустя месяц… — Да уж… — Бедняжки… Джорджиана не хотела даже поворачиваться в сторону людей лицом, дабы они не увидели ее «мертвых» глаз. Да, именно такие эпитеты она слышала в сторону своих глаз в течение всего дня. Они были для всех просто настоящим экспонатом. Теряя бдительность, рыжеволосая вечно запиналась о дорожные камни, после чего она краем уха слышала еще и нескрываемые усмешки. — Дайте, пожалуйста, килограмм селедки. — весьма учтиво попросила София, протягивая даже пару монет. — Килограмм стоит три монеты, милочка. — небрежно кивнула купчиха, сложив руки на боку. — Я сужу по тому, какую вы выкрикивали цену всего лишь пару секунд назад. Ваша цена — две монеты, кого вы пытаетесь обмануть? — с той же любезностью ответила София, не переставая протягивать деньги. — Вам я продам за три монеты, голубушка. Несмотря на такую грубость и бестактность со стороны торгашки, София лишь мягко улыбнулась и прошла дальше, не обращая внимания на левые взгляды. — Почему ты не дала ей эти три монеты? — прошептала Джорджиана, крепко ухватившись за локоть сестры. — Потому что я знаю, какая у селедки цена. Две монеты — стандартная цена одного килограмма. А эта клуша просто невоспитанная особа. Обойдемся без ее вонючей рыбы. — Девочки, идите ко мне! — позвала сестер та самая женщина, что продала им вчера розу. — Не обращайте внимания на этих старых стервозных дур, они дальше своего носа даже не видят. Ничего интересного тут не происходило, а тут появились вы и они не захотели упустить шанса посплетничать. Такие уж здешние женщины. А насчет безумной старушки — не серчайте на нее, она в свое время потерпела ужасное горе. Она тут каждый день бродит и чего-то ищет, но все ее ото всюду гонят. Мне ее даже жаль. Хотите купить что-нибудь? — Спасибо большое за понимание… — заговорила Джорджиана, подойдя поближе к цветочному привалку. Тот же самый аромат. Розы. — Сколько хотите за целый букет? — спросила София, доставая предполагаемую сумму. — То, что у тебя в руке — этого достаточно. — дружелюбно улыбнулась женщина. — Но… за целый букет — этого мало… — растерялась та, протягивая одну монету. — Нет, достаточно. Держи свой букет, рыжулька! — засмеялась торговка цветами, любуясь, как Джорджиана с детским восторгом держала в руках розы. — Спасибо, из всех людей вы — единственная, кто был так добр к нам. — София робко сжала руку женщины, на что та ответила взаимной вежливостью. — Берегите себя, девочки. — И вы себя. София уже начала привыкать к недоброжелательному отношению к себе, но вот одна светская пышная барышня за углом, что торговала грибами, заставила Джорджиану выйти из себя. — Я вам ничего не продам, идите к себе домой. — вскрикнула возмущенно та, закрывая собой товар. — Прошу прощения, мы вам дадим монеты и заберем то, что вы тут предлагаете. Вы нам лично не нужны. Если ограничиваете нас в покупке, то ограничивайте и всех остальных! Так ведь будет честно? — София как всегда была галантна в общений с такими грубыми людьми, что бы та не сказала. — Проваливайте, я вам сказала! Не хочу ничего продавать двум ведьмам, одна из которых — слепая и уродливая! Сразу видно по ней, что дело с нечистью имеет! Стыд и позор! Стыд и позор! Свинячий вопль толстушки услышали все остальные горожане, разумеется, их это заинтересовало. Людей всегда тянуло стать свидетелями чей-нибудь ссоры. — Грубая и несчастная вы женщина. — вздохнула София, — Пойдем, милая, не будем тратить время на таких, как она. — Нет! — внезапно возразила Джорджиана, поднимая злой взор на покрасневшую от желчи торгашку. Даже если девушка слепа от рождения, она как никогда прекрасно смогла встретиться взглядом с этой напыщенной женщиной, да так, что та впала в немой ступор. — Что вы себе позволяете? На каком основании так говорите?! — Джорджиана, пойдем… — София поспешно пыталась подтолкнуть сестру идти дальше, но рыжеволосая встала на месте, как скала. Нет, она не отступит. Терпение девушки лопнуло, как воздушный шарик, теперь она не боялась говорить то, о чем думает. — Бог мне судья за мои слова, но это вы — чудовища, а не он! Вы! Он хотя бы это не скрывал, а вы так усердно прячетесь за масками «дружелюбности» и «человечности»! Да гореть вам всем в аду, никчемные несчастные люди, что