Три птицы в стеклянной клетке

Глава 20. Уважение

У первого офицера Лорда Мегатрона, вопреки всем рассказам о нём, преданность десептиконскому делу была не настолько сильна, насколько могла бы быть. Когда Дредвинг только вступал в ряды десептиконов, он не задумывался о правильности выбора этой стороны. В его процессоре было четкое понимание: дело десептиконов — дело чести. Будучи одним из жителей Каона, он довольно часто видел сражения гладиаторов и несправедливости, творившиеся за яркими брошюрами представлений. Лорд Мегатрон, тогда ещё Мегатронус, первым восстал против жестокой системы. В то время, когда планета ещё не делилась на территорию десептиконов и территорию автоботов, начинающий политик изъявил желание стать Праймом. Многие его союзники были поражены тем, с какой уверенностью, непоколебимостью и внимательностью Мегатронус прокладывал себе путь к вершине. Уже тогда всем было известно — очень малое количество трансформеров, не обучавшихся в академии Прайм, могло получить благословение высшего совета. Из Каона и других «тёмных городов», таких, как Вос и Гелес, в академию Прайм не забирали почти никогда. Было неизвестно, чего боялись в высшем совете, но это был факт. Лишь малая часть правителей Кибертрона, во главе с Альфа Трионом, выступала за то, чтобы и в этих «тёмных городах» искать кандидатов на роль Праймов. Что ж, меньшинству никогда не везло. К нему редко прислушивались. Дредвинг лично видел, как сменили цвет окуляры Лорда, когда он вернулся из Иакона. Отвергнутый советниками, великий лидер десептиконов решил, что нынешние пути управления планетой несовершенны. И тогда началась война. И все то, за что боролись они со Скайквейком, внезапно пропало. Дредвинг был даже рад, что брата отправили на Терру в стазисной капсуле: Скайквейк не видел сумасшествия их лорда, их предводителя, в которого все безоговорочно верили. Первый заместитель Мегатрона не понял, когда все началось. Лорд просто медленно сходил с ума, великий когда-то, он перестал думать так же, как раньше. Его стали бояться. Если раньше в рядах десептиконов царил твёрдый, спокойный порядок, который держался на уважении и восхищении правителем, то теперь спокойствия на корабле не ощущалось вовсе. По тёмным коридорам Немезиды гулял ничем не скрытый страх. Теперь лорда слушались только из страха перед его величием и силой, молясь Праймусу о том, чтобы только отправиться служить в энергонную шахту, желательно поменьше и подальше. Десептиконы потеряли свою честь. Это осознание пришло тогда же, когда вернулся Старскрим. Дредвинг понимал, что такого бота, как этот сикер, лучше иметь в союзниках, чем во врагах, но по его скромному, офицерскому мнению, Старскрима следовало бы прикончить, как и предлагала Спарквил. Из-за таких, как Старскрим, десептиконов считали жестокими убийцами почти по всей галактике, ведь уничтожение планеты началось именно с него. Доверившись неопытному командиру, Лорд Мегатрон позволил Старскриму возглавить атаку на один некрупный нейтральный городок. Миссия по захвату, без цели уничтожить, но в городке оказались автоботы. Конечно, это была война, и лучшие стратеги десептиконов предполагали такое положение вещей, но автоботов было больше, чем планировалось. Мины и бомбы такому отряду даются на самый крайний случай, только для того, чтобы после захвата города отбиваться от врагов до прибытия основных сил. Иногда Дредвинг думал, что лучше бы этому отряду было вовсе не давать с собой взрывчатки. Маленький городок: несколько тысяч жителей, большинство из которых фемки со спарками и старые, совсем дряхлые боты, которые уже не могли и не хотели принимать участие в войне, да несколько нейтралов, не выбравших сторону и не хотевших это делать. И отряд автоботов, чуть больший, чем предполагалось, всего на пару вояк. Этот город должен был жить. Старскрим должен был отступить, сообщить о непредвиденных сложностях или попытаться действовать по заранее оговорённому плану, но… Дредвинг ненавидел таких военных. Желание выслужиться, проявить себя затмило разум командира той операции. На маленький городок с небольшим отрядом противников полетели бомбы. Не осталось ничего, только покорёженные здания и безжизненные корпуса невиновных. О, как ликовал