***
Психовать было бесполезно, поэтому я сидела на кровати и молча злилась на Клауса. Первые два часа прошли нормально, но потом мне стало невыносимо тоскливо. Хотелось лезть на стену от скуки. Я уже обругала древнего всеми существующими словами и не знала, что делать дальше. У меня не было книги, чтобы почитать и я не взяла блокнот, поэтому писать тоже не могла. Скука — страшная вещь. Я просто хочу пережить этот день. Все мои мысли лишь о том, чтобы он поскорее закончился. Если не буду думать, то загнусь. Нужно же придумать хоть какое-нибудь развлечение. Ведь даже из окна выпрыгнуть не получится! Клаус же сказал «Не выйдешь отсюда». Вот мне и некуда деваться. Упав спиной на кровать, я раскинула руки в стороны, принимая позу звёздочки. В голове хаотично бегали разные мысли, но вот о вчерашнем вечере затаились. И спросить было не у кого. Что я такого натворила, что Клаус запер меня тут? В ответ на мои мысли, в дверь громко постучали. Я не успела даже рта раскрыть, а на пороге уже предстал Курт. Шагнув в номер, он захлопнул дверь и оглядел номер, уважительно кивая головой. — И тебе привет, — буркнула я, переворачиваясь на живот и утыкаясь лицом в подушку. — Ага, — парень плюхнулся на кровать, рядом со мной, разглядывая мой затылок. — Выглядишь нормально. — Тебе кажется. Курт фыркнул, нисколько не удивляясь. О да, он знает, что я не слишком его жалую. К тому же, это взаимно. — Вчера вечером ты была куда более вежливой. Его слова, словно холодная вода, вылились на меня, заставив принять сидячее положение и с затаенной надеждой на рассказ уставиться на него. — Что было вчера? Парень беззаботно пожал плечами, от чего я сразу сделала вывод — Клаус ничего ему не сделал. Я мысленно хмыкнула и вновь упала на кровать, чувствуя лёгкую усталость. Виски налились свинцом, и меня потянуло в сон, словно я не спала несколько ночей, и мой мозг требовал отдыха немедленно. — Ты была права, принцесса, — Курт склонился ко мне, обжигая левое ухо горячим, как раскаленное железо, дыханием. — Мне показалось. Ты выглядишь так себе, — найдя в себе силы, нахожу рукой его лицо и отталкиваю подальше, от нежелания чувствовать его вдохи и выдохи на лице. — Неужели Клаус покусал тебя со злости? — Иди ты. Я прикрыла глаза и постаралась отодвинуться подальше от Курта. Но он упрямо продолжал висеть в сантиметре от моего лица, не замечая моего недовольства. Голубые глаза Курта вцепились в мои мертвой хваткой, пытаясь найти хоть намек на что-то, известное только ему. Я не привыкла к такому внимательному изучению со стороны парней, мне некомфортно. В моей жизни всегда было мало особей мужского пола. — Ты какая-то бледная. Нисколько не удивляюсь его словам. Я всегда мало бывала на солнце, не было времени гулять. Поэтому его слова были абсолютно понятны и оправданы. Да, я бледная. Что в этом такого? На моем лице немой вопрос, а Курт не глупенький мальчик. Все понимает. — Когда ты последний раз пила кровь? — его вопрос словно сильно бьёт меня по голове. А последнее слово слегка пробуждает непонятно откуда взявшийся голод. Глаза сами собой наливаются кровью, а острые клыки выходят наружу. Пытаюсь это подавить, но понимаю, что реально хочу впиться клыками в теплое тело. Курт качает головой, когда получает немой ответ на свой вопрос. Я и сама корю себя, до сих пор не свыклась с мыслью, что являюсь кровопийцей. Хватаюсь правой рукой за голову, слегка приподнимаюсь с кровати, удерживаясь на локте другой руки. Мысли вертятся в голове, как быстрая карусель, от них все плывет перед глазами, когда я понимаю, что найти человека для пропитания будет крайне сложно. К тому же, я новообращённая. Что, если не смогу остановиться? Курт берет моё лицо в ладони, беспокойно смотря то на меня, то на дверь номера. Боится. За меня или за людей, которые могут стать моими жертвами? — Плохо дело, — ворчит парень, отнимая свои руки от меня. Он быстро встаёт и идёт к двери. — Никуда не выходи! Куда я уйду, умник? Сама знаю, что