даже сейчас стоят за моей спиной и презирают меня за мою слепоту! Да-да, я вижу каждого из вас! Всех до единого! Чувствую ваш ничтожный взгляд, слышу ваш рокочущий шепот! Вы — словно рой жужжащих пчел, поселившийся у меня в голове, вы разъедаете меня всю изнутри своими никому не нужными сплетнями! Как… как это низко и подло! Даже он до такого не докатился бы! Я полностью оправдываю его, да! Оправдываю! Мне плевать теперь, что будет со мной и как ко мне отнесутся другие, плевать! Слышите?! Смотрите на меня, изучайте, ругайте! Ведь это так интересно! Мои «мертвые» глаза сейчас смотрят на вас! Джорджиана развернулась к остальному потоку людей с разгневанным выражением лица. Она ловила на себе самые разные взгляды в течение всей жизни, стоило ей попасть в окружение людей. Но вот сейчас — нет, это она терпеть не станет. — Даже если в будущем всех и настигнет смерть от его руки, я не пожалею об этом! Да будет так! Нет смысла вам объяснять что-либо, ведь вы всегда называете вещи своими гадкими именами, вам все равно на чувства других! Вы — тупое стадо овец, которых скоро настигнет голодный волк! Но пусть он унесет и меня с собой, я буду только рада. Я раскрою свое сердце и тело для него, и пускай он съест меня, как съел всех остальных когда-то! Будьте прокляты вы и эти места! Я от всего сердца и души презираю вас! Тяжело дыша, Джорджиана отступила на шаг вперед, столкнувшись спиной с сестрой. София с ужасом смотрела на девушку, она не могла найти никаких слов. Если гром ударит сейчас или пойдет снег — Софию это не удивит. Но вот такое поведение и такие слова ее любимой нежной сестры — просто сразили наповал. — Боже! Вы слышали что она сказала?! Ведьма! Грубиянка! — завизжала торгашка, делая вид, что вот-вот упадет в обморок. Народ испуганно таращился на Джорджиану, не зная, что и сказать. Все были в полнейшем шоке. … — Она точно сумасшедшая… — Неужели она такая же, как и та старуха?.. — Она опасна для общества… — Да гореть ей самой в аду за такие безбожные слова! Да хранит нас Господь! … — Уволоките ее в сумасшедший дом, пусть там остынет! — крикнула одна дама из толпы, — Такой психованной девчонке не место среди нормальных людей! Пару секунд люди замешкались, но потом положительные возгласы стали доносится все громче и чаще: — Да, ей там самое место! — Так будет лучше для нас всех! — Не дай бог такой потаскухе встретится с моими детьми… Она — демон. — Ее устами глаголил сам дьявол! Перепуганная до обморока София, бросилась к сестре, уволакивая ее от беды подальше. Джорджиана полностью растратила все силы на свою пылкую речь. Она вновь не желала никого слушать. Да, ее хотят забрать — это она поняла, но ей было все равно. Пускай. Она не станет сопротивляться. Он придет за ней, где бы она ни была. Двое мужчин внезапно выскочили из-за угла под крики и гул людей и, схватив рыжеволосую за руки, начали грубо оттаскивать ту прочь. Корзинка с букетом свежих роз упала не землю, мужские ноги беспощадно растоптали цветы, оставив после себя лишь грязь. — Не троньте ее, пустите! Нет! — отчаянно кричала София, вцепившись в одежду мужчин. Она как могла, так пыталась вмешаться, но мужчины были куда сильнее. У нее не было шансов. Слезы ручьем бежали из глаз, девушка не могла принять тот факт, что ее сестру сейчас отнимут у нее. — Иди прочь отсюда, иначе и тебя заберем! — прокричал один из этих мужчин, оттолкнув ту в сторону. — Ради всего святого, что же вы творите! — завопила та женщина — единственная женщина, заступившаяся за Джорджиану. Но остальные люди лишь небрежно шикнули на нее: — Поди прочь! — Не лезь, не твое дело! Найдя единственный способ им помешать, София, доведенная до безнадёги, взяла два крупных камня в руки и кинула поочередно каждому в голову. Один болезненно загнулся и рухнул на землю — она попала ему в затылок, отчего моментально потекла кровь. Второй замертво упал, ибо другой камень попал ему прямо по виску. Освободившись от хватки, Джорджиана растеряно оглянулась. — София… — опомнилась Джорджиана, блуждая руками в воздухе в попытках найти сестру. Ошеломленная девушка опустилась на колени, полностью осознав то, что она сделала: — Я… убила… И тут толпа просто взорвалась криками. Кто-то куда-то побежал, суетился, начал