Глава 25. Ему правда хватало проблем
Рэтчет не любил, когда что-то нарушало размеренное течение уже привычной земной жизни. Да, он мог свыкнуться с присутствием детей на базе. С натяжкой — с появлением Син, хотя девочка довольно быстро превратилась для него в приятную компанию. Но за последние четыре месяца произошло слишком много. И да, месяца все же было четыре с одной неделей, потому что именно столько прошло для никуда не девавшихся агента Фоулера, Джун Дарби и остальных людей мира. Ну и Оптимуса со Смоукскрином, хотя первый не помнил ничего кроме тех моментов, когда приходил в сознание. События гремели одно за другим с очень, безумно короткими перерывами для трансформеров. Особенно для трансформеров. Да, теперь время текло для Рэтчета на удивление медленно, и он измерял его в месяцах и секундах, как человек, но вот в такие вот моменты вспоминалось, что он трансформер. Процессор был перегружен! Медик с трудом понимал, как это работает, ведь их механические мозги были способны анализировать информацию намного быстрее человеческих, но что у него, что у Оптимуса и Балкхэда, Уилджека, даже Арси эта кутерьма до сих пор не могла уложиться в шлеме! Что странно, ни у Бамблби, ни у Смоукскрина таких проблем не наблюдалось, и Рэтчет уже начинал думать, что дело тут в возрасте, но старым он себя не чувствовал совершенно, да и не был таковым. Медик неосознанно перевёл взгляд на свернутую вкладку экрана. Сейчас никого не было и, по-хорошему, это было самое лучшее время для работы, но процессор был забит другим, даже не попытками разобраться с временными глюками. Это началось… когда? Дней пять назад, наверное. После того, как вернулся Джаз. Это был очередной сигнал, похожий на тот, что Рэтчету удалось поймать в день, когда Бамблби и Спарки сбежали в самоволку. Незначительное отклонение от нормы не было чем-то странным, как и мелкое отличие сигнатур. Оптимус был против, но Джаз буквально за руку вытащил голубую фемлинг из кольца протестующих товарищей, и беспредельщики умотали в не успевший закрыться портал. И им было все равно, что патруль в этот день был на них. — Мы диверсанты, дай нам работать! — только и сказал тогда Джаз, не обращая внимания на возмущения Оптимуса о том, что Спарки вообще-то нет. Так или иначе, патруль свалился на плечи и без того занятых товарищей и Рэтчет внезапно остался на базе один, не считая солдат… Сначала медик даже не обратил внимание на вошедшего человека, все же за их непродолжительное время пребывания на этой новой базе к тому, что в ангар могут забрести случайные солдаты, привыкли все, кроме Джаза. Конечно, обычно это были дети, Джун или Фоулер, но и солдаты уже редкостью не были. Они заходили нечасто и чаще всего в поисках как раз-таки командира, предпочитающего условно тихую компанию инопланетян шумному кабинету. Но сейчас что-то было неправильно. Рэтчет заметил его в случайном отражении на мониторе и тут же повернулся, трансформируя манипулятор в пушку*. Человек сидел на диване. Это был красивый мужчина лет сорока-сорока пяти, будто сошедший со старинных картин. Тёмно-синяя военная форма с погонами, выглаженная и накрахмаленная рубашка с пышным воротником и начищенные до блеска полусапоги. Они молчали довольно долго — где-то минуту — и в это время лазурные окуляры автобота пристально изучали внезапного пришельца, в то время, как его ледяные глаза без видимого интереса скользили по корпусу меха. —Кто вы такой? — жёстко спросил Рэтчет у расслабленного незнакомца, но мужчина оказался спокоен, даже не убрал левую ногу с правой, чувствуя себя, по видимому, достаточно уютно. — Я вам не враг, — спокойно ответил незваный гость. — Но и не друг, — припечатал Рэтчет, демонстративно прогревая пушку. — Я этого не говорил, — достаточно хладнокровно парировал мужчина. — Кто вы, что вам нужно и как вы сюда попали? — не обращая внимания на предыдущие слова человека, повторил вопрос медик. Незнакомец устало вдохнул. — Мне от вас — ничего. Вам от меня… — Что нам может быть нужно от Вас? — с нажимом спросил Рэтчет, ещё ближе подводя пушку к человеку. — О, ничего! — развёл руками мужчина. — У меня есть небольшая крупица информации, и так уж получилось, что я сам хочу с вами ею поделиться. Видите ли, так для всех будет лучше. — Не вижу ничего, что может быть полезным для нас и что могли бы дать вы, — сурово парировал автобот. — О, я так не думаю, — улыбнулся незнакомец и аккуратным, плавным движением достал из-под старомодной военной куртки папку. — Это Мэй и Лестер Стрим, — он из-под густых пшенично-платиновых бровей посмотрел на фэйсплей Рэтчета, когда тот увидел фотографии двух людей: сурового военного и его хрупкой, стройной жены с голубоватыми волосами. — Знакомая фамилия, не правда ли? — Допустим. — А это, — на столе появилась ещё одна фотография, на которой была изображена весёлая девочка лет тринадцати. — Син Стрим. Фото сделано за месяц до того, как она пропала. Это две тысячи первый год. Ей здесь тринадцать, — Рэтчет замер, подсчитывая в голове никак не желавшие сходится цифры. — Да, тринадцать. Видите ли, ее мать принимала активное участие в разработке секретного оружия под моим руководством как раз с того момента, когда родилась Син, и поэтому у всех членов семьи есть микрочипы, с помощью которых мы могли определять их местоположения. По нашим данным Син Стрим сейчас двадцать пять лет… Так что я просто оставлю вам эти документы, делайте с ними, что хотите, — и незнакомец ушёл, не остановленный. Рэтчет был слишком занят другим. Джаз и Спарки вернулись на удивление довольные и хохотали почти безостановочно. Рэтчет был бы рад порадоваться за них и вместе с ними, но он просто не мог. Фотографии и данные были отсканированы и немедленно уничтожены, но мысли до сих пор вращались вокруг Син. Милая, маленькая Син с грустными сине-золотыми глазами. Ей было пятнадцать, когда она умерла. Она выглядела на пятнадцать. Она ощущалась на пятнадцать. И она смотрела так же, как смотрел иногда Оптимус… многовековой автобот и пятнадцатилетняя девчонка. Ей не было двадцать пять. Только не столько. Она была либо правда младше, либо… о втором либо Рэтчет думать не хотел. Теперь — приходилось. Медик бросил очередной скользящий взгляд на еле заметное окно открытого файла с данными. Недолго думая, он развернул его, полностью погружаясь в анализ, а в процессоре вращался только один вопрос — «Зачем?» Вопросы «Кто?» и «Как?» давно уже исчезли, осталось это простое «Зачем?» Рэтчет устал удивляться примерно тогда же, когда его программа обнаружила, что сигнатура жучка Син была замечена одним из радаров в тысяча, Праймус, сорок третьем году в том самом болоте, откуда они чуть больше полугода назад вытаскивали Бамблби и Смоукскрина. Сначала Рэтчет подумал, что это какая-то ошибка, но сигнал был замечен ещё несколько раз во время Второй мировой, немного, но достаточно, а потом ещё и ещё вплоть до тысяча девятьсот восемьдесят восьмого. Год, в который предположительно родилась Син. И это было совершенно не нормально. А ещё Рэтчет помнил, что Син была сиротой. И это, наверное, была единственная причина, по которой он не верил странному гостю до конца. Син была сиротой. Ее Дани* умерла, когда Син родилась, ее Опи* пропал без вести, когда Син было тринадцать. В документах говорилось, что как раз в это время Лестер Стример «окончательно вернулся к работе над созданием оружия и улучшением технологий». Рэтчет не верил, что тот, кого Син описывала как любящего отца, мог бросить дочь.*Дани — мама Опи — папа
В документах говорилось, что Лестер и Мэй Стрим погибли при проведении эксперимента одиннадцать лет назад. Рэтчет не верил и этому. Слишком гладко все было, слишком так, как рассказывала однажды девочка, до мельчайших подробностей — тех, о которых никто не мог знать. Рэтчет устало провентилировал, сворачивая вкладки. Он чертовски сильно устал и ненавидел все до единого показатели, которые видел на экране. И те, что говорили о том, что голубоволосой пятнадцатилетней девочке больше шестидесяти лет, и те, что раньше периодически засекали маячок Син на земле… Через два месяца, после того, как она умерла. Апогеем был только что замеченный медиком показатель, указывающий на появление Стрим на Кибертроне в середине второй половины войны. Медик автоботов решил, что пора проверить оборудование. Спарки влетела на базу в том-самом-настроении-когда-в-ней-просыпался-вечно-скрывающийся-спарклинг и Рэтчет понял, что, даже если он будет против, все уже решено за него этими наивно-радостными с мольбой смотрящими на него голубыми с золотом окулярами. В процессоре мелькнула мысль, но медик тут же отбросил её, стараясь не изменять привычной суровой маске. — Что бы ты не задумала — нет, — сурово сказал автобот, отворачиваясь назад к монитору. За спиной было подозрительно тихо. Рэтчет обернулся, снова попадая в плен наивных окуляров фемлинг. — Что ты задумала? — ему показалось, что это звучало до крайности обречённо, но Спарки даже не подала виду, лишь приосанилась и сцепила манипуляторы за спиной. Потом подумала и чуть опустила голову, смотря как бы в пол. — Если у нас, совершенно случайно, на базе появится ещё чуть больше ботов… — фемлинг даже смущенно шаркнула ножкой, — ты будешь очень сильно злиться? Рэтчет устало провентилировал. Только сейчас он заметил, что земной мост закрылся, но Бамблби и Клиффджампера на базе не было. Это… настораживало. — Допустим, не очень, — отрешённо сказал медик, кидая взгляд на скачкообразные показатели и быстро исправляя небольшую ошибку в программе. — А если мы с ними вдруг внезапно решим немного подшутить над остальными? — Спарки щенячьими глазками посмотрела на Рэтчета. — Я готов сделать вид, что все в порядке, если вы не угробите базу и психику остальных, — ну, автобот был прав, с самого начала решив, что он уже обречён. — А если они, скажем, некоторое время будут похожими на вехиконов? — Рэтчет выдохнул, поняв, что от этого все равно уже не отвертелся. — Я, пожалуй, настрою камеры на запись, — отрешённо сказал он, возвращаясь к работе. — Ура! — Спарки вскинула кулак в победном жесте, и Рэтчет чуть дрогнул, увидев в отражении монитора, как около земного моста один за другим появляются невидимые до этого вехиконы и, удивительно, Клифф и Би. Ему правда хватало проблем и с одним шифтером. Правда… Хватало.