нельзя. Курт возвращается быстро, держа за локоть равнодушную ко всему блондинку. Когда она появляется в комнате, по ушам бьёт стук ее сердца. Втягиваю носом воздух, и рот приоткрывается в предвкушении. Миг и я стою перед девушкой, хватая ее за плечи, притягивая ближе. У самой шеи делаю глубокий вдох и впиваюсь в кожу. Кровь мигом начинает течь в горло, заставляя глотать быстрее и освобождать место для новой порции. Все выветривается из головы. Кажется, в номере только я и эта девушка, ставшая жертвой молодой вампирши. И мне кажется, я не смогу остановиться, не захочу. Словно прочитав мои порочные мысли, Курт бросается ко мне. Бок пронзает ужасная боль, я лечу в стену, бьюсь о нее головой и падаю на тумбочку. По губам тонкой струйкой стекает кровь девушки. Стираю ее рукой и бросаюсь на блондинку вновь. Животный инстинкт целиком поглотил меня. Я хотела ощутить, как ее кровь заполняет меня, хотела каждую каплю. И в то же время, где-то на тонкой грани сознания, я знала, что это не я. Я не убийца. И я не должна убивать. Но мне хотелось. А иногда желания управляют человеком сильнее, чем здравый смысл. Курт хватает меня за плечи, сильно давит, пытаясь поймать мой взгляд, полностью сосредоточенный на шее блондинки, где остались отметины от моих острых клыков. — Хватит! Перевожу взгляд на него. Его слова не успокаивают, но он понимает, что я не выдержу, не смогу жить с тем, что являюсь убийцей. И поэтому он останавливает меня. Собираю остаток воли в кулак и делаю шаг назад. Успокойся, Тори. Она тоже чья-то дочь, сестра, девушка. Потерять близкого человека больно, больнее всего на свете. Уж я знаю это не понаслышке. Я потеряла родителей и знаю, как было невыносимо. И знаю какого будет, если умрет Сэм. Единственный по-настоящему родной мне человек. — Убери ее, — голос пропал, я произнесла это только губами, но Курт понял без слов. Огромный ком образуется в горле, хочется заплакать, выпустить со слезами всю ту боль, что сейчас когтями дерет мне душу. Но не получается. Я могу лишь тяжело дышать, задыхаясь от осознания того, что я могла натворить. Могла стать убийцей. Падаю на колени и сильно сжимаю челюсть, словно это поможет. Вдох-выдох и слезы начинают катиться по щекам, оставляя мокрые дорожки. Жмурюсь из-за всех сил, хватаюсь за ворот футболки. Мне кажется, я задыхаюсь. Не могу дышать, меня душат нескончаемые рыдания. Руки Курта появляются у меня на плечах, слегка приобнимая и пытаясь успокоить, оказать поддержку. Но я не хочу никого видеть. Отталкиваю его подальше и, с трудом встав, иду в ванную комнату. Я включаю холодную воду на полную, чувствуя, как новая порция слез скатывается по лицу и падает в раковину. Когда я стала такой плаксой? Прошу, Вики, прекрати. Не могу убедить саму себя перестать плакать. Я морально истощена. И виновата в этом только я одна. — Сегодня вечером уезжаем, — с трудом понимаю, что говорит Курт. Мне нужно чем-нибудь себя занять. Забыться, хоть на короткое мгновение. Выхожу из ванной и начинаю бегать по комнате, сгребая в охапку вещи, оставленные в разных углах. Иногда, я бываю неаккуратна. Рывком расстегиваю рюкзак и комом запихиваю вещи, оставляя лишь то, в чем полечу домой. Дом. Теперь я действительно могу называть место жительство семейства Форбс домом. Я хочу туда вернуться, я скучаю по этому месту. По кухне, на которой готовлю только я, по лестнице, ведущей наверх, по моей комнате и любимому маленькому брату. Я совершила ошибку, поехав с Клаусом. Это было бессмысленно. — Он нашел меч? — Да, — Курт спокойно смотрит за мной, к счастью без жалости во взгляде. Непонятно для кого киваю головой. Хорошо, значит мы точно поедем домой. — Во сколько? — Через час. Вновь киваю, прикидывая, хватит ли мне времени на принятие душа и пищи. Машу Курту в сторону дверей, намекая, что хочу остаться одна. Гибрид скептически смотрит пару секунд, а затем, тяжело вдыхая, выражает как я достала его и направляется к выходу из номера. Остаюсь одна, и