звать на помощь: — Спасите! Убили! Боже! Но три разъяренные женщины нашли в себе смелости, чтобы разлучить сестер. Одна удерживала яростное сопротивление Софии, а две другие одновременно схватив рыжеволосую за плечи и руки, начали толкать ее и даже бить. Не выдержав сей напасти, Джорджиана резко отпрянула назад, что сыграло с ней в трагичную шутку — одна из нападавших женщин случайно выпустила ту из рук и девушка, воспользовавшись секундным шансом, начала быстро отступать, делая быстрые шаги назад, не отдавая себе отчет в том, что она — слепая, и любое ее неаккуратное движение может привести к плохому концу, тем более когда на нее надвигаются люди с целью схватить. Сделав еще один широкий шаг, Джорджиана не рассчитала силы и упала на землю спиной. — Поднимайте ее! Хватайте! Но Джорджиана не реагировала. Как она упала, так даже и не шелохнулась. Женщины насторожено взглянули на нее, и тут же издали истошные вопли: — Умерла, боже мой, умерла! Люди! Шумиха сразу прекратилась, оставив после себя только поднятую пыль. Софию тут же выпустили из рук. Не поверив своим ушам, та судорожно, сотни раз умоляя Бога о том, что ей всего лишь бы это только показалось, подползла к Джорджиане и повернула ее лицо к себе. Всему виной был совсем небольшой острый камень, что так невовремя попался ей на пути. Камень рассек девушке затылок, смерть была моментальной. — О, нет… нет… — тяжело заныла София, приподнимая сестру за плечи и прижимая к себе. Но тут же перевела гневный взгляд на людей, что толпились стадом возле нее, — Этот вы виноваты. Это ваша вина… Она была права… Гореть вам в аду… Не выдержав больше, девушка горько зарыдала, уткнувшись носом в еще свежие алые волосы. …. Оставалось лишь пару считанных минут до того, как сюда грянет гром — оглушительный, свирепый, сносящий все живое на своем пути. Вдалеке уже кучковались черные густые тучи, они разрастались и разрастись, забирая весь солнечный свет безвозвратно. Через секунду грозовая тьма поглотила и само солнце. Люди ошарашенно подняли взгляд в небо, чувствуя, что сейчас начнется сильная гроза. Как будто ничего и не случилось, народ начал прятаться по своим коморкам, убирая все продукты и прочее внутрь, чтобы дождь ничего не намочил. Все проходили мимо сестер, их судьба никого более не волновала. Лишь торговка розами села возле плачущей Софии, и сочувственно стала гладить ту по голове. Не находилось никаких слов, дабы описать ту боль и ту безысходность, какую испытывала София и Он. Через секунд десять тучи уже угрожающе проплывали над домами поселения. Молнии не прекращая шли атакой на людей, предвещая долгую бурю, которую на сей раз люди не смогут пережить. Первый раскат грома разразился так громко, что люди в страхе закричали перед стихией. Яркая вспышка, и раздался оглушенный треск — молния попала прямо в крышу одного из домов, после чего этот дом вспыхнул, как свеча. Люди, что жили в этом доме, не успели выбраться. Паника охватила поселение, но бежать было уже некуда. Расправа пришла по их душу. Сильные порывы ветра снесли все деревянные ограждения с корнем из земли. Весь скот, что оставался на улице, разбежался кто куда. Лошади давно уже ускакали прочь, предчувствуя, что здесь опасно находиться. Люди полностью остались без своей живности. — Идем, София, ты только посмотри, что здесь творится! Идем! — в отчаянии кричала женщина, но ее голос перебивал мощный поток ветра и громкие раскаты грома над головой. — Нет, не пойду. София не выпускала обмякшее тело Джорджианы из рук. Ей было безразличен уже холод, гром и то, что ее может убить молния. Она не покинет свою сестру, больше никогда. Женщина боролась со своей совестью — ей хотелось остаться и помочь Софии, но страх перед стихией был сильнее. — Нужно укрыться, идем же! — в последний раз умоляла та, дергая Софию за руку, но девушка была непоколебима. — Мы заслужили это. — прошептала София, вновь зарываясь лицом в волосы любимой сестры и полностью принимая свою участь, — Я умру здесь. — Как я и говорила… — темная фигура той пожилой нищенки показалась из-за угла горящего дома, — Я говорила, что скоро здесь будет ад… Она видела, что произошло. Она знала, что так все и будет. Теряя самообладание, женщина кинулась прочь, но теперь никто не узнает, что с ней случилось после этого кошмара. Она пропала навсегда с того дня. Нищенка же так и осталась стоять там, с печалью и пониманием наблюдая за Софией, что так отчаянно сжимала тельце Джорджианы в руках. — Бедные дети… Угораздило же Оно полюбить человека… Такому злу, как Оно — нельзя любить, ни в коем случае, а теперь вы расплачивайтесь за все, что изменили в нем. Мне очень жаль… Попрятавшиеся людишки сидели в своих домах в страхе и не высовывались до того момента, как еще один дом яростно не вспыхнул от оглушительного и мощного удара молнии. Пожар быстро разросся по домам. Толпа, как стая муравьев, вылезали из домов, но это их не спасло. Огонь замуровал их, не давая возможности и шагу ступить. Удар. Раскат грома. Рев ветра. Еще один удар. Можно было слышать, как между периодическими раскатами грома, в небесах раздавался громкий звериный рев. Его ярость была беспощадна. Начался ливень и настолько сильный и несокрушимый, что он, через считанные минуты, начал потоками выбивать хрупкие деревянные двери. Вода уносила прочь все, не щадя никого. В это время отец семейства выбежал из своего самого безопасного места, заметив, как в стороне поселения воцарился самый настоящий ад. Почему-то его этот ураган не особо задел, но там — был тихий ужас. Его девочки были там! Нацепив плащ, мужчина несмотря на непогоду отправился в самый эпицентр хаоса. Но когда мужчина наконец был уже рядом, он увидел перед собой огромные столбы огня. Горело абсолютно все и вся. Даже ливень был не в силах остановить бушующее пламя. Ветер только сильнее распространял огонь по всей местности. От здешнего людского поселения ничего не останется — лишь только языки пламени, а после них — пепелище. Мертвая почва, сухие сгоревшие деревья и прах людей, погибших в злостном огне. Упав на колени, мужчина схватился за голову. Он не успел! И зачем он только отпустил их! Это он во всем виноват! Где же теперь его дети?! Спаслись ли, погибли ли? Рев пламени не позволял мужчине даже подойти близко. Было ужасно горячо и страшно. — Как же так получилось?.. Что же это такое?.. Что же делать? Мои девочки… — Твои дочери мертвы. — раздался суровый голос с небес, схожий только с громким раскатом грома, — Не ищи здесь жизни, ее больше нет. Уходи в свой дом или умри в моем пламени. Испуганно упав на пятую точку, он, не веря ушам и глазам, поднял руки к небу, вразумив, что с ним говорил только что сам Господь. — Боже, зачем ты это сделал? Я сошел с ума? Или это просто страшный сон? Я проснусь и со мной рядом будут мои дочери? Крик с небес, подобный дикому мучительному вою, вернул мужчину в реальность: — Нет, они не вернутся! Все кончено! — Я… должен был… их уберечь. — мужчина начал заливаться слезами, когда полностью осознал, что произошло. В ответ был лишь очередной удар молнии вдалеке и грозный рев грома. Больше ему никто не ответит. … Стихия утихомирилась лишь только через три дня, к утру. Солнце еще не скоро выглянет из-за туч. Долина погрузилась в вечный мрак, в котором постоянно были долговременные дожди и грозы. Люди заселят эти места не скоро, нет, совсем не скоро. Сотни лет пройдет, чтобы здесь снова расцвела хоть какая-нибудь жизнь. Не стоит вдаваться в подробности того, что существо испытало в тот миг, когда сердце Джорджианы перестало биться. Лишь только когда боль и скорбь Пожирателя миров ненадолго отступит, то тогда Оно позволит людям вновь обитать здесь, чтобы в последствии питаться каждым из них. Отныне Оно будет суровее и беспощаднее к людям, ведь теперь он знает их истинное лицо, знает их всех до мозга костей — все их страхи, желания и цели. К сожалению, Джорджиана так и не узнала, какого цвета у него глаза — цвета пламени, вспышки молнии и солнечного яркого света. Монстр, спустя несколько дней бушующего гнева и ненависти, залег у себя в пещерах с одной только мыслью — побыстрее забыться, и как можно надолго. Может когда-нибудь, через некоторое время, ему придется проснуться, только чтобы поесть. Насколько его хватит, настолько и будет продолжаться сон вечного инопланетного существа, пока голод не вынудит выйти на охоту. Ну, а пока, Оно хочет покоя. Покоя, который залечит душевные раны, после которых останутся огромные рубцы. На долгие 27 лет.