Старскрим, когда среди обломков нашли тело предателя, который не захотел идти по пути десептиконов. Который ушёл из армии. С тех пор всех, покинувших войско Мегатрона, так и называли предателями, даже если они не могли сражаться из-за ран. А Дредвинг знал этого бота. Хах: «Автоботы захватили город, лорд Мегатрон! У нас не оставалось выбора, лорд Мегатрон! Мы нашли предателя, лорд Мегатрон!» — как же жалко звучали эти сладкие речи Старскрима для его аудиосенсоров. Автоботы захватили, как же. Предатель, да… Он осматривал обломки вместе с Саундвейвом недалеко от того места, где Старскрим певчим касетником разливался перед лордом десептиконов. Перед окулярами до сих пор стоит то сражение, та бойня. Старскрим не видел лиц, не осматривал тела погибших, а Дредвинг — да. Этот отряд автоботов не стал бы сопротивляться. Не стал бы стрелять в ответ. Они даже не были военными. Дредвинг помнил, как на их с братом плечи опустились манипуляторы связиста. Саудвейв лишь покачал головой, вывел на фейсплей два слова: «Защищать. Сами» и кивнул головой на покорёженные тела ботов. Да, с того момента он презирал Старскрима. Бывший капитан ВВС десептиконов даже не проверил, что за отряд был в том уничтоженном городе. Он уничтожил отряд помощи. Не военные, те, кого пускали во все захваченные города, неважно, на какой стороне конфликта. Медики, которые ставили себя выше войны, нейтралы и ушедшие из армий, уставшие от сражений — они решили помогать, а Старскрим уничтожил их, тех, кого все уважали. Уничтожил невиновных. После той миссии Мегатрон назначил Старскрима одним из своих ближайших помощников и отдал под его командование самых отбитых и жестоких соратников. Он сам, наверное, не хотел осознавать, какие ужасы творили эти жаждущие крови маньяки, получавшие прикрытие и защиту в сладких речах Старскрима. Так во всей галактике твёрдо закрепилось мнение, что десептиконы — убийцы, жаждущие чужой крови. Поэтому, когда пал Кибертрон, первый офицер Мегатрона вёл охоту не только на автоботов, но и на всех безумных приспешников Старскрима. Он помнил, как был шокирован, узнав, что Рикошет, самый жестокий и безумный из шестёрок командира ВВС десептиконов, тот, кого считали шифтером, застрявшим в оболочке лейтенанта автоботов, оказался на самом деле диверсантом, подставной крысой. Дредвинг не знал, почему, но тогда он испытал радость. Наверное, от того, что все преступления, прикреплённые к делу этого меха, скорее всего, были фальшивками. Старскриму нравился результат, приносимый его подчиненными, Дредвинг же ему ужасался. Столько энергона невинных было пролито лишь из-за того, что самовлюблённый сикер стоял во главе отряда безумцев. У десептиконов пропала честь. Мертвые должны оставаться мертвыми, война уже не их забота. Грузные шаги первого офицера лорда Мегатрона эхом разносились по полупустым коридорам Немезиды. Корабль поднялся в воздух чуть больше земного месяца назад, и с тех пор Дредвинг искал. Искал возможность связаться с автоботами. Он тихо открыл дверь, ведущую в хранилище энергона. Дредвинг никогда не считал себя умнее Саундвейва, но в некоторых вопросах связист был невероятно слеп. Первый офицер Мегатрона без всяких уловок мог сказать, что он такими бзиками не страдал. Ему всего-то было нужно подстроить ситуацию так, чтобы нужный воришка оказался в нужном месте в нужное время. — Я был уверен, что это будешь ты, — обратился он к вехикону, спокойно сгружающему энергон в перевозочную тележку. Мельком взглянув на пришедшего, вехикон продолжил своё дело. — Тебя даже не волнуют последствия… — это было тем, что он уважал. Не холодное сердце и не отсутсвие страха. Наоборот, Дредвинг был уверен, что где-то глубоко внутри искра этого трансформера бешено колотится от страха, но это умение скрыть страх, затолкать его в самый дальний уголок сознания и не обращать внимания, только лишь чтобы выполнить задание, вызывало восхищение. Заставляло уважать. — А смысл волноваться? — вехикон переложил последний куб энергона в тележку и повернулся к офицеру. — У этой ситуации всего три варианта развития событий, и мое убийство или сдача лорду Мегатрону не то, что ты станешь делать. Слишком много усилий ты приложил, чтобы встретить меня здесь и сейчас. Значит, тебе что-то нужно, — Дредвинг сильно сжал челюсти, скрипнув зубами. От металлического скрежета стоящий перед ним на тележке вехикон поморщился. Чуткие аудиосенсоры? Скорее всего. — Мне казалось, — офицер взял куб энергона и повертел его, рассматривая со всех сторон, — что это была довольно хорошо подстроенная встреча. Я не заметил изъянов. — Ну, это дело понятное, — проговорил вехикон. Улыбка смотрелась на фейсплее очень неестественно. Настолько, что вызывала дискомфорт даже у десептиконского офицера.