тишина сразу же начинает давить на меня. Иду ванну, спеша включить воду и заполнить номер хоть каким-то звуками. Шум воды слегка успокаивает, отвлекает от мрачных, как темные тучи, мыслей. Быть вампиром сложно, сложно каждый раз думать о человеческой жизни и о грани, которую можно легко переступить. Собрав мокрые после душа волосы в аккуратную косу, я переоделась и направилась к двери, отмечая, что до отъезда оставалось ещё полчаса. Не могу дотянуться до ручки. Рычу как бешеная, ибо достало. Пошло оно все. Дверь открывается, показывая мне моего охранника. — Решила поесть? Хмуро смотрю на гибрида, молча выражая свое желание. Он кивает головой и бежит к лестнице. Мне остаётся лишь тяжело вздыхать. Сегодня я уже буду дома.***
Клаус весьма весел, когда мы садимся в самолёт. На губах широкая ухмылка, а глаза так и сверкают торжеством. — Как прошел день? Молчу, стараясь игнорировать его насмешливый тон. Клаус хмыкает, и мы в тишине поднимаемся по трапу в самолёт. Также тихо садимся на места. И да, мы садимся вместе. Точнее, это Клаус садится со мной, а мог бы уступить Курту, который лишь подмигнул мне в знак поддержки. Тихо вздохнув, я уставилась в окно. — Так и будешь молчать? — А что я должна сказать? Представляю, как Клаус закатывает глаза и на губах непроизвольно появляется улыбка. Что-то в мире не меняется. Погода в Риме теплая, поэтому я позволила себе надеть шорты. Оставалось надеяться, что в Мистик-фоллс будет так же. Некоторое время мы с Клаусом молчали, по салону самолёта раздавались лишь тихие переговоры и смешки сидящих за нами гибридов. Клаус повернул голову ко мне, вцепившись взглядом, надеясь, что мне это надоест и я заговорю с ним. Но мне было все равно. Пейзаж за окном был интереснее разговора с Клаусом. — Так и будем молчать, милая? — он не выдержал первый. Медленно, растягивая секунды, поворачиваю голову к гибриду, смотря как-то уж чересчур равнодушно. Клауса это бесит. Он сжимает челюсти из-за всех сил, на скулах начинают играть желваки. — И что дальше? — тихо спрашиваю, имея в виду поиск лекарства. Меч теперь у него, он без труда может найти его для Елены. Клаус откидывается на спинку кресла, расслабляясь и избавляясь от напряжения во всем древнем теле. — Найду лекарство, Елена станет человеком и у меня будут гибриды. — Этих недостаточно? — киваю назад. Клаус хмыкает, как бы насмехаясь над моим глупым вопросом. Опускаю глаза вниз, разглядывая кроссовки. — Мне нужно больше. Едва заметно мотаю головой, не понимая. Зачем? У него есть первородная бессмертная семья, кучка гибридов, готовых бросится на его защиту, в конце концов он сам является самым великим и могущественным существом на свете. И ему нужны ещё гибриды? Глубоко вздыхаю, замечая, что мне совсем неинтересно об этом говорить. Клаус делает то, что считает нужным, то, что считает правильным. Все, чтобы выжить в мире, где все будут только радоваться, если его не станет. Все. Кроме меня. Пусть бьёт, режет, убивает кого хочет. Пусть будет жестоким гибридом. Пусть будет монстром, имя которого внушает всем ужас. Но этот монстр будет моим монстром. И мне нравится эта его сущность. Нравится его непроглядная тьма. В нем я вижу себя. Почему-то. Придвигаюсь чуть ближе к Клаусу, опуская голову ему на плечо. Его запах бьёт в нос, снося голову, и я прикрываю глаза. Я хочу быть рядом с ним. Всегда. — Ты боишься остаться один, — тихо шепчу. — Боишься одиночества. Чувствую, как Клаус напрягается, вижу, как сжимает кулаки. Я попала в цель. Он боится, что перестанет существовать как личность, когда останется один. Одиночество — худшее, что может случиться с человеком. Быть одному, значит быть никому не нужным. Кладу свою руку поверх кулака Клауса, нежно проводя большим пальцем. Древний хмыкает, все равно сидя в напряжённой позе. — Я тоже боюсь, это нормально, — медленно говорю, подбирая слова. — Но тебе не стоит забывать, есть люди, любящие тебя и способные порвать за тебя кого угодно. И я одна из них.