— Отсутсвие изъянов и есть главный изъян. Знаешь, как говорят у людей: «Чистое портфолио, никаких изъянов: он секретный агент»*. — И ты сообщаешь это врагу, — он не умел усмехаться, но сейчас хотелось — не примешь же свой обычный вид. — Мы оба все равно знаем твоё имя, — сидящий перед ним вехикон усмехнулся и, вскочив с тележки, начал стремительно меняться, превращаясь в голубую фем. Она присела в насмешливом реверансе и поглядела на Дредвинга своими хитрыми окулярами. Ей не было смешно, хотя было понятно, что разыгрываемый спектакль доставлял ей удовольствие. Она не играла с ним, оставаясь предельно собранной, как и подобало в такой ситуации боту ее профессии и уровня. — Я бы спросила, как много времени ты угробил на мои поиски, да, боюсь, нам сейчас не до этого, — фем выпрямилась и посмотрела на офицера. — Что тебе нужно, Дредвинг? — Ты прекрасно знаешь, что мне нужно. Или я ошибся, решив, что несколько земных недель поиска информации о тебе характеризуют тебя, как неплохого разведчика? — да, это была провокация, и притом почти неприкрытая. Но попробовать стоило. — Я не буду сама отвечать на заданный тебе вопрос. И да, я не хороший разведчик. Мы привыкли называть себя лучшими, — она развернулась и начала увозить тележку вглубь хранилища. Дредвинг в душе восхищался ей. У неё была гордость и твердость характера. Лучшие, хах. Ну что ж, она имела право так считать. И в этом раунде она его переиграла. — Мне нужна связь, — проговорил он ей в спину. — Связь с базой автоботов, и я знаю, что ты можешь ее предоставить, — в его голосе не было мольбы, зато была уверенность. — Это уже интереснее, — фем с позывным Схема развернулась и снова облокотилась на тележку. — И зачем она тебе? — Дредвинг начинал закипать, что было ему совершенно не свойственно. Он отчётливо понимал, что она просто испытывает его, и если он не пройдёт эту проверку, то ему придётся искать другие пути решения задачи. Что было неприемлемо, ввиду принесённых Старскримом ключей. — Десептиконы потеряли честь. Мне есть о чем поговорить с Оптимусом Праймом, — по лицу Схемы нельзя было сказать, о чем она думает. Из-за стены вылетел голубой птицеподобный касетник и удобно устроился на плече у фем. — Ясно, — касетник что-то передал голубой фемлинг* и та кивнула в ответ. — Одноразовый канал связи! — бросила она, перекидывая Дредвингу небольшую флешку и запрыгивая на ручку тележки. — Адьос, — проговорила она, посильнее отталкиваясь от пола. Тележка понеслась в сторону стены, которая внезапно отъехала, позволяя Схеме вместе с тележкой вылететь за пределы Немезиды, прямо в бескрайнее небо. Дредвинг знал, что у неё есть летающая альтформа, но все равно рванул вперёд, чтобы проверить сохранность фем. Выглянув из закрывающегося отверстия, первый офицер Мегатрона увидел лишь удаляющийся отбойник, похожий на падающую звезду. Десептикон повертел в манипуляторе обыкновенную с виду флешку и убрал ее за стык брони. У него оставалось дело на этом корабле, и Дредвинг собирался забрать молот Солус Прайм, владеть которым его лорд теперь не имел никакого права. Мерные шаги заместителя Мегатрона эхом отдавались в пустых коридорах Немезиды. Дредвинг шёл, обдумывая то, что он скажет при встрече с автоботами. В его голове яркой звездой крутилось осознание: он не узнал бы о Схеме ничего, если бы она позволила ему этого. Было смешно и горько от осознания того, что единственные два бота, которые в него верят, не имеют ничего общего с ним. Раньше он мог бы посчитать этим общим знак, но теперь он уже не считал себя десептиконом, и поэтому Саундвейв не был ему больше близок. А Схема… Что ж, разведчик она и правда хороший. «Лучший» — мысленно поправил себя Дредвинг. Да, наверное, всё-